Феномен “Правого сектора”: между патриотизмом и бандитизмом

Украинские граждане за последние двадцать лет независимости стали свидетелями многих криминальных разборок. С убийствами, взрывами и нераскрытыми преступлениями. Казалось бы, удивить уже ничем нельзя. Но история продолжает баловать крутыми поворотами сюжета.

Закарпатская история тому пример. Мукачево и Закарпатье сегодня — это “государство в государстве”, которое живет по своим законам, а столкновение банд в нем напоминает времена Дикого Запада.

Истории о закарпатской контрабанде, заинтересованность в которой проявляют и местные силовики, и местные власти, и криминал, известны давно. Но теперь на авансцену постепенно выходят добровольческие батальоны, роль которых в таких историях требует отдельного внимания.

Сектор правый

До весны прошлого года “Правый сектор”, организация, запрещенная в России как экстремистская, не был замечен в крупных криминальных инцидентах. Изначально “ПС” воспринимался как закрытое сообщество непримиримых националистов. Информации о правосеках было мало, поэтому долгое время “Правый сектор” обладал именно той репутацией, которую ему создали российские СМИ.

По этой причине до начала военных действий в Донбассе четкое представление о том, что такое “Правый сектор”, составить было сложно. Ходили разные слухи. То ли это американские подопечные, которых курирует Валентин Наливайченко, в разное время возглавлявший СБУ. То ли это личная армия олигарха Игоря Коломойского. То ли это вообще тайный проект ФСБ, призванный дискредитировать украинскую “революцию достоинства”. Еще более загадочной являлась фигура руководителя “ПС” Дмитрия Яроша. Его имя, до появления “Правого сектора” на Майдане, было известно лишь в узком кругу украинских националистов.

С началом военных действий на востоке Украины “Правый сектор” все больше выходит из тени, участвует в выборах и становится легитимной политической организацией. На восточноукраинских фронтах бойцы “ПС” зарекомендовали себя как одни из самых отчаянных воинов. А офицеры и солдаты ВСУ неоднократно отмечали, что поддержка со стороны “Правого сектора” в боевых действиях имела решающее значение.

Со временем представители “ПС” часто становятся гостями на телевидении, где выступают комментаторами по событиям в АТО. Взятие совместно с войсками ВСУ Авдеевки и Красногоровки, оборона донецкого аэропорта и роль в ней бойцов “Правого сектора” надолго закрепляют за ними статус героев.

Таким образом, распиаренный украинскими СМИ Ярош, которого в РФ подвергли уголовному преследованию за экстремизм, явил собой образ скромного и интеллигентного борца за будущее Украины. В обычной жизни же руководитель “ПС” совсем не соответствовал образу вурдалака-националиста, которым рисовало его российское ТВ.

Ярош

Несмотря на то что “Правый сектор” наладил хорошие отношения с украинскими военными, по поводу действий государства у представителей организации всегда было особое мнение. В “ПС” обычно скептически воспринимали дипломатические ходы Киева в отношении военных действий в Донбассе. Правда, затем все же соглашались с позицией властей, но только со своими поправками. Так, 13 февраля 2015 года Ярош заявил о том, что добровольческий корпус “ПС” оставляет за собой право не выполнять распоряжения ВСУ о прекращении огня и может продолжать вести борьбу на свое усмотрение. Но уже 15 февраля Ярош говорит о том, что организация будет соблюдать перемирие, хотя особенно в него не верит и продолжает готовиться к активным военным действиям для освобождения украинской территории.

Такая самостоятельность или даже самоуверенность добровольческих батальонов, тем более хорошо вооруженных, не могла не раздражать официальные власти. В свою очередь, со стороны воюющих националистических организаций неоднократно звучала критика в адрес руководства страны. Основная порция недовольства состояла в том, что пока добровольческие отряды воюют на востоке Украины, а их бойцы отдают жизнь за целостность страны, в столице буйным цветом цветет коррупция, и иногда ее размеры превышают те, которые были при Януковиче. Учитывая, что многие бойцы добровольческих батальонов прошли Майдан, военные на передовой во многом существуют благодаря волонтерам, а уже демобилизованные не могут добиться положенных выплат — отсутствие изменений в стране вызывает вполне праведный гнев. Этот гнев все чаще заставляет говорить о третьем Майдане. Хотя практически все понимают, что, пока идет война, очередной Майдан может похоронить Украину как государство.

