Дабы составить собственное мнение о рынке труда, достаточно сравнить результаты прошлогоднего Global Competitiveness Report, который ежегодно составляется Всемирным экономическим фондом (организатор регулярных январских посиделок в Давосе). Этот документ наряду с отчетом Dong Business является путеводной звездой для наших самопровозглашенных реформаторов.

Дабы не утомлять читателей, сравним лишь 4 индикатора. Согласно Global Competitiveness Report 2019 c точки зрения общего качества рынка труда Украина занимает в нем 59 место, Польша — 70-ое. В то же время по простоте практики найма и увольнения персонала мы находимся на вполне приличном 34 месте, Польша на 113-ом из 141 страны мира. При этом номинальный ВВП на душу населения в Польше более чем в 5 раз выше чем в Украине — 15430 долларов против 2963. И это два миллиона украинцев работают сегодня в Польше, а не наоборот.

Очевидно, что когда Тимофей Милованов продвигает свой закон о труде, который фактически заменит нынешний профильный Кодекс, то делает это не ради повышения конкурентноспособности отечественной экономики. С точки зрения рынка труда она не идеальна, но это все-таки не 104-ое место, которое в том же самом рейтинге Украина, например, занимает с точки зрения качества институтов. Вот поистине где непаханное поле.

Кодекс законов о труде — это тоже один из формально действующих в стране институтов. Однако, как уже сказано выше, в нынешнем виде и при существующей практике правоприменения он справляется со своей задачей на твердую “троечку”. Это именно тот случай, когда строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. Более того, если даже кому-то из отечественных работодателей нынешний Трудовой кодекс кажется драконовским то, это с лихвой компенсируется нищенской заработной платой, которую они выплачивают своему персоналу.

Предложенные Миловановым изменения нарушают существующий хрупкий баланс в трудовых отношениях. О новациях законопроекта 2708 сказано на сегодняшний день довольно много: это и фактическая отмена 40-часовой рабочей недели, возможность уволить работника по любой прихоти нанимателя и многое другое. Общий дух данного документа характеризуется тем фