Жизнь на линии огня. От мира до войны, от войны до мира

Чем живут сегодня наши соотечественники на линии размежевания, что их беспокоит больше всего? 

На первый взгляд, ответы на эти вопросы очевидны, ведь на четвертом году войны одной из самых серьезных остается проблема безопасности — личной, безопасности родных и имущества. Война продолжается, и к ней можно притерпеться, но невозможно привыкнуть. 

В течение июля-августа нынешнего года мы провели в Донецкой области ряд фокус-групп и интервью с нашими соотечественниками в населенных пунктах, страдающих ныне от обстрелов с не контролируемых Украиной территорий. Во  встречах участвовали 44 человека, более десятка дали интервью — у всех были разные взгляды на ситуацию в регионе, все принадлежали к разным социальным группам, некоторые из них регулярно посещают неподконтрольные территории. Всем участникам гарантировалась анонимность. 

У людей по нашу сторону линии размежевания (кстати, как и в ОРДЛО) порой диаметрально разные взгляды на войну, но проблемы остаются общими. Для городов и поселков на линии размежевания характерны те же проблемы, что и для остальных городов и поселков страны, только здесь они многократно усилены войной. Мы постараемся описать ситуацию, как ее видят те, кто сегодня живет на линии огня. Это не о введении миротворцев или последовательности выполнения пунктов Минских соглашений, это больше о повседневном. О жизни, какой она есть.

Быт, который заедает

Одна из главных проблем, о которой говорят люди и которая таращится на каждого приезжего пустыми глазницами выбитых оконных стекол и разрушенными фасадами стен, — восстановление уничтоженных войной зданий. Согласно официальным украинским источникам, с 2014-го по 2017 г. только на контролируемой территории Донецкой области подверглись повреждениям различной степени 10 682 жилых дома, 111 школ, 79 детских садов и 50 медицинских учреждений. На 36,4% выросло количество обращений от жителей Донецкой области в местные органы исполнительной власти и органов местного самоуправления по поводу жилищно-коммунальных бед. Граждане чаще всего  поднимают именно вопрос жилищно-коммунального хозяйства: 778 обращений, или 22% от общего количества, касаются настоятельных проблем ЖКХ; 115 обращений (14,8%) — от жителей, чьи жилые дома остаются поврежденными или разрушенными вследствие боевых  действий. Ровно половина этих обращений поступила от жителей городов Авдеевка, Краматорск, Славянск, Торецкое, и до 30% — из Бахмутского, Волновахского, Марьинского, Славянского и Ясиноватского районов. “Последние два обстрела были две ночи назад. Уже через нас перелетело к Ольгинке. До Ольгинки от нас еще 10 километров, снаряды и туда долетают. Докучаевск от нас — в 20 километрах, так что может далеко долетать. В нашем поселке еще не так страшно, как здесь, в районе моста. Вон у Светланы Александровны на огороде взорвалось”, — рассказывает нам в интервью жительница Новотроицкого.

В этих поселках более чем актуальным остается выделение помощи из государственного бюджета на восстановление поврежденного личного имущества. Таких программ до сих пор просто нет, несмотря на старания местной власти, и это реальная проблема для тех, кто подвергается опасности, и тех, кто борется с ее последствиями. Отсутствие бюджетной помощи на эти нужды также формирует представление здешних жителей о том, насколько тревожат центральную власть проблемы граждан, причем, как вы понимаете, формирует эти представления не в лучшую для власти сторону. 

В регионе хватает гуманитарной помощи от неправительственных организаций, волонтеров, международных организаций, однако ситуация на контролируемой территории — как социальная, так и экономическая — остается сложной. Местные жители часто не владеют информацией о возможностях гуманитарных программ, например — о кредитах для малого бизнеса от международных организаций, а следовательно, далеко не все могут ими воспользоваться. 

Проблема безопасности порождает и проблему доступа к обычным, естественным для каждого человека на мирной территории, ресурсам. Например, людям, живущим на линии размежевания, может не хватать питьевой воды, иногда — целыми неделями. У них по несколько дней подряд может не быть света. Так, в конце июня 2017 г. вследствие обстрела со стороны ОРДЛО свыше 380 тысяч жителей Донетчины остались без централизованного водоснабжения. Аварийный подвоз воды организовали местная власть, гуманитарные организации, органы исполнительной власти. Местные, впрочем, нарекали, что воду привозили преимущественно в рабочее время, когда не все могли воспользоваться возможностью ее набрать. “В поселок воду возят, а сюда ничего не возят, мы сами, кто как может. Кто берет дождевую воду, кто из реки, кто из лужи”, — рассказывает жительницаНовотроицкого.

