Будут ли вскрыты университетские консервные банки?

Правки к Закону “О высшем образовании” нацелены на полезные для системы реформы, но в некоторых аспектах представляют угрозу для университетской автономии и нуждаются в пристальном внимании общественности.

18 мая в Верховной Раде зарегистрирован законопроект №8385 об изменениях к Закону Украины “О высшем образовании”, предлагающий важные поправки к существующей системе управления вузами. Многие из них отвечают идеям, которые я пропагандировал в своих публичных выступлениях и в экспертной работе. Но, к сожалению, в предложенном виде они не дадут ожидаемого эффекта.

В целом в тексте документа явно просматриваются компромиссы, на которые пришлось идти авторам во время обсуждения. Очевидно, борьба шла между теми, кто хочет реальных изменений, и теми, кто их абсолютно не приемлет. К последним я отношу, прежде всего, ректорское лобби, силу которого не стоит недооценивать (вспомним хотя бы недавнюю историю с попыткой увольнения ректора медуниверситета им. Богомольца). Суть в том, что большинство важнейших вузов де-факто “приватизированы” созданными за многие годы внутренними группировками, которые связаны родственными узами, кумовством и коррупционными схемами. Именно эти группы влияют и на ход выборов ректора, и на планы развития вуза, лоббируя свои личные интересы, которые не совпадают ни с интересами общества, ни с интересами государства.

Задавались ли вы когда-нибудь вопросом, как так получается, что закон ограничивает время пребывания ректора в должности максимум двумя сроками (обычно по 5 лет каждый), а в реальности некоторые особо талантливые люди умудряются рулить вузами по три, четыре, а то и пять сроков, т.е. по 15—20—25 лет? Я отвечу, как это происходит. В какой-то момент на рассмотрение парламента вносятся очередные косметические поправки к Закону “О высшем образовании”, и эта новая точка отсчета закона дает ректорам формальное право как бы “обнулиться” в должности и начать отсчитывать руководящий срок с момента этой новой редакции закона. Ни минуты не сомневаюсь, что многие изменения пробивались ректорским лобби исключительно ради этой цели. Уверен, что и в этот раз они делают все, чтобы свести на нет любые разумные инициативы и отстоять устраивающий их статус-кво.

Вы представляете, что происходит с вузами, где годами выстраиваются карманные выборные схемы, где обеспечена несменяемость руководителя, и куда не может проникнуть ничего нового из современного внешнего мира? Тина и болото. Вот и получается, что только пять вузов на всю страну входят в международные рейтинги, и те плетутся в самом конце списков.

А госбюджет — не резиновый. А платежеспособные абитуриенты все чаще уезжают учиться за границу. 

И что должно сделать нормальное государство в такой ситуации? Создать такие условия, чтобы эти университетские консервные банки были вскрыты. А это означает — реальная автономия вузов, принципиально новые модели финансирования, нормальная сменяемость руководства.

Дают ли все это предложенные поправки к закону о высшем образовании? Нет. И, конечно, самым правильным вариантом сейчас было бы не латать старые прорехи, а подготовить целостный законопроект, опирающийся на качественно иную, более современную философию образования, провести его через широкое общественное обсуждение и принять в парламенте. Но пока такого документа нет, лучше все-таки продвигаться хоть на шаг вперед, чем топтаться на месте. Поэтому я все-таки поддерживаю предложенные изменения, хотя и со многими оговорками. 

Акцентирую внимание на нескольких наиболее важных аспектах законопроекта и скрытых “минах”, которые следует обезвредить.

Документ предлагает четко распределить полномочия и разделить власть между ректором и создаваемым им исполнительным органом, а также Ученым советом и Наблюдательным советом. В принципе, это существовало и ранее, но теперь четче выписана роль каждой ветви власти. Впрочем, и этот процесс все еще не доведен до логического конца. Ученый совет должен быть окончательно отделен от решения хозяйственных вопросов и полностью сосредоточиться на учебном процессе и научной деятельности, что необходимо закрепить п. 6 статьи 36. Хозяйственная же часть должна быть исключительно прерогативой исполнительного органа, отвечающего за повседневную жизнедеятельность вуза.

Немаловажно и то, что в структуру исполнительного органа вводится позиция финансового директора, который будет отвечать за всю бухгалтерскую и финансовую часть. Проект закона достаточно подробно описывает полномочия этой новой фигуры, но при этом предлагает университетам создавать такую должность на собственное усмотрение, по необходимости. Этого мало. На мой взгляд, должность финдиректора следует ввести обязательно, чтобы снять с ректора хозяйственную рутину. Но! Стоит напомнить, что в вузах и без того существует должность проректора по хозяйственной части (АХЧ). И если финдиректор будет так же зависим от ректора, как и нынешний проректор по АХЧ, то мы придем к простому переименованию должности. Смысл же должен быть в том, чтобы профессиональный финансист, который возьмет на себя заботу о денежном здоровье вуза, был фигурой самостоятельной и независимой. А чтобы зафиксировать эту самостоятельность, нужно прямо прописать в законе, что увольнение финдиректора возможно только с согласия Наблюдательного совета.

