Глава Госгеонедр Николай Бояркин: наша цель — прозрачные правила в отрасли

- Экс-министр экологии и природных ресурсов Игорь Шевченко называл ваше назначение в.и.о. главы Госгеонедра незаконным. По его словам, вы не были заместителем главы службы, как того требует закон, и, в целом, ваше назначение противоречит двум законам. Прокомментируйте это, пожалуйста.

— Здесь я не вижу никаких правовых коллизий, и мое назначение является абсолютно законным. Согласно украинскому законодательству, кандидатуру на рассмотрение Кабинета министров Украины выносит премьер-министр Украины, а решение принимается Кабмином. Так и было, за мое назначение голосовали все члены правительства.

— И.Шевченко потерял свой пост, в результате обвинений в “тесных связях” с бизнесменом Александром Онищенко. Как известно, А.Онищенко владеет рядом газодобывающих компаний. Обращался ли к вам экс-министр с какими-либо просьбами о предоставлении спецразрешений/ преференций этим структурам?

— Официальных обращений от экс-министра И.Шевченко к Госгеонедра по этим вопросам не поступало. Однако неофициальные обращения ко мне лично были. Были “просьбы”, а точнее указания “к исполнению”. Мы их так и не выполнили, поскольку я считаю, что такие “просьбы” противоречат государственным интересам и могут иметь признаки коррупции.

- Появилась информация о предоставлении 26 июня компании “Надра Спецленд Ресурсы”, аффилированной с А.Онищенком, 50 тыс. га в Ровненской области для добычи янтаря. Насколько она соответствует действительности?

— В нашу Службу документы с запросом на выдачу спецразрешения от “Надра Спецленд Ресурсы” вообще не поступали. Согласно процедурам, мы можем выдать специальное разрешение, когда у компании есть согласование от Министерства экологии и природных ресурсов, Госгорпромнадзора и облсовета. Такого пакета в данном случае у нас не было.

- Чем обусловлена смена руководителя ГП “Бурштын Украины”? Как сейчас меняется ситуация на предприятии?

— Ключевая проблема была в неэффективности работы предприятия, чем и обусловлено увольнение руководства ГП “Бурштын Украины”. Это касается, по меньшей мере, двух и.о. генерального директора — Андрея Чередниченко и Ореста Жеребецкого, которые рассматривали предприятие как две отдельные части — карьер и завод (обрабатывающий янтарь — ИФ), и ставку делали только на карьер. При этом на заводе уже около 15 лет не меняется ассортимент, значительная часть продукции попросту неконкурентоспособна.

- Сейчас, к сожалению, в карьере ГП “Бурштын Украины” остановлена добыча, т.к. он полностью выработан, там проходит рекультивация. Завод пока перерабатывает запасы.

Мы видим перспективы развития предприятия и уже разработан стратегический курс для выхода из текущей ситуации и для дальнейшего развития. В частности, перед нынешним руководством стоит задача привлечения инвесторов, уже ведутся переговоры и одна из компаний предварительно готова разместить заказ на производстве по своей запатентованной технологии.

Думаю, в ближайшее время также будут выделены новые участки для добычи. Дмитрий Тяглий, и.о. руководителя ГП “Бурштын Украины”, уже обратился в Кабмин, правительство его поддержало, также проводятся переговоры с местными органами власти по этому вопросу.

- Что делает Госгеонедра для изменения ситуации с варварской и незаконной добычей янтаря в Украине?

— Я считаю, сейчас главная задача — найти легальный способ сотрудничества с местными общинами, максимально учитывая их интересы. Наша команда разработала концепцию легализации добычи янтаря, которая основана на сотрудничестве стратегических инвесторов и местного населения. Эта концепция уже представлена Кабмину, Минэкологии. Ее суть состоит в том, что инвестор, получающий спецразрешение на участок, работает в той его части, где технически возможна добыча промышленным способом. Там, где это невозможно, — на субподряд привлекается местное население, объединенное в кооперативы. Добытый янтарь они сдают лицензиату по предварительно оговоренной цене. Да, цена будет ниже, но за эту разницу лицензиат обязуется сделать рекультивацию, а кооперативы получают стабильный легальный доход.

В целом такой подход позволит обеспечить контроль и сохранение природных ресурсов (полезные ископаемые, воду, лес, земельный фонд), поступление налогов в бюджет, официальное трудоустройство.

- Насколько технологически возможно для кооператива из, допустим, 100 жителей, вести добычу способом, который не будет разрушать экосистему? Сейчас используют простые помпы…

— Это возможно. “Черному старателю”, который сегодня добывает янтарь помпой, нужно быстро добыть и сбежать, он не думает о сохранении экосистемы. Мы предлагаем, чтобы лицензиат — крупная легальная компания — отвечала за весь участок, технологии добычи и др. Кроме того, это экономически выгодная схема как для лицензиата, так и для кооператива местных жителей, особенно если учесть, что с помпой можно добыть только 20-25% от существующих запасов.

