Победа России, напротив, продлит политику геноцида в Украине, подчинит европейцев и сделает устаревшим любое видение геополитического Европейского союза.

Если Россия продолжит незаконную блокаду Черного моря, это может привести к голоду африканцев и азиатов, которые зависят от украинского зерна, и вызвать длительный международный кризис, который сделает практически невозможным борьбу с общемировыми угрозами, такими как изменение климата.

Победа России укрепит фашистов и других тиранов, а также нигилистов, которые считают политику не более чем зрелищем, созданным олигархами для того, чтобы отвлечь простых граждан от разрушения мира. Эта война, другими словами, заключается в установлении принципов для двадцать первого века. Речь идет о политике массового уничтожения и о смысле жизни в политике. Речь идет о возможности демократического будущего.

Рассуждения о демократии часто начинаются с древних городов-государств Греции. Согласно афинской легенде происхождения города, божества Посейдон и Афина предлагали гражданам дары, чтобы завоевать статус покровителя.

Посейдон, бог моря, ударил своим трезубцем по земле, отчего земля задрожала и хлынула соленая вода. Он предлагал афинянам морскую мощь и силу в войне, но они не вынесли вкус соли.

Тогда Афина посадила оливковое семя, которое проросло в оливковое дерево. Оно давало тень для отдыха, оливки для еды и масло для приготовления пищи. Дар Афины был признан превосходным, и город получил ее имя и покровительство.

Греческая легенда предполагает видение демократии как жизни спокойствия, вдумчивого размышления и осознанного потребления. Однако, чтобы выжить, Афинам приходилось выигрывать войны.

Самая известная защита демократии, похоронная оратория Перикла, говорит о неразделимости свободы и риска.

Посейдон был прав в отношении войны: иногда нужно взять в руки трезубец. Он также приводил доводы в пользу взаимозависимости. Процветание, а иногда и выживание, зависит от морской  торговли. Как иначе, в конце концов, такой маленький город-государство, как Афины, мог позволить себе посвятить свою небольшую сушу выращиванию оливок?

Древние афиняне питались зерном, привезенным с северного побережья Черного моря, выращенным на черноземах нынешней южной Украины. Наряду с евреями, греки являются самыми давними постоянными жителями Украины.

Мариуполь был их городом, пока русские не разрушили его. Херсонская область, где сейчас идут бои, носит греческое имя, заимствованное у греческого города. В апреле украинцы потопили российский флагманский корабль “Москва” ракетами “Нептун” — Нептун является римским именем Посейдона.

Так сложилось, что национальным символом Украины является трезубец. Его можно найти среди реликвий государства, которое варяги основали в Киеве около тысячи лет назад. Приняв христианство из Византии, грекоязычной восточной империи, киевские правители установили светское право. Экономика перешла от рабства к сельскому хозяйству, население стало облагаться налогами, а не захватываться в плен. В последующие века, после падения Киевского государства, украинские крестьяне были закабалены поляками, а затем русскими. Когда в 1918 году украинские лидеры основали республику, они возродили трезубец в качестве национального символа.

Независимость означала не только освобождение от рабства, но и свободу использовать землю по своему усмотрению. Однако Украинская национальная республика просуществовала недолго. Как и несколько других молодых республик, созданных после распада Российской империи в 1917 году, она была уничтожена большевиками, а ее земли вошли в состав Советского Союза. Стремясь контролировать плодородные земли Украины, Иосиф Сталин устроил искусственный голод, в результате которого в 1932 и 1933 годах погибло около четырех миллионов жителей Советской Украины. Украинцы были в избытке представлены в советских концентрационных лагерях, известных как ГУЛАГ. Когда нацистская Германия вторглась в Советский Союз, целью Адольфа Гитлера был контроль над украинским сельским хозяйством.

Украинцев снова были больше среди гражданских жертв — в этот раз они были жертвами немецких оккупантов и солдат Красной Армии, которые победили немцев. После Второй мировой войны Советская Украина подверглась медленному процессу русификации, в ходе которой ее культура деградировала.

Когда в 1991 году Советский Союз прекратил свое существование, украинцы снова сделали трезубец своим национальным символом. За три десятилетия, прошедшие с тех пор, Украина медленно, но безошибочно двигалась в направлении функциональной демократии. Поколение, которое сейчас управляет страной, знает советскую и досоветскую историю, но понимает самоуправление как сам собой разумеющийся выбор. В то время, когда демократии переживают упадок во всем мире и находится под угрозой в Соединенных Штатах, украинское сопротивление российской агрессии служит неожиданным (для многих) подтверждением веры в принципы демократии и ее будущее. В этом смысле Украина — это вызов тем на Западе, кто забыл об этической основе демократии и тем самым вольно или невольно уступил поле олигархии и империи у себя дома и за рубежом. Украинское сопротивление — это своевременный и необходимый вызов.

