Джон Теффт: Мы не поддерживаем политику “cфер влияния”...

Новый посол США в Украине Джон Теффт -  высокопрофессиональный дипломат, который имеет огромный опыт работы со странами постсоветского пространства. За свою 37-летнюю карьеру дипломата он работал на должности “второго человека” в посольстве США в Москве, возглавлял дипломатические ведомства в Литве и Грузии. Еще раньше, работая на должности помощника заместителя госсекретаря США по странам Европы и Евразии, Теффт отвечал за дипломатические связи США с Россией, Украиной, Молдовой и Беларусью, а также за нераспространение, контроль над экспортом. В чем будет заключаться миссия американского посла в Украине, и с кем, по его словам, Вашингтон готов сотрудничать после выборов в Украине?

Об этом “Дню” — в интервью Чрезвычайного и Полномочного Посла США в Украине Джона Теффта.

— Господин посол, в прошлую среду исполнился год, как новая администрация пребывает у власти. Можете ли вы назвать внешнеполитические успехи президента Обамы за этот год?

— Во-первых, я хотел бы сказать, что президент Обама во многом изменил внешнеполитическую атмосферу, причем не только своими речами, но и благодаря изменению ряда позиций. Я считаю, что очевидной была наша активность в вопросах изменения климата — не только в смысле тех позиций, о которых Соединенные Штаты заявили, но и личная роль президента Обамы на саммите в Копенгагене в попытке добиться результата. Теперь мы видим, что над этим вопросом еще работать и работать, но то, что произошло, очень значимо. Мы также настойчиво пытались осуществить ряд других вещей, которые на самом деле несколько отличаются от подходов администрации Буша.

Президент намерен закрыть Гуантанамо. Это не так легко. Все поняли и знают теперь, что это займет чуть больше времени, чем предполагалось. Но это пример подхода к чему-то, что, как чувствует президент, очень сильно подрывает имидж Америки и ее положение в мире: как он недавно сказал, это фактически используется “Аль-Каидой” как способ вербовки людей. Есть целый ряд других областей, в которых мы выступили с инициативами, и они еще не завершены. Очевидно, что в этой части света внимание привлекает политика “перезагрузка” американо-российских отношений. Сейчас тут идет речь о нескольких вопросах, работа над которыми продолжается. В частности, продолжаются переговоры относительно договора об СНО. Как человек, в прошлом немало поработавший над проблемами контроля вооружений, я не удивлен, что подготовка нового договора занимает больше времени, чем рассчитывали. Есть и другие дела, над которыми мы работаем вместе с Россией, такие как поставки оборудования в Афганистан через российское воздушное пространство. Мы работаем с Россией, Китаем и нашими европейскими союзниками над проблемами угрозы со стороны Ирана и нераспространения ядерного оружия. Опять же, это все еще в стадии разработки.

Проблема безопасности важна для всех, а не только для стран, являющихся постоянными членами Совета Безопасности. Если Иран получат ядерное оружие, то это станет угрозой для всей международной безопасности. Кроме того, администрация прилагает множество усилий в других областях: очевидно, что это Афганистан и Пакистан, бывший сенатор Митчелл работает на Ближнем Востоке. Это очень сложные проблемы, существующие на протяжении длительного времени, но администрация взялась за их решение с новой энергией.

— Как вы можете объяснить заголовки статей в американских газетах, в которых говорится об “Упадке Обамы”, “Нехватке смелости” и о том, что “Обама теряет союзников в Восточной Европе”?