- Как и когда может начаться работа по реализации концепции?

— “Бурштын Украины”, как подконтрольное службе Госгеонедра предприятие, может стать первым в цепочке. Но вовсе необязательно, что именно оно станет экспериментальным.

Для реализации концепции нужна поддержка облсоветов и обязательно — вовлечение общественности. Однако сейчас уже активно ведутся переговоры по поиску крупного инвестора, который мог бы обеспечить стабильное финансирование и наладить правильную организацию добычи.

- Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию с оформлением спецразрешений на 7 нефтегазовых участков Черноморского шельфа в интересах ООО “Черноморгеоресурс” и “Черноморзахидинвест” в обход аукционной процедуры.

— По этому вопросу сейчас идет служебное расследование. Что касается Госгеонедр — мы этим двум компаниям никаких спецразрешений не выдавали.

В Госгеонедра действительно поступал пакет документов от названных предприятий, и мы, как орган государственной власти, не имели права его не принять. Они подали согласование Минэкологии и Госгорпромнадзора — то есть весь необходимый в данном случае пакет документов.

Однако еще придя на должность, я внедрил практику дополнительной проверки всех без исключения компаний с целью обеспечения интересов государства в сфере недропользования. Такой запрос был подан нами и по “Черноморгеоресурс” и “Черноморзахидинвест” в ГФС, МВД и СБУ. Поскольку мы еще не получили официальных ответов, вопрос о выдаче спецзразрешений названным предприятиям больше не рассматривался.

- Насколько ценными являются данные участки шельфа?

— На данных участках не проводились геологоразведочные работы, и пока это не будет сделано, мы не знаем реальных объемов запасов полезных ископаемых. То есть, если и будут предоставляться спецразрешения по этим участкам, то в первую очередь на геологоразведку. А прежде чем поднимать шум и говорить “отдали шельф” — нужно сначала понимать, что мы отдаем.

- Хотел бы спросить по поводу “Укрнафты”. И.Шевченко, в бытность министром, давал поручение Госгеонедр аннулировать спецразрешения компании из-за нарушения лицензионных условий (долги перед бюджетом почти на 10 млрд грн). Почему оно не было выполнено?

— Было указание аннулировать спецразрешения “Укрнафты”, на что я и тогда говорил, и сейчас повторю: ни министр, ни другое должностное лицо не может давать такое поручение в отношении какой-либо компании. Законом предусмотрена единственная процедура аннулирования — через суд.

Второй аспект — о задолженности “Укрнафты” мы узнали из письма ГФС. После рассмотрения комиссией по вопросам недропользования был определен 30-дневний срок для устранения нарушений. Далее были подписаны соглашения между “Укрнафта” и ГФС о реструктуризации долга. На данный момент мы ожидаем обновленную информацию от ГФС.

- Какова ситуация с изъятием спецразрешений у “Крымского титана” и их передачей “Объединенной горно-химической компании”?

— Процесс выдачи и аннулирования спецразрешений этих двух компаний происходит по взаимной договоренности сторон, в подтверждение есть официальные письма.

- Не обращались ли структуры Дмитрия Фирташа с просьбой выделить им какие-либо другие участки?

— Нет, не обращались.

- Еще хотелось бы узнать о предприятии “Пивничгеология”, которое было передано от НБУ к Госгеонедра в разграбленном состоянии. Какова сейчас ситуация с этим предприятием? Удалось ли вернуть спецразрешения на добычу янтаря, ранее переданные таким предприятиям, как “Центр “Солнечное ремесло” для добычи в рамках СД с “Пивничгеологией”?

— У “Пивничгеологии” спецразрешений нет, а договор СД (спільної діяльності) — закончился давно.

С этим предприятием ситуация довольно непростая. В 2012 году было принято постановление КМУ за подписью Н.Азарова, согласно которому “Пивничгеология” должна была перейти от Госгеонедр к НБУ. По документам мы от себя передали предприятие, но НБУ по каким-то причинам так и не взял его на баланс. После отмены постановления КМУ в 2014 году, “Пивничгеология” вернулась к нам.

Два года предприятие пробыло… нигде, от него практически ничего не осталось. Предприятие стоит в списках Минэкономики на ликвидацию. На данный момент там есть только и.о. директора, который будет заниматься ликвидацией.

- В управлении Госгеонедр находится ряд геологоразведочных предприятий. Есть ли планы что-то менять в этой сфере?

— Я внес предложение в Кабмин по реструктуризации госпредприятий путем их объединения или ликвидации. Мы должны пройти этот путь — сократить число неэффективных предприятий до минимума, а перспективные — вывести на тот уровень, когда они начнут зарабатывать деньги, не полагаясь исключительно на ассигнования из бюджета.

