“В наших тарелках должна лежать китайская еда” — данную фразу сказал председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин, презентуя программу реформ аграрного сектора Китая. А какая еда будет лежать в наших тарелках? Пока там преимущественно находится отечественный борщевой набор. Да и со скоромным до поры до времени справляемся своими силами. Более того, роль аграрного сектора в экономике увеличивается с каждым годом.
Производство основных видов продукции сельского хозяйства в общей структуре ВВП и показателях экспорта по сравнению с “тяжелыми” отраслями значительно возросло. Но вот приведет ли это к таким же позитивным социальным результатам? Ведь абсолютные цифры кэш-фло — это еще не показатель качественного рывка. Необходимо ритмизировать финансовые и социальные процессы, которые происходят в сельскохозяйственном секторе экономики. Такая ритмизация возможна лишь при условии, что при развитии аграрного рынка будет выдержан необходимый баланс между крупными предприятиями и личными фермерскими хозяйствами.
В январе 2018-го впервые за последние 12 месяцев был зафиксирован рост индекса сельскохозяйственного производства, который из “красной” зоны падения выбрался в “зеленый” сектор роста: его значение по сравнению с показателями января прошлого года составило 101,1%, то есть был зафиксирован крошечный, но рост на 1,1%.
Примечательный факт: если предварительный индекс сельскохозяйственного производства за 2017 г. для крупных аграрных предприятий составил 96,1%, то личные домохозяйства показали более позитивную динамику — 98,8%. В то же время по итогам января текущего года ситуация диаметрально поменялась: крупные аграрные предприятия показали рост на 4,8% (индекс 104,8), а личные хозяйства усилили темпы падения — минус 2,8% (индекс 97,2%).
Причин тому несколько. Во-первых, государственные стимулы в части субсидирования аграрного сектора были направлены преимущественно в сегмент больших товаропроизводителей. Во-вторых, банковское кредитование, хоть и в мизерных объемах, но возобновилось в фокус-группе больших и средних аграрных предприятий, обойдя стороной фермеров. И в третьих, государство не справилось с выполнением своей базовой функции — санитарной защитой животноводства, вследствие чего вспышка эпидемии африканской чумы нанесла непоправимый ущерб небольшим производителям свинины и ее экспортерам, ведь перманентное введение карантина привело к тому, что большинство стран — торговых партнеров ввели запрет на импорт украинской свинины на свои рынки.
Аграрный сектор на сегодня составляет порядка 10% ВВП и до 40% в объемах экспорта, причем эти показатели продолжают расти. По сути, аграрный сектор является единственным сегментом национальной экономики, резистентным к системным кризисным явлениям. Но дальнейший рост заметно сдерживается внутренними структурными противоречиями участников рынка.
Серьезной проблемой является уже тот факт, что в Украине законодательно не закреплены понятия “фермер” и “домохозяин”. Хотя, например, в Польше ст. 23 Конституции определяет право собственности на землю в виде семейной формы владения, которая является доминирующей. Фермер, rolnik, выступает центральным субъектом, вокруг которого строится вся система земельных отношений.
Применительно к Украине фермерское хозяйство можно будет в будущем определить как семейное ведение сельскохозяйственной деятельности на участке земли площадью примерно 5-10 га.
На сегодняшний день в личных домохозяйствах Украины сосредоточено 6,3 млн га земли и она разделена на 4 млн домохозяйств, средний земельный надел, таким образом, составляет чуть более 1,5 га.
Примерно 0,8 млн га (12%) отведено на обслуживание приусадебного хозяйства, дома и хозяйственных построек, 2,6 млн га (40%) отведено под личное сельское хозяйство, товарное производство занимает 2,8 млн га (43%), примерно 5% (0,2 млн) передано в аренду.
Таким образом, примерная модель украинской фермы — это семейное хозяйство (возможно, объединяющее несколько семей) с земельным участком 5-7 га, из которых 0,5 га отведено под хозяйственные постройки и домовладения, 3-4 га — под выращивание сельскохозяйственных культур и 1,5-2,5 га — под товарное производство.