 По сравнению с другими регионами страны в городах и поселках на линии размежевания заметна существенная нагрузка на социальную сферу, органы социальной защиты. Иногда получить пенсию или снять средства в банкомате Ощадбанка становится нелегкой задачей. “Толпы людей и в Ощадбанке, и в собесах, и в Пенсионном фонде. Все они — и местные, и переселенцы, и люди из сел, где нет банкоматов Ощадбанка, хотя эти банкоматы просили поставить еще несколько лет назад. Чтобы человек из Владимировки, из Валерьяновки не ехал сюда стоять в очереди, чтобы получить свою пенсию, а получил ее в своем селе”, — жаловались нам люди из Волновахи. 

По данным Пенсионного фонда Украины, в 2015 г. из 1,2 млн пенсионеров, проживавших на неподконтрольных территориях, 1,06 млн встали на учет в органах социальной защиты и обратились в ПФУ за получением пенсии. Переселенцы и местные жители говорят о постоянных очередях в государственные учреждения и о конкуренции в получении услуг. Хотя очереди кое-где разделили, это часто не снимает остроту проблемы. Результаты фокус-групп показывают, что у органов социальной защиты и отделений Пенсионного фонда сложности с обслуживанием такого количества людей. 

Например, в Донецкой области функционируют 31 управление социальной защиты населения, 21 управление Пенсионного фонда, 29 центров предоставления административных услуг, но от этого очереди в различные государственные структуры не уменьшаются. Так, в городе Бахмут официально зарегистрировано 116 тысяч пенсионеров, большинство из них — 82 300 человек — пенсионеры, зарегистрированные как переселенцы, обычно проживающие на неконтролируемых территориях. В Волновахе до начала военных действий насчитывалось 103 тысячи жителей, а сегодня в городе зарегистрировано 52 тысячи пенсионеров, из которых 29 300 зарегистрированы как переселенцы. 

Филиалы “Ощадбанка Украины”, в которых выплачивают пенсии, работают в 13 населенных пунктах Донецкой области, но этого недостаточно для обслуживания всех желающих. “Надо еще учитывать общее напряжение. В будни, как правило, приезжают  сотни человек с той территории, с определенными настроениями, определенными эмоциями. Они заполняют социальные службы, магазины. Вроде все хорошо. Но с другой стороны, это все очень трудно эмоционально  переживать. Особенно в социальных службах с сумасшедшими очередями. Через несколько часов на той  территории  улыбаться людям совсем не хочется, радоваться жизни совсем не хочется. Они озлобленные приезжают”, — говорит мужчина из Бахмута. 

Самой чувствительной для местных жителей является проблема безработицы, и они небезосновательно опасаются, что эта проблема будет обостряться. “Это самая большая, первейшая  проблема — здесь нет работы. Очень высокая безработица, люди выезжают  отсюда”, — говорят в Волновахе. Соответственно, возрастает трудовая миграция из региона, остаются пенсионеры, отсюда очереди и нехватка средств в местных бюджетах. Только по официальным данным Главного управления статистики в Донецкой области, нагрузка зарегистрированных безработных на одно свободное рабочее место (вакантную должность) на конец апреля 2017 г. составляла 12 человек, в целом в Украине, по данным Государственной службы занятости, на 1 сентября 2017 г. на одно свободное рабочее место претендовали четыре безработных. В этом индустриальном регионе у граждан была работа на крупных градообразующих предприятиях, которые в последние годы, из-за конфликта с Россией, резко сократили свое производство. Новые рынки формируются здесь сложно, к местным жителям добавились переселенцы с неподконтрольных территорий, которые часто воспринимаются не как товарищи по несчастью, а как заядлые конкуренты. 

В целом, по экспертным оценкам, снижение реальных доходов населения, начиная с 2015 г., и невозможность скорой стабилизации социально-экономической ситуации в регионе дают основания ожидать повышения уровня абсолютной бедности в Донецкой и Луганской областях до 30—40%. 