— Я считаю, что президент очень четко выразил свою политику. Все признают, что сначала у многих наших друзей в странах Центральной и Восточной Европы возникла некоторая обеспокоенность по поводу политики “перезагрузки”. На мой взгляд, относительно этого вопроса и президент, и вице-президент пытались высказываться предельно ясно — и не только когда вице-президент побывал в Киеве, но и когда президент Обама находился в Москве, он очень четко заявил, что мы не принимаем сфер влияния. Президент также сказал, что государственный суверенитет должен быть краеугольным камнем мирового порядка. И добавил: “также, как все страны имеют право выбирать своих руководителей, государства также имеют право на безопасные границы и на собственную внешнюю политику... и любая система, которая не будет уважать этих прав, приведет к анархии. Вот почему мы должны применить этот принцип ко всем странам, включая такие страны как Грузия и Украина”.

Президент действительно работает очень интенсивно. Вероятно, самым важным аспектом успеха первого года Обамы стала мировая экономика. Президент взял на себя огромный риск, пытаясь работать с Центральным банком ради стабилизации не только нашей, но и всей международной экономики. Мы предстали перед лицом худшего экономического кризиса со времен Великой депрессии. И хотя, конечно, кризис таки ударил болезненно в частности и по Украине, люди пострадали, падение ВВП составляет 14%, но все могло быть намного хуже, если бы не было своевременных и быстрых действий лидера.

— Многие эксперты считают, что провозглашенная новой администрацией США политика “перезагрузки” отношений с Россией не приносит ожидаемых результатов. И объясняют это тем, что между демократическими и авторитарными режимами мало общего, не говоря уже о том, что их интересы по большей части расходятся и разговаривают они на разных языках. Если США устами президента и госсекретаря говорят о многопартнерском мире, то российские лидеры настаивают на многополюсном мире. Более того, даже по новому договору START возникли проблемы, в частности, российский премьер заговорил о необходимости разработки наступательных вооружений в ответ на разработку ПРО Соединенными Штатами. Как вы это прокомментируете?

— Именно в настоящий момент Договор о СНО является предметом очень серьезных переговоров. Наша главная переговорщица Роуз Геттемюллер — мой личный друг, и я знаю, что она очень напряженно работает, чтобы это соглашение было заключено. Мы дали четко понять, начиная от президента и вице-президента и до рабочих уровней, что у нас есть серьезные расхождения с Россией относительно того, как она строит отношения со своими соседями. Администрация заняла однозначную позицию в отношении действий россиян в Грузии, и мы абсолютно четко подчеркнули нашу поддержку суверенитета, независимости и территориальной целостности во всех этих странах, включая Украину. И это звучит не только в публичных заявлениях, но и на переговорах за закрытыми дверями. И мы будем продолжать не соглашаться в этом отношении. Но я думаю, что усилия администрации также заключаются в попытке сосредоточить внимание на некоторых областях, в которых мы с Россией можем сделать что-то продуктивное. Мы надеемся сотрудничать по вопросам Ирана, нераспространения ядерного оружия, Афганистана и терроризма, стратегических вооружений, хотя мы очень откровенны относительно наших расхождений с россиянами в других вопросах.

— Я понимаю, что вы не можете критиковать президента, — или можете? Но не противоречит ли политика перезагрузки американо-российских отношений тому, чем вы занимались на предыдущих должностях и, наверное, будете заниматься здесь в Киеве — ограничением российской экспансии на постсоветском пространстве? Ведь вас называют специалистом по ограничению российской экспансии.

— Я поддерживаю президента Обаму, и у меня нет никаких проблем в связи с “перезагрузкой” отношений США с Россией. Если вы посмотрите на мою карьеру, то увидите, что я еще в 1980-х годах работал над вопросами контроля над вооружениями. Я также очень много работал на наши двусторонние отношения с Россией, или в то время еще с Советским Союзом, включая содействие верховенству права и соблюдению прав человека и другие вещи. Начиная с 1991 года, американская политика — как демократических, так и республиканских администраций — заключалась в попытке иметь хорошие отношения с Россией, а также поддерживать независимость других стран, которые раньше входили в Советский Союз. Наш послужной список относительно этого полностью понятен. Будь то помощь или поддержка в разных формах, мы пытались сделать все возможное, и я горжусь этим. Я в целом здесь не вижу никакого противоречия. Можно “перезагрузить” отношения и все-таки продолжать работать над тем, чтобы способствовать вопросам, которые касаются территориальной целостности, прав человека, демократии и т.п. Мы можем сделать это, и будем продолжать это делать.

