10 шагов по Донецку в день Шахтера

На прошедших выходных Донецк отмечал День города, который совпадает с Днем шахтера. Корреспондент “Страны” побывал в городе в эти праздничные дни, чтобы понять чем сейчас живет Донецк и дончане. 

1. Цены 

Цены в т.н. “ДНР” продолжают оставаться высокими. Практика выездов в шоп-туры на украинскую и российскую территорию распространена и процветает. Тот, кто выезжает по какому-то другому делу, обязательно прикупает вне “ДНР” лекарства или продукты по более человеческим ценам.

Есть, правда, некоторые нюансы. Например, в России существенно дороже спиртное. Вот коньяк “Темрюк” — в Донецке он стоит 256 рублей, а в Ростовской области — уже больше 400. Но в целом, шоп-туры на сопредельные территории остаются экономически оправданными.

При этом, набор доступных продуктов для жителей города существенно выше, чем год назад. Люди говорят — в Донецке можно купить все, были бы деньги. 

2. Возвращенцы 

Огромного потока людей, возвращающихся в Донецк, не наблюдается. Но возвращенцы есть. В этой категории — два больших сегмента: неудачники и рисковые. Неудачники возвращаются, потому что не видят шансов в своей эмиграции — и пополняют ряды людей, готовых в Донецке на все, на любую работу.

Рисковые имеют деньги — и готовы завести в Донецке какой-то бизнес. Наличие и отсутствие денег проводят между этими людьми твердую разделительную черту. Непонимание перспективы их странным образом объединяет. Вряд ли кто-то сможет внятно объяснить, на чем может базироваться экономическое преуспевание “ДНР”. Но вера в то, что все как-то образуется, если сюда вернутся деньги, очень велика. 

3. Сценарий 

А как вообще все будет? С пониманием этого гораздо сложнее. После нескольких тихих месяцев дончане начали было верить, что ничего подобного ужасам августа-2014 и февраля-2015 уже не будет. И принялись было строить дальнейшую жизнь, исходя из этого. Но события последних дней заставили их вернуться в полузабытый пессимизм.

Обстрелы Октябрьского, Путиловки, Админпоселка погрузили людей в невеселые размышления на тему: “Что же дальше?” Ответа у них нет.

То, что они слышат от СМИ (а они вполне доступны — как донецкие и российские, так и украинские, последние правда в интернете и по спутнику) — убеждают только в одном: решение конфликта отодвигается  во все более непонятные дали. Новые “прилеты” в жилые сектора выводят людей на новый психологический уровень восприятия происходящего. Теперь они еще меньше верят, что это скоро кончится. Почти совсем уже не верят. 

По-прежнему ходят невнятные слухи о том, что все-таки Запад “додавит Киев” и Донецк вернут в Украину с “особым статусом”. Но в них не особо верили и год назад, а сейчас еще меньше. Главный прогноз “это все надолго”.

4. Безопасность 

В разрушенных зданиях на окраине Донецка хозяйничают мародеры, фото: Евгений Ясенов/Facebook

Структура криминала в Донецке капитально отличается от всего, с чем сталкиваются жители мирных городов. Ночь это золотое время грабителей и воров, благодаря комендантскому часу стала относительно спокойной в криминальном отношении. Зато на разрушенных войной окраинах, покинутых жителями, процветает мародерство, немыслимое для мирного города.

По разговорам со специалистами из силовых структур, можно понять, что существует целый пласт преступлений, которые нигде не фиксируются и не расследуются. Брошенные квартиры и дома стоят, в общем-то, беззащитные. Когда до них доберется мародерская рука — вопрос времени и мародерского желания. Есть ли тут сговор силовиков и преступности, о котором говорят многие, сказать трудно.

В целом, исключая военный аспект, не скажешь, что жизнь в Донецке как-то по-особенному опасна. Но на улице может подстерегать какой-нибудь совсем особенный сюрприз. Например, вдруг сработает какое-нибудь взрывное устройство. Или настигнет встреча с бешено мчащейся машиной, не понимающей никаких “зебр” и красных сигналов светофора. Таких в Донецке полно. Но немало и вежливых людей за рулем, которые останавливаются и галантно пропускают пешеходов. 

5. Бизнес 

Дела в Донецке делаются по-разному. Кто-то извлекает из шахт и с других промобъектов металл, имея хороший кусок масла на свой бутерброд. Кто-то арендует заброшенный, прогнивший насквозь подвал и делает из него уютное кафе, пытаясь превратить это в надежный гешефт. Кто-то арендует подвал, но не для кафе, а для изготовления контрафакта — никем непризнанная “ДНР” является удобным местом для размещения производства поддельных товаров. От сигарет и спиртного, до бытовой химии. Она потом распространяется по всему СНГ.   

Отдельный изысканный бизнес — восстановление домов, поврежденных обстрелами. На эту тему существует программа с мощным финансированием из Москвы. Деньги вброшены очень большие, и на всех уровнях достаточно людей, припавших к этому источнику. Причастные лица говорят не без досады, что “на потоках” сидят те же люди, что и до войны. Те же самые, которые “рулили” строительством небоскребов Саши-стоматолога и других важных людей прежнего режима.