Кроме этого, люди переживают перманентную усталость и стойкое недоверие ко всем — от соседей и до власти. А также смутное ожидание с моря погоды, ведь они уверены в том, что не могут влиять на высокую политику и международные переговоры, которые их непосредственно касаются. Вместе с тем они живут в постоянном страхе за жизнь, свою и своих родных, за имущество, в обстановке постоянной угрозы эскалации военных действий и расширения зоны конфликта. Это порождает неуверенность в будущем, нежелание строить планы на день грядущий. 

Специалисты, предоставляющие психологическую помощь, акцентируют на необходимости лечить посттравматический синдром у тех, кого затронули военные действия, в частности у детей. В дальнейшем психологические проблемы будут лишь обостряться, ведь, как говорят родители из Новотроицкого, поселка, то и дело страдающего от обстрелов, их дети “уже знают, когда с ними играешь в какие-то игры, модели военной техники, разное оружие, строят в песочнице блокпосты и называют свои игрушечные фигурки “Град”, “Ураган”, “Белый танк”. В прошлом году во время очередных обстрелов дети даже не хотели прекращать игру в футбол — привычка к войне деформирует инстинкт самосохранения.

Отношения граждан и власти

Отношение к политическим партиям и органам власти у местных жителей весьма специфическое: с одной стороны, есть понимание неспособности местной власти решить все проблемы, а с другой — все же большинство граждан критикуют власть осторожно. Укоренившиеся местные традиции меняются медленно. В представлении дончан власть отождествлена с большим бизнесом, который оставляет простым людям возможность работать, но остерегает поговоркой “Будешь самым умным — потеряешь все”. Однако критический взгляд на власть и желание изменить ситуацию есть у молодых. “Люди, работающие на градообразующих предприятиях, например на железной дороге, которым начальник всю жизнь диктовал, что им  нужно делать, как сесть, как встать, естественно, запуганы. И этот  страх в них преобладает. Это очень заметно. Если журналист приезжает в наш город и пытается у кого-то вытянуть слово, взять интервью, то у нас народ очень боязливый. Боится  рассказать о проблеме на камеру”, — делится своими наблюдениями молодой мужчина из Волновахи. 

Среди здешних жителей распространены патерналистские настроения, надежды на то, что власть как-то решит проблемы без участия громады. Вместе с тем люди понимают и признают: местная власть в нынешних условиях не распоряжается ресурсами для решения местных проблем — на ремонт школ, городские нужды. Поэтому они возлагают надежды на объединение громад и децентрализацию. 

Заметно, что молодежная аудитория существенно отличается от представителей старшего поколения в продуцировании инициатив коммуникации с властью. Эта категория интерпретирует коммуникацию со стороны власти и проведение мероприятий как формальность, при этом без учета властью рекомендаций местных инициатив. Молодые участники фокус-групп также подчеркивали, что критика действий органов власти может интерпретироваться самой властью в контексте военных действий как “проявление сепаратизма”.

Но в целом, следует сказать, жители Донетчины в общих чертах знают о деятельности местной власти. 

Также заметно, что местные жители преимущественно положительно воспринимают представителей Вооруженных сил Украины. Они рассказывают, что уменьшилось количество негативных эксцессов, часто происходивших два года назад, — например, передвижение военной техники в населенных пунктах, последствия продажи спиртного военным. Армейцы стараются взаимодействовать с местными людьми, в частности и через отдел военно- гражданского сотрудничества, проводя различные гуманитарные акции. Институт военно-гражданского сотрудничества был открыт как пилотный проект ВСУ в
2014 г. для развития взаимодействия с местным населением, органами власти, активистами, международными организациями в зоне конфликта. Люди с удовольствием рассказывают об организации различных мероприятий для детей, конкурсов, хотя далеко не все жители Донетчины осведомлены о деятельности таких гуманитарных миссий и инициатив. “Сначала, года два назад, их (солдат) было много, и они причиняли некоторый дискомфорт. Не то чтобы поведением. Просто сложно видеть людей в военной форме. Сейчас мы абсолютно к этому привыкли. Я, например, никогда не видела проявлений неэтичного поведения со стороны военных”,— признается женщина из Волновахи.

Возможен ли диалог и примирение с жителями ОРДЛО?

Возможен ли диалог и примирение с гражданами Украины, оставшимися на территории ОРДЛО? По мнению тех, кто живет на подконтрольной территории, это возможно только после вывода российских войск и демилитаризации региона. Кстати, по поводу амнистии полного понимания нет. Граждане на подконтрольных территориях говорят о сложности потенциального диалога с теми, кто проживает на территории ОРДЛО, объясняя это заботой об их безопасности, влиянием российских СМИ и негативной информацией самопровозглашенных республик о ситуации в Украине. 