— Господин посол, в одном из интервью вы заявили, что всегда в своей дипломатической деятельности пытались улучшить отношения США и России, а также пытались проводить мысль, что самим постсоветским странам хорошо иметь добрососедские отношения с Россией. Почему, по вашему мнению, Тбилиси, где вы возглавляли дипломатическую миссию, не удавалось и не удается наладить хорошие отношения с Москвой, несмотря на попытки легитимного грузинского руководства? Не идет ли речь здесь о попытке российского руководства любой ценой сохранить сферу влияния на постсоветское пространство и, в частности, на эту небольшую кавказскую страну?

— Я не собираюсь говорить об американо-грузинских отношениях. За них в настоящий момент отвечает наш посол в Грузии Джон Басс. Я посол в Украине и буду говорить об этом. Я могу вам лишь повторить, какой является наша политика. Мы дали четко понять: мы не поддерживаем политику сфер влияния, и у нас с россиянами серьезные расхождения в этом отношении. Мы поддерживаем суверенитет, независимость и территориальную целостность. Это не просто лозунг, а реальные слова, которые что-то значат для администрации, а также для меня лично.

— Говорят, со стороны виднее, поэтому хотелось услышать вашу оценку отношений Украины и России и как на улучшение отношений соседних государств может повлиять политика “перезагрузки” отношений между Соединенными Штатами и Российской Федерацией?

— По моему мнению, мои слова о том, что страны этого региона должны иметь добрососедские отношения, отражают общепринятый подход: этого хотят лидеры этих стран. Но это также означает уважение суверенитета, независимости и территориальной целостности. Я не собираюсь комментировать украино-российские отношения, но любой в США будет поддерживать отношения, где есть равенство, справедливость, взаимное уважение независимости друг друга, что должно быть основой отношений между государствами. Нам в Соединенных Штатах очень повезло: у нас очень хорошие отношения с нашими соседями в Канаде и Мексике. Это не значит, что у нас нет проблем. У нас есть некоторые серьезные вопросы в отношениях с соседями, но мы садимся за стол, говорим с ними на равных и вместе вырабатываем разрешение этих проблем.

— Возвращаясь к украинско-американским отношениям, не могли бы вы сказать, какие задачи ставите перед собой на период вашего пребывания в Украине?

— Я изложил это в своем заявлении перед сенатским комитетом по иностранным делам. Президент и государственный секретарь США отрядили меня сюда сделать все, что возможно, для строительства стратегического партнерства между нашими странами. У нас есть Хартия о стратегическом сотрудничестве. В декабре прошлого года министр иностранных дел Петр Порошенко и госсекретарь Хиллари Клинтон встретились в Вашингтоне. Кроме того, ряд экспертов во главе с заместителем госсекретаря Джеймсом Стайнбергом и заместителем министра иностранных дел Константином Елисеевым начертили планы по реализации этого документа. Это ориентир того, что хотят сделать Соединенные Штаты. Украинское правительство подтвердило, что также хочет этого. Я понимаю, что сейчас ваша страна находится в разгаре выборов, но я очень надеюсь, что, кто бы ни был избран президентом, каким бы ни было руководство, мы можем продолжать работу в этом направлении. Ведь это не только в наших интересах — это в интересах независимой и суверенной Украины, продолжать сотрудничество с нами.

— Кстати, о вашем заявлении на слушаниях в сенатском комитете по иностранным делам: вы сказали, что “глубину наших отношений видно по величине наших программ помощи Украине, которые составляют в этом году (слушания проходили в конце прошлого года) 120 млрд. долларов”. Но известно, что пять — семь лет назад сумма была значительно больше. Между тем помощь США такой высокоразвитой стране, как Израиль, превышает 3 млрд. долларов. Можно ли ожидать, что ваша страна существенно увеличит помощь Украине?