И здесь мы переходим к следующему важному нововведению.

В университетской иерархии, согласно законопроекту, значительно усиливается роль Набсовета. Если раньше это был фактически совещательный орган, то теперь он наделяется реальными рычагами влияния на жизнь университета. И это очень хорошо, поскольку структура управления вузом приближается к структуре управления бизнесом, расчищается от невразумительных “завалов” и становится понятной для любого знакомого с бизнес-процессами управленца.

Университетский Наблюдательный совет — самый важный вновь создаваемый орган, который должен от лица государства, бизнеса и общества контролировать вуз, принимать решения, способствующие его развитию и прямо участвовать в тех или иных проектах. Именно поэтому состав Набсовета обязан органично представлять интересы всех этих сторон. Я неоднократно выступал за расширение полномочий данного органа, говорил о том, что именно Набсовет в спорных ситуациях должен поддержать ту или иную кандидатуру на пост ректора и даже инициировать отставку ректора с должности. Эти идеи услышаны, и усиление роли Набсовета можно только приветствовать. Однако предложенный способ формирования этого органа явно не отвечает интересам перечисленных выше сторон и даже может перевернуть с ног на голову все начинание.

Например, региональный бизнес, который кровно заинтересован в выпускниках вузов и качестве образования, вообще не получает голоса в Набсовете. А подавляющее большинство членов в этот орган, по замыслу авторов, должны выдвигаться Министерством образования и науки, что может привести к усилению авторитарного влияния МОН на вузы и поставить под угрозу их автономию. 

Ведь мы знаем, что часто министерство использует свою власть для борьбы с личными противниками вопреки интересам развития учебных заведений. Эту угрозу устранит сбалансированное формирование Набсоветов. Для равного представительства в этот орган должны входить два человека от МОН, по одному — от областной и городской рад, один — от организации работодателей национального уровня и два — от профильных ассоциаций, таких как ЕБА или местные профильные кластеры. 

В проекте закона написано, что МОН имеет право прекращать деятельность Набсовета, но это не только неправильно, но и опасно, поскольку тоже является прямым путем к узурпации власти и давлению на неугодных руководителей вузов. Максимальное влияние на Набсовет должно заключаться в возможности отзыва его членов организациями и учреждениями-участниками. В таком случае мы получим гарантии его независимости и будем иметь реальный инструмент, поддерживающий автономию вуза. 

Наконец, выборы ректора — один из краеугольных камней нового законопроекта. И здесь мы видим, что в текст перекочевали некоторые морально устаревшие нормы старого закона. Настаивал и настаиваю на том, что выбирать ректора должен исключительно научно-педагогический состав и 10% выборщиков из числа студентов. И никто другой, тем более вспомогательный персонал! Эту архаичную норму нужно менять. Далее. Будем откровенны: предлагаемые 2/3 голосов для победы в одном туре в более-менее нормальном вузе кандидату в ректоры набрать практически невозможно. В этом случае де-факто предлагается, чтобы ректора назначал МОН, выбирая из тех, кто набрал более 25% голосов. Это самая большая опасность, заложенная в законопроект, поскольку возвращает нас в ситуацию до 2014 г. (когда принимался нынешний закон о высшем образовании), в дни своеволия министра Табачника. Разве мы снова хотим вернуться к этому? 

Участвовать в назначении ректора и выбирать среди тех, кто взял больше 25% голосов на выборах, должен либо Набсовет, сформированный нормально, по квотному принципу, либо комиссия из представителей министерства, Набсовета и профильной организации работодателей. А главным критерием отбора должен быть конкурс планов развития с расписанными по годам конкретными показателями и цифрами. Эти цифры должны стать маяками KPI (Key Performance Indicator — количественно измеримый индикатор фактически достигнутых результатов), по которым назначенный ректор обязан ежегодно отчитываться перед Набсоветом. 

Нам следует понимать, что цель изменений — не усиление роли министерства, а, напротив, создание для государственных вузов дополнительных инструментов для работы в условиях полной финансовой автономии и законов свободного рынка.

И возвращаясь к началу этого текста… Следует, наконец, разрушить ректорский феодализм прямой нормой закона, которая ограничит работу руководителем в одном ВУЗе десятью годами (они устанавливаются фактом записи в трудовой книжке). То есть вне зависимости от выхода новых законов и их редакций. Это очень важно, поскольку поможет расконсервировать систему, влить в нее свежую кровь и создаст условия для привлечения в университеты толковых топ-менеджеров.

Эдуард РУБИН, сооснователь харьковского ИТ-кластера, бывший и.о. ректора ХНУРЭ, инициатор ряда независимых образовательных проектов