Архитектура раздора (фасад на Андреевском)

Позорно оставив позади такие информпроисшествия, как “показания Януковича”, “тарифные проблемы”, “сирийских беженцев”, “новый саркофаг над ЧАЭС”.  

ZN.UA вспоминает предысторию архитектурного скандала; выслушивает главного его “виновника”, архитектора Олега Дроздова; прислушивается к полярным мнениям неравнодушных украинцев.

Стройка века 

Столичный театр на Подоле, в принципе, нельзя назвать таким уж “бездомным”. Долгое время коллектив театра успешно играл свои спектакли под неугомонный грохот трамвая в “Гостином дворе” на Подоле (пока этот Двор не начали перестраивать под такие же протесты общественности). На самом Андреевском спуске у театра есть офис и маленькая сцена. В последнее время свои лучшие постановки легендарный театр Виталия Малахова также играет “в приймах”, на Малой сцене Дворца искусств “Украина”. 

Г-н Малахов официально возглавил этот театр в 1987-м. И примерно через десять лет, образно говоря, начали закладывать “первый кирпич” в будущую стройку века — на Андреевском спуске, 20. Правда никто изначально предположить не мог, насколько все это растянется. 

Уже в 90-е раздавались тревожные голоса: мол, Андреевский — не самое подходящее место для нового большого театра, с учетом особого ландшафта. 

С другой стороны, чем же наполнять контекст Андреевского спуска, культурную жемчужину столицы, как не творческими “единицами”! В частности, театрами. И, кстати, не раз возникала идея сделать на Андреевском эдакий театральный квартал, который состоял бы из нескольких автономных и разноформатных творческих организмов. 

Если возвращаться к самой стройке века на этом же месте, то здесь история будет фатальна. Сменился не один градоначальник столицы (Александр Омельченко, Леонид Черновецкий, Александр Попов), а позорный недострой на Андреевском спуске продолжал шокировать киевлян и гостей Киева. 

 

Первые, вторые и двадцать третьи “кирпичи” — разрушались. Стены превращались в декорации “Сталкера” А.Тарковского. Нехорошее место на Андреевском облюбовали бомжи, криминал и просто наркоманы. 

Скажем, еще по “тарифам” 2008-го сметная стоимость этого бесконечного театрального строительства составляла около 77, 6 млн гривен (с учетом тогдашнего курса доллара). И миллионы эти, естественно, испарились. Ибо вскоре — после собственно “строительства” последовала собственно “реконструкция”. Правда, непонятно чего. Реконструкция призрака. Документ по этим делам датирован 12 февраля 2009 года: “О переутверждении сметной документации реконструкции строений на Андреевском спуске, 20”. Этот вариант проекта предполагал корпус А — зрительный зал на 200—300 мест, а также корпус Б — административное здание театра. Общая же площадь Театра на Подоле на Андреевском предполагалась в 3948 кв. м. 

Генеральной проектной организацией на том этапе проекта значилось “Діпромісто”. Правда, без конца менялись генподрядчики. И причины очередного недостроя объясняли плохим финансированием. 

Возвращаясь к публикациям ZN.UA былых времен (”О роли кота Бегемота в театральном строительстве”), напомним: из городского бюджета тогда все-таки было выделено на стройку более 30 млн грн. И, снова-таки цитируя старые источники, подчеркнем: при определенном финансировании с сентября 2010-го по март
2011-го генподрядчик КП “Київжитлоспецексплуатація” так и не смог обеспечить нормальный строительный процесс. 

В то же время, о чем сообщали СМИ, со стройки века куда-то исчезло около 5 млн грн. И в 2011-м году Департамент культуры Киева подал в суд на генподрядчика. 

Так и неизвестно, чем закончились те судебные тяжбы. 

Во всяком случае, вряд ли кто вернул городу и миру украденные деньги. И само здание толком никто не привел в порядок. Оно долгое время оставалось без крыши, в результате чего стены превратились едва ли не в труху. Требовалась даже не реконструкция, а реинкарнация.  