— Я не думаю, что какая-либо страна должна сравнивать себя с Израилем. Израиль имеет особые отношения с нашей страной. По моему мнению, сумма, которую мы предоставляем каждый год, зависит не только от того, что мы готовы сделать, чтобы помочь нашим украинским друзьям, но также от ассигнований, которые выделяет конгресс. Основным моментом здесь является то, что Соединенные Штаты постоянно пытаются поддерживать в Украине те цели, которые, мы верим, украинский народ разделяет с нами: содействие демократии, свободный рынок, верховенство права — содействие развитию этой страны во всех ее проявлениях. Уверен, что мы будем и в дальнейшем это делать. Возможно, бюджет помощи в этом году не такой большой, как это бывало раньше. Впрочем, я думаю, вы увидите, что мы всячески будем пытаться продолжать делать все возможное, чтобы помочь нашим украинским друзьям.

— Возможно, вы также будете способствовать тому, чтобы больше американских инвесторов приходило в Украину?

— Мы рады сделать это. Но, откровенно говоря, Украина также должна кое-что сделать. Она должна создать условия, чтобы привлечь инвесторов. Я не могу приказать американским компаниям инвестировать в Украину. Обычно американский инвестор приходит и изучает ситуацию, общается с другими инвесторами, которые были здесь, и только после этого делает вывод.

Вполне очевидно, что сегодня в мире, особенно если речь идет об инвестициях в производство, существует большая конкуренция. И поэтому вывод заключается в том, что Украина должна показать себя с лучшей стороны, что она является лучшим местом для инвестирования. Я думаю, многие американские компании считают, что ваша страна имеет большой потенциал. Но существует много других вещей, которые можно сделать, чтобы изменить инвестиционный климат и сделать его более приемлемым для того, чтобы привлечь больше компаний.

— Сейчас многими как в нашей стране, так и за ее пределами признается, что Украина оказалась в “серой зоне” безопасности, находясь между двумя блоками: НАТО и ОДКБ. Причем многие из экспертов отмечают, что это случилось не только по вине Украины, но и Запада, который мог, но не захотел на Стамбульском саммите НАТО предоставить Украине ПДЧ. Разделяете ли вы такую мысль?

— Что касается НАТО, то в Бухаресте было принято решение, что Украина станет членом Альянса. Но все знают, что для вступления в НАТО нужно себя подготовить. Существует национальный годовой план, План действий относительно членства в НАТО (ПДЧ), а также ряд других способов, которыми можно этого достичь. Как сказал один из моих друзей, нужно сделать домашнее задание. Вам нужно подготовиться. Мы должны рассматривать не только военную реформу и подобные вещи, но и демократию, и вопросы, которые связаны с основными свободами, которые отстаивает НАТО — самый большой демократический альянс государств в мире. Наконец, политическое решение принимается странами-членами НАТО, а стране-кандидату остается представить себя лучшим образом, и тогда решение будет принято. Нам нужно просто ожидать будущего решения, но мое посольство будет продолжать работать с нашими украинскими друзьями и помогать им выполнять ежегодный национальный план.

Я хотел бы также прибавить, что требования для вступления в НАТО в действительности помогут Украине развиваться таким образом, каким, я считаю, ее народ хочет, чтобы она развивалась. Здесь нет ничего особенного.

— Господин посол, может ли случиться так, что Украина может и не нуждаться в ПДЧ, чтобы стать членом НАТО? Ведь она сейчас и так выполняет ежегодную национальную программу, которая почти эквивалентна ПДЧ.

— Наша позиция заключается в том, что существует несколько способов, чтобы ваша страна могла стать членом НАТО. И ежегодный национальный план является одним из этих способов. Мы просто должны настойчиво работать. У нас хорошее сотрудничество, мы работаем вместе.

