Эдуард Ставицкий: “По результатам 2010 года НАК “Надра Украины” впервые выплатит дивиденды государству”

Бывают компании прибыльные, очень прибыльные, а бывают и национальные акционерные — НАКи. Если с первыми двумя случаются проблемы, их разрешают владельцы. Если же проблемы возникают у НАКов, то, как правило, это едва ли не национальное бедствие. Деятельность таких компаний отражается как на экономике страны, так и на бюджете большинства граждан.

НАК “Надра Украины” не исключение, хотя до нефтегазового собрата ему далеко. Будучи объектом интереса предприимчивых бизнесменов и чиновников, компания “Надра Украины” постоянно балансирует на грани банкротства. При этом ее учредитель и собственник — Кабмин — держит геологов на голодном пайке, из года в год недофинансируя их работу. И, очевидно, практически не пресекает притязания на результаты их труда, то есть на разведанные запасы полезных ископаемых. К чему это может привести? К банкротству геологической НАК. А ценнейшую геологическую информацию растащат заинтересованные лица. Это предположение особенно актуально, если учесть планы создания СП для освоения структур Палласа на украинском шельфе Черного моря, а также СП для добычи шахтного газа. Но пока этот пессимистический сценарий не воплотился в жизнь и “Надра Украины” пытаются пройти по минному полю с наименьшими потерями, корреспонденты “Зеркала недели” поговорили с председателем правления этой компании Эдуардом СТАВИЦКИМ о сегодняшнем дне и планах НАК “Надра Украины”.

— Эдуард Анатольевич, НАК “Надра Украины” практически лишилась своего, еще недавно очень мощного подразделения — дочерней компании “Полтавнефтегазгеология”. За процедурой ее банкротства следует процесс ликвидации. Словом, желающие вкусить от этого сладко-ликвидного пирога уже почти его проглотили. И, заметьте, никто пока не поперхнулся. Хотя еще весной вы, вернувшись на пост главы НАК “Надра Украины”, заявляли, что не позволите растащить “Полтавнефтегазгеологию”. И обещали реструктуризировать это подразделение “путем присоединения активов к другим дочерним компаниям НАКа”. Что из этого исполнено, что осталось за НАКом? И какой будет структура “Надр Украины”?

— Это один из самых болезненных вопросов не только для меня, но и для компании “Надра Украины”. Не буду вдаваться в подробности деятельности предыдущего руководства (у каждого свой взгляд), но фактом остается то, что “Полтавнефтегазгеология” была доведена до банкротства. Бремя экономических проблем и долгов двух последних лет не позволило остановить начатый процесс ее “ликвидации”, и в прежнем виде она уже не будет существовать. Мы пытаемся спасти то, что еще возможно, от растаскивания заинтересованными лицами.

— Назовите их поименно.

— Поймите правильно, назвать не могу не потому, что не хочу или не знаю, — не позволяют продолжающиеся судебные процессы. В том числе по поводу кредиторской задолженности, превышающей, по приблизительным оценкам, 80 млн. грн. Говорить о точной сумме требований кредиторов к “Полтавнефтегазгеологии” преждевременно, поскольку реестр требований кредиторов не утвержден хозяйственным судом Полтавской области. В этой ситуации провоцировать дополнительные иски я не намерен.

Для сотрудников этой компании мы делаем все, что можем. Спасибо, губернатор Полтавской области и ликвидационная комиссия пошли нам навстречу, и НАК “Надра Украины”, уже не имея прямого отношения к “Полтавнефтегазгеологии” (там работает ликвидационная комиссия, описано имущество, арестованы счета), из собственных средств погасила большую часть долга по зарплате работникам реорганизуемой компании, которые многие годы отдали работе в этом подразделении. Оставшуюся часть, я уверен, мы выплатим до конца года.

Что касается имущества. Все, что можно, мы сохранили. Так что атакующие нас охотники за имуществом “Полтавнефтегазгеологии” пусть знают: им не за чем больше охотиться.

— Сколько полтавских скважин осталось и какова дальнейшая судьба этого дочернего предприятия?