Живые, работающие компании и учреждения — это “Укргеофизика”, Государственная комиссия по запасам, Украинский государственный геологоразведочный институт, “Бурштын Украины”, “Геоинформ”.

Мы уже начали инвентаризацию остальных, чтобы впоследствии провести открытую продажу имущества, которое не используется, через аукционы. К примеру “Кировгеология” имеет значительную задолженность и при этом на балансе содержит 4 заброшенные базы отдыха. Содержание только одной подобной базы обходится в 500-700 тыс. грн. в год. У предприятий также есть админздания, устаревшее оборудование и проч.

- Была информация, что Госгеонедра занимается разработкой нового Кодекса законов о недрах?

— Да, работа над Кодексом про недра — среди приоритетных и наиболее значимых задач. Главное сейчас заложить в этом Кодексе “столбы”, которые сформируют основу для реформирования отрасли и создания прозрачных правил работы.

Во-первых, в соответствии с мировой практикой лицензия должна стать товаром, активом компании, который она может продать или использовать в качестве залога.

Во-вторых, мы должны открыть рынок геологоразведки — впустить небольшие геологоразведочные компании.

Инвесторы хотят иметь определенные гарантии. Лицензия должна быть “сквозной”, чтобы инвестор понимал, что вложив деньги, после проведения геологоразведки, он сможет гарантированно получить спецразрешение и на промышленную добычу. Или же при необходимости — продать лицензию.

Активно продвигать проект Кодекса нужно будет после того, как к какой-то логической точке придет процесс децентрализации. Ведь нам нужно понимать, какие ископаемые перейдут на местный уровень, а какие останутся под общегосударственным контролем, какие не будут подлежать лицензированию как ресурсы для внутренних нужд и т.п. Можно предположить, что когда налоги от разработки месторождений будут поступать в местный бюджет, согласование с облсоветами будет происходить быстрее.

Однако у нас есть очень хорошие наработки, к созданию которых мы привлекали общественность, бизнес-ассоциации, а также Ассоциацию геологических служб Европы.

- В чем состояло сотрудничество с европейцами?

— Приступая к реформированию отрасли и службы, мы провели переговоры с председателем Ассоциации геологических служб Европы (АГСЕ, EuroGeoSurveys) Лукой Демикели (Luca Demicheli) и договорились, что примем от них три группы специалистов — из Англии, США, Канады, Польши, Литвы, Германии. Первая группа провела ряд интервью с представителями Госгеонедра, Минэкологии, КМУ, убедившись в том, что мы готовы к реформированию. Вторая группа общалась с нашей службой — в центральном управлении, а также с представителями предприятий на местах. Третья группа работала непосредственно с недропользователями.

До конца сентября мы ожидаем получить от АГСЕ отчет с рекомендациями, которые будут учтены как в Кодексе, так и в вопросах реформирования отрасли недропользования в целом.

- Какие еще инициативы вы готовите?

— Инициатив много — и не только законодательных.

Госгеонедра разработала программу возобновления работ по спецразрешениям, которые не используются более 2 лет. Для этого мы провели ревизию, и оказалось, что работы вообще не ведутся на около четверти участков. Сегодня процедура аннулирования спецразрешений возможна только через суд. Мы используем эту практику, и пока не проиграли ни одного дела. Но мы считаем, что путь переговоров более эффективный. Некоторые компании которые не видят целесообразности разрабатывать недра, просто отказываются от спецразрешений. Таких около 5%. Кроме того, в ближайшее время мы планируем внедрить новую практику по пересмотру программы работ для компаний, которые все же заинтересованы в геологоразведке и / или добыче полезных ископаемых. Пересмотр программы работ будет происходить в формате рабочих сессий или живого обсуждения — при участии компании-лицензиата, Госгеонедра и внешних экспертов.

Что касается законодательных инициатив, за 7 месяцев служба разработала или осуществляет юридическое сопровождение 28 проектов нормативно-правовых актов.

Например, мы внесли свои предложения по изменению постановления Кабмина №615 (о порядке выдачи спецразрешений). В частности, необходимо снять преференции для госпредприятий. Процедуры по программам работ (на лицензионных площадях — ИФ) также требуют изменений. Недропользователь должен выполнять обязательства. Если, к примеру, срок утверждения запасов указан — 2016 год, то так и должно случиться, а если нет, то предприятие будет лишено лицензии. Тогда как сейчас недропользователь, руководствуясь нормами законодательства, может внести изменения в программу работ, отсрочив их выполнение.

Мы также предлагаем провести экспериментальный электронный аукцион, что по нашему мнению, позволит минимизировать коррупционные риски и продолжит практику открытых аукционов.