“Будет сидеть. Я сказал!”

Вот и все. Данилкин добубнил. Интрига кончилась. Срок объявлен. 13,5 лет на каждого плюс остаток по старому приговору. Всего 14. Считая с 2003 года. Больше 6 лет в сухом остатке. Не будем говорить, много это или мало: для тех, кто в тюрьме, даже один лишний день — бесконечно много.

Приговор будут еще несколько месяцев читать и перечитывать как старинный тибетский свиток, потихоньку вникая в его смысл: кому, как и каким углом он пришелся, и кто куда после него поедет. Некоторые из бывших коллег на всякий случай переехали. О приговоре и его последствиях сказано уже на два тома Большой Советской Энциклопедии. “В абсурдной и безнадежной ситуации лучшей защитой часто становится смех”, — пишет The Time по поводу процесса и его результатов. Возможно, это единственный здравый в настоящее время подход к этому приговору и его последствиям. Поэтому позволю себе несерьезно обсудить извечно серьезные в России вещи: кто виноват и что делать?

Начнем с виноватых. Опустим очевидных, как-то: Путин, Сечин, Бирюков, Каримов и остальные по списку… (возможно, будущему списку сенатора Кардина-2). Для многих вопрос: виноват ли в приговоре Ходорковскому судья Данилкин? Также для многих ответ: не стреляйте в пианиста. Если и виноват, то вместе со всей судебной вертикалью, правительством, КПСС, “Единой Россией”, олигархами и самим Ходорковским вместе взятыми, благодаря кому Данилкин вырос и стал тем, кем он стал, и умеет судить так, как умеет. Глупо было ожидать и требовать от Данилкина гражданского подвига. Вспоминается поляковское — о том, что написал бы Нестор-летописец о советской истории, если б за ним стоял сержант НКВД с наганом. Я бы очень хотел бы посмотреть на то, как уважаемые юристы, критикующие Данилкина, поступили бы на его месте.

В связи с этим нельзя не вспомнить историю, которую очень любил рассказывать подчиненным Платон Лебедев в случае попыток оправдаться в халатном невыполнении всевозможных важнейших и не очень поручений. Говорил Платон Леонидович просто: “Ага, у вас уборщица виновата”. А дело было приблизительно так: некий лоббист средней руки должен был подписать важнейшее распоряжение у большого чиновника, почти министра. Все было “на мази”. В последний момент лоббисту ужасно захотелось… сами понимаете куда… по большой, так сказать, нужде. А папку с проектом распоряжения было деть некуда, кроме как с собой. А там, где надо, уборщица бумагу соответствующую забыла поместить.

Не знаю, уж как лоббист с проблемой справился, — об этом история умалчивает. На то он и лоббист, чтобы уметь без ничего. Но проект распоряжения на подпись был подан с соответствующим амбрэ. В результате чего был гневно отвергнут брезгливым министром. Лоббист нервно оправдывался: уборщица виновата.

Так вот, даже при самом внимательном рассмотрении, Данилкин во всей истории “Юкоса”, МБХ, приговоре и прочем виноват не больше указанной уборщицы. В общем то, Данилкину и на последствия своего приговора глубоко начхать. В случае ворчания Мосгорсуда он скажет: “Не нравится — назначили бы другого. Я же предупреждал, что дело — под расстрельный геморрой. Вы кассационная инстанция — вот вам и карты в руки. А я в заслуженный отпуск пошел”. И уйдет. И через три месяца о нем никто и не вспомнит. Как практически не вспоминают сейчас о других судьях по делу “Юкоса”. Кстати, неизменно от юриста к юристу переходит теория, что Данилкин, написав приговор “обо всем и всех”, все-таки совершил тот самый ожидаемый от него гражданский подвиг, но по модели “от противного”. “Нате вам, дорогие товарищи в “штатском” вашу кучу дерьма в красивой упаковке с моей подписью, да еще и с верхом. Я все, что просили, написал. А вы вот это дерьмо сами с вашим Мосгорсудом, Верховным и Страсбургом разгребайте. А меня оставьте в покое”.

Данилкин, вопреки ожиданиям адвокатов, оказался не частично, а совсем умный: всех слушал, не прерывал, защите мило улыбался, на прокуроров цыкал, общественность почти расслабилась. Но когда пришло время, приговор писался Данилкиным согласно старому анекдоту: “Оперу пишу. Опер сказал про всех писать”. И пошло: крали, отмывали, подкупали, насиловали (ой…извините, ошибочка, страницу не читаем) и так далее. Цифры берем побольше — мало ли от чего там эти недоумки из прокуратуры отказались. Благодаря судейской ретивости, приговор превзошел даже самые смелые ожидания противников МБХ.

Формула Данилкина проста: “Юкос” представлял собой холдинг сообществ, управлявшихся членами ОПГ (почему деньги по ведомости получали сотни, а под судом и в бегах человек 30?), которые подкупали неподконтрольных им лиц из числа акционеров и высшего менеджмента, и те голосовали в интересах ОПГ. В результате были одобрены заведомо невыгодные (по заниженной цене) для “дочерних” компаний сделки по поставке нефти. Чтобы придать правомерный вид распоряжению похищенной нефтью, ОПГ оформила от имени “Юкоса” фиктивные договоры ее купли-продажи с подставными фирмами (прямо из любимого путинского фильма: “це — “понятые”, це — “подставные”). Для придания законного вида своей деятельности “реальные руководители” “Юкоса” наняли несчастный PwC, который тоже беспощадно обманывали.