— Судьба простая: 112 скважин, расположенных на Полтавщине, находятся на балансе государства в лице НАК “Надра Украины”. Все притязания претендентов на них юристами НАКа отсечены в судебном порядке. Самостоятельные подразделения — Карловская экспедиция, Балаклеевский завод по подготовке и ремонту бурового оборудования — будут сохранены.

По сути это означает создание дочернего предприятия “Надр Украины”, которое будет включать и активы “Полтавнефтегазгеологии”. Принято решение не оставлять Полтавский регион без представительства геологов. Ведь НАК “Надра Украины” — это в первую очередь геологоразведочная компания. Мы проводим комплексную оценку с подтверждением ранее накопленной геологической информации; в дальнейшем имеем право использовать эту информацию как в коммерческой деятельности, так и для привлечения инвесторов. В советские времена все начиналось с создания треста.

— Который лопнул?

— По большому счету, да, хотя на все есть свои причины. Так вот, мы решили объединить и таким образом на основе Миргородского подразделения (где тоже начался “разброс” и мы взяли ситуацию под контроль), “Полтава РГП” и “Черниговнефтегазгеологии” создать единую дочернюю компанию. При этом заботимся о возможности уплаты налогов объединенной компанией как в Полтавской, так и в Черниговской области. Это важно для наполнения местных бюджетов этих регионов. В советское время “Полтавнефтегазгеология” как раз и работала на территории Полтавской, Черниговской, Луганской, частично Харьковской и Донецкой областей. Итак, мы планируем, что в ближайшем будущем НАК “Надра Украины” будет иметь четыре дочерние компании — Центральную, Восточную, Южную и Западную, охватывающие все регионы страны.

— А как же доля “Полтавнефтегазгеологии” и “Надр Украины” в ранее созданных совместных предприятиях (СП)? Назовите их.

— К сожалению, за последние полтора-два года 10-процентная доля “Надр” в СП была размыта. Сейчас пытаемся ее восстановить, ведь эту долю оставляли за НАК “Надра Украины”, чтобы контролировать выполнение обязательств инвесторов. Мы восстанавливаем статус-кво в трех СП с компанией Cadogan Petroleum. Последняя уже компенсировала 30,5 млн. грн. (без НДС) за геологоразведочные работы, выполненные за счет бюджетных средств. Это кроме 200 млн. грн., уже инвестированных этой компанией в выполнение работ и оплату труда наших геологов в Полтавской, Черниговской областях и в Западной Украине. Так что все выпады по поводу якобы моей личной заинтересованности, как и главы Минприроды, в лоббировании интересов этого инвестора — досужие домыслы. Cadogan Petroleum — публичная компания, и любой желающий, способный пользоваться компьютером, может проверить результаты ее деятельности.

Ведем переговоры с австрийской компанией — соучредителем СП в Полтавской области — о восстановлении первоначального паритета долей: 50% на 50%. Думаю, мы выровняем эту ситуацию. Главное, что мы не потеряли коллектив, способный эффективно работать. Геология — сложная и щепетильная наука, я бы сравнил ее с медициной: здесь тоже необходимы базовые знания и опыт. К сожалению, за время независимости Украины профессионалов в этой отрасли воспитали мало.

— Вы считаете себя профессионалом?

— Да, я получил профильное образование в Днепропетровском горном институте и имею опыт работы в отрасли. Это пригодилось и на нынешнем поприще.

Сахалинка: “остров” благополучия или невезения?

— Ахиллесова пята “Надр Украины” — Сахалинское месторождение, на которое не так давно приходилась львиная доля газодобычи НАКа — 85%. Кто оспаривает в судебном порядке права на него?

— На Сахалинское газоконденсатное месторождение (Краснокутский район Харьковской обл.) претендуют с десяток фирм.

— Ведется ли там сейчас добыча? И кто владелец лицензии на это?

— В настоящее время добыча не ведется. За получение лицензии на добычу, по нашей информации, в декабре 2009 года было уплачено наложенным платежом 100 млн. грн. в Госказначейство.

— У кого сейчас лицензия на добычу?

— У компании “Укрнафтабурение”.

— По информации “Зеркала недели”, НАК “Надра Украины” не просто проиграла судебный спор за Сахалинское месторождение. Ее представители даже не пришли на решающее судебное слушание.

