Александр Дубилет: многие вынуждены с нами договариваться

Обычно конкуренты объясняют это тем, что ПриватБанк кредитует аффилированные с акционерами предприятия. О том, на чем это учреждение зарабатывает сегодня, специальному корреспонденту “Коммерсанта-Украина” Руслану Чёрному рассказал председатель правления ПриватБанка Александр Дубилет.

— Даже в кризис ПриватБанк умудряется ежегодно получать свыше 1 млрд грн прибыли. У всех участников рынка это вызывает удивление и вопрос: как?

— Фундаментальная причина — это небольшие вложения в ипотеку. Несмотря на то что мы были первым банком по объему активов и кредитному портфелю, по выдаче ипотечных кредитов мы шли где-то за банком “Надра”. Мы не вкладывались в ипотеку не потому, что у нас такие гениальные аналитики, которые предвидели кризис на рынке недвижимости, а потому, что не могли соревноваться в ставках с западными банками.

— Проблема в отсутствии дешевых зарубежных ресурсов материнского банка?

— Не только. Ведь ставки устанавливались на уровне 11-12% годовых, это были не столько текущие ставки, сколько видение будущей динамики их изменений. То есть с учетом того, что ипотечные займы — долгосрочные, в банках считали: даже если сейчас работа по такому тарифу невыгодна, то потом кредиты будут спокойно обслуживаться по уже зафиксированной ставке. Потом оказалось, что модель не сработала. Не только здесь, но и во всем мире. Иностранные банки зашли в Украину и работали по модели “догоним и перегоним”. А занимаясь карточными кредитами, нельзя достичь быстрого результата. Это долгое выстраивание технологии: нужно выдавать людям карточки, обучать пользоваться ими. Поэтому все зарубежные банки и сделали упор на ипотечные вложения.

— То есть разница — в ипотечных портфелях, под которые вам не пришлось формировать резервы?

— Конечно. Плюс мы достаточно консервативно подходили к формированию резервов. У нас коэффициент покрытия доходил до 22-25%, в то время как у наших коллег — 8-9%. То есть объем сформированных ими резервов был очень мал, тогда как нам уже не нужно было тратиться на формирование резервов. У этой проблемы есть и другая сторона: если ты все время посвящаешь проблемным кредитам, не хватает времени заниматься новым бизнесом. Тогда снижается объем поступлений.

— Вы совсем не вкладывали в строительство?

— Мы не кредитовали строительный сектор активно. По моим оценкам, доля проблемных кредитов в этом секторе сейчас составляет до 40%, если говорить о мгновенной ликвидности обеспечения.

— Всегда ли вы требовали от заемщиков дозаложить дополнительное имущество, когда стоимость залогового жилья упала?

— Сегодня средний размер ипотечного займа в нашем банке составляет чуть больше $25 тыс. Эти кредиты берутся вовсе не для покупки новых квартир в Киеве или Днепропетровске — большинство из них взято для улучшения жилищных условий, приобретения квартир в райцентрах. В этой ситуации у нас несколько другая стратегия работы с заемщиками: мы готовы идти на какие-то компромиссы, если видим, что у клиента серьезное отношение к обслуживанию долга и что трудности, которые он испытывает,— временные. Но если заемщик допускает возможность вообще не платить по своим долгам, то ни о какой реструктуризации не может быть и речи. Мы к данному вопросу подходим достаточно консервативно, поскольку не хотим проводить вторую-третью волну реструктуризации, как это происходит в некоторых банках.

— В то же время ПриватБанк активно вкладывался в автокредиты, с которыми также достаточно проблем.

— Там проблем не так много. Да, мы забираем машины, закрывая так называемые хвосты, которых у нас не более 20-25%. Это, конечно, приличная сумма, но она рабочая. Ведь и эти машины стоят не так много: мы кредитовали в основном не Mercedes и Bugatti, а “Жигули” и Daewoo.

— Вы хотите сказать, что договариваетесь со всеми клиентами без судебного взыскания и востребования дополнительного имущества с должника?

