“Биохакеры хотят превратить себя в машину”

О том, что это такое, почему вокруг биохакинга много спекуляций и как энтузиасты от медицины стимулируют научный прогресс, рассказывает кандидат биологических наук, руководитель отдела регенеративной медицины ПАО “Институт стволовых клеток человека” Вадим Зорин.

HBR Россия: Что такое биохакинг и почему все, что с ним связано, стало таким популярным?

Зорин: Биохакинг — это оптимизация работы организма, состояния здоровья и самочувствия с помощью науки, технологий и глубоких знаний о физиологии человека и принципах правильного питания. Биохакерство — сфера молодая, она зародилась в США. Дело в том, что фундаментальная наука развивается очень быстро, ученые делают многогранные открытия, но многое требует подтверждений и дальнейших исследований. Прикладная наука не всегда успевает за этими открытиями. В Америке биохакинг в целом отличается от того, что мы видим в России. Там энтузиасты задаются целью отредактировать или даже изменить геном, они полноценно экспериментируют на себе, публикуют статьи.

Например, в 2015 году директор американской биомедицинской компании BioViva Лиз Пэрриш сделала себе две инъекции с генами, отвечающими за производство фоллистатина и теломеразы. Фермент теломераза, в частности, обеспечивает удлинение концов хромосом — теломер, от которых зависит продолжительность жизни клетки. В итоге теломеры Лиз стали соответствовать организму, который моложе на 20 лет ее собственного. Эти данные были подтверждены независимыми исследованиями. Популярный биохакер Джозайя Зейнер из Калифорнии опубликовал руководство о применении метода редактирования генома CRISPR в домашних условиях и в 2017 году публично ввел себе генноинженерный конструкт, который останавливает потерю мышечной массы с возрастом.

К представителям Кремниевой долины, которые любят исследовать свои биомаркеры и познавать себя с помощью девайсов, подтягиваются наиболее радикальные приверженцы здорового образа жизни. Их цель — апгрейд всего организма, повышение продуктивности, снижение стресса, улучшение сна, физических и умственных возможностей. Биохакеры хотят превратить себя в машину и совершать трудовые подвиги, много и эффективно работать и меньше уставать. Без фармакологического вмешательства здесь очень сложно, особенно если организм не приспособлен.

А что происходит с биохакингом в России?

В России биохакинг напоминает, скорее, усовершенствованный ЗОЖ, не более того. Серьезные препараты, стимуляторы, которые используют за границей, у нас не достать, какие-то и привозить запрещено. Словом, мало общего с тем, что делают на Западе.

Сам термин “биохакинг” стал популярен после публикации предпринимателя Сергея Фаге, который потратил на свое здоровье $200 тыс. Он писал, что ежедневно принимает около 60 биодобавок, спит по 8,5 часов, не пьет, не курит и собирается дожить как минимум до 120 лет. Есть и другие люди, называющие себя биохакерами, в числе самых известных — основатель компании Biodata Станислав Скакун и Денис Варванец из “Лаборатории биохакинга”. В Москве ежегодно проводится конференция Biohacking Conference Moscow. Как заявляют организаторы, здесь можно узнать, как управлять организмом и здоровьем, продлить жизнь и повысить продуктивность, улучшить свое моральное и физическое состояние. Кстати, я сам пару месяцев назад выступал на Восточном экономическом форуме на пленарной сессии по здоровью с докладом “Биохакинг: игры разума, или что такое любовь к жизни”. 

Кто чаще увлекается биохакингом — энтузиасты, чудаки или солидные ученые?

Биохакинг интересует многих, особенно продвинутую молодежь и всех, кто не хочет отставать от прогресса, от стремительных изменений в науке, медицине, биологии. Если ты молод и научился зарабатывать деньги интеллектуальным трудом, то куда их вкладывать, чтобы заработать еще больше? Кто-то идет на фондовый рынок, а кто-то начинает с себя, с разных чекапов, чтобы разработать программу управления собственным здоровьем. В сторону биохакинга смотрят многие, кому интересно разобраться, как с умом применить уже имеющиеся знания, и может ли это быть полезно для остальных.

Биохакинг интересен, многогранен, но вокруг него много споров. Большинство врачей его не понимают или считают вредным. Например, мой друг, врач-гериатр Валерий Новоселов, относится к биохакингу скептично, но не потому, что биохакеры пытаются сломать какую-то программу. Проблема в том, что большинство из них не имеют базового медицинского или биологического образования.

Есть ли у биохакинга что-то общее с персонализированной медициной?

