ЕС уже не тот. Почему “Союз угля и стали” оставили без саммита с Путиным

Когда после встречи Джо Байдена с Владимиром Путиным в Женеве Эммануэль Макрон вдруг заявил, что настала, наконец, пора провести саммит ЕС с участием российского правителя — первый с января 2014 года, и что такой саммит будет не позорной капитуляцией, а тончайшей Realpolitik (надо полагать, в чисто французской традиции сороковых годов прошлого века) и “диалогом для защиты наших интересов”, дело, казалось, на мази. В Москве уже вовсю писали речи и комментарии для победного “возвращения России в Европу”. Но тут из Польши и республик Балтии вежливо поинтересовались, чьи, собственно, интересы Макрон обозначил как “наши”. И тот сдулся. Дух маршала Петена, стоявший все это время за его плечом, сплюнув с досады, унесся прочь, в места своей нынешней постоянной дислокации.

В итоге на встрече в Брюсселе 27 лидеров ЕС, затянувшийся с вечера четверга в пятничную ночь, договориться о саммите с участием кремлевского диктатора не удалось. О чем и сообщила Ангела Меркель в первые часы пятницы.

“Это было очень всестороннее обсуждение, и оно было нелегким. Сегодня не была достигнута договоренность о немедленной встрече лидеров”, — заявила Меркель журналистам, умолчав, впрочем, о том, что договоренность о “встрече лидеров”, с включенным в их список Путиным, не была достигнута не только в “немедленном”, но и в отложенном формате. Потому что надежда, она, конечно, теплится.

Напомню, что саммиты ЕС с участием России прекратились после того, как Москва в марте 2014 года аннексировала Крым, и ЕС, стиснув зубы, с огромной неохотой и с большим желанием повторить грузинский вариант 2008 года, когда Москве все сошло с рук, под явным давлением США все-таки ввел против России санкции. Но фантомные боли от утраченного общения с “другом Владимиром” для “старого ЕС”, выросшего из “Союза угля и стали”, куда затем опрометчиво приняли всяких сомнительных полуварваров с Востока, оказались мучительны.

У этих фантомных болей есть давняя история, восходящая к… О, тут можно поспорить к чему именно, и даже добраться до Анны Ярославны, но то были дела давно минувших дней. А вот фигура друга Иосифа (Виссарионовича) и последующего ряда друзей, Никиты Сергеича, и, особенно, Леонида Ильича, подарившего старой Европе дешевый газ (тут важно не перепутать: газ — дешевый, Европа — старая, вовсе не наоборот) — это уже дела дней, минувших совсем недавно. И тем сильнее фантомная боль.

И голоса разделились. Франция, Германия и Австрия жаждали дружить с Путиным, “какой он есть”, но Польша и три страны Балтии выступили резко против. Это была классика, описанная Станиславом Лецем, когда сны целиком зависят от положения спящего. И, если “Союзу угля и стали” при упоминании “друга Владимира” снится дешевый газ и синекуры для отставных политиков, вознесенных, как в рай, в воспетую покойным Черномырдиным “атмосферу нефти и газа”, то полякам снится Катынь, и самолет Качиньского, взорванный под Смоленском. И у прибалтов сны, схожие с польскими — расстрельные рвы, высылки и Колыма. И эти сны настолько ярки, что даже сладковатый, похожий на трупный, запах дешевого российского газа их совершенно не перекрывает.