Если остановится завод, Мариуполь станет курортным городом и будет зарабатывать больше — Бородин

Максим Бородин

— Тогда причина была понятна жителям Мариуполя: тем, кто пришел, и тем, кто не пришел на митинг. Каждый второй человек в очередях говорил именно об экологии. Можно было стать в очередь в аптеку или магазин, и это была тема номер один. 2010, 2011, 2012 годы, как только производство после кризиса начало восстанавливаться, стали просто невыносимыми. Ситуация была такая, что в центре города, в Приморском районе, который считается самым чистым, фактически постоянно был зловонный смог. Его можно было не только понюхать, его можно было потрогать руками. Последние дни перед митингом, когда начались туманы, я домой ходил в респираторе. 4 ноября, когда был самый массовый митинг, более 13000 людей, на тот момент настолько созрела ситуация, что благодаря тем людям, которые были рядом, и тому, что мы смогли направить протест в правильное, конструктивное русло, и потребовали от собственника конкретных действий. Мы не потребовали абстрактного чистого воздуха, а сказали, что сейчас основная проблема — это коксовые батареи, и их закрыли буквально перед митингом.

Шлаковая гора комбината “Азовсталь”

Мы сказали, что есть еще проблема — “Азовстальская” аглофабрика (фабрика по производству агломератов комбината “Азовсталь” — ред.). Она в центре города, вы ее используете как мусоросжигательный завод, и мы не можем дышать. Или вы ее модернизируйте, останавливайте на полгода на реконструкцию, или закрываете полностью, или переносите производство за город на “Ильичевскую” аглофабрику. Она более мощная и вполне может обеспечить потребности. В итоге, из-за того, что это были четкие, правильно сформулированные требования, у собственника не было другого варианта, как пойти навстречу людям.

— Каков был расчет: подействовать на владельца компании “Метинвест” или повлиять на власть?

— Основной упор делался не лично на Ахметова, а на имидж самой компании. У компании есть международные договоры, в которых есть разделы о сохранении окружающей среды и о социальной ответственности. Для них это вопрос имиджа. А учитывая масштаб протеста, накал недовольства в обществе, собственнику было понятно, что все это может закончиться чем-то более радикальным. Даже при Януковиче. Мариуполь довольно спокойный город. Здесь такой законсервированный кусочек “совка”, протесты для города были дикостью. Такого никогда не было. Часть митингующих после митинга пошла к горисполкому, и пока шли переговоры с Хотлубеем (Юрий Хотлубей — бывший мер Мариуполя — ред.), колотили палками в окна. Власть тогда реально испугалась.

— Любая акция подобного масштаба должна координироваться. Кто выполнял эту работу? Кто эти люди? Не боялись ли вы вместе с ними давления со стороны компании “Метинвест”?

— Это — инициативная группа “Вместе”. И еще много активистов, которые не состоят в группе. Это люди разных профессий. Сказать, что координирует работу один человек, нельзя. У нас — не государственная организация, где четко расписаны роли. Это — общественная организация. Суть нашей организации в том, что нет незаменимых людей. Все подключались к той или иной теме, могут один другого перекрывать. Мы ведь не только над проектом экологии работаем. Это — и антикоррупция, и местное самоуправление, и обучение. Раньше можно было одного задавить, а сейчас попробуйте кого-то, к примеру, физически устранить. Это только сильнее обозлит людей. Реакция горожан может быть непредсказуемой. Это понимает и “Метинвест”. Мы реально приносим головную боль.

— Вы часто публикуете сравнительный данные по выбросам на своей странице в Facebook. Если сравнивать 2012 и 2017 годы, насколько изменилась ситуация?

— Выбросов стало меньше. И тут вопрос не модернизации, а сокращения производства. Не закрытие вредного производства, которое было и на ММК имени Ильича и на “Азовстали”, где закрыты три коксовых батареи, закрыт экономически невыгодный мартен еще в 2011 году, закрыта аглофабрика в 2012 году — основной источник выбросов. На Ильича закрыли мартен и какую-то из доменных печей остановили, там заканчивается реконструкция. Плюс на Ильича сделали газоочистки на двух конвертерах, на третьем сейчас доделывают. На Ильича мы ждем окончания самого главного проекта — это реконструкция аглофабрики.

А она ведется?