И то, и другое направлено на сохранение здоровья. Только биохакинг — это в основном управление собственным здоровьем в ручном режиме, когда сам на все руки мастер. Если же мы говорим о персонализированной медицине, то это помощь пациентам, в основе которой подбор индивидуальных диагностических, лечебных, превентивных мероприятий, подходящих для конкретного человека. Биохакинг как таковой заточен на здорового индивидуума, который хочет улучшить свое физическое и ментальное состояние. Он точно не ощущает себя пациентом.

Биохакеры, прежде всего, хотят оставаться молодыми и сильными. А что такое биологический возраст и насколько он может отличаться от паспортного?

До недавнего времени биологический возраст считался условным понятием. Точно измерять его не умели, разве что оценить, как выглядит человек внешне, в какой он физической форме. Можно было сделать лишь общие выводы, соответствует ли человек своему паспортному возрасту или нет. Как оказалось, биологический возраст зависит от так называемых эпигенетических факторов — это питание, сон, физическая активность и даже от того, где вы родились. Биологический возраст людей, живущих в Сочи (фотостарение) и Якутии (суровые холода), будет отличаться. Экологические условия, вредные привычки, тяжелая физическая работа тоже влияют на биологический возраст. Ученые долго искали универсальные показатели для его определения, и в 2013 году исследователь Стив Хорват выдвинул новаторскую идею. Он решил вычислять биологический возраст на основе определенных маркеров ДНК и предложил эпигенетические часы, которые так и стали называть — часы Хорвата. Идею подхватили другие ученые, и сейчас мы можем довольно точно оценить биологический возраст человека или даже его органов. Например, ткань молочных желез у женщин стареет значительно быстрее, чем головной мозг. Хорват продолжил исследования и предложил еще одни часы — GrimAge, которые могут показывать, сколько лет жизни осталось человеку.

Впрочем, на данный момент нет строгих доказательств, что какие-либо “часы” можно использовать для определения биологического возраста человека и на основании этого проводить антивозрастные интервенции. Хотя в США компания Zymo Research делает такого рода исследования, а в России компания Gero выпустила приложение для часов, где искусственный интеллект определяет фактический возраст человека, отслеживая его физическую активность в течение суток. Стоит ли оценивать подобным образом свой возраст или нет, каждый решает сам. Я лично этого делать не стал, чтобы не столкнуться с когнитивным диссонансом, если ожидания не оправдаются.

Многие ученые считают, что старение — это болезнь. А вы как думаете?

Старение, без преувеличения, — одна из самых больших загадок биологии. Специалисты не могут прийти к единому мнению, какой же триггер запускает этот процесс, случайный он или все же генетически запрограммирован. И почему, в конце концов, организм умирает. Более того, попытка повлиять на старение расколола научное сообщество: одни считают, что это программа, которую можно “взломать”, другие (как, например, Илья Мечников еще сто лет назад) — что это болезнь, которую можно лечить.

Старение — эволюционно запрограммированный процесс, некая подготовка организма к смерти, которая наступает рано или поздно. Многие пожилые люди умирают от онкологии, сердечно-сосудистых проблем, диабета, деменции и ряда других заболеваний, хотя от этих же болезней (кроме, пожалуй, деменции) можно уйти в мир иной и в молодом возрасте. Известно также, что после 40 лет риски смерти от вышеперечисленных заболеваний удваиваются каждые 8 лет. Получается, что эти болезни тесно связаны с возрастом и являются общей причиной старения. Выходит, старение — болезнь?

Я лично согласен с профессором Гарвардской школы медицины Вадимом Гладышевым, что старение — естественный процесс, а не заболевание. В результате мутаций накапливаются ошибки в наших ДНК, происходят сбои в работе тех или иных органов, и организм постепенно сдает позиции. Поэтому старение неизбежно. С другой стороны, ресурсы организма зависят от резервов наших стволовых клеток. И улучшить качество жизни с помощью клеточных технологий сегодня вполне реально. В 2017 году американские и австралийские ученые исследовали пациентов с синдромом старческой немощи и вводили им стволовые клетки, полученные из костного мозга молодых здоровых доноров. В результате у пациентов улучшились показатели физического здоровья, снизился уровень воспалительных биомаркеров, характерных для данного синдрома. То есть с помощью этого метода можно корректировать старческую астению.

В каких направлениях сейчас ведутся разработки “лекарства от старости”?

Безусловно, будущее за генной инженерией и стволовыми клетками, и на эту тему я часто читаю лекции. Если говорить в целом о регенеративной медицине, то здесь “ветер дует” в сторону применения так называемых индуцированных плюрипотентных стволовых клеток. Джон Гердон и Cинья Яманака получили Нобелевскую премию в 2012 году, доказав, что зрелая специализированная клетка может вернуться в “юное” состояние и из нее снова могут формироваться все ткани организма. Еще одно важное открытие, за которое Нобелевскую премию в 2020 году получили Дженнифер Дудна и Эмманюэль Шарпантье, — редактирование генома с помощью технологии CRISPR, основанной на иммунной системе бактерий.