ИСПЫТАНИЕ УМИРОТВОРЕНИЕМ

История демократии двадцатого века служит напоминанием о том, что происходит, когда этот вызов не принимается. Как и период после 1991 года, период после 1918 года был временем взлета и падения демократии. Сегодня поворотным пунктом (в ту или иную сторону), скорее всего, является Украина; в межвоенной Европе это была Чехословакия. Как и Украина в 2022 году, Чехословакия в 1938 году была несовершенной многоязычной республикой с непростым соседством. В 1938 и 1939 годах, после того как европейские державы решили умиротворить нацистскую Германию в Мюнхене, гитлеровский режим подавил чехословацкую демократию путем угроз, вторжения, раздела и аннексии. То, что произошло в Чехословакии, было похоже на то, что Россия, вероятно, планирует в отношении Украины. Риторика Путина напоминает гитлеровскую до уровня плагиата: оба утверждали, что соседние демократии каким-то образом являются тираническими, оба апеллировали к воображаемым нарушениям прав меньшинств в качестве причины для вторжения, оба утверждали, что соседней страны на самом деле не существует и что ее государство нелегитимно.

В 1938 году у Чехословакии были приличные вооруженные силы, лучшая в Европе оружейная промышленность и ландшафт, позволяющий выстроить оборону, усиленную фортификационными сооружениями. Нацистская Германия не смогла бы победить Чехословакию в открытой войне и уж точно не сделала бы это быстро и легко. Однако союзники Чехословакии бросили ее, а ее лидеры роковым образом предпочли изгнание сопротивлению. Поражение было, в решающем смысле, моральным. Оно позволило преобразить континент, создав предпосылки для Холокоста европейских евреев.

К моменту вторжения Германии в Польшу в сентябре 1939 года, когда началась Вторая мировая война, Чехословакии уже не существовало, а ее территории и ресурсы были перераспределены Германией по своему усмотрению. Теперь у Германии была более протяженная граница с Польшей, более многочисленное население, чехословацкие танки и десятки тысяч словацких солдат. У Гитлера также появился мощный союзник в лице Советского Союза, который присоединился к уничтожению Польши после вторжения с востока. Во время вторжения Германии во Францию и страны северной Европы в 1940 году и во время битвы за Британию в том же году немецкие машины заправлялись советской нефтью, а немецкие солдаты питались советским зерном, которое было почти все выращено в Украине.

И вся эта цепочка событий началась с неосложнённого никем поглощения Германией Чехословакии. Вторая мировая война, по крайней мере в той форме, которую она приняла, была бы невозможна, если бы Чехословакия сопротивлялась. Никто не может знать, что произошло бы, если бы немцы увязли в Чехии в 1938 году. Но мы можем быть уверены, что у Гитлера не было бы того ощущения непреодолимого импульса, который привлек к нему союзников и напугал его врагов. Советскому руководству, безусловно, было бы труднее оправдать союз с Германией. Гитлер не смог бы использовать чехословацкое оружие в своем нападении на Польшу, которое началось бы позже, если бы вообще началось. У Великобритании и Франции было бы больше времени на подготовку к войне и, возможно, на помощь Польше. К 1938 году Европа выходила из Великой депрессии, которая была главной силой, толкающей людей к политическому радикализму. Если бы Гитлер получил по носу в его первой кампании, привлекательность ультраправых могла бы снизиться.

ТИРАНЫ ВРЕМЕН ПОСТМОДЕРНА

В отличие от чехословацких лидеров, украинские лидеры решили бороться и были поддержаны, по крайней мере, в некоторой степени, другими демократическими странами.

Сопротивляясь, украинцы предотвратили ряд очень мрачных сценариев и выигралидля европейских и североамериканских демократий ценное время для размышлений и подготовки. Полное значение украинского сопротивления 2022 года, как и умиротворения 1938 года, можно осознать только при рассмотрении будущего, которое оно открывает или закрывает. А для этого необходимо прошлое, помогающее осмыслить настоящее.

Классическое понятие тирании и современное понятие фашизма помогают понять режим Путина, но ни одно из них не является достаточным. Основные недостатки тираний типичны и давно известны, еще Платон изложил их в его “Республике”. Тираны не прислушиваются к здравым советам, становятся навязчивыми с возрастом и болезнями, а также хотят оставить после себя нерушимое наследие. Все это, безусловно, проявляется в решении Путина вторгнуться в Украину. Фашизм — это специфическая форма тирании, также помогает объяснить сегодняшнюю Россию, для которой характерны культ личности, фактическая однопартийность, массовая пропаганда, превалирование воли над разумом и политика “мы против них”.