— Какую поддержку готовы оказывать США Украине на пути интеграции в Организацию Североатлантического договора? Как обстоит дело с продажей или предоставлением в аренду новейших американских вооружений для повышения боеготовности украинских Вооруженных сил? Недавно, например, были разговоры о предоставлении Украине в лизинг военных кораблей.

— У меня нет комментариев относительно кораблей. Я думаю, что в ежегодном национальном плане очень четко изложена повестка дня, которой мы должны придерживаться в работе по подготовке Украины к возможному членству в НАТО.

— В последнее время среди украинских экспертов и чиновников все громче звучат требования относительно предоставления Украине юридически обязывающих гарантий со стороны России, США и Великобритании в Будапештском меморандуме 1994 г., в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Готовы ли США как стратегический партнер предоставить такие гарантии нашей стране или закрепить их в подписанной в конце 2008 года Хартии о стратегическом партнерстве между США и Украиной?

— Мы подтвердили наши обязательства в рамках Будапештского меморандума. Откровенно говоря, мы не имеем отдельных договоров относительно безопасности с другими странами. Наш механизм предоставления гарантий безопасности или участия в договоренностях о безопасности реализуется через НАТО.

— Как известно, во время помаранчевой революции вы приезжали в Киев, вели переговоры с тогдашней властью. Думали ли вы тогда в 2004 году, что Украину охватит период политической нестабильности, который кое-кто из украинских высокопоставленных должностных лиц назвал периодом турбулентности?

— Я был здесь перед помаранчевой революцией. Как отметила госсекретарь Клинтона, мы увидели большие перспективы, которые она открыла. А мой вице-президент, находясь в Киеве летом прошлого года, сказал, что среди украинцев есть определенное разочарование. Но в конечном итоге развитие страны зависит от народа и политиков этой страны. Я знаю, что у некоторой части населения Украины было много разочарований. Но первый тур голосования в прошлое воскресенье (интервью было 22 января. — Авт.) меня подбодрил. По оценкам почти каждого наблюдателя, выборы прошли очень хорошо. Они были проведены намного лучше, чем предыдущие президентские выборы и продемонстрировали достаточно высокий уровень зрелости. У народа Украины было 18 разных кандидатов, за которых он мог голосовать.

Избиратели имели выбор и могли голосовать за кого хотели в свободных и справедливых условиях. В этом заключается суть демократии. Следовательно, есть чему радоваться. Конечно, необходимо еще много чего сделать, и я четко об этом высказался в своем выступлении в сенате. Нужны реформы. Мы уже говорили об инвестициях и бизнесе — нужно сделать так, чтобы активизировать привлечение инвестиций. Если это произойдет, то приведет к развитию экономики в стране. Но это будет одним из больших вызовов для новой администрации, кто бы не победил на выборах.

— Некоторые эксперты высказывают опасения, что завоевания помаранчевой революции: свобода слова, прессы, собраний — могут после нынешних выборов оказаться под угрозой. Разделяете ли вы, высказанные в канун президентских выборов во многих СМИ, мысли о закате помаранчевой эры в Украине, и как следствие, отход от демократических завоеваний?

— Я думаю, что основным моментом здесь является то, что Украине необходимо продолжать строить свою демократию. Почти все, с кем я здесь разговаривал, признают существование проблем с экономикой, с воплощением в жизнь верховенства права и борьбой с коррупцией. Здесь я не скажу ничего нового. Эти проблемы придется решать новой украинской администрации. Соединенные Штаты имеют ряд программ, чтобы в этом плане помочь нашим украинским друзьям, но решения должны быть приняты украинским народом и политиками.

— Вы встречались с обоими ведущими кандидатами на должность президента. Делали ли они заверения относительно продолжения демократического развития страны, проведения необходимых реформ?