Среди причин, которые сдерживают кредитование аграрных предприятий в Украине, можно выделить несколько. Например, обращает на себя внимание низкий уровень государственной поддержки. В таких условиях украинский производитель теряет конкурентные преимущества на мировом рынке. Именно этим обуславливается тот факт, что почти 50% нашего аграрного экспорта идет в страны Азии и Африки, а в ЕС, с которым действует соглашение о зоне свободной торговли, — лишь 27%. Ведь сумма бюджетных дотаций в Европейском Союзе составляет порядка 525 евро/га, в Польше — 345 евро/га, в то время как в Украине — в пределах 10-20 евро/га. Если оценить уровень государственной поддержки производителя по показателю Producer Support Estimate (PSE), который рассчитывается аналитиками ОЭСР, то Украина существенно отстает от своих прямых конкурентов, у нас уровень поддержки составляет не более 1,5%, в то время как в ЕС — более 20%, в Турции — 23%, в РФ (нашем прямом конкуренте на азиатских и африканских рынках) — 12%, в Канаде — 11%, в США — 7%.
Изменение государственной стратегии развития аграрного сектора может дать малому бизнесу стимулы к росту за счет кооперации с большим бизнесом. Для этого необходимо реструктуризировать направления его деятельности, чтобы минимизировать конфликт интересов и добиться конвергенции.
Среди инструментов поддержки малых фермерских хозяйств необходимо выделить три направления. Во-первых, развитие операций с аграрными расписками. Этот вид финансирования активно продвигается на рынок при поддержке IFC. Уже создан единый реестр выданных расписок, каждая из которых четко привязана к урожаю на конкретном участке земли по кадастровому номеру. Доступ к реестру публичный, что позволяет кредиторам, в том числе банкам, оперативно получать информацию. Данный инструмент может стать альтернативой банковскому кредитованию: в Бразилии ежегодно с помощью подобных финансовых инструментов привлекается $20-30 млрд инвестиций в аграрный сектор и доля таких ресурсов составляет 40% от общего размера привлеченных в сектор средств.
Во-вторых, применение складских свидетельств может привлечь инвестиционный капитал в сектор производства зерновых культур и сформировать эффективный внутренний зерновой рынок. С помощью складских свидетельств ослабнет зависимость рынка от крупных операторов, которые скупают урожай по дешевке у небольших фермерских хозяйств. Таким образом, фермер сможет получить справедливую цену на свой товар.
В-третьих, компенсация части процентной ставки, как указывалось выше, — действенный инструмент по обеспечению в фермерских хозяйствах эффекта финансового рычага, когда кредит содействует развитию, а не приводит к банкротству.
Финальным аккордом в системе поддержки фермерских хозяйств должно стать бюджетное субсидирование. Тут можно взять пример Польши, где сформированы два фонда: Европейский фонд сельскохозяйственных гарантий и Европейский сельскохозяйственный фонд развития сельских территорий. Украина имеет все шансы вместо пресловутого плана Маршалла “на дороги” обсудить с европейскими донорами вопрос о частичном подключении нашего аграрного сектора к европейским структурным фондам.
Прямые дотации из государственного бюджета на гектар возделываемой почвы по экостандартам, а также в расчете на выращиваемое поголовье скота может дать лишь частичный эффект, учитывая ограниченность доступных бюджетных ресурсов. Естественно, подобные дотации должны выделяться небольшим фермерским хозяйствам, а не крупному бизнесу.
Как показывает статистика, большая часть тех же польских фермеров работают с уровнем эффективности ниже среднего. Что уже говорить о наших частных хозяйствах. Но задача государства как раз и заключается в применении своевременных и эффективных инструментов стимулирования. Ведь благодаря этому достигаются не только и, вернее, не столько финансовые цели, как обеспечивается гармоничное социальное развитие сельских территорий. Пример той же Польши показывает нам, что подобный баланс финансовых и социальных интересов рано или поздно трансформируется во всеобщее благосостояние.
