Голод пропаганды. Чего ждать от России после Сирии?

Новость о выводе российских войск из Сирии выглядела на российском телевидении как победа и праздник: Владимир Путин снова обхитрил Барака Обаму, снова показал себя миротворцем, вызвал восхищение на Западе и достиг всех благородных целей, которые декларировал в начале кампании. Но если взглянуть на эту победу более пристально, она выглядит пустотелой, пишет журнал Economist: запрещенная в России террористическая группировка ИГИЛ все еще на своем месте, мир зыбок, и даже оптимисты сомневаются в успехе женевских переговоров. Вдобавок ко всему, пишет издание, российский президент исчерпал тему, которую эксплуатировала пропаганда.

Своими действиями на Украине и в Сирии Путин в понимании обывателя вывел Россию в равные Америке соперники. Это важно, подчеркивает Economist: хозяин Кремля опасается, что ослабленная в экономическом плане Россия может стать жертвой США, которые используют идеи глобальной демократии, чтобы свергать режимы в других странах. И в Сирии, и на Украине российский президент должен был продемонстрировать, что Вашингтон поддерживает смену правительств, а потом оказывается не в состоянии справиться с неизбежным хаосом.

Пока этот план работал, отмечает редакция журнала, россияне с готовностью меняли потребительский комфорт на национальную гордость, а рейтинги Путина держались на высотах, недостижимых для любого другого западного лидера. И все же опьянение от заграничных приключений постепенно выветривается: как в прошлом году россияне устали от Украины, так в этом наступает усталость от Сирии.

До сих пор США неверно оценивали значение происходящего. Минувшей осенью президент Обама предсказывал, что Москва увязнет в Сирии, на прошлой неделе утверждал, что военная операция в Сирии — признак слабости России. Последнее верно, однако с точки зрения Economist: российский лидер прибегает к силе не потому, что не может добиться своих целей дипломатическим путем. Он прибегает к ней потому, что использование силы для него — это и есть цель. Другими словами, ему нужны кадры с российскими военными самолетами, выполняющими поставленные родиной задачи, чтобы их можно было показать в новостях. Москва не увязнет в Сирии просто потому, что строительство там государства не входит в планы Кремля.

Это тревожный вывод для Запада, полагает издание. Он показывает, что когда тот же Вашингтон отказывается от активных действий и вместо этого ждет, что действовать будут лидеры других стран, образовавшийся вакуум заполняется силами вроде Ирака, или “Исламского государства”, или России, которая ищет тему для новой волны пропаганды.

Согласно Economist, следующей такой темой для России снова может стать Украина. Это страна, максимально похожая на саму Россию, и если она станет успешным европейским государством, она покажет россиянам, что и для них либеральная демократия достижима; если же она провалится, это подтвердит слова Кремля об особой российской культуре, которой нечему учиться у демократий. Те, кто говорит, что трудности в экономике ограничат агрессию России, могут быть правы. Но пока у Путина сохраняется желание утвердить собственные позиции на постсоветском пространстве, и сирийский успех, предостерегает издание, возможно, только придаст ему сил.

Ира СОЛОМОНОВА