Во многих лабораториях мира сегодня активно разрабатывают такие препараты, как сенолитики и сеноморфики. Это своеобразные чистильщики, которые заточены на удаление старых клеток и их метаболитов. Они помогают бороться со старением тканей и возрастными заболеваниями.

Весьма перспективное направление — биопринтинг, то есть 3D-печать готовых органов. Недалеко то время, когда начнут печатать такие сложные органы, как сердце, печень, почки. Вот-вот появится готовая кожа и хрящевая ткань.

Обсуждается использование такого “девайса”, как микробиореактор, его еще называют “человек-на-чипе”. Модели органов человека собирают на устройстве размером с флэшку — они имитируют деятельность печени, мозга, легких, кишечника, а в скором времени — и физиологию конкретного человека. Этот метод позволяет анализировать реакции “организма” на исследуемые вещества и разрабатывать строго персонифицированные лекарственные препараты.

В 2019 году стартовали клинические исследования под руководством Нира Барзилая, директора Института исследований старения в медицинском колледже Альберта Эйнштейна (США). Кандидатом в геропротекторы стал хорошо известный антидиабетический препарат — метформин. Замечено, что пациенты с диабетом, принимающие этот препарат, живут дольше, чем люди, у которых нет этого заболевания. Исследования будут проводиться шесть лет и потребуют очень больших денег.

Опять же в недавней работе, опубликованной в журнале Nature, открыт новый механизм увеличения продолжительности жизни, связанный с мозговой активностью. У долгожителей активность специфического белка REST (он подавляет возбуждение нейронов) выше, чем у обычных людей, что помогает им не реагировать слишком бурно на сильные стрессовые ситуации.

Исследователи в разных уголках мира работают над тем, чтобы все-таки найти средство от старения или, по крайней мере, улучшить качество жизни. Проблемами долголетия занимаются группы ученых из Гарварда, Кремниевой долины, Института Бака. Но универсальная таблетка от старости в ближайшее время точно не появится.

Пытаясь продлить свою жизнь, биохакеры мониторят все системы своего организма чуть ли не в режиме реального времени. Какой в этом смысл?

Смысл, конечно, есть, хотя бы потому, что это интересно. Настоящие биохакеры включают в свои исследования несколько сотен биомаркеров. И пытаются эти показатели совершенствовать, подключают физические упражнения, сбалансированное питание, биодобавки, препараты, улучшающие мозговую деятельность (часто, увы, небезобидные). Можно ли с помощью такого подхода кардинально продлить жизнь? Не думаю. Желудок-то один, пока заменять его не научились, а гастрит или язву заработать можно. Да и зачем бесконечно бегать по диагностическим центрам, когда можно раз в год проходить хороший чекап для понимания статуса своего здоровья? В России, например, разработали панель биомаркеров старения Open Longevity — как объясняют организаторы, для выявления заболеваний на ранних стадиях. Идейные вдохновители проекта — авторы книги “Диагностика старения” Михаил Батин и Дмитрий Веремеенко. Насколько я знаю, в разработке в свое время принимал участие профессор Алексей Москалев — один из известнейших ученых, изучающих старение.

А вы сами, кстати, биохакингом занимаетесь?

Я сам не биохакер и БАДы горстями не принимаю. У меня есть свой чекап, который включает исследование параметров крови, включая витамины и гормональный статус, инструментальное обследование, спортивные девайсы, функциональное тестирование. Как правило, прохожу два раза в год. Вообще я убежден, что такие чекапы нужно делать всем. Хотя не каждый врач в этом разбирается, и в России без медицинского образования жить сложно. Мы с женой сами определяем, какие анализы нужны, сами расшифровываем результаты.

На основании результатов чекапа я корректирую рацион, включаю витаминно-минеральные добавки, физическую нагрузку. Обычно тренируюсь два раза в день, утром скандинавская ходьба, вечером либо воркаут (тренировки на улице), либо занимаюсь дома с гантелями. В выходные — тренировки три раза в день. Хожу в Сандуновские бани и на массаж. Отслеживаю калории, количество белков, жиров, углеводов, никаких препаратов не принимаю. Вот, пожалуй, и все.

Многие биохакеры делают анализ ДНК и пытаются выяснить свою предрасположенность к той или иной болезни. Это действительно возможно?