— Почему же, и через суд тоже. Порой накладываем арест на другое имущество клиента, когда залога не хватает. Даже если клиента прикроют, мы рано или поздно найдем его и потребуем долг. С нами многие вынуждены договариваться, потому что все равно сталкиваются с нами как с платежным банком. Ведь даже если в ПриватБанке нет твоих счетов, то с нами может работать твой контрагент.

— Часто банк продает конфискованные автомобили по заниженной цене компании, связанной с менеджером банка. Как вы это поясните?

— В этом может быть заинтересован конкретный менеджер, а не банк. Банк от этого проигрывает. Я не заинтересован, чтобы мои сотрудники зарабатывали там, где банк терпит убытки. У нас на сайте размещена вся информация о всех продающихся машинах, работает система аукционов. Только с помощью информационной прозрачности можно бороться с явлениями, о которых вы говорите.

— Насколько мне известно, в 2009 году было много случаев, когда в банке просили клиента, просрочившего выплаты по кредиту, привезти машину на проверку, просили ключи и забирали автомобиль. Почему конфискации проходили без уведомления?

— Это неправда.

— Но мне лично звонили такие клиенты!

— По каждому случаю нужно разбираться отдельно. Я не думаю, что вы сможете найти банкира, который будет гоняться за своим заемщиком, просрочившим кредит на месяц-два. Никто так быстро машину забирать не будет, потому что за каждым изъятием стоит серьезная судебная процедура и связанные с ней расходы. Поэтому банк заинтересован в том, чтобы судебных процедур было поменьше.

— Какова доля во всем проблемном портфеле тех заемщиков, которые не хотят договариваться с банком?

— На уровне 30-40%. Сегодня все портфели очень отличаются по качеству. Как я уже говорил, наиболее проблемной, если речь идет о физических лицах, является ипотека — из-за снижения стоимости залогов и того, что эти займы выдавались в долларах. Лучше обстоят дела с автокредитами. В промышленности тоже многое зависит от отрасли. Очень сильно пострадало строительство и все, что связано с этой отраслью, в значительно меньшей степени — металлургия и машиностроение. Фактически не пострадало сельское хозяйство.

— В феврале ПриватБанк не выполнил оферту по еврооблигациям. Были ли претензии со стороны инвесторов?

— Говорить о претензиях нельзя, такие возможности были прописаны в договоре. Если стороны выполняют договор, то претензий априори быть не может. И потом, кроме договора, сложилась определенная практика. Она связана с тем, что подобные опционы (на выкуп) всегда реализовывались держателями этих субординированных депозитов. Первым, кто не реализовал опцион, то есть не выкупил облигации, был Deutsche Bank — тем самым в 2008 году он изменил эту практику. В Украине мы также не были первыми по отказу от опциона. До нас Укрэксимбанк обратился в Нацбанк, который, рассмотрев ситуацию, не дал разрешения на уменьшение субдолга. То, что произошло у нас,— последствия этой ситуации.

— Вы не ожидаете, что могут возникнуть претензии?

— Я повторюсь, мы соблюдаем пункты договора. Выполнение опциона — это наше право, а не обязанность. В Нацбанке понимали это, когда писали письмо, потому что, если бы не выполнялись обязательства, инвесторы пришли бы в НБУ, требуя от него самого погашения долгов.

— Я понимаю, что промышленный сектор вы кредитуете больше в рамках группы. Много ли вы реструктуризовали кредитов предприятий?

— Не совсем корректно утверждать, что мы кредитуем в основном предприятия, имеющие с нами какие-то связи. Процент реструктуризованных кредитов не такой большой. Но в крупных займах совершенно другая идеология. В отличие от массовых кредитов, каждый крупный заем — это “индивидуальный пошив”.

— А до какой суммы решение по кредиту может приниматься на местах, без вынесения на рассмотрение кредитного комитета?

— На местах не принимаются решения по займам свыше $25 тыс.