Именно поэтому в мукачевских событиях Ярош вынужден разрешать ситуацию путем переговоров с силовиками и пытаться сдержать силовое развитие конфликта. Делать это тем более трудно, что диалоги с властью могут подрывать его авторитет внутри организации. Да и та часть общества, которая испытывает стойкую неприязнь к коррупционерам на Украине, склонна сочувствовать добровольческим батальонам, видеть в них Робин Гудов и подталкивать к радикальным сценариям.

Похоже, Ярош действительно попал в сложную ситуацию. Либо он не контролирует свою организацию, которая за последнее время стала достаточно многочисленной и в то же время неоднородной. Либо война делает свое дело, и искушение заработать на ней не минует даже самых искренних патриотов Украины.

Правда где-то посередине. Вряд ли Ярош был посвящен в детали будущих переговоров между представителями закарпатского “Правого сектора” и депутатом Верховной рады Михаилом Ланьо. И уж тем более сомнительно, что он санкционировал стрельбу в мирном городе.

“ПС”тм

В комментариях к событиям в Мукачеве украинские обозреватели все чаще употребляют слово “франшиза”. “Правый сектор” рискует стать брендом, под которым можно творить любой произвол в тылу, оправдывая его тем, что делается это исключительно во благо страны. А статус участника АТО, который воевал за территориальную целостность Украины, дает бронь от любых преследований государством, в том числе и за уголовные преступления.

Так и в мукачевских событиях представители “Правого сектора”, укрывшиеся в лесах, дали пояснения, что их конфликт с депутатом Ланьо — это следствие проявившегося государственного бандитизма, с которым они стараются бороться. Люди, знакомые с ситуацией, говорят о том, что на самом деле депутат Ланьо и “Правый сектор” не поделили сферы влияния в контрабандных потоках. А в последнее время все чаще звучат уточнения о том, что в мукачевской истории за местными правосеками стоит народный депутат Виктор Балога, который, в свою очередь, конфликтует с экс-регионалом Ланьо. То, что Балога имеет отношение к этой истории, подтверждается и его многочисленными интервью по этому поводу, и той функцией переговорщика с укрывшимися в лесу бойцами “ПС”, которую он на себя взял.

Даже не важно, на чьей стороне правда. Важно то, что сегодня в абсолютно мирных городах, находящихся за тысячу километров от линии фронта, происходят разборки с вооруженными до зубов людьми. Представители “Правого сектора” заявляют, что у них имеется лишь трофейное оружие, но не совсем понятно, как их заявления коррелируют с украинскими законами о хранении и ношении оружия. Тем более что в случае с закарпатским запасным батальоном “ПС” речь идет о стрелковом, крупнокалиберном стрелковом и противотанковом оружии.

Президент Петр Порошенко вынужден был отреагировать на выступление “ПС”. На заседании Совета национальной безопасности и обороны он заявил следующее: “Это дискредитация настоящих патриотов Украины. Ни одна политическая сила не должна и не будет иметь никаких вооруженных ячеек. Ни одна политическая организация не имеет права обзаводиться банальными криминальными группировками”.

Насчет оружия у “Правого сектора” свои понятия. Как уже говорилось, они считают, что раз оружие трофейное, то на него не распространяются законы Украины. Во-вторых, сам Ярош, комментируя происходящее в Закарпатье, попытался обосновать наличие оружия у бойцов “ПС” необходимостью защиты от бандитов.