В 2014-м “спасти честь мундира” центра столицы и его улицы-жемчужины вызвались люди из Roshen. В частности, Вячеслав Москалевский. Все знают цифру, которая была субсидирована меценатом на новейший нынешний этап стройки века —165 млн грн. И сам процесс строительства был даже не продолжением “начатого”, а едва ли не очередным стартом проекта. 

И как раз здесь львиная доля ответственная легла на плечи г-на архитектора, харьковчанина Олега Дроздова (и его компанию). 

Предварительный результат его работы — представленный во вторник фасад нового театра — многих киевлян шокировал. 

Впрочем, есть и сторонники, пламенные ценители. Здесь водораздел мнений порою объясняется т. наз. комплексом евроинтеграции. Например, часть продвинутой театральной молодежи — двумя руками “за” подобный евроформат в виде фасада. 

 

А главная претензия неравнодушных и иногда коренных киевлян — это неуместность подобного архитектурного стиля (довлеющая черная коробка, уже прозванная в народе “саркофагом” и “крематорием”) в историческом и стилистическом контексте Подола вообще и Андреевского в частности. Есть еще один аргумент оппонентов. Согласно Указу Минкульта № 45 от 20.01.2012 и соответствующего дополнения к нему, — территория Андреевского спуска является комплексной памяткой градостроения “Замковая Гора — Андреевский спуск” (охранный номер 675КВ), а также относится к заповеднику “Старый Киев”. Это предполагает, что не должно быть никаких резких действий по отношению к объектам культурного наследия и прочим строениям на этой же территории. 

После беспрецедентного возбуждения соцсетей по этому поводу, а также после активной медиакампании вокруг театрального фасада на арену, наконец, выходят силачи. Пресс-служба КГГА сообщает о реконструкции театра с нарушениями и без учета мнения специалистов и общественности. Глава КГГА Виталий Кличко заявляет, что “подрядчик не учел рекомендаций Градостроительного совета, касавшихся проекта реконструкции фасада здания”. Главный архитектор Киева Александр Свистунов говорит, что эту стройку нельзя считать завершенной и нужно выполнить рекомендации Градостроительного совета, внеся корректировки в проект, пройдя общественные слушания, а затем повторно выйти на тот же Градостроительный совет и уж затем решать вопрос с реконструкцией фасада… В общем, лучшее, конечно, — впереди. 

Между тем открытие театра предусмотрено в апреле-мае 2017 года (возможно, успеют к старту “Евровидения”). И ближайшие несколько месяцев вокруг архитектуры на Андреевском, 20 будет появляться немало серьезных сюжетов. Поскольку одни видят в архитектурном скандале — градостроительный произвол, другие — “руку Кремля”, третьи — блокаду попыток евоинтеграции на местном архитектурном уровне.  

 Прямая речь

Олег Дроздов, ныне ставший самым знаменитым архитектором страны, в 1990-м окончил Харьковский строительный институт (факультет архитектуры). Он обладатель многих Гран-при по своему профилю (и в 2001-м, и в 2003-м). Он также лауреат Национального конкурса в области архитектуры, называвшийся сказочно — “Созидание”. В 1997-м он основал архитектурное бюро “Дроздов и партнеры”. И, как сообщают релизы, создал 84 проекта, из них реализовал — 19. Судя по тем же релизам, творческое кредо мастера: “Один выстрел — два зайца, или три…” 

— Олег, что чувствует архитектор, когда читает в Сети массовые характеристики своего проекта, наподобие “крематорий”, “саркофаг”, “мусорный контейнер”? 

— В сегодняшних дебатах, увы, ничего не говорится о том, что данное строение — прежде всего культурная институция. Что этот проект очень важен для города как давно необходимый объект культуры. 

Сколько лет не возводили в Киеве новые театры? Стоит напоминать? Но нужно напоминать, что в связи с возведением нового театра могут быть разные точки зрения. 

