Газ нашего моря…

13 марта Верховная Рада приняла законопроект, запрещающий банкротство госкомпании “Черноморнефтегаз”. Это решение, одобренное парламентариями со второй попытки, усиливает юридическую позицию Украины в международных судах в деле о возврате похищенного в Крыму имущества “Черноморнефтегаза”.

Чуть ранее, 19 февраля, Киев передал меморандум в Арбитражный трибунал по иску Украины против России о нарушениях Российской Федерацией положений Конвенции ООН по морскому праву. Речь идет о нарушениях Россией суверенных прав Украины как прибрежного государства в Черном и Азовском морях и в Керченском проливе. Среди основных претензий к РФ — строительство Керченского моста без разрешения Украины в украинских территориальных водах, а также захват украинских нефтегазоносных месторождений в Черном и Азовском морях.

Судебные споры — процесс не быстрый, и раньше 2020 г. решения не ожидают. Между тем каждый день проволочки — это реальные потери Украины: за три года только природного газа из наших месторождений перерегистрированный оккупантами “Черноморнефтегаз” откачал 7,2 млрд кубометров, то есть минимум на полтора миллиарда долларов. Причем около половины (3,5 млрд кубометров) — даже не с Черноморского шельфа в украинском секторе вблизи Крыма, а из месторождений вблизи Одессы.

На украинском Черноморском шельфе госкомпания “Черноморнефтегаз” добывает 89% природного газа из пяти месторождений — Голицынского и Штормового газоконденсатных месторождений, Архангельского, Одесского и Безымянного газоносных месторождений.

Ключевыми являются два месторождения: Штормовое с подтвержденными извлекаемыми запасами 0,7 млрд кубометров (40% общей добычи) и Одесское — 0,9 млрд кубометров (49% добычи). При этом последнее находится в 90 км от берегов Одесской области и в более полутора сотен километров от ближайших крымских берегов. Когда его собирались разрабатывать, изначально подводный газопровод предполагали вывести именно к берегам Одесской области. Но потом решили, что снабжение Крыма газом — приоритет, и проложили около 80 км подводного газопровода к морскому Голицинскому месторождению, соединенному с полуостровом.

По горькой иронии судьбы, трубопровод ввели в эксплуатацию практически в канун оккупации Крыма. Потом случился “Крымнаш” с захватом “зелеными человечками” нефтегазоносных месторождений и знаменитых (купленных втридорога) плавучих буровых — “вышек Бойко”. При этом (как тогда писало ZN.UA) ВМСУ и пограничники даже пальцем не пошевелили, чтобы попытаться воспрепятствовать уводу украинских буровых платформ.

Пришедший на промыслы “русский мир” практически сразу обернулся банальной работой на износ месторождений. Заявления о наращивании добычи до уровня 2,5—3,0 млрд кубометров к
2018-му оказались очередным обманом. Единственное, что было сделано (на украинском черноморском секторе шельфа!), — добурили в 2015 г. начатые еще до оккупации несколько скважин. И все.

Проект “Новороссии”, то есть ликвидации Украины, провалился. И по всем международным стандартам Одесское месторождение — просто украденный промысел в украинской экономической зоне. Между тем у Москвы есть споры с соседями по вопросам шельфа, так что игнорировать международные суды ей невыгодно.

Так, Комиссия ООН как раз в разгар “Крымнаша” решила в пользу РФ вопрос о куске дальневосточного Охотского моря. Сейчас россияне пытаются в международных судах расширить свои морские границы в Арктике. И делают вид, что Конвенция ООН по морскому праву Кремля не касается. Не выйдет. Впрочем, наши чиновники, промедлив с подачей исков, фактически “подарили” оккупантам пару лет юридической неопределенности.

Помимо процедурных вопросов (россияне их, естественно, максимально затягивают), в Киеве тоже наблюдались банальные попытки спихнуть ответственность за принятие решений на других. Проблема тонула в переписке и согласованиях. Пока наши чиновники привычно перебрасывали проблему на кого-то другого, время шло. Сейчас ситуация более-менее наладилась. Так, НАК “Нафтогаз Украины” (госпредприятие “Черноморнефтегаз” входит в группу компаний “Нафтогаза”) сначала оценивала свои претензии в 2,6 млрд долл., позже подняв планку до 5 млрд с возможным ростом до 8 млрд долл. и выше.