Поскольку фашизм ставит насилие выше разума, его можно победить только силой. Фашизм был весьма популярен — и не только в фашистских странах — практически до конца Второй мировой войны. Он был дискредитирован только потому, что Германия и Италия проиграли войну.

Хотя Россия и является фашистской в верхах, она не является фашистской насквозь. В центре путинского режима находится особого свойства пустота. Это пустота в глазах российских чиновников на фотографиях, когда они смотрят не в глаза, а куда-то в пространство — привычка, которая, по их мнению, демонстрирует мужскую невозмутимость. Путинский режим функционирует не за счет мобилизации общества с помощью единого великого видения, как это делали фашистские Германия и Италия, а за счет насаждения беспомощности у людей, через убеждение их в том, что в мире нет ничего определенному, и никаким институтам нельзя доверять. Эта привычка к демобилизации, пассивности стала проблемой для российских лидеров во время войны в Украине, поскольку они приучили своих граждан смотреть телевизор, а не брать в руки оружие. Но даже в этом случае нигилизм, лежащий в основе демобилизации, представляет прямую угрозу демократии.

Путинский режим является империалистическим и олигархическим, его существование зависит от пропаганды, утверждающей, что весь мир всегда такой.

Хотя поддержка Россией фашизма, белого национализма и хаоса приносит ей определенных сторонников в мире, ее бездонный нигилизм может привлекать граждан демократических стран, которые не знают, где искать этические ориентиры — тех, кого учили правые, что демократия является естественным следствием капитализма, или левые что все мнения одинаково заслуживают право на существование. Дар российских пропагандистов заключается в том, чтобы демонтировать любые ценности до тех пор, пока не останется ничего, кроме их собственного циничного смеха и горя их врагов. Россия выиграла пропагандистскую войну, когда в последний раз вторглась в Украину в 2014 году, нацелившись на уязвимых европейцев и американцев в социальных сетях с рассказами об украинцах как о нацистах, евреях феминистках и геях. Но с тех пор многое изменилось: к власти пришло поколение молодых украинцев, которые умеют завоевать аудиторию лучше, чем пожилые чиновники в Кремле.

На стороне путинского режима выступали пропагандисты, работающие по образу литературных критиков, постоянно разбирающие и расчленяющие все созданное. Украинское сопротивление, олицетворяемое президентом Владимиром Зеленским, было больше похоже на саму литературу: пристальное внимание к имиджу, без сомнения, но с целью формулирования ценностей. Если у человека из инструментария только литературная критика, он соглашается с идеей, что все ненадежно, и готов уступить ценности, которые делают возможной демократию. Но когда у человека есть литература, сила созидания и творчества, он имеет опору — знание, что воплощение ценностей — это куда интереснее и смелее, чем их отрицание или высмеивание.

Творчество опережает критику и превосходит ее; действие лучше насмешки. Как сказал Перикл: “Мы полагаемся не на управление или хитрость, а на собственные сердца и руки”. Контраст между хитрыми черными костюмами российских идеологов и пропагандистов и искренними [зелеными футболками] украинских лидеров и солдат заставляет вспомнить одно из основных требований демократии: люди должны открыто отстаивать свои ценности, несмотря на сопутствующий этому риск. Древние философы понимали, что для падения и подъема режимов, добродетель не менее важна, чем материальные завоевания. Греки знали, что демократия может уступить место олигархии, римляне знали, что республики могут стать империями, и те и другие знали, что такие преобразования носят моральный, а также институциональный характер. Эти знания лежат в основе западных литературных и философских традиций. Как признавал Аристотель, истина одновременно необходима для демократии и уязвима для пропаганды.

Каждая битва за демократию, включая американскую демократию 1776 года с ее самоочевидными истинами, была обусловлена этическими ценностями: не потому, что демократия должна существовать в принципе, а потому, что есть этический долг защищать ее против вездесущих соблазнов олигархии или имперскости.

Так было с каждым возрождением демократии, за исключением последнего, которое последовало з восточноевропейскими революциями 1989 года и падением Советского Союза в 1991 году. В тот момент, когда Россия и Украина стали независимыми государствами, в обществе укоренилась иллюзорная вера в “конец истории”, отсутствие альтернатив демократии и капитализму. Многие американцы утратили естественный страх перед олигархией и империей (своей или чужой) и забыли об органической связи демократии с этическими обязательствами проявлять мужество в ее защите. В конце двадцатого века разговоры о демократии смешивали в одно совершенно морально оправданное утверждение, что править должен народ, с фактически ошибочным утверждением, что демократия — это естественное положение вещей или неизбежное состояние благоприятствуемой нации. Это непонимание сделало демократии уязвимыми — как старые, так и новые.

