“Чуда не произошло — темницы не открылись”

Белорусский президент наградил патриарха орденом Дружбы народов. Политический обозреватель Павел Шеремет попытался разобраться, что стоит за визитом главы РПЦ в Минск.

О визите в Минск высшего иерарха Русской православной церкви журналисты узнали случайно. Еще за пару дней до приезда патриарха Кирилла подробности держались в тайне. Таинственность и символизм — понятные спутники любого масштабного путешествия предстоятеля. Особенно если учесть, что в Белоруссии патриарх бывает редко. Это в Украину он ездит регулярно, несколько раз в год. А в Минск в последний раз приезжал три года назад. И от нынешнего визита все ждали некоего откровения.

У православной церкви в Белоруссии нет никаких проблем: она обласкана властью и находит финансовую поддержку для всех своих проектов. Однако последнее время среди политически активной части населения растет авторитет католической церкви. Папа Римский молится о Белоруссии, посланник Папы навещает в тюрьмах белорусских политзаключенных. Католики теснят в общественном сознании православную церковь. Православные иерархи по злободневным и острым политическим вопросам отмалчиваются, еще теснее связывая себя с властью.

Патриарх Кирилл приехал во время большого праздника — Покрова Пресвятой Богородицы. Его обращение к верующим в честь праздника с призывом проявлять сострадание ко всем, кто находится в заключении, породило в Минске надежду, что ради визита высокого гостя белорусский президент, например, выпустит из тюрем политзаключенных. Тем более, что среди них есть глубоко верующие люди, и именно православные.

Но все прошло по стандартной схеме: открытие памятника Алексию II, закладка камня в фундамент экспериментальной церковной школы, посещение нового храма и дома милосердия, встреча с президентом Белоруссии. Кирилл говорил о едином будущем России, Украины и Белоруссии. Лукашенко клялся, что никогда это будущее не предаст, и наградил патриарха орденом Дружбы народов за вклад в строительство союзного государства. Разговоры о необходимости ускорить интеграцию на постсоветском пространстве вытеснили мысли о милосердии. Чуда не произошло — темницы не открылись.