Позиция Москвы двойственная. Для широкой публики непрерывно озвучиваются тезисы о том, что Украина ничего не получит, и вообще эти переговоры — “первый шаг к признанию “воссоединения” Крыма”.

На неофициальном уровне россияне куда менее уверены и заметно нервничают. Видимо, поэтому новоотобранные и дорогостоящие “вышки Бойко” отогнали в прибрежные воды оккупированного Крыма. Осенью прошлого года в созданном оккупационными властями “госпредприятии Черноморнефтегаз” появился приказ: “В связи с прекращением эксплуатации объектов Одесского и связанного с ним газопроводом Голицинского газовых промыслов с 1 июля 2018 г. приступить к подготовке их консервации”.

Одновременно в прогнозе развития Крыма на 2018—2020 гг. в нефтегазовой отрасли появился вариант “при прекращении добычи углеводородов с Одесского и Голицинского газовых месторождений”. Причем из приведенных там данных видно, что из этих (украинских!) месторождений добывается более миллиарда кубометров газа, или две трети добычи “Черноморнефтегаза”.

Позже появилось и объяснение. Оказывается, это рекомендация правового департамента МИД Российской Федерации. До ноября текущего года Москва подготовит ответ на претензии Украины о незаконной хозяйственной деятельности в ее территориальных водах. Вот и появился сценарий: прекратить добычу и сделать наивные глаза — какая такая добыча? Нет там никакой добычи, а значит, отсутствует предмет спора. “Настамнет”. Причем месторождение Голицыно (в этой модели) закроют/угробят просто по причине истощения запасов.

Так как последние четыре года россияне в море ничего не бурят (нет доступа к новым горизонтам), то месторождения работают на износ. Вот и износились. Данное действо с достаточной долей цинизма называется “работами по дообустройству Одесского ГМ (газового месторождения), выполнением работ по капитальному ремонту скважин и работ по интенсификации добычи углеводородов”. Интенсификация выражается в резком падении добычи по сравнению с дооккупационным временем.

Впрочем, и это уже призывают считать успехом. В принципе, они правы — дальше будет хуже.

В 2017-м “Черноморнефтегаз” добыл 1,69 млрд кубометров природного газа. И согласно действующим планам через три года добыча упадет до 1,38 млрд при любом сценарии, включая оптимистичный. Даже если в разработке останутся Одесское и Голицинское месторождения. Без них будут вообще слезы.

И только после 2020 г. возможны буровые работы на морской площади Гордиевича. Это глубокие горизонты у Голицинского месторождения. Но промышленная добыча газа оттуда возможна не ранее 2024—2025 гг., а скорее всего, никогда. Залежи газа там очень глубокие, и его, по российским понятиям, немного. Так что перспективы у морских буровиков Крыма нерадужные. Народ потихоньку разъезжается…

Вопрос газоснабжения Крыма привычно решается за счет поставок трубопроводом с Тамани. Планируемая расконсервация крохотного Поворотного месторождения на Керченском полуострове необходимого фронта работ точно не обеспечит.

Впрочем, возможное прекращение добычи на краденых месторождениях — это вовсе не возврат украденного. Более того, за оставшееся время морские промыслы можно угробить окончательно. Достаточно просто подобрать неправильный режим ускоренного отбора газа, и приличную часть запасов можно считать безвозвратно утерянной. Скважины тоже можно законсервировать так, что проще будет пробурить новую. Особенно в море.

Кстати, вопрос той же консервации скважин стоит поднять в международном суде. Хуже точно не будет.

В дополнение к сказанному есть еще одна проблема. Юридически “Черноморнефтегаз” удалось перевести в Киев. Более того, у него даже осталось небольшое месторождение в Азовском море недалеко от Геническа. Добыча там небольшая — в лучшие годы доходила до 27 млн кубометров в год, в прошлом году — всего 10,5 млн. Но это пока весь наш “морской” газ. Так что сохранение этой добычи и юридического лица усиливает позиции Украины в международных судах.

И не случайно то, что “Черноморнефтегаз” (несмотря на то, что львиная доля его долгов у “Нафтогаза”) постоянно пытались обанкротить. Благодаря решению Верховной Рады Украины (от 13 марта 2018 г.) “Черноморнефтегаз” получил защиту… от банкротства. Но всего лишь до
1 января будущего 2019 г.