Нынешний российский режим — одно из следствий ошибочного убеждения, что демократия случается естественным образом и что все мнения имеют одинаковую силу. Если бы это было так, то Россия действительно была бы демократией, как утверждает Путин. Война в Украине — это проверка того, может ли тирания, пытающаяся представить себя демократией, восторжествовать и тем самым распространить свою логическую и этическую пустоту. Те, кто принимал демократию как должное, шли к тирании, как сомнамбулы. Украинское сопротивление — это сигнал к пробуждению.

УПОРНАЯ БОРЬБА

В воскресенье перед тем, как Россия вторглась в Украину, я предсказал по американскому телевидению, что Зеленский останется в Киеве в случае нападения. Меня высмеяли за это предсказание, как и за предсказание предыдущего вторжения России, опасности Трампа для американской демократии и попытки переворота Трампа. Бывшие советники Трампа и президента Барака Обамы не согласились со мной на встречах в Йельском университете, где я преподаю. Они всего лишь отражали мнение большинства американцев.

Американцы склонны рассматривать войну в Украине из нарратива терактов 11 сентября и последовавших за ними моральных и военных провалов США на ближнем Востоке. В администрации Байдена чиновники опасались, что, встав на сторону Киева, они рискуют повторить падение Кабула. Среди молодежи и левыхполитических сил более глубокое беспокойство вызвано отсутствием национального осмысления вторжения в Ирак, которое в то время оправдывалось идеей, что уничтожение диктаторского режима создаст tabula rasa — свободную землю, из которой естественным образом возникнет демократия. Идиотизм этого аргумента заставил целое поколение верить в то, что война и демократия не могут иметь какое-то отношение друг к другу. Беспокойство по поводу еще одной потенциально провальной военной кампании, пожалуй, понятно, но сходство между Ираком и Украиной было лишь поверхностным. Украинцы не навязывали свое видение мира другой стране. Они защищают свое право выбирать собственных лидеров от вторжения, призванного подорвать их демократию и уничтожить их общество.

Администрация Трампа распространила цинизм с другой стороны. Сначала Трамп отказал Украине в оружии, чтобы шантажировать Зеленского. Затем он продемонстрировал, что президент США способен совершить переворот, чтобы остаться у власти после поражения на выборах. Наблюдать, как сограждане гибнут в попытке свергнуть демократию, — это совсем не то же, что рисковать своей жизнью ради ее защиты. Конечно, если демократия зависит только от грубой силы, а не от этики и свободного выбора, то действия Трампа имеют смысл. Если верить, что капиталистический эгоизм автоматически становится демократической добродетелью, а ложь о том, кто победил на выборах, — это просто выражение мнения, как и любое другое, то да, Трамп — обычный политик. На самом деле, он беспардонно олицетворяет российскую идею о том, что не существует никаких ценностей и никакой правды.

Американцы почти забыли, что демократия — это ценность, за которую избранный чиновник — или гражданин, если на то пошло, — может выбрать жить или умереть. Пойдя на риск, Зеленский сменил свою роль из игрока в скандале с Трампом в героя демократии. Американцы были уверены, что он бежит, потому что они убедили себя в том, что личность не может иметь силы: если их безличная поддержка приносит демократию, то и славно, а если нет, то любой сбежит. “Мне нужно оружие, а не эвакуация”, — таков был ответ Зеленского на призывы США покинуть Киев. Возможно, это было не так красноречиво, как похоронная речь Перикла, но смысл тот же: есть благородство в том, чтобы выбрать честный способ умереть за народ, который борется за честный способ жить.

В течение 30 с лишним лет многие американцы считали само собой разумеющимся, что демократию создает и поддерживает кто-то другой, или, скорее, что что-то другое: история заканчивается, альтернативы исчезают, капитализм — существует благодаря какому-то необъяснимому волшебству. (В конце концов, Россия и Китай — капиталистические страны). Эта эпоха закончилась, когда Зеленский одной февральской ночью заснял себя на видео со словами: “Президент здесь”. Если лидер верит, что демократия — это всего лишь результат действия каких-то абстрактных серьезных факторов, то он будет бежать, когда эти факторы будут против него.

Вопрос его ответственности даже не возникнет. Но демократия требует “упорной борьбы”, как говорил американский аболиционист Фредерик Дуглас. Украинское сопротивление тому, что казалось непреодолимой силой, напомнило миру, что демократия — это отказ принимать очевидный приговор истории. Демократия творит историю, стремится к человеческим ценностям, несмотря на давление империй, олигархий и пропаганды, и при этом создает невиданные ранее возможности.