“Ровная” геометрия зданий в нашем обществе почему-то вызывает негативные эмоции. В Украине, в основном, превалирует восприятие архитектуры как фигуративного искусства. Это когда на каждом доме должна быть некая “шапочка” сверху. В этом — мемориальность и псевдоисторическая тематика. Без этой “верхушки” любое здание многими воспринимается с трудом.

Но то или иное строение — это чашка, которая вмещает напиток. Важна как чашка, так и напиток. Хотя функционализм — нормальное качество для архитектуры последнего столетия. Но форма должна отражать содержание.  

 — Почему этот проект театра, как утверждают в мэрии, не прошел необходимый этап рассмотрения Градостроительного совета?

— По закону и по регламенту Градостроительный совет имеет влияние на рекомендательном уровне. Мы были на Совете. Там высказывались разные мнения. Мы их выслушали. Что-то приняли во внимание, что-то редактировали. 

— Возможна ли — реально — корректировка проекта (в частности, черной части фасада, то, что многих возмутило) после заявлений В.Кличко о необходимости “перестройки”? И что в итоге все-таки можно перестроить? 

— Я не могу это комментировать. Поскольку кто-то должен внятно артикулировать — что “не так” с незавершенным зданием? Должна быть экспертная, профессиональная оценка. Когда ее сформулируют, тогда буду готов говорить на эту тему.

— А если говорить об архитектурной концепции нового здания на Андреевском спуске, как вы эту концепцию объясните и оправдаете? 

— Масштаб событийности в сети и различных медиа по поводу нового здания Театра на Подоле связан с несколькими аспектами. Во-первых, мы уделили недостаточно внимания тому, чтобы максимально донести общественности информацию о функциональности самого здания. Что там должно происходить? Ради чего именно такой облик? 

На этапе строительства не уделялось достаточно внимания вопросу публичности проекта. А того, что было сделано, — недостаточно. 

Во-вторых, существует профессиональная манипуляция фотографиями. Еще до публичного открытия фасада театра специально были сделаны тенденциозные снимки — под таким ракурсом, что основную часть здания человеческий глаз попросту не замечает. То есть были сознательно поданы тенденциозные ракурсы. 

И это была профессиональная компиляция — с целью “разогреть”. Ведь волна недовольства как раз и разразилась еще “до” (!) того, как фасад здания был открыт и все его увидели. Многие люди, пришедшие на открытие, искренне аплодировали. Но была и часть недовольных, уже подогретых. 

 

В вопросе “черного пиара” вокруг этого проекта, на мой взгляд, поработали профессионалы. Они и ожидали реакции подобного нервозного уровня — не меньше. И им действительно многое удалось. 

Я же хочу сказать, что новое здание театра неразрывно связано с той функцией, которая предполагается согласно проекту. Эта функция — в современном высокотехнологичном европейском ритме творческой работы внутри самого здания, даже внутри мегаполиса. И для этого очень многое сделано — без преувеличений — на европейском уровне. 

Напомню, история театрального долгостроя на Андреевском уходит корнями еще в 90-е годы ХХ века. Процесс возведения театра то начинался, то приостанавливался. Здание-недострой долгие годы находилось в критическом состоянии. Многие строительные материалы были просто разворованы. 

И сама конструкция постепенно начала деградировать. Стены разрушал грибок. К тому же нижняя часть строения была возведена с колоссальными нарушениями. Это касается инженерной части — неудачная геометрия многих несущих конструкций, отсутствие нужной арматуры. 

Сам долгострой, начатый в 90-х, предполагал достаточно скромные технологические возможности театра. Также предполагалось всего-то 200 зрительских мест, к тому же совершенно неудобных. 

Тем не менее, на этот долгострой в свое время были потрачены колоссальные финансовые ресурсы налогоплательщиков. Около 5—7 млн американских долларов. 

Поэтому в свое время возник и этический вопрос: либо вообще забыть эту идею и поставить крест на новом театре, либо продолжить начатое — на новом современном уровне. 

Тем более, были проведены колоссальные работы по укреплению склона на Андреевском. 

Наша команда оказалась в исходной точке: нужно было сохранить изначальную идею строительства такого театра, и при этом возвести новый театр, который подходил бы контекстуально к определенному месту и выполнял бы заданную функцию современного пространства. 