Такая мода существует, и спрос диктует предложение. Компании, занимающиеся генетическим тестированием, работают и в мире, и в России. Желающих много, они готовы платить деньги. Что же касается выводов, то даже серьезный генетический анализ не даст окончательного ответа. И это нормально, потому что таковы на сегодняшний день наши возможности. С помощью ДНК-тестирования можно выявить, например, наследственную предрасположенность к патологиям, которые уже встречались в семье, или общий “генетический анамнез”, то есть вероятность каких-то заболеваний в будущем. При этом многие болезни могут не выявляться генетическими анализами, но диагностироваться клинически, и наоборот. ДНК-тест поможет, если нужно выяснить причины бесплодия и вероятность осложнений во время беременности. А для остальных вопросов касательно здоровья пока не хватает доказательной базы. До сих пор не выявлено зависимости между ДНК и внешней красотой или успехами в конкретных видах спорта, нет единого гена, который отвечал бы, например, за депрессию, шизофрению, склонность к алкоголизму и курению. Это так называемые полигенные признаки, за проявление которых отвечают несколько генов. В этом-то вся проблема. 

Некоторые биохакеры практикуют радикальные методы — вживляют чипы, датчики и прочие устройства, переливают кровь и т. д. Все это выглядит несколько странно.

Это все разновидности биохакерства, такой вот образ жизни. Я не думаю, что эти личности нездоровы — скорее, они креативные, заботящиеся о своем здоровье и нормальные, как бы кому ни казалось иначе. Именно такие люди продвигают и внедряют то новое, что открывает фундаментальная наука. Они выступают своего рода стимулятором научного прогресса. Наш соотечественник Денис Варванец считает так: “Медицина — это автомастерская, а мы — тюнинг-ателье: делаем здоровых еще лучше”. Например, в 2018 году биохакер Дэвид Эспри открыл в калифорнийской Санта-Монике фитнес-клуб для биохакеров из Кремниевой долины — здесь можно посещать кардиотренировки в специальной капсуле. Кто-то внедряет чипы и, по сути, превращается в киборга. Нидерландский биохакер Патрик Паумен экспериментирует с имплантами уже 10 лет и сейчас носит 14 разных чипов. С их помощью он может делиться своими контактными данными, чувствовать магнитные поля и даже измерять температуру тела. Зачем он это делает? Не знаю. Может, больше нечем выделиться. Думаю, что биохакерство чем-то сродни наркомании — увлеченному человеку постоянно чего-то не хватает, гормонов серотонина и дофамина, ему нужно стимулировать мозг. И, по всей видимости, когда он чипирует себя, мозг получает необходимое подкрепление.

Если какие-то приемы помогают одному из биохакеров, будут ли они столь же эффективны и для остальных людей?

Базовые подходы и методы, конечно, работают. Например, умеренные физические нагрузки могут укреплять иммунитет. Использование смарт-часов для измерения пульса, сердечного ритма, температуры, давления, ЭКГ, соотношения жировой массы к мышечной важно не только для биохакеров, но и для остальных людей, если у них активный режим дня и физические тренировки. Но вот стоит ли углубляться дальше и принимать десятки таблеток в день, если человек здоров, или тотально вживлять всякие чипы — это все вызывает сомнение. Или, например, пользоваться модной диетой того же Дэвида Эспри (он сделал ставку на жир как вечный источник молодости и предлагает пить кофе со сливочным маслом)? Скорее, здесь можно увидеть четко спланированный рекламный ход, который срабатывает для тех, кого притягивает все новое, и до тех пор, пока не приходит неизбежное разочарование.

Но может быть, есть научно обоснованные и безопасные методы, которые действительно помогают увеличить продуктивность организма?

Двоякий вопрос. Из безопасных — скандинавская и быстрая ходьба, силовые упражнения, воркаут, плавание, хороший сон, здоровое питание, отказ от алкоголя и курения. Словом, обычный ЗОЖ. Что касается фармакологической поддержки, то здесь арсенал значительно мощнее. Но не все так просто. Можно запланировать жить до 120 лет, добиться быстрого и временного успеха, а потом рухнуть в яму, не дотянув и до половины. Когда мы говорим о продолжительности жизни, то подразумеваем хорошее ее качество, не основанное на фармакологических стимуляторах. Естественный регенеративный потенциал организма на самом деле огромен. Антивозрастная терапия — большой бизнес, и неважно, биохакер ты или нет. В долголетие вкладываются такие мощные инвесторы, как Питер Тиль, Сергей Брин, Ларри Пейдж — все они пытаются найти средство от старческих недугов. И биохакеры, как ни странно, — один из сильнейших драйверов в развитии этого направления.

Беседовала Юлия Фуколова, старший редактор журнала “Harvard Business Review Россия”.