У нашего “Черноморнефтегаза” даже стали отбирать лицензии. Так, действие пяти специальных разрешений на добычу природного газа на оккупированной территории приостановлены. Такая же участь грозила еще четырем месторождениям.

В принятом парламентом
13 марта законе предусмотрено, что предоставленные “Черноморнефтегазу” спецразрешения на пользование недрами на оккупированной территории, срок действия которых закончился в период аннексии Крыма, будут автоматически продлены на период временной оккупации.

И надо думать, что делать дальше. Даже в случае возврата месторождений вся инфраструктура завязана на захваченный Крым. Придется создавать новую, что недешево. Есть разные варианты доставки добываемого на морских глубинах газа на берег, включая достаточно экзотические — перевозка сжатого под высоким давлением природного газа на специальных судах.

Сейчас “Нафтогазом” принято решение о том, что развивать морскую добычу будет “Укргаздобыча” (корпоративными правами и акциями которой управляет НАК). Для этого планируют создать в “сухопутной” госкомпании “Укргаздобыча” специализированный “морской” филиал.

К слову, в середине нулевых годов “Укргаздобычу” рассматривали в качестве партнера “Черноморнефтегаза” по разработке Одесского газоносного месторождения. Но позже на это месторождение положил глаз Фирташ, начались пертурбации с “заводом” туда печально известного ЗАО “УкрГаз-Энерго”. А “Укргаздобычу” из тех планов убрали. В общем, первый блин оказался комом.

Нынешний заход “Укргаздобычи” на наше море тоже не усыпан розами — на предварительной стадии дело плотно увязло в судах. Госкомпания “Укргаздобыча” подала в Государственную службу геологии и недр документы на разработку пяти участков на украинской части Черноморского шельфа — в заливе возле мыса Тарханкут. А дальше все как всегда — заявки “отфутболили”. На этот раз Одесская областная рада, которая дала не слишком мотивированный отказ.

В итоге идут суды, а первый год благополучно потерян. Впрочем, даже в случае выигрыша “Укргаздобычи” все будет непросто. По оптимистичному сценарию организация добычи газа займет не менее трех лет (реалистичнее ориентироваться на период пять лет и более). Это если вообще там найдут существенные запасы углеводородов. Речь идет о площадках Крабовая, Змеиная, Медуза, Созановского и Крыловская к востоку от одесского побережья и северо-востоку от острова Змеиный. Суммарно — порядка 4 тыс. кв. км украинской части Черноморского шельфа.

Их разведка и в лучшие времена была бы продолжительной. Сейчас искать банально нечем. После оккупации Крыма уцелело единственное (едва уже не списанное) поисковое судно “Искатель”. По сути, все надо создавать с нуля.

“Укргаздобыче”, нашему “Черноморнефтегазу” нужен сильный партнер. Мы потеряли весь парк морских буровых. В “Укргаздобыче” уже говорили, что хотят привлечь в сотрудничеству ExxonMobil, или итальянскую ENI, или же компанию подобного масштаба. Предполагалось заключение соглашения о разделе продукции или образование совместного предприятия. Никакой официальной реакции от названных компаний не последовало, вряд ли им это интересно.

Зато к участку присматривалась известная в Черноморском бассейне американская компания Frontera Resources (работает в Грузии, а сейчас зашла в Молдову). Но вряд ли это нас обрадует. Ее бизнес — скорее, застолбить территории. В Грузии за почти два десятилетия ее присутствия успехов не наблюдается. С нашим “Нафтогазом” она уже подписывала меморандум о поставке сжиженного газа на не состоявшийся LNG-терминал (наземный или морской), для реализации которого никто и пальцем не пошевелил. Финансовое положение Frontera тоже сложное… Так ли нам нужен второй “Юзгаз”, но уже на море?

Украинский участок Черноморского шельфа — это реальная возможность увеличить ресурсы добычи. Для начала хотя бы выработав внятную стратегию и обеспечив координацию действий (ситуация, когда госструктуры судятся друг с другом, очень украинская, но не вполне нормальная).

В ближайшие два-три года желательно иметь как минимум техническую возможность принять захваченные месторождения и начать разведку в море. Это будет нелегко, но проблему нужно решать. Если же цель — “просто поговорить”, то можно оставить все как есть. Только газа в таком случае у “Нафтогаза”, “Черноморнефтегаза”, “Укргаздобычи”, словом, в Украине — точно не прибавится.

Игорь МАСКАЛЕВИЧ