— Не могу сказать точно. По отчетам этих нарушений мы не видели. А как было на самом деле (пришли — не пришли), — этого ни подтвердить, ни опровергнуть не могу. В тот период я не работал в НАКе. Правда, сейчас мы реструктуризировали юридический департамент НАКа, и могу с вами согласиться, что прежде он работал недостаточно эффективно. При мне это месторождение “не терялось”.

Если же вспомнить историю Сахалинского месторождения, то были иски и “Укрнафты” о каком-то незаконном продлении лицензии на добычу, о передаче месторождения. В то время я пытался всеми силами сохранить права “Надр” на это месторождение. Хотя, по правде говоря — безо всякого политического подтекста, — за последние пять лет государство допустило не просто провал, а обвал геологической отрасли.

— Без политического подтекста “Зеркало недели” располагает информацией о том, что Сахалинское месторождение на сегодняшний день уже де-факто принадлежит компании, владельцами которой (разумеется, опосредованно) якобы являются Александр Янукович (сын президента), компании которого принадлежит 50%; Игорь Коломойский (группа “Приват”) — 25%; Андрей Клюев, первый вице-премьер, — 25% (в его доле присутствует интерес Зелевского и Медведчука). Вам что-нибудь об этом известно? Общались ли вы с названными лицами?

— Я вообще не понимаю эту информацию, искренне говорю. У меня на сегодняшний день есть один интерес к Сахалинскому месторождению — интерес НАК “Надра Украины”. Никто из названных выше лиц мне не звонил, со мной не общался и даже не намекал насчет этого. А впутывать огульно лиц, имеющих отношение к руководству страны, я бы не стал.

У НАКа на сегодня 12 скважин, пробуренных на Сахалинском месторождении, и все они сохранены. Одно могу сказать точно: если в ближайшее время не начать — в интересах государства — добычу из этих скважин, то многие из них рискуем потерять (скважины могут обводниться и т.д.).

Государство впервые получит дивиденды. За пользование недрами

— Каковы финансовые результаты работы НАК “Надра Украины” в 2010 году? Вернувшись к рулю компании, вы получили также и ее накопившиеся долги.

— В первую свою каденцию на посту председателя правления НАК “Надра Украины” я получил компанию с убытками. За год моей работы (2007-й) компания погасила все долги и получила 200 тыс. грн. прибыли. Когда я в начале этого года в результате судебных решений был восстановлен в должности и приступил к руководству НАКом, компания снова была убыточной. Хотя фактический объем финансирования в 2009 году составил лишь 38 млн. грн. В текущем году в госбюджете для “Надр” предусмотрено 150 млн. грн. Первое полугодие “Надра Украины” закончили с убытком в 34 млн. грн. Но уже по результатам первых трех кварталов нам удалось получить прибыль в 2,4 млн. грн. При этом НАК выполнила работ на 116,6 млн. грн.

По результатам года, я уверен, прибыль составит порядка 10—15 млн. грн. И впервые за историю существования НАК “Надра Украины” будут выплачены дивиденды государству, поскольку акционером компании является Кабмин. Оно и будет распоряжаться этими средствами. Хотя мы просим пойти нам навстречу и направить на развитие компании 50% прибыли, чтобы предприятие могло работать по утвержденному плану. Он находится на последней стадии согласования.

— В чем состоит ваш план?

— НАК “Надра Украины” намерена приобрести новое оборудование и для этого просит на 2010 год 1,3 млрд. грн. под госгарантии. У компании есть 31 лицензия на разведку и добычу, подана заявка на получение еще 34 лицензий на право ведения геологических работ. Кроме того, в план включены проекты на сумму 2 млрд. грн., которые мы предложим инвесторам уже в 2011 году. Это пять проектов на Слобожанщине, Луганщине, в Западной Украине и, конечно, в Крыму. Но реализовать все это без современного оборудования практически невозможно. В этом контексте недавняя выставка World Shale Gas-2010 (Даллас, США) заставила нас пересмотреть подходы к закупке нового оборудования. Для его эффективного использования и получения максимально точных геологических данных нужны также модифицированные технологии. При их использовании Украина имеет все шансы уже в ближайшие десять лет увеличить добычу вдвое — до 40 млрд. кубометров газа.