Однако, по словам некоторых участников, коммуникация с гражданами с неподконтрольных территорий практически не прекращается. Каждый день тысячи людей переезжают с подконтрольной на неподконтрольную территорию и наоборот. По официальным данным, в 2016 г. въехали на подконтрольную территорию 1 758 063 гражданина, 1 742 520 — выехали из Украины в ОРДЛО. Практически неизменной ситуация остается и в 2017-м. Коммуникация происходит всюду — в социальных службах, магазинах, на базарах, в разговорах с родственниками. 

Однако часто в таких разговорах сталкиваются диаметрально противоположные позиции в оценке текущей ситуации, ее причин и следствий. Никуда не делились локальные мировоззренческие конфликты между представителями местных громад населенных пунктов рядом с линией размежевания, в частности при социальных контактах с жителями неподконтрольных территорий, которые получают услуги на подконтрольной территории. Поляризации видения войны хватает и на подконтрольных территориях. Один и тот же человек может утверждать, что на Донбассе россиян нет, и тут же рассказывать о личном опыте общения с российскими военными где-то в неподконтрольном Енакиево. Но, как ни парадоксально, конфликты между людьми с неподконтрольной и подконтрольной территорий стали не такими ожесточенными. Привыкли.

Жители контролируемых территорий, находившиеся под оккупацией несколько месяцев в 2014 г., говорят о необходимости примирения в рамках собственной громады, ведь не секрет, что далеко не все однозначно относились к тем событиям. Многие поддерживали действия РФ и режим ОРДЛО, поскольку подвергались информационным влияниям, отрицательно относились к событиям на Майдане в 2014 г. Вместе с тем после освобождения Славянска, Краматорска и других городов люди постепенно начали толерантнее относиться к носителям противоположной позиции, даже несмотря на то, что и те и другие откровенно опасаются возобновления войны. 

Обычные люди очень скептически относятся к возможности любого влияния на ход политических переговоров (минский процесс, нормандский формат) или на прекращение обстрелов. У других также заметен устойчивый скепсис к пламенной риторике политических партий об “установлении мира в Донбассе”, особенно если такие призывы звучат от представителей предыдущей власти или политических партий, находившихся при власти до 2014 г. Это объясняется тем, что эти силы не говорят о путях, которыми нужно двигаться к примирению, а только используют агитки, часто пророссийские. Скептически относятся местные жители и к тезисам о “мире любой ценой”, рассматривая это как потерю суверенитета страны и дальнейшие угрозы безопасности. Особенно это характерно для представителей молодого поколения, живущих в населенных пунктах на контролируемой территории.

Угрозой для процесса примирения является деструктивное информационное влияние. По оценкам местных жителей, как и три года назад, СМИ, в том числе российские, присутствуют в городах на контролируемой территории и оказывают большое влияние на общественное мнение. На пути из Краматорска в Волноваху можно услышать FM-станции, вещающие из ОРДЛО, а люди среднего и старшего поколений этим источникам информации доверяют. Судите сами: “Нет украинского  телевидения. Но можно же на такой большой район, как Волновахский, поставить свое телевидение... Ведь мы полностью вышли из этого медиапространства. У нас здесь работает телевидение “ДНР”. Причем в “ДНР” 4 канала. И все российские. У нас 10 российских  каналов”, — говорят в Новотроицком. Согласно этому, вопреки победным реляциям об украинском телевидении на Востоке, налицо иная информационная реальность в оценках потребителей информации. 

Что делать?

Территории, близлежащие к зоне боевых действий, нуждаются в значительном вложении ресурсов. Разных ресурсов. К сожалению, они так и не стали визитной карточкой Украины, которую смело можно показывать людям, убеждая, что украинская власть о них заботится, действует системно, знает, как восстановить, улучшить жизнь, в отличие от беспредельных ОРДЛО, РФ. Такое впечатление, что это не в приоритетах, и о людях просто забыли те, кто должен отвечать за восстановление. Ведь не хватает видения развития региона, его перспектив, вложения средств в инфраструктурные проекты из государственного бюджета (строительство и ремонт дорог), налаживание более эффективной системы соединения между населенными пунктами на контролируемой территории, а также между Донецкой и Луганской областями и другими регионами Украины. Острый вопрос — разработка специальных программ для компенсации и восстановления жилья для граждан (эта проблема остается актуальной с 2014 г., и она реально беспокоит).