“В наших тарелках должна лежать китайская еда” — данную фразу сказал председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин, презентуя программу реформ аграрного сектора Китая. А какая еда будет лежать в наших тарелках? Пока там преимущественно находится отечественный борщевой набор. Да и со скоромным до поры до времени справляемся своими силами. Более того, роль аграрного сектора в экономике увеличивается с каждым годом.
Производство основных видов продукции сельского хозяйства в общей структуре ВВП и показателях экспорта по сравнению с “тяжелыми” отраслями значительно возросло. Но вот приведет ли это к таким же позитивным социальным результатам? Ведь абсолютные цифры кэш-фло — это еще не показатель качественного рывка. Необходимо ритмизировать финансовые и социальные процессы, которые происходят в сельскохозяйственном секторе экономики. Такая ритмизация возможна лишь при условии, что при развитии аграрного рынка будет выдержан необходимый баланс между крупными предприятиями и личными фермерскими хозяйствами.
В январе 2018-го впервые за последние 12 месяцев был зафиксирован рост индекса сельскохозяйственного производства, который из “красной” зоны падения выбрался в “зеленый” сектор роста: его значение по сравнению с показателями января прошлого года составило 101,1%, то есть был зафиксирован крошечный, но рост на 1,1%.
Примечательный факт: если предварительный индекс сельскохозяйственного производства за 2017 г. для крупных аграрных предприятий составил 96,1%, то личные домохозяйства показали более позитивную динамику — 98,8%. В то же время по итогам января текущего года ситуация диаметрально поменялась: крупные аграрные предприятия показали рост на 4,8% (индекс 104,8), а личные хозяйства усилили темпы падения — минус 2,8% (индекс 97,2%).
Причин тому несколько. Во-первых, государственные стимулы в части субсидирования аграрного сектора были направлены преимущественно в сегмент больших товаропроизводителей. Во-вторых, банковское кредитование, хоть и в мизерных объемах, но возобновилось в фокус-группе больших и средних аграрных предприятий, обойдя стороной фермеров. И в третьих, государство не справилось с выполнением своей базовой функции — санитарной защитой животноводства, вследствие чего вспышка эпидемии африканской чумы нанесла непоправимый ущерб небольшим производителям свинины и ее экспортерам, ведь перманентное введение карантина привело к тому, что большинство стран — торговых партнеров ввели запрет на импорт украинской свинины на свои рынки.
Аграрный сектор на сегодня составляет порядка 10% ВВП и до 40% в объемах экспорта, причем эти показатели продолжают расти. По сути, аграрный сектор является единственным сегментом национальной экономики, резистентным к системным кризисным явлениям. Но дальнейший рост заметно сдерживается внутренними структурными противоречиями участников рынка.
Серьезной проблемой является уже тот факт, что в Украине законодательно не закреплены понятия “фермер” и “домохозяин”. Хотя, например, в Польше ст. 23 Конституции определяет право собственности на землю в виде семейной формы владения, которая является доминирующей. Фермер, rolnik, выступает центральным субъектом, вокруг которого строится вся система земельных отношений.
Применительно к Украине фермерское хозяйство можно будет в будущем определить как семейное ведение сельскохозяйственной деятельности на участке земли площадью примерно 5-10 га.
На сегодняшний день в личных домохозяйствах Украины сосредоточено 6,3 млн га земли и она разделена на 4 млн домохозяйств, средний земельный надел, таким образом, составляет чуть более 1,5 га.
Примерно 0,8 млн га (12%) отведено на обслуживание приусадебного хозяйства, дома и хозяйственных построек, 2,6 млн га (40%) отведено под личное сельское хозяйство, товарное производство занимает 2,8 млн га (43%), примерно 5% (0,2 млн) передано в аренду.
Таким образом, примерная модель украинской фермы — это семейное хозяйство (возможно, объединяющее несколько семей) с земельным участком 5-7 га, из которых 0,5 га отведено под хозяйственные постройки и домовладения, 3-4 га — под выращивание сельскохозяйственных культур и 1,5-2,5 га — под товарное производство.