Наконец, худо-бедно функционирует угольная отрасль. Шахты продолжают давать на гора уголь, который тем или иным способом попадает в Украину — либо напрямую через линию разграничения, либо через Россию.

Надежды местный бизнес питает в связи с двумя макроэкономическими моментами.

Первое — рост мировых цен на сталь, что оживляет оставшиеся на территории “республик” металлургические предприятия. Второе — неплохой урожай на селе. И если второй рынок уже полностью “локализирован” (зерно скупают и торгуют ими местные и российские структуры), то первый полностью находится под контролем прежних ФПГ — Рината Ахметова и прочих. В связи с этим по городу регулярно ходят слухи о том, что скоро нужно ждать передела собственности.  

Новые хозяева региона будут “отжимать” бизнес у старых. По крайней мере, попытаются.

6. Досуг 

ТЦ “Донецк Сити” хоть и открыли, но покупателей здесь немного, фото:Евгений Ясенов/Facebook

Социальное расслоение в Донецке сильнейшее. Кто-то выкраивает рубли, чтобы дожить до следующей пенсии (их платят аккуратно в срок, хотя и в очень малом размере). А кто-то привык ужинать в ресторанах. Там есть компании, совершенно слившиеся с интерьером — их можно увидеть за одними и теми же столами чуть ли не ежедневно.

Эти уверенные люди зарабатывают явно больше 10 тысяч рублей (это примерно 4 тысячи гривен, что считается в Донецке минимально хорошей зарплатой). После омертвения прошлого года начинают открываться развлекательные заведения и богатые магазины. Событием лета стал перезапуск ТРЦ “Донецк сити”. Теперь можно побродить по его этажам, ловя миражи прошлого.

Правда, работают далеко не все магазины. То же самое — и с бывшим кинотеатром “Мультиплекс”. Он вроде бы есть, но в усеченном варианте, работают три зала из восьми. Теперь в Донецке — целых четыре действующих кинотеатра. Показывают фильмы полутора-двухмесячной давности. Судя по всему фильмы везут из России, так как идут на русском языке.

7. Коммуналка 

Объекты вроде “Донецк сити” или ресторанов быстрого питания “ДонМак” создают у вас ощущение подключенности к неким общечеловеческим стандартам. Оно для некоторых жителей города вовсе недоступно, но если есть немного денег и желания, им можно насладиться, купив двойной чизбургер, ничем не отличимый от макдональдсовского.

На уровне базовых бытовых стандартов, в Донецке нет серьезных проблем. Коммунальные службы работают исправно, коммуникации чинятся быстро, в большинстве домов есть вода, свет, газ — даже в простреливаемых районах. Цены на коммуналку, по сравнению с Украиной — просто детские (они остались на уровне начала 2014 года). Кстати, новости о космически растущих украинских тарифах является одной из главных аргументов в пользу “ДНР” на бытовом уровне. 

8. Город 

Знаменитый донецкий мурал с Шерлок Холмсом на улице Щорса изрядно облупился, фото:Евгений Ясенов/Facebook

Симбиоз асфальта и зарослей — так можно охарактеризовать нынешний Донецк. С одной стороны, состояние улиц поддерживается на очень приличном уровне. То там, то тут слышишь, что на какой-то окраине заасфальтировали еще одну улицу, которую не трогали со времен Джона Юза. При этом, встречаются густо разросшиеся джунгли, причем не в самых удаленных районах. Например, когда едешь мимо Ветки на 1-м трамвае, на финальном отрезке с обеих сторон подступает какой-то Заир. Хотя, конечно, в центре такого не увидишь. Центр поражает чистотой и порядком. 

9. Эмоции 

Бесшабашность и угрюмость — две самые распространенные формы реакции дончан на происходящее. Обе выглядят гипертрофированно. В общем-то, донецкий характер — это всегда немножко чуть больше агрессивности, чем требуется, причем она практического применения не имеет, а просто выставляется напоказ, на всякий случай, чтобы обозначить себя как должно.

Сейчас то и дело ловишь себя на мысли, что градус этой бесшабашной агрессивности стал больше. Ловишь нотки преувеличенной развязности, это раздражает, пока не начинаешь видеть за этим своеобразную защитную реакцию на жизнь в военных условиях. Тот, кто не может побороть свой пессимизм каким-то способом, погружается в состояние беспросветной угрюмости, убеждая себя и окружающих, что ничего хорошего им в этой жизни уже не видать. Для них это — тоже защитный механизм. Так легче им (но не окружающим). 

10. Настроения 

Настроения людей — дело тонкое, судить тут можно только приблизительно. И вот по этим приблизительным оценкам можно сделать вывод, что количество верящих в “особый путь Донбасса” становится меньше. А вот настроения “куда угодно — лучше в Россию, но, черт с ним, хоть бы и в Украину, только не эта изоляция!” — вот такие настроения встречается чаще, чем раньше.

Искренних симпатиков Украины мало. Тех, кто готов смириться с существованием в ее составе — приличное количество. Впрочем, тех, кто хочет в Россию (”чтоб как в Крыму”), все равно больше. Но среди тех и этих, много подозревающих, что на самом деле, нынешнее промежуточное положение Донецка изменится еще не скоро…

Анна КАМЕНСКАЯ