— Даже по ипотеке?

— Ипотечный кредит — это массовый продукт. Решение по нему принимается согласно скоринговой модели. А когда речь идет о защите решения на кредитном комитете, это касается кредитов, выдать которые планируется не по этой технологии.

— С какими коллекторами вы работаете, кроме агентства Verdict?

— У нас свои коллекторские службы. Мы имели опыт работы со сторонними коллекторами и видим, что их результаты взыскания хуже.

— Почему для кредитных карт ПриватБанка по-прежнему действует сниженный во время кризиса лимит 500 грн? За эти деньги можно что-то купить?

— Это не так. Тысячи клиентов дадут вам другую информацию.

— Даже у моего коллеги такая карта.

— Мы действительно снижали лимиты в 2008 году, но сейчас ситуация другая. Средняя величина лимита при выпуске новой карты — 1230 грн. Лимит устанавливается в зависимости от кредитной истории клиента, его платежной дисциплины. Исходя из того, как человек пользуется кредитным лимитом, изменяется его величина. Мы заинтересованы в том, чтобы на карте был большой лимит. Сейчас среднее сальдо по кредитной карте составляет $270, а по установленным лимитам — в 3 раза больше.

— Помимо того что вы планируете повысить лимиты по картам, на сколько в этом году ПриватБанк увеличит карточное кредитование?

— По карточным кредитам мы ожидаем роста портфеля в районе 3-4 млрд грн.

— А сколько денег вы направите на автокредиты?

— Многое зависит от спроса на автомобили. Мы готовы кредитовать, но платежеспособных заемщиков, и не так, как до кризиса, когда займы выдавались без первоначального взноса и оценки способности заемщика отвечать по своим обязательствам. Основная проблема — не так много платежеспособных заемщиков. Поэтому за год мы можем увеличить автокредиты на 0,5-1,5 млрд грн.

— ПриватБанк не планирует возобновить кредитование населения в валюте?

— Сейчас это фактически запрещено Нацбанком, который ввел такую систему резервирования, чтобы у банков не возникало желания выдавать валютные займы клиентам без выручки. Мы не видим, как можно обойти этот запрет, да не очень-то и хотим.

— Вы ввели нулевую комиссию по операциям с коммунальными платежами. Почему? Ведь до кризиса комиссия за каждый коммунальный платеж у вас достигала 20 грн.

— Это наша стратегия. Мы считаем, что должны работать в основании пирамиды массовых платежей.

— Чего вы хотите от этих клиентов, тратя на них массу операционного времени?

— Мы хотим, чтобы это были наши клиенты. Чтобы у каждого украинца был счет и карта ПриватБанка.

— Но ведь бабушка не будет брать у вас кредит, с помощью которого вы сможете отбить потраченные деньги?

— Зато эта бабушка принесет в банк депозит.

— Как вы будете снижать депозитные ставки в 2011 году?

— Снижение ставок — это объективный процесс. Я думаю, что ставки в гривне мы уменьшим еще на 2%.

— Когда и с какими параметрами вы планируете выпускать гривневые еврооблигации по примеру Укрэксимбанка?

— У нас есть такой проект, но он не в той стадии, чтобы я мог сказать о нем, как о принятом решении. Пока это — только один из проектов.

— Почему вы выступаете против законопроектов, внесенных в парламент народным депутатом Юрием Полунеевым (Партия регионов), которые предполагают введение единого платежного пространства и национального клирингового центра?

— Я совершенно не против регулирования этого рынка. Но у нас уже есть один регулятор — Нацбанк. А господин Полунеев хочет сделать еще одну организацию в виде саморегулирующейся ассоциации с непонятным принципом избрания в нее, но достаточно серьезными полномочиями. Зачем это нужно при наличии НБУ?

— Но ведь Нацбанк не может запретить, допустим, Visa необоснованно повышать тарифы на свои услуги в Украине?