То есть это должен быть, повторюсь, образец современного украинского европейского театра, наполненного новыми европейскими технологиями.  

Естественно, важно, чтобы такие функциональные театральные здания шли в ногу со временем. Ведь современный мир пользуется в архитектуре языком сегодняшнего дня. А не вчерашнего. А современная архитектура, в свою очередь, пользуется новейшими технологиями и материалами. 

Ведь то, что называется “архитектурой”, имеет отношение прежде всего к определенной эпохе. И каждая эпоха оставляет после себя свой особый архитектурный язык: все то, что было связано с определенным временем. 

Архитектура любого города — совокупность разных эпох и времен. Они сосуществуют; они взаимосвязаны; ничто ни с чем не конкурирует и ничему не противоречит и не угрожает. 

Saint-Nazaire Theatre 

 

— Как вам известно, многих киевлян возмущает “черный квадрат”, огромной трагической шапкой нависающий над театром и над Андреевским спуском. Это такой сознательный художественный замысел? Или дело в специфике материала, который понадобился для обшивки верхней части фасада? 

— Если говорить о классическом понимании здания тетра, то в основе этого здания обязательно есть колосники. Колосники для театра — как купол для церкви. Напомню, что колосники служат для установки блоков сценических механизмов; для разных работ, связанных с подвеской элементов оформления спектакля. Колосники сообщаются с рабочими галереями и сценой — стационарными лестницами. Специфика строения здесь напрямую связана с колосниками. 

А что касается материала, который понадобился для обшивки фасада… Верхний материал — цинк-титан, в составе которого есть медь. Этот материал подвержен процессу окисления. Подобное происходит в течение длительного периода. Как пример можно привести медные памятники, которые со временем “зеленеют”. 

“Черный” цвет верхней части фасада театра потеряет свою глянцевость уже к весне. Начнет сереть, приобретать зеленоватый оттенок.  

Цель использования именно этого материала — как бы “растворить” верхушку театра в зеленом холме, к которому и примыкает здание театра. 

А вот нижняя часть здания имеет достаточно архаичный характер. Она ступенчато выстроена и имеет объемы маленьких кубических домов. Подобное строение структурно и физически соответствует историческому зданию, которое стояло на этом же месте. Материал нижней части фасада театра — секонд-хенд-кирпич, которому около 100 лет. 

— Есть ли мысли насчет политической составляющей архитектурного и театрального скандала, учитывая конкретного мецената? Или это просто случайность? И не отвернутся ли иные прекрасные украинские меценаты от возможных идей вкладывать деньги в новое театральное зодчество после подобного стресса? 

— Политический контекст, на мой взгляд, существует. Наша страна находится в сплошном разочаровании после различных ожиданий, которые должны были свершиться после Революции Достоинства. Упала экономика, вокруг сплошные разочарования. И это тоже повод для вброса общего негатива в общественную и медийную среду. 

Новость об открытии только фасада Театра на Подоле мгновенно затмила другие топ-новости — суд над Януковичем, саркофаг на ЧАЭС, сирийские беженцы, повышенные тарифы. Просто удивительно. 

Что говорят

Только за эту неделю вокруг обсуждаемой темы накопилось такое количество эмоциональных и даже взрывоопасных мнений, что, право, иногда хочется от этого сознательно отстраниться. Отрешиться. Подумать, все взвесить. И дать возможность людям выговориться. Все равно судьба театра — в наших руках. В руках зрителей, журналистов, активистов, актеров и режиссеров. (Далее наиболее яркие цитаты общественных спикеров из социальных сетей и украинских СМИ, в частности ZIK, “Главком”, других.) 