“ЖИТЬ В ПРАВДЕ”

На первый взгляд, простая правда Зеленского о том, что “президент здесь”, была призвана уничтожить российскую пропаганду, утверждавшую, что он бежал из города. Но видео, снятое на улице, когда Киев подвергался нападению, было также восстановлением смысла свободы слова, который был забыт. Греческий драматург Еврипид говорил, что цель свободы слова — говорить правду власти. Свободный оратор проясняет опасный мир не только тем, что он говорит, но и тем риском, на который он идет, чтобы не молчать. Говоря “президент здесь”, когда падали бомбы и приближались убийцы, Зеленский, по словам Вацлава Гавела, “жил в правде”, или, как выразился один из моих студентов в тюрьме, “жил по понятиям”.

Самое известное эссе Гавела на эту тему, “Сила бессильных”, было посвящено памяти философа Яна Паточки, который умер вскоре после допроса в коммунистической чехословацкой тайной полиции. Путин, бывший офицером КГБ с 1975 по 1991 год, продолжает садистские традиции следователей: ничто не истинно, ничто не стоит жертв, все — шутка, все продаются. Право принадлежит сильному, только дураки в это не верят, и они должны платить за то, что они дураки.

После 1991 года нигилизм, сформировавшийся в период позднего коммунизма, слился воедино  самоуверенной западной идеей о том, что демократия — это всего лишь результат действия внешних сил. Если оказывалось, что эти силы толкают в другие стороны, например, к олигархии или империи, то что тут можно сделать? Но в традиции Еврипида, Гавела или теперь Зеленского считается само собой разумеющимся, что большие силы всегда направлены против личности, и что гражданский долг реализуется через ответственность за слова и риск, на который несут поступки. Правда — это не сотрудничество с властью, а защита от нее. Вот почему необходима свобода слова: не для того, чтобы оправдываться, не для того, чтобы соответствовать, а для того, чтобы утверждать ценности в мире, потому что это является предпосылкой самоуправления.

В своем декадансе после 1989 года многие граждане североамериканских и европейских демократий стали ассоциировать свободу слова с возможностью богатых использовать средства массовой информации для трансляции самовлюбленной ерунды.

Однако если вспомнить о целях свободы слова, то становится не так важно, сколько у олигарха подписчиков в социальны сетях, а важнее то, как он вообще стал богатым. Олигархи, такие как Путин и Трамп, делают противоположное: вместо того, чтобы говорить правду власти: они говорят ложь ради власти. Трамп сказал большую ложь о выборах (что он победил); Путин сказал большую ложь об Украине (что ее не существует). Насквозь фальшивая история Путина о Восточной Европе, одно из его оправданий войны, настолько возмутительна, что вынуждает вспомнить о смысле свободы слова. Если один из самых богатых людей в мире, командуя огромной армией, заявляет, что соседней страны не существует — это уже не свобода слова. Это язык геноцида и ненависти, то, чему необходимо противостоять.

В эссе, опубликованном в июле 2021 года, Путин утверждал, что события десятого века предопределили единство Украины и России. Это гротескная попытка историографии, поскольку единственное человеческое творчество, которое она допускает на протяжении тысячи лет и сотен миллионов жизней, — это ретроспективный и произвольный выбор тираном собственной генеалогии власти.

Нации не определяются официальным мифом, а создаются людьми, устанавливающими связь между прошлым и будущим. Как выразился французский историк Эрнест Ренан, нация — это “ежедневный плебисцит”. Немецкий историк Франк Гольчевски был прав, когда говорил, что национальная идентичность — это не отражение “этнической принадлежности, языка и религии”, а скорее “утверждение определенной исторической и политической возможности”. Нечто подобное можно сказать и о демократии: она может быть создана только людьми, которые хотят ее создать, во имя ценностей, которые они утверждают, идя на риск ради них.

Украинская нация существует. Результаты ежедневного плебисцита очевидны, как очевидна и упорная борьба. Ни одно общество не должно быть вынуждено сопротивляться российскому вторжению, чтобы быть признанным. Не нужно было убивать десятки журналистов, чтобы мы увидели основные истины, которые они пытались донести до нас до вторжения и во время него. То, что Западу потребовалось столько усилий (и столько ненужного России в выборы на Украине в 2014 году, успешная цифровая поддержка Brexit в Великобритании в 2016 году и успешная цифровая поддержка Трампа в 2016 году.

Эта философская система позволяет Путину не только действовать, но и защищаться. В один день пропаганда может говорить, что все дело в Украине, потом, что все дело в Сирии, а потом снова, что все дело в Украине. Россиян можно убедить, что, когда их вооруженные силы вмешиваются в ситуацию в Украине или в Сирии, другая сторона начинает убивать свой собственный народ. В один день им могут сказать, что война с Украиной невозможна, а в другой — что война с Украиной неизбежна, как это произошло в феврале. Им могут сказать, что украинцы на самом деле русские, которые хотят вторжения, а также нацисты-сатанисты, которых нужно уничтожить. Путина невозможно загнать в угол в его риторике. Поскольку российская власть эквивалентна контролю над закрытой системой СМИ, он может просто объявить о победе и сменить тему. Если Россия проиграет войну с Украиной, он просто заявит, что победил, и россияне поверят ему или сделают вид, что поверят.