— Тогда нужно принять закон, по которому это сможет делать регулятор. А сейчас хотят создать новую бюрократическую организацию. Вы знаете, сколько пройдет времени, пока эта организация обзаведется машинами, квартирами, офисами и так далее? И сколько в конечном итоге это удовольствие будет стоить для денежного обращения? Не может же человек в лаптях регулировать деятельность ПриватБанка и Visa. Ему нужны хорошая зарплата, машина, на что он и будет зарабатывать.

— А что касается клирингового центра?

— Клиринговых расчетов очень мало. Клиринг же делается только по неттингу, то есть перемещается только верхушка платежа. Предлагаемая структура только увеличит себестоимость трансакций. Но неглубокие специалисты, которые хотят порулить, пытаются сделать это финансово-политическим рычагом давления на ситуацию, не заботясь о себестоимости платежей. Этот вопрос не из тех, которыми сейчас нужно заниматься. Нужно решать вопросы детенизации расчетов переводом их из наличных в безналичные.

— Почему вы добиваетесь монополии в торговых сетях, в частности в магазинах “Метро”, где не принимают других карт, кроме ПриватБанка?

— Это не наша политика, а политика магазина “Метро”, который выпустил кобрендинговый продукт, оценив наш опыт работы на карточном рынке. Насколько я знаю, в планах “Метро” — расширение линейки принимаемых карт — до всех карт VISA и МasterCard.

— Как вы объясните то, что юристы “Привата” ведут судебные разбирательства с Укрпромбанком по заправкам “Альфа-нафты”?

— Наши юристы этим не занимаются. Я присутствовал на встрече нефтяников, когда задавался этот вопрос. Они сказали, что наша позиция не изменилась — после очистки залогов они готовы купить эти заправки.

— Что значит “очистки”?

— Когда статус этой сети будет определен, они готовы принять участие в конкурсе на покупку. Какой статус сейчас — не знаю. Я знаю, что банк этим не занимается.

— Вы планируете развивать банк в Украине за счет покупки мелких кредитных учреждений?

— Нет.

— Но ПриватБанк достаточно успешно санировал несколько проблемных учреждений. Не хотите взяться за новый подобный проект?

— Думаю, нет. Это неинтересно. Сил и времени уходит много, а эффект маленький.

— Я знаю владельцев мелких банков, которые создали их потому, что не могли получить комфортные условия работы в крупных банках. Как вы думаете, почему с вами неудобно работать?

— Если бы каждый человек вместо того, чтобы найти хороший ресторан, строил его для себя, было бы не очень эффективно. Если ты хочешь есть, найди правильный ресторан. Так же и в банковском бизнесе. Сегодня всем банкам нужны нормальные работающие клиенты, ради которых они готовы прыгать на ту высоту, на которую могут. Ведь и мелкий банк не сможет выдать кредит выше разрешенного норматива.

— Как вы считаете, Украине нужна консолидация банковского сектора или необходимо сохранить существующее количество учреждений?

— Каждая страна шла к консолидации своим путем. Только это нужно делать не во время кризиса. Вспомните опыт Польши, когда были созданы условия для вхождения мелких кооперативных банков в созданный для этого государственный банк. Наверняка какой-то подобный процесс будет и у нас. Вместе с тем любые процессы консолидации, если это не касается проблемных учреждений, должны быть построены на уважении прав банков, их акционеров и в интересах клиентов.

Сompany profile

По данным Национального банка, на 1 января ПриватБанк занимал среди украинских банков первое место по активам (113,4 млрд грн) с собственным капиталом на уровне 11,8 млрд грн. Его кредитный портфель юридических лиц достигал 81,2 млрд грн, физических — 20,5 млрд грн. Депозиты предприятий составляли 20,4 млрд грн, населения — 54,7 млрд грн. 2010 год кредитное учреждение закончило с прибылью 1,37 млрд грн. Крупнейшими акционерами ПриватБанка являются Игорь Коломойский (49,15%) и Геннадий Боголюбов (48,99%).

Руслан ЧЁРНЫЙ