Еще 11 января 2017 г. правительство Украины утвердило план мер, предусматривававший борьбу с коррупцией, решение инфраструктурных вопросов, повышение доверия в громадах (меры в сфере образования, медицинского обслуживания). В то же время ныне сложно говорить о беспроблемной имплементации всех направлений этой деятельности. Не является тайной, что в 2016 г. большая часть средств, перечисленных в специальный фонд бюджетов Донецкой и Луганской областей в июле (3,8 млрд грн), практически не использовалась, несмотря на острую потребность в восстановлении инфраструктуры и жилищного фонда. Причиной этого эксперты называли неоправданную централизацию управления проектами. 

К перезревшим вопросам относится повышение уровня координации выполнения государственных программ органами власти, налаживание эффективного мониторинга и контроля над ресурсами, выделяемыми на решение проблем комплексного восстановления региона, координация со стороны правительства международной технической помощи профильным министерствам, информирование общественности, обеспечение прозрачной деятельности в рамках таких программ.

Необходимо развитие гражданского образования, в частности образования в сфере знаний о правах и безопасности человека. Такие меры должны не только способствовать пассивному информированию граждан о безопасности и политике, осуществляемой органами власти в этом регионе, но и повышать участие местного населения в формировании этой политики.

Необходимо более широкое информирование о проектах технической помощи, направленных на развитие малого и среднего бизнеса, поддержка различных инициатив в сфере развития культурных проектов для ВПЛ и представителей местных громад, чтобы предотвратить возможную конкуренцию. 

Важным является направление развития военно-гражданского сотрудничества на подконтрольных территориях, широкого информирования о проектах и результатах на контролируемой территории и в других регионах Украины, в частности и о роли внутренних КПВВ, их функции — ведь не все в регионе понимают их настоящую необходимость и однозначно относятся к очередям и проверкам.

Назрело решение проблемы повышенной нагрузки на социальную сферу, в частности необходимо развивать структуру “Ощадбанка” на подконтрольной территории: ведь если установленные банкоматы ломают, возможно, надо ставить их больше, в том числе и в селах?

Необходимо оборудовать и развить структуру КПВВ (туалеты, тенты, пункты обогрева) за счет государственного бюджета, поскольку местные бюджеты просто не в состоянии их содержать. На четвертом году войны об общественных уборных на КПВВ говорят на заседаниях правительства почти полчаса, ну хоть так, но где планы перспективного развития, видение будущего региона? 

Поддержки требует система психологической и психиатрической помощи гражданам, развитие структуры предоставления медицинской помощи в зоне конфликта, в значительной мере этим занимаются международные организации и волонтеры, кто как может.

По нашему мнению, нужно внедрить политику коммуникации с гражданами, проживающими на неподконтрольных территориях, а также реализовывать мероприятия по укреплению доверия к ним (социальная политика, образование, здравоохранение), впрочем — иметь в виду, что такие меры в полной мере могут быть осуществлены лишь после прекращения боевых действий, вывода российских войск, демилитаризации региона. Украинские политики критикуют такие планы, настаивая, что реинтеграция невозможна без деоккупации. Это благоприятные замечания, но Украине нужно готовить гуманитарную основу, в частности, обустраивать уже освобожденные территории. 

Необходимы меры по “сшиванию” страны, о которых не перестают говорить, — поддержка программ межрегионального сотрудничества разных социальных групп внутри Украины, содействие постоянному обмену опытом в разных сферах между гражданами Украины, проживающими на контролируемых территориях и в других регионах страны. 

Все вышеперечисленное — возможно. И здесь многое зависит от консолидированной позиции ведущих политических игроков (Верховной Рады, президента, исполнительной власти) относительно будущего региона и решения нынешних социально-экономических и гуманитарных проблем. Формирование такой позиции должно происходить на основе уважения к правам человека, становления инфраструктуры развития, гарантирования безопасности тех, кто живет на подконтрольных территориях. Сегодня этот важный элемент коллективного политического управления на центральном уровне, к сожалению, слаб.

Юлия КАЗДОБИНА 

Юлия ТИЩЕНКО, эксперт УНЦПИ