— Насколько перспективна для Украины добыча сланцевого газа?

— По нашей оценке, Украина занимает одно из ведущих мест в мире по потенциальным запасам сланцевого газа. Собственно, такой газ находится в породе с очень низкой пористостью — до 2% вместо привычных 8—10%. Нужны специальные технологии, которые мы и изучали в США.

К нам также приедут американские специалисты. Они показывали нам данные, свидетельствующие о том, что себестоимость такого газа в США составляет около 34 долл. за тысячу кубометров. На фоне сегодняшних цен на импортный природный газ это очень интересно. Сейчас это направление активно развивают поляки. У них определяют блоки для проведения разведки и добычи компаний Shell, Shevron. Эти проекты требуют больших капиталовложений. А сами эти компании готовы работать и у нас…

Сейчас украинским сланцевым газом активно интересуется и ТНК-BP. Уже в следующем году она планирует вложить в разведку (в первую очередь, на востоке Украины) до 100 млн. долл.

В Кировоградской области находится одно из крупнейших в мире Болтышевское месторождение горючих сланцев с большими разведанными запасами (около 3,8 млрд. тонн условного топлива). “Надра Украины” владеют эксклюзивной лицензией на пользование его недрами. Хотя, как показали геологические исследования, там на глубине — слоеный пирог из множества смолянистых пластов. Это усложняет добычу, и для получения экономической выгоды потребуется комплексная переработка с извлечением нефтяных и газовых фракций, а также переработка отходов в сырье для строительства. Там можно построить современный цементный завод. До кризиса эту часть проекта изучала французская компания “Лафарж”. Сейчас интереса меньше, но к вопросу инвестирования в этом направлении мы вернемся. Помимо Болтышевского месторождения, в Украине есть еще минимум десять крупных месторождений.

Кроме того, в угольных пластах Донбасса содержатся огромные запасы и традиционного газа метана — триллионы кубометров. Причем при его добыче, кроме получения топлива, одновременно решается и задача повышения безопасности работы шахтеров.

Мы подписали два меморандума с китайскими компаниями СRМС и “Хун Хуа” о сотрудничестве по техническому переоснащению отрасли. С очень мобильной и готовой к сотрудничеству китайской компанией как с крупнейшим производителем буровых установок планируем создать в Полтавской области на базе одной их наших экспедиций — Балаклеевской, а также “Черниговнефтегазгеологии” сервисные центры, чтобы обслуживать оборудование, которое мы должны получить в лизинг и арендовать в следующем году.

В нынешних условиях развитие геологической науки и практики в Украине невозможно, ведь износ техники и оборудования превышает 90%. Без современных подходов к изучению и разработке недр и без серьезных инвестиций в геологоразведку и добычу мы по-прежнему будем по старинке, образно говоря, черпать ложкой ту же нефть, не имея возможности приращивать разведанные запасы при таком способе добычи.

— НАК “Надра Украины” заявляла о намерениях вести работы на шельфе.

— Мы считаем причерноморский шельф перспективным направлением и в ближайшие время начнем там работу. Геологически шельф изучен слабо, и мы рассчитываем разведать там несколько интересных месторождений. По оценкам специалистов, основная часть потенциальных ресурсов углеводородов южного региона — более 85% — сосредоточена именно на шельфе. Это касается как Одесского, так и Прикерченского участка. Вообще перспектива всей нефтегазовой геологии, как и добычи углеводородов, — это развитие шельфа, сначала мелководного, а потом пойдем и на глубину. Хотя и на суше еще есть немало запасов. Вот сейчас “вытаскиваем” два месторождения.

— Где именно сейчас будете работать?

— Есть перспективный участок в Крыму, расположенный недалеко от действующего морского месторождения — Голицынского. В будущем можно будет частично использовать его инфраструктуру.

— Вы по-прежнему собираетесь взять у румынской компании в лизинг судно для проведения геофизической разведки?

— Мы обсуждаем с компанией Rompetrol перспективы сотрудничества.

— А как насчет аренды морской буровой?

— Рассматриваем несколько вариантов, но пока конкретно об этом говорить рано. На Прикерченском участке очень разные глубины — 100—125 метров и больше, на Крымско-одесском встречаются и меньшие глубины.