— Да, уже процентов на 30-35 уже выполнена. И нам обещают, что в 2018-м мы увидим реальную разницу. Сейчас меняется первая степень очистки, “циклоны” меняются — жесткая очистка крупной пыли, затем будет сероочистка. Реконструкция идет, для них (“компании “Метинвест” — ред.) — это имиджевый проект. Потому что у “Метинвеста” часто красивые выкладки и презентации, и за ними порой ничего не стоит. Если они закончат реконструкцию аглофабрики, то общие выбросы по городу упадут процентов на 40. Это — очень значимый объект, он создает 60% всех выбросов. И самых вредных выбросов.

— Однако тема экологии постоянно на слуху. Несмотря на закрытие участков на заводах и частичной реконструкции, в городе все равно проводятся акции, экологические слушания и форумы. Как они влияют на улучшение экологической обстановки и ощущается ли помощь городских властей в этом вопросе?

— Единственная польза от последнего экологического форума — это то, что тема экологии поднимается в информационном пространстве. Что касается власти — то это представители “Метинвеста”. Они лоббируют интересы предприятия. Тема экологии для них — табу. О какой борьбе за экологию можно разговаривать, если в 2016 году, когда три дня подряд город накрывало облаком выбросов с кислородно-конвертерного цеха ММК имени Ильича, где вообще газоочистка не работала, мер на это не отреагировал? Департамент экологии симулирует деятельность. Я бы сказал — саботирует. Из пяти замеров, на которые я выезжаю, все делаются с противоположной стороны от падающего факела. Согласно договору, гидрометеослужба оказывает нам услуги, но услуги выполняются некачественно.

— Потому и собираетесь приобрести газоанализатор? Горожане вас поддерживают в этом вопросе?

— Сейчас собрали уже более 60 тысяч. Туманов меньше стало — активность людей поубавилась. Так всегда бывает. Не считаю, что это страшно или плохо. Сейчас поменяется ситуация — люди активизируются. Агитировать сдавать по 5, по 10, по 100 гривен мы не будем. Посмотрим, какая будет обстановка до конца года, а потом купим один газоанализатор с основным набором датчиков. Начнем с этого. А дальше посмотрим. Как говорится: собака лает — караван идет. Активность ботов “Метинвеста” говорит о том, что мы все правильно делаем. Мы не собираемся идти с этим в суд. Знаем, как эти суды у “Метинвеста” можно выиграть. Мы будем людей информировать, представлять видео, замеры, размещать все это в соцсетях, на странице группы, в СМИ. Пусть все видят. Скоро заработают стационарные посты наблюдения. Это плюс. Еще мы будем ставить камеры и показывать, что происходит.

Коксовая батарея комбината “Азовсталь”

— А какие еще механизмы воздействия на заводы — загрязнители Вы видите?

— Здесь должна быть политическая воля центральной власти. Мы на месте должны показывать системные проблемы. Это как с армией было. Если мы видели, что системы государственной власти не работали, волонтерам пришлось взять на себя часть обязательств. Сейчас мы стараемся до момента, пока начнет работать экологическая инспекция и заработают службы, ставить камеры, показываем, что днем и ночью происходит. Если есть выбросы — мы это публикуем. Это присутствует в информационном поле. По ним это тоже бьет. Это бьет по возможностям получать кредиты в Европе. Это серьезный вопрос. Тем, кто не выдерживает нормы, не идут на встречу. Сейчас на спутниках видно, что все выбросы Ильичевской аглофабрики простираются далеко за горизонт. Это называется трансграничное загрязнение. Думаю, что будет давление и со стороны международного сообщества.

— Как бы то ни было, Вас называют главным борцом за экологию в Мариуполе. Как Вы относитесь к этому?

— Я спокойно отношусь к любым попыткам приклеить мне какие-то регалии. Я всегда говорю еще с 2012 года, если есть люди, которые будут лучше это делать, чем я, я с удовольствием передам эти бразды. Вся информация открыта, все, что я смог собрать, готов передать любому активному человеку. И если такой появится, я отойду в сторонку и мешать не буду. Борьба ради борьбы не является самоцелью. Ситуация улучшится, тема уйдет — и слава Богу!

— А каким Вы видите Мариуполь в будущем?

— У людей меняется менталитет. Они начинают понимать, что жизнь не заканчивается заводом. Да, завод — большая часть городской инфраструктуры, никто с этим не спорит. Но “Метинвест” пытается всем внушить, что если станет завод, город вымрет. Да, будет тяжело, но город не вымрет. Это — портовый город, город с историей. Город, который рано или поздно станет курортным. И я думаю, что денег он зарабатывать будет больше, чем сейчас.