Лариса СКОРИК, архитектор: 

— В чем состоит новаторство этого строения Театра на Подоле? Это же бездарность, которую хотят прикрыть каким-то новаторством. Разве новаторство в том, чтобы искажать? Поэтому новые здания могут быть, но они должны предполагать специально подобранные материалы, масштаб, ритм, размер. Ведь давно известно, как вписывать в пространственную и историческую ткань новые сооружения. Зачем такое огромное здание? Оно уродливо, оно разрушает всю окружающую среду. В диком обществе дикие ситуации возникают на каждом шагу. Этот черный ящик — дикое и циничное отношение к нашему историческому наследию. 

 

Ирина ПОДОЛЯК, народный депутат Украины: 

— Если уж все эксперты всё сказали, то и я заскочу в последний вагон не “эксперта”, а обычного среднестатистического представителя мизерного среднего класса: Театр на Подоле мне на всех фотографиях — нравится. Главное теперь, что будет в самом театре.  

Георгий ДУХОВИЧНЫЙ, архитектор: 

— Так сложилось, что Андреевский спуск — одна из знаковых территорий Киева. Это небольшой ареал, в котором есть надежда сохранить остатки старого Киева, каким он когда-то был. Согласно закону, на этой территории запрещено любое строительство. Поэтому все, что там строится, — незаконные стройки. При подобном проекте театра не видно Замковой горы. Самая большая проблема проекта в том, что теряется масштабность… 

Марина ЩЕРБЕНКО, арт-менеджер: 

— Мы будто не живем в ХХІ веке, и большая часть украинцев отторгает все новое и современное. Абсурдная ситуация — негативная и хамская реакция части общества на строительство Театра на Андреевском спуске одним из наиболее талантливых украинских архитекторов-урбанистов Олегом Дроздовым. И именно сегодня мы видим рядом с новым театром — целый район “Воздвиженка”. А это пример нефункциональной городской архитектуры, безвкусицы, мещанства. Это коммерческий ориентированный купеческий стиль. И в таком соединении старого (Андреевского спуска) и нового (”Воздвиженка”) появляется здание, которое соответствует всем канонам современной архитектуры ХХІ века, адаптированной к среде, отлично продуманной и реализованной. Этот театр станет для нас символом борьбы с повседневностью и стереотипами. И то, что его строят, и то, что все мы реагируем на этот факт, — для меня одна из очевидных тенденций на изменение к лучшему в Украине. 

Оксана ЗАБУЖКО, писатель: 

— Вообще-то, по-хорошему, новость должна бы звучать так: впервые со времен Расстрелянного Возрождения в Киеве построили новый театр. И, ей-Богу, это прекрасная новость, историческая. Поэтому, дорогие киевляне и “сочувствующие”, если кто забыл — последний раз специализированное театральное помещение (в клубе “Пищевик”, симпатичном конструктивистском здании на Контрактовой, где ныне расположен Детский музтеатр) — было открыто в Киеве в 1933-м. Это было последнее эхо уже отстрелянных 1920-х. С тех пор — прошу вдохнуть и выдохнуть — советская власть не построила в Киеве ни единого театра (только кинотеатры), поскольку “из всех искусств для нас важнейшим является кино и цирк” (Ленин), и еще Дворец “Украина”, который был предназначен для партсъездов… Кто не путешествует за границей по европейским театрам, тот вынужден оставаться в своих представлениях о театральном помещении на уровне “плюша с балкончиками”. Подумайте про это, прежде чем возмущаться новым театром. Хорошенько подумайте. Может, тогда вы так же нетерпеливо будете ожидать в этом театре — уже первую премьеру, как жду ее я, чтобы впоследствии оценить интерьер. И, возможно, порадоваться, что мы понемногу освобождаемся из тьмы колониальной ночи…  

Виталий КЛИЧКО, глава КГГА:  

— Архитектурный ансамбль Андреевского спуска — знаковой, исторической улицы — необходимо сохранить. Без учета мнения специалистов и согласования с общественностью это здание не сдадут в эксплуатацию. Нужно доработать его внешний вид. Чтобы он не выбивался из ансамбля зданий на спуске. Должны быть учтены рекомендации Градостроительного совета. 

P.S. Продолжение, естественно, следует.

Олег ВЕРГЕЛИС, Екатерина КОНСТАНТИНОВА