Чтобы такой режим выжил, вера в то, что демократия зиждется на смелости говорить правду, должна быть уничтожена с помощью насилия, если ее не удается высмеять. Каждый вечер кремлевские пропагандисты объясняют по телевидению, что не может быть такого человека, как Зеленский, такой нации, как Украина, и такой системы, как демократия.

Самоуправление это просто смешно; Украина это просто смешно; Зеленский — это просто смешно. И если оказывается, что это не так, то вся история Кремля о том, что Россия лучше, потому что она ни во что и никому не верит, разваливается на куски. Если украинцы действительно могут составлять общество и действительно могут выбирать своих лидеров, то почему россияне не могут делать то же самое?

От таких мыслей россиян должны удержать представления об Украине, настолько отвратительные, насколько они лживые. Российская военная пропаганда об Украине глубоко, агрессивно, намеренно лжива, и в этом ее цель: заставить гротескную ложь казаться нормальной и ослабить человеческую способность критически мыслить и контролировать эмоции. Когда Россия массово убивает украинских военнопленных и обвиняет в этом Украину, она даже не претендует на истину: она просто пытается призвать западных журналистов, чтобы они одинаково освещали все стороны, чтобы они игнорировали открытые факты. Смысл в том, чтобы вся война казалась непонятной и грязной, тем самым препятствуя участию Запада. Когда русские фашисты называют украинцев “фашистами”, они играют в эту игру, и лишком многие присоединяются к ним.

Нелепо рассматривать Зеленского как часть всемирного еврейского заговора и нацистского заговора, но российская пропаганда регулярно делает оба утверждения. Именно так работает абсурд. Демократия и государственность зависят от способности людей самостоятельно ыносить суждения о мире и идти на риск; их разрушение зависит от утверждения грандиозных ложных истин, которые заведомо являются таковыми. Зеленский высказал эту мысль в одном из своих вечерних выступлений в марте этого года: ложь требует насилия не потому, что насилие может сделать ложь истиной, а потому, что оно может убить или унизить людей, имеющих мужество говорить правду власти. Как заметил русский мыслитель Михаил Бахтин, жить во лжи — значит стать чужим орудием. Убить или умереть во лжи — еще хуже, поскольку это позволяет такому режиму, как российский, воссоздать себя. Убийство во имя лжи будет иметь для России последствия для нескольких поколений, помимо десятков тысяч убитых и искалеченных молодых людей.

Старшее российское поколение заставляет молодое карабкаться через узкое ущелье, политическая поверхность которого стала настолько скользкой от крови, что молодые не смогут продвинуться вперед, а старые смогут оставаться на своих местах до самой смерти. Украиной уже управляет поколение, привыкшее выбирать своих лидеров, чего у россиян никогда не было. В этом смысле война также является поколенческой. Ее насилие во всех его формах направлено на уничтожение украинского будущего. Российские государственные СМИ снова и снова разъясняют стремление Москвы к геноциду. На оккупированных территориях русские казнят украинских граждан мужского пола или заставляют их идти умирать на фронт. Русские насилуют украинских женщин, чтобы лишить их желания иметь детей. Миллионы украинцев, насильно депортированных в Россию, многие из которых женщины с маленькими детьми или детородного возраста, вынуждены соглашаться с заведомо ложными утверждениями, чтобы избежать тюрьмы и пыток. Менее драматичным, но все же значимым является преднамеренное уничтожение Россией украинских архивов, библиотек, университетов и издательств. Война ведется за контроль над территорией, атакже над утробами и умами — другими словами, над будущим.

Россия воплощает фашизм, утверждая, что борется с ним; русские совершают геноцид, утверждая, что предотвращают его. Эта пропаганда не совсем неэффективна: тот факт, что Москва утверждает, что борется с нацистами, действительно отвлекает многих наблюдателей от фашизма путинского режима. И прежде, чем североамериканцы и европейцы будут хвалить себя за победу в битве нарративов, им следует обратить внимание на глобальный Юг. Там побеждает путинская история войны несмотря на то, что азиаты и африканцы платят ужасную цену за развязанную им войну.

ГОЛОД И ЛОЖЬ

Пропагандистская машина Путина, как и весь его режим, финансируется за счет доходов от экспорта нефти и газа. Иными словами, нынешний российский порядок зависит от мира, который не перешел на восполняемую энергетику. Война России против Украины может быть понята как своего рода превью того, как будет выглядеть будущее, если мир не возьмет под контроль климат: петушиные войны, развязанные коварными углеводородными олигархами, расовое насилие вместо стремления к выживанию людей с помощью технологий, дефицит и голод в большей части мира и катастрофа на глобальном Юге.