— Я не рассказываю о своих беседах с государственными и политическими лидерами. У меня не будет хорошего диалога с ними, если не буду сохранять конфиденциальность. Я считаю, что оба кандидата — пан Янукович и премьер-министр Юлия Тимошенко — достаточно четко понимают американскую позицию. Они проводили беседы с американскими лидерами, и я тоже изложил нашу позицию. Мы готовы, как заверила госсекретарь Клинтон, работать с любым, кого изберет украинский народ.

— Не могли бы вы сказать, как были встречены в Вашингтоне г-н Левочкин и г-н Немиря?

— Я думаю, что сам факт того, что их приняли в американской администрации, является примером того, о чем говорила госсекретарь Клинтон: мы примем, кого угодно и будем работать с любым, кого изберет украинский народ на свободных и справедливых выборах.

— Считаете ли вы обоснованными прогнозы некоторых экспертов, которые утверждают, что даже при таком тяжеловесе как Теффт влияние США в Украине ослабеет?

— Пусть люди высказывают свое мнение. Меня командировали сюда президент, госсекретарь и их главные советники — делать все от меня зависящее, чтобы построить стратегическое партнерство. В течение последних нескольких недель я нахожусь в этом процессе, встречаясь в Украине с политическими и экономическими лидерами. Я лишь собираюсь провести первые встречи с членами религиозных и общественных объединений. Я собираюсь делать все, чтобы в дальнейшем показывать, что Америка — реальный партнер вашей страны. Одна из причин, почему я даю это интервью, заключается в том, чтобы вы и ваши читатели знали, что мы собираемся делать, и за что выступает Америка. Я буду неутомимо работать над этим. У меня здесь в посольстве замечательный персонал, который это делал до сих пор, и мы продолжим это делать в дальнейшем.

— Господин посол, поскольку сейчас в нашей стране закончились Рождественские праздники, хотелось бы услышать, как вы их провели, попробовали ли вы кутью?

— К сожалению, нет. Во время украинского Рождества я вынужден был вернуться в Вашингтон на конференцию послов. Одна из сотрудниц, которая работает в моей резиденции, приготовила кутью, когда меня не было. Моя жена попробовала ее, а мне не досталось. Но я уже пробовал вареники и много других вкусных украинских блюд. У меня очень хороший повар — боюсь, что уж слишком хороший — придется следить за тем, чтобы не набрать лишний вес.

— Господин посол, не могли бы вы рассказать, как проводите свободное время в Киеве, чем интересуетесь, что читаете?

— Мы пытаемся встречаться по возможности с большим количеством людей. К сожалению, из-за снега и льда трудно выбираться на осмотр достопримечательностей. Моя жена и я несколько раз посещали Киев раньше и побывали в некоторых красивых местах: в Лавре и Софийском соборе. Мы стараемся и сейчас выходить и видеть больше, но ввиду погодных условий это сложно. Однако у нас много планов, в частности, планы поездок за пределы Киева в другие города Украины, где мы никогда не бывали. В этом смысле я с нетерпением жду весны, когда намного легче будет путешествовать, чтобы лучше познакомиться с этой прекрасной страной и встречаться с украинцами востока и запада, севера и юга.

— И, возможно, общаться на украинском языке?

— Я постараюсь. Я взял несколько начальных уроков украинского языка в Вашингтоне. И одно из дел, которые я собираюсь сделать здесь, — снова начать его изучение с местным учителем. Отчасти потому, что я находился в Вашингтоне, отчасти по причине праздников и выборов я еще не возобновил учебу. Мне нужно хорошо поработать в этом плане, но я сделаю все возможное”.

— Наша газета может помочь вам в этом, ведь мы выходим на украинском и английском языках.

— Хорошо. Таким образом, я могу сравнивать украинскую и английскую версию. Раньше я изучал русский язык, который в настоящий момент уже подзабыл. Так что есть над чем работать в языковом аспекте.

Мыкола СИРУК