Шельф интересен многим, и к нему присматриваются мировые гранды. В частности, предполагается техническое переоснащение и сотрудничество с привлечением инвестиций Korea Resources Corporation, ТНК-ВР, Royal Dutch Shell Group. В течение двух-трех лет на шельфы Черного и Азовского морей можно привлечь инвестиции в объеме 2—3 млрд. долл.

— Когда ожидать конкретных результатов ваших поисков?

— Думаю, что в течение года мы начнем работы…

— НАК “Нафтогаз Украины” тоже собирается арендовать платформу для проведения глубоководных работ на Черноморском шельфе, как и НАК “Надра Украины”. Это будет совместный проект?

— Мы открыты для сотрудничества. А на шельфе работы хватит всем.

— Вы будете создавать специальное морское управление?

— Нет, с этим вполне справится ДП “Крымгеология”. Там есть специалисты, есть знание региона. Для разработки будем привлекать инвестиции, так как для освоения региона нужны огромные деньги. Уже состоялись контакты с рядом крупных западных компаний. Вообще нам нужно не столько дискутировать о том, кто, что и с кем взял, и кто за кем стоит, сколько создавать условия для работы инвесторов и контролировать их деятельность.

Морская добыча углеводородов — это миллиарды долларов необходимых инвестиций. У нас их нет, но мы можем создать прозрачные и понятные правила игры. Это основной вопрос, решив который, мы можем за десять лет как минимум удвоить добычу газа и выйти на уровень самообеспечения.

Рента и/или инвестиции

— Вы говорите о масштабных планах увеличения добычи углеводородов. В начале 2000-х о громадье планов заявлял и “Нафтогаз Украины”, в частности в Ливии. Ливийской нефти, как и газа, даже по замещению Украина так и не увидела. Последний штрих к “реализации” нефтегазовых планов — отказ М.Каддафи встретиться с украинским премьером Н.Азаровым во время недавнего визита последнего в Триполи. Да и премьер Ливийской Джамахирии не обсуждал с коллегой из Украины вопросы сотрудничества в нефтегазовой сфере.

— Я располагаю другой информацией о визите Н.Азарова в Ливию. Речь шла о перспективах поставки зерна, поэтому и делегация состояла из “аграрников”. Поэтому неудивительно, что о добыче нефти и газа не говорили… Что же касается международного сотрудничества в разведке и добыче углеводородов, то без инвестиций не обойтись.

— Vancо Prikerchenska Ltd. получила лакомый кусок украинского шельфа Черного моря только за обещание инвестиций. Оправданно ли это, и как избежать впредь необоснованной раздачи украинских недр?

— Никто не отдавал компании Vancо часть украинского глубоководного шельфа. Она получила лицензию, но по многим причинам не смогла даже начать работы. Что только повредило имиджу Украины в глазах потенциальных инвесторов. Чтобы избежать подобных коллизий впредь, государство должно своевременно использовать свои регуляторные функции.

— В чем состоит регуляторная роль государства в геологоразведке и добыче полезных ископаемых?

— На мой взгляд, государство должно проводить регуляторную политику в основном в части распределения прибыли от добычи полезных ископаемых и направлять ее на геологическое изучение минерально-сырьевой базы.

— Это предусмотрено Законом Украины “О соглашениях о разделе продукции” (СРП).

— Да. Но чтобы дойти до добычи и распределения прибыли согласно СРП, госконтроль необходим на всех стадиях: от начала полевых работ и до получения геологической информации, интерпретируемой и используемой промышленными подразделениями. И только после того, как запасы подтвердятся в промышленных объемах, добывающие компании заплатят обязательные и рентные платежи, налоги.

— Изначально в новом Налоговом кодексе предполагалось увеличение рентных платежей, в частности на нефть и газ. Но в результате…

— Да, сначала предлагалось увеличить ренту на добычу углеводородов (газа) на 40%. Однако оставили увеличение на уровне 18,5%.

— Вы считаете это государственническим подходом? Откуда же появятся средства не геологоразведку?!