В украинской истории навязанная ложь идет рука об руку с навязанным голодом. В начале 1930-х годов, когда Сталин предпринял то, что он называл “внутренней колонизацией” Советского Союза, от плодородной почвы Украины ожидали многого. И когда его план быстрой коллективизации сельского хозяйства провалился, Сталин выдвинул длинный список готовых козлов отпущения: сначала украинских коммунистов, затем мнимых украинских националистов, которым якобы служили коммунисты, затем мнимых польских агентов, которым якобы служили националисты. Тем временем Политбюро ввело реквизиции и другие карательные меры, которые обеспечили гибель четырех миллионов украинцев. Тех, кто за рубежом пытался организовать помощь, включая украинскую феминистку Милену Рудницкую, которая оказалась еврейкой по происхождению, называли нацистами.

Этот список вымышленных врагов 1933 года поразительно похож на сегодняшний список России. Здесь прослеживается большая историческая закономерность, когда эксплуатация плодов украинской земл оправдывается ложью о земле и народе. В древние времена греки представляли себ чудовищ и чудеса на землях, которые сегодня являются Украиной. В эпоху Возрождения, когда польские шляхтичи закабаляли украинских крестьян, они придумали для себя миф о расовом превосходстве. После того, как Российская империя предъявила претензии на украинскую территорию от разделенной Польши, ее ученые придумали удобную историю о том, что эти две земли были единым целым, которую Путин повторил в своем прошлогоднем эссе. Путин скопировал фантазии Сталина и Гитлера, если уж на то пошло. Украина была центром нацистского плана уничтожения СССР с помощью голода, согласно которому сталинские колхозы должны были быть захвачены и использованы для питания Германии и других европейских территорий, в результате чего десятки миллионов советских граждан умирали бы от голода. Борясь за контроль над украинскими продуктами питания, нацисты изображали украинцев как простой колониальный народ, который будет счастлив, если им будет править начальство. Так же считал и Путин.

Похоже, что у Путина есть свой собственный план голода. Украина является одним из важнейших экспортеров сельскохозяйственной продукции в мире. Но российский флот блокировал украинские порты в Черном море, российские солдаты поджигают украинские хлебные поля, а российская артиллерия наносит удары по зернохранилищам и железнодорожной инфраструктуре, необходимой для доставки зерна в порты. Подобно Сталину в 1933 году, Путин предпринял сознательные шаги, могущие привести к голодной смерти миллионов людей. Ливан в значительной степени зависит от украинского зерна, как и Эфиопия, Йемен и бедные страны Африки. Однако распространение голода связано не только с тем, что украинское продовольствие не попадает на обычные рынки. Ожидание дефицита повсеместно приводит к росту цен на продовольствие. Можно ожидать, что китайцы будут запасаться продовольствием, что приведет к еще большему росту цен. В первую очередь пострадают слабейшие и беднейшие. И в этом весь смысл. Когда умирают те, у кого нет голоса, те, кто правит с помощью смертоносных зрелищ, навязывают смысл их смерти по собственному усмотрению. И именно это может сделать Путин.

Если Сталин скрывал украинский голод 1930-х годов с помощью пропаганды, то Путин использует в качестве пропаганды сам голод. Вот уже несколько месяцев российские пропагандисты обвиняют Украину в надвигающемся голоде. Ужас от такой лжи в адрес уязвимого африканского и азиатского населения легче понять в свете расистского, колониального мышления путинского режима. В конце концов, это режим, который позволил себе проецировать изображение Обамы с бананом на стену посольства США в Москве, и чьи СМИ объявили последний год правления Обамы “годом обезьяны”.

Путин, как и другие белые расисты, одержим демографией и боится, что его раса окажется в меньшинстве. Сама война имеет расовую арифметику.

Одними из первых российских солдат, погибших в бою, были этнические азиаты с востока России, многие из погибших позднее оказались насильно призванными украинцами с Донбасса. Украинские женщины и дети были депортированы в Россию, потому что их считают ассимилируемыми людьми, способными пополнить ряды белых русских. Голодание африканцев и азиатов, как считает Путин, — это способ нанести демографический удар по Европе в виде волны беженцев, спасающихся от голода. Российские бомбардировки сирийского гражданского населения следуют аналогичной логике.

