Призрак Grexit, который пугал жителей Старого Света в течение последнего месяца, исчез. Греция и ее кредиторы нашли компромиссное решение, поэтому угроза целостности ЕС миновала. Однако многие вопросы, которые возникли в результате греческого финансового кризиса, пока остались открытыми. Среди них — как греческий дефолт повлияет на Украину и уместно ли проводить параллели между Грецией и Украиной.
С технической точки зрения ситуация в Украине существенно отличается от греческой, о чем неоднократно заявляли как официальные представители, так и эксперты. Речь идет о непосредственном размере долга, доступе к финансированию, специфике взаимоотношений с кредиторами и возможностью государства влиять на денежный рынок.
Во-первых, по сравнению с Грецией Украина одалживала меньше. Объемы наших обязательств значительно скромнее как в абсолютных показателях, так и в относительных (соотношение долга к ВВП).
Во-вторых, в случае Украины речь идет о долге частным инвесторам, в то время как греки должны в первую очередь международным финансовым организациям. Греки разругались с МВФ и ЕЦБ, и, как следствие, потеряли их поддержку. Других источников для получения финансирования у них нет. В отличие от Греции, мы пока “дружим” с МВФ, выполняем взятые на себя обязательства и можем рассчитывать на дальнейшую финансовую поддержку со стороны международных финансовых организаций.
То, что Украина имеет собственную валюту, можно расценивать как преимущество в данной ситуации, поскольку НБУ имеет возможность влиять на курс гривны. Греция же, будучи членом ЕС, не в состоянии проводить самостоятельную монетарную политику.
И, наконец, если в случае Греции речь идет о суверенном (государственном) дефолте, то в нашем случае — “всего лишь” о техническом дефолте. То есть Украина не планирует полностью отказаться от уплаты всех долговых обязательств.
В конце концов, и сама вероятность технического дефолта кажется не такой уж и большой. Особенно если вспомнить, что на носу у нас очередные выборы. Скорее всего, возможность объявления технического дефолта была использована как тяжеловесный аргумент, направленный на смягчение неуступчивости частных кредиторов. Также нужно учитывать, что по состоянию на 1 июля 2015 года НБУ увеличил свои золотовалютные запасы до $10,3 млрд. Таким образом, с начала года они выросли вдвое. Такого объема достаточно для выполнения обязательств и текущих операций правительства и НБУ.
Однако, если взглянуть на ситуацию в двух странах под другим ракурсом, то расстояние между Киевом и Афинами может показаться не таким уж и большим. Речь идет о культурных ценностях граждан и принадлежности обоих государств к православному миру. Именно это может выступить дополнительным репутационным риском для нашей страны. Впрочем, православная вера — не единственное, что объединяет нас. В Греции, как и в Украине, распространены те же проблемы — коррупция и взятки, бюрократия, раздутый и неэффективный госсектор, популизм политиков и их тесная связь с олигархами, политическая инфантильность и патернализм населения, масштабный теневой сектор, неуважение к формальному праву и отсутствие действенного механизма инфорсмента, уклонение от уплаты налогов. Национальные особенности греческого капитализма, в том числе специфику греческих монастырей, прекрасно описал Майкл Льюис в книге “Бумеранг: Как из развитой страны превратиться в страну третьего мира”. Читая эту книгу, иногда закрадывается сомнение — а действительно ли речь идет о Греции, а не об Украине?
У вас может возникнуть логичный вопрос — уместно ли связывать экономические проблемы с вероисповеданием граждан, насколько обоснованными являются подобные параллели. Отвечая на этот вопрос, нельзя не вспомнить веберовский “дух капитализма” и работы современных институционалистов. В повседневной жизни мы недооцениваем значение ценностей, которые лежат в основе наших ментальных установок и формируют наше поведение. Религия, в свою очередь, является одним из главных факторов, формирующим ценностную матрицу того или иного народа.
Недооценка ценностей, культурных особенностей и институционального контекста при разработке программы реформ и экономической политики может иметь крайне серьезные последствия. Попытка имплементации формальных рыночных институтов в специфическую неформальную институциональную среду, которая соответствует таким же специфическим ментальным установкам и ценностям экономических субъектов, очень часто обречена на отторжение и вырождение первых. Украина в этом плане очень яркий пример — можно иметь “правильные” законы, однако их никто не будет выполнять. Изменение институциональной среды и формирование “правильных” с точки зрения рыночной эффективности институтов должны сопровождаться соответствующим изменением культурных ценностей и сознания граждан. В данном контексте весьма показательная история успеха западной рыночной экономики, которая берет начало в далеком Средневековье. Речь идет о Реформации, которая существенно изменила духовные ценности Старого Света и заложила фундамент для возникновения капитализма.
Украинцам, если они хотят построить эффективную рыночную экономику, а не ее странный эрзац, тоже нужно меняться, притом желательно быстро — у нас нет 500 лет в запасе. Для большинства этот процесс будет сложным и болезненным, но иного пути у нас нет.
Василий ПОВОРОЗНИК, старший экономист Международного центра перспективных исследований