— Большую часть добычи нефти и газа в Украине ведут подразделения НАК “Нафтогаз Украины”. Это госкомпания. Если к ее долгам добавить еще и увеличение ренты, ничего хорошего ожидать не придется. И рассчитывать на инвестиции она тем более не сможет. Так что — либо рента, либо инвестиции.

— Намерены ли вы пересматривать категорийность уже имеющихся запасов (категории А, В, С — легко- и труднодоступные запасы природных ископаемых)? Как, по вашему мнению, уже это может повысить перспективу добычи разведанных запасов недр?

— Мы используем традиционные и несколько устаревшие методы разведки (бурение). Поэтому необходимо, прежде всего, пересмотреть оценку запасов на основе интерпретации имеющихся и получаемых геологических данных с применением новых для Украины методов геологоразведки и добычи. Я имею в виду данные, полученные в результате наклонно-горизонтального бурения, пневмогидроразрыва пластов, применения технологии LNG. Сегодня мы рассматриваем возможность усовершенствовать промыслы с использованием технологии предварительной подготовки к переработке полученного газа.

В Украине добывается достаточно калорийный природный газ, который мы просто сжигаем. Установки предварительной обработки газа, которые сегодня используются на промыслах в Украине, не позволяют максимально отобрать более ценные ингредиенты. То есть предварительно извлечь из добытого природного газа более дорогостоящие компоненты — газовый конденсат и пропан-бутан. В лучшем случае извлекаются 10% компонентов в 100% добываемого природного газа.

Мировые технологии шагнули далеко вперед и позволяют извлекать — на стадии добычи — 27% дорогостоящих компонентов, из которых 8—10% — это газовый конденсат, в такой же пропорции сжиженный газ (пропан-бутан) и около 7% продукта, похожего на “легкую” нефть (не будем перегружать читателей специфической терминологией). Причем рыночная стоимость предварительно извлеченных компонентов из 27% добываемого газа выше, чем стоимость 73% природного газа. К слову, на входе в газотранспортную систему Казахстана стоит специальная установка осушки газа, позволяющая извлекать из него все дорогостоящие компоненты. Вот это и есть государственнический подход и последовательность политики государства. Это реальная забота об энергетической безопасности страны.

— Сколько в настоящее время насчитывает парк скважин НАК “Надра Украины”? И сколько из них “живых”?

— Весь парк — около 1000 скважин. С “живыми”, в силу ряда причин, сложнее, потенциально “живых” — полсотни. Хочу сказать, что в геологическом фонде Украины около 10 тысяч скважин, но надо помнить, что скважина “живет” в среднем десять лет, а у нас, к сожалению, из-за отсутствия оборудования и средств некоторые скважины и по 20 лет используются — мы их бережем...

При этом мы по договоренности используем арендованную технику для работы на площадках других лицензиатов. Это позволяет быстрее заработать хоть немного средств, чтобы как можно скорее вложить их в геологоразведочные работы уже на наших лицензионных площадках.

— Несмотря на то, что НАК “Надра Украины” уже выбирается из долговой ямы, ее прибыльность, согласитесь, пока весьма условна. Вы не думаете, что в итоге правительство как учредитель и акционер придет к решению о расформировании этой компании?

— Я считаю, что в процессе грядущей административной реформы в стране расформирование некоторых госорганов и госкомпаний и их реструктуризация никого не должны смущать. Реформа направлена на оптимизацию и повышение эффективности работы госорганов и госкомпаний. Меня не смущает, даже если компания, которую я сегодня возглавляю, как, возможно, и некоторые министерства и госкомитеты будут реорганизованы. Специалистам, а я и себя к таковым отношу, всегда найдется место и в реструктуризированных структурах и компаниях. Лишь бы это была понятная система.

Да, в связи с реорганизацией “Полтавнефтегазгеологии”, “Черниговнефтегазгеологии” будут сокращения — порядка 25% сотрудников. Но мы стараемся им предложить приемлемые условия и объем работы, чтобы не потерять главного, точнее, главных: ведь специалисты геологоразведочной отрасли — на вес золота. Ведь где и что будут добывать даже самые прибыльные и именитые добывающие компании без точно интерпретированной геологоразведочной информации, привязанной к местности?

Алла ЕРЕМЕНКО, Игорь МАСКАЛЕВИЧ