В этом плане голода даже нет попытки что-то скрыть. На Петербургском международном экономическом форуме в июне 2022 года Маргарита Симоньян, главный редактор государственного телеканала RT, заявила, что “вся наша надежда — на голод”. Как понимает опытный пропагандист, смысл голодания африканцев и азиатов — в том, чтобы создать фон для пропаганды. Когда они начнут умирать, украинцы станут козлами отпущения. Это может сработать, а может и нет. Во все прошлые фантазии об Украине и ее продуктах питания в свое время верили влиятельные люди. Сегодня российская пропаганда имеет преимущество на глобальном Юге. В большей части Африки Россия — известная величина, а Украина — нет. Немногие африканские лидеры публично выступают против войны Путина, и некоторых можно убедить повторять его тезисы. На глобальном Юге не так широко известно, что Украина является ведущим экспортером продовольствия, а также то, что это бедная страна, у которой ВВП на душу населения, сравним с ВВП стран, которые она кормит, таких как Египет и Алжир.

Есть некоторые основания для надежды. Украинцы пытаются донести реальность своего положения до людей на глобальном Юге, чтобы они могли сказать правду о голодном плане Москвы и тем самым сделать его невыполнимым. И по мере того, как Украина получала более современное оружие от Соединенных Штатов и Европы, власть России над Черным морем ослабевала. В июле Украина и Россия подписали соглашения с Турцией, которые, в принципе, должны позволить части украинского зерна покинуть порты Черного моря и накормить африканцев и азиатов. Однако на следующий день после подписания соглашения Россия выпустила ракеты по порту Одессы, из которого Украина отгружает большую часть своего зерна.
Через несколько дней после этого Россия убила ракетным ударом ведущего украинского агробизнесмена.

Единственный надежный способ накормить весь мир — это проложить украинским солдатам путь через Херсонскую область к Черному морю и победить.

ПОСЛЕДНЯЯ ИМПЕРСКАЯ ВОЙНА

Украина ведет войну против тирании, которая ко всему прочему является колониальной державой. Самоуправление означает не только защиту демократического принципа выбора собственных правителей, но и уважение равенства государств. Российские лидеры ясно дали понять, что они считают суверенными только некоторые государства, а Украина — не более чем колония. Победа Украины защитит суверенитет Украины в частности и ринцип суверенитета в целом. Она также улучшит перспективы других постколониальных государств. Как отметила экономист Амартия Сен, голод в империях возникает в результате политики распределения, а не нехватки продовольствия. Если Украина победит, она возобновит экспорт продуктов питания на глобальный Юг. Устранив большой риск страданий и нестабильности на глобальном Юге, победившая Украина сохранит возможность глобального сотрудничества по общим проблемам, таким как изменение климата.

Для Европы также важно, чтобы Украина выиграла, а Россия проиграла. Европейский Союз — это собрание постимперских государств: некоторые из них — бывшие имперские метрополии, некоторые — постимперские периферии.

Украинцы понимают, что вступление в Европейский Союз — это путь к обеспечению государственности из уязвимого периферийного положения. Победа для Украины должна быть связана с перспективой членства в ЕС. Как понимают многие россияне, Россия должна проиграть, и по тем же причинам.

Европейские государства, которые сегодня гордятся своими традициями закона и толерантности, по-настоящему стали демократиями только после того, как проиграли свою последнюю имперскую войну. Россия, ведущая имперскую войну в Украине, никогда не сможет принять главенство закона, а Россия, контролирующая украинскую территорию, никогда не допустит свободных выборов. У России, проигравшей такую войну, в которой путинизм является негативным наследием, есть шанс. Несмотря на утверждения российской пропаганды,

Москва проигрывает войны довольно часто, и каждый период реформ в современной российской истории следовал за военным поражением.

В первую очередь украинская победа необходима для того, чтобы предотвратить дальнейшие смерти и зверства в Украине. Но исход войны имеет значение во всем мире, не только с точки зрения боли и голода, но и с точки зрения ценностей, возможных вариантов будущего.

Украинское сопротивление напоминает нам, что демократия — это человеческие риски и человеческие принципы, и победа Украины даст демократии свежий ветер.

Украинский трезубец, украшающий форму украинцев, которые сейчас воюют, через традиции страны уходит в древнюю историю, предоставляя ссылки, которые можно использовать для переосмысления и возрождения демократии.

Афину и Посейдона можно объединить. Афина, в конце концов, была богиней не только справедливости, но и справедливой войны. Посейдон предлагал не только насилие, но и торговлю. Афиняне выбрали своим покровителем Афину, но затем построили фонтан Посейдону в Акрополе — на том самом месте, где, по легенде, ударил его трезубец. Победа Украины подтвердит и объединит эти ценности: Афина — обдуманность и процветание, Посейдон — решительность и торговля. Если Украина сможет вернуть свой юг, морские пути, которые кормили древних греков, будут вновь открыты, а мир обогатится украинским примером готовности идти на риск ради победы демократии.

В конце концов, оливковое дерево будет нуждаться в трезубце. Мир последует только за победой. Мир может получить оливковую ветвь, но только если украинцы смогут отбить свой путь к морю.

Перевод Ольги НЕЧАЕВОЙ