Среди причин, которые сдерживают кредитование аграрных предприятий в Украине, можно выделить несколько. Например, обращает на себя внимание низкий уровень государственной поддержки. В таких условиях украинский производитель теряет конкурентные преимущества на мировом рынке. Именно этим обуславливается тот факт, что почти 50% нашего аграрного экспорта идет в страны Азии и Африки, а в ЕС, с которым действует соглашение о зоне свободной торговли, — лишь 27%. Ведь сумма бюджетных дотаций в Европейском Союзе составляет порядка 525 евро/га, в Польше — 345 евро/га, в то время как в Украине — в пределах 10-20 евро/га. Если оценить уровень государственной поддержки производителя по показателю Producer Support Estimate (PSE), который рассчитывается аналитиками ОЭСР, то Украина существенно отстает от своих прямых конкурентов, у нас уровень поддержки составляет не более 1,5%, в то время как в ЕС — более 20%, в Турции — 23%, в РФ (нашем прямом конкуренте на азиатских и африканских рынках) — 12%, в Канаде — 11%, в США — 7%.
Изменение государственной стратегии развития аграрного сектора может дать малому бизнесу стимулы к росту за счет кооперации с большим бизнесом. Для этого необходимо реструктуризировать направления его деятельности, чтобы минимизировать конфликт интересов и добиться конвергенции.
Среди инструментов поддержки малых фермерских хозяйств необходимо выделить три направления. Во-первых, развитие операций с аграрными расписками. Этот вид финансирования активно продвигается на рынок при поддержке IFC. Уже создан единый реестр выданных расписок, каждая из которых четко привязана к урожаю на конкретном участке земли по кадастровому номеру. Доступ к реестру публичный, что позволяет кредиторам, в том числе банкам, оперативно получать информацию. Данный инструмент может стать альтернативой банковскому кредитованию: в Бразилии ежегодно с помощью подобных финансовых инструментов привлекается $20-30 млрд инвестиций в аграрный сектор и доля таких ресурсов составляет 40% от общего размера привлеченных в сектор средств.
Во-вторых, применение складских свидетельств может привлечь инвестиционный капитал в сектор производства зерновых культур и сформировать эффективный внутренний зерновой рынок. С помощью складских свидетельств ослабнет зависимость рынка от крупных операторов, которые скупают урожай по дешевке у небольших фермерских хозяйств. Таким образом, фермер сможет получить справедливую цену на свой товар.
В-третьих, компенсация части процентной ставки, как указывалось выше, — действенный инструмент по обеспечению в фермерских хозяйствах эффекта финансового рычага, когда кредит содействует развитию, а не приводит к банкротству.
Финальным аккордом в системе поддержки фермерских хозяйств должно стать бюджетное субсидирование. Тут можно взять пример Польши, где сформированы два фонда: Европейский фонд сельскохозяйственных гарантий и Европейский сельскохозяйственный фонд развития сельских территорий. Украина имеет все шансы вместо пресловутого плана Маршалла “на дороги” обсудить с европейскими донорами вопрос о частичном подключении нашего аграрного сектора к европейским структурным фондам.
Прямые дотации из государственного бюджета на гектар возделываемой почвы по экостандартам, а также в расчете на выращиваемое поголовье скота может дать лишь частичный эффект, учитывая ограниченность доступных бюджетных ресурсов. Естественно, подобные дотации должны выделяться небольшим фермерским хозяйствам, а не крупному бизнесу.
Как показывает статистика, большая часть тех же польских фермеров работают с уровнем эффективности ниже среднего. Что уже говорить о наших частных хозяйствах. Но задача государства как раз и заключается в применении своевременных и эффективных инструментов стимулирования. Ведь благодаря этому достигаются не только и, вернее, не столько финансовые цели, как обеспечивается гармоничное социальное развитие сельских территорий. Пример той же Польши показывает нам, что подобный баланс финансовых и социальных интересов рано или поздно трансформируется во всеобщее благосостояние.