Здесь нужно вспомнить, что 17 августа 2014 года Ярош издал внутрипартийный указ, в котором запретил вывозить из зоны АТО оружие, боеприпасы и взрывчатые вещества. А уже на днях заявил, что те из бойцов, кто сегодня имеет оружие из зоны АТО, вывезли его до издания указа, а значит, указ на них не распространяется.

Представители “Правого сектора” пытаются, как могут, сохранить лицо в мукачевской истории. В крупных городах прошли митинги в поддержку “ПС”. Однако, кроме небольшого количества самих добровольцев и им сочувствующих, на площадях больше никого не было. Средний митинг в крупном городе собрал не больше ста человек.

Многочисленные пресс-секретари организации заявили о том, что представители запасных батальонов готовы выдвинуться на помощь единомышленникам. Так, представитель “ПС” Дмитрий Савченко заявил о том, что 5-й батальон “Правого сектора” выдвинулся из района донецкого аэропорта и движется в сторону Киева, чтобы участвовать в бессрочной акции протеста у здания администрации президента. И хотя информацию потом опроверг известный харьковский активист и волонтер Роман Доник, заявив, что 5-й батальон вышел на плановую ротацию, ситуация тем не менее все равно остается напряженной.

Но была и совершенно противоположная реакция. Так, бойцы 7-го отдельного батальона “ПС” приняли решение перейти в Национальную гвардию Украины. Сорок бойцов батальона и их комбат Руслан Качмала войдут в состав полка “Азов”. Сам Качмала так прокомментировал происходящее: “Мотив простой, сколько времени воюем, а “Правый сектор” стал более коррумпированным и вышел за рамки закона. Поэтому мы решили всем бывшим подразделением из “Правого сектора” выходить. Я давно вышел из “ПС”, но не объявлял об этом. Сейчас будем входить в состав официальных структур. Находимся на тех же позициях, где и были”.

И чем больше разгорается конфликт, тем больше видна разница между “Правым сектором” на передовой и “Правым сектором” в тылу.

Второй фронт

Ситуация в Мукачеве обнажила ряд проблем в стране, и главная из них — это угроза возникновения внутреннего фронта. Не зря после событий в Закарпатье резко активизировались обстрелы украинских войск по линии разделения на востоке страны, а мэр Мукачева получил поздравления от представителей ДНР и ЛНР с созданием Закарпатской народной республики. О том, что эта ситуация невыгодна Киеву, говорят и обе стороны конфликта, представляющие его высший уровень, — Порошенко и Ярош.

Тем не менее власти делают слишком мало для того, чтобы бойцы добровольческих батальонов, возвращающиеся из зоны АТО со своим обостренным чувством справедливости, увидели изменения к лучшему. Тем самым власть, не имея радикальной возможности справиться с внутренним коррупционным фронтом, радикализирует настроения добровольцев, а где-то вынуждена и бороться с ними, так как они представляют для нее угрозу. Но и сами добровольцы дают для этого повод. Уже был привлечен к уголовной ответственности бывший глава добровольческого батальона “Айдар” Сергей Мельничук. Известна история и со спецподразделением “Торнадо”, которое устраивало на вверенной ему территории свои порядки, имевшие мало общего с законом. Теперь пришла очередь “Правого сектора”.

Пока что на Украине государство является единственным субъектом, который имеет легитимное право на насилие. И когда эту функцию на себя переписывают добровольческие батальоны, какими бы искренними побуждениями они ни руководствовались, власть вынуждена жестко реагировать.

Проблема Порошенко и Ко заключается в том, что любое их наступление на проявления беззакония со стороны добровольцев всегда будет интерпретировано патриотами как борьба с честными националистическими организациями, подыгрывание Кремлю, крышевание контрабанды, сговор государства и олигархов и так далее. И у таких трактовок найдется множество сторонников среди народа.

Пока трудно понять, чья позиция более конструктивная. Обе стороны придерживаются диаметрально противоположных позиций. Государство, которое остается неэффективным. И патриоты, которые готовы с этим государством бороться.

Но цена этой борьбы может быть слишком высока — вплоть до самого существования Украины.

Тарас БОГДАН