Подсудимые и другие члены ОПГ распоряжались похищенным по своему усмотрению, используя основную часть средств для собственного обогащения (блин, куда же МБХ это все зарыл!), а меньшую часть направляли в “дочерние” компании, чтобы обеспечить дальнейшую добычу и переработку нефти и создать возможность продолжения хищений. Два года труда адвокатов — в унитаз.

Судья решил, что “каслом Машу не испортишь” и смело “развернул” показания так называемых свидетелей защиты в пользу обвинения. Да, тем ведь и замечательны туманные финансово-экономические дела, в отличие, например, от дел о насильственных преступлениях, где иногда встречается такая вещь, как алиби. В деле “Юкоса” же Христенко говорит: “О хищениях нефти ничего не было известно”. Отсюда вывод: “Хорошо скрывали”. Плюс “суд оценивает показания Ходорковского и Лебедева, данные ими в судебном заседании, как противоречивые, оценивает их критически”. Все это называется на юридическом сленге: “Оценка доказательств согласно внутреннему убеждению”. А оно у судьи вот именно такое, какое есть.

Теперь о том, что же все-таки делать. Сначала о самом малозначительном во всей этой истории. О президенте. Он, то ли опять сильно не подумав, то ли просто не посоветовавшись с Владимир Владимировичем, сказал: “Несите же ко мне все доказательства избирательного применения права. Я на них сейчас смотреть буду”. Ага, обязательно. Все это не может не напоминать известное из Высоцкого: “Отвечайте нам, а то, если вы не отзоветесь, мы напишем в “Спортлото”. Очень интересно, что Медведев будет с обращением адвокатов делать: жевать, нюхать, самокрутку скрутит или на стену в рамочке повесит? Кроме этого он может только послать его в Генеральную прокуратуру (ну может еще куда, вроде руководства Верховного суда) для подтверждения описанных в обращении фактов с поручением проинформировать о результатах проверки адвокатов.

Вам не ясен ответ? Для тех, кому все-таки не ясен, цитирую дословно: “Изложенные в вашем обращении факты не подтвердились. Идите в ..., на ... и к … Целую, ваша Чайка”. Комментарии не только излишни, но и вредны. Кроме закулисного путинского: “Будет сидеть. Я сказал!”

Теперь о совсем уже ни для кого не важном. Новый приговор однозначно показывает, что “война “Юкоса” перейдет на второй десяток лет. Как говорится, “на измор”: или ишак, или падишах (читатель уж сам наклеит нужные ярлыки). Госдепартамент США уже показал, что на него надеяться особо не надо: погрозил вежливо пальцем мистеру Путину, а потом подмигнул: “у нас сложились очень искренние и честные отношения с Россией”. Мы — “за” СНВ и ВТО.

Сам же приговор если подлатают, то косметически, для сокрытия особой ревности господина Данилкина и чтобы было видно, что вышестоящая инстанция не зря хлеб ест и в модернизации активно участвует. По образу и подобию Данилкина, крайней за кассацию, вне всякого сомнения, общественностью будет назначена уже не в первый раз госпожа Ольга Егорова, что ее, даму, решительную во всех отношениях, нисколько не смутит. Остается надеяться, что к ней люди в штатском приезжать не будут. Так что сомнений в том, Мосгорсуд не подкачает и не посрамит, у разумных людей, надеюсь, нет.

Верховный суд, как я уже писал, задумчиво пожует дело с приложенными жалобами адвокатов, положенное число раз и, будучи формально вроде как ничем не обязан, скажет как обычно: “Нет у вас, господа адвокаты, аргументов против Салавата Каримова”. Через полгода сложносочиненная жалоба уйдет по натоптанной дороге в Европейский Суд, который еще и с жалобой по первому процессу не справился. Новую, соответственно, уважаемый суд рассмотрит уже после окончания второго срока: Страсбург быстро не работает.

Общественность обратится к президенту с просьбой о помиловании осужденных. Ей вежливо укажут на имеющиеся юридические трудности в виде наглости, хамства, отсутствия верноподданических инстинктов и нераскаяния осужденных. Общественность будет настаивать. Процесс станет перманентным и накатанным. Отказы начнут писать под “копирку”: “Рассмотрев очередное ваше обращение, информируем вас…”

Точно такая же борьба развернется и на фронте УДО, на которое, в связи с “либерализацией” уголовного законодательства, МБХ и Лебедев уже приобрели полное право. Но мы же не дураки, понимаем, право — это одно, а возможность реализовать — это другое. ФСИН, конечно, взбодрился и модернизируется, но это же — ФСИН, а не “Международная Амнистия”. Да и первый раунд игры “УДО — не УДО” с Ходорковским их кое-чему научил. И даже уже вовсю обсуждаемое реформирование системы УДО может МБХ не коснуться, если не случится нечто мистически-политическое, и власть с МБХ не найдут точек соприкосновения. А они, как видно, не очень их ищут.

Да в конце концов, Ходорковский может просто пойти на принцип: “Не верь, не бойся, не проси” и отсидеть срок до конца или до того момента, когда караул уже совсем устанет. И это, наверное, будет самым худшим исходом для тех, кто сейчас олицетворяет российскую власть.

Дмитрий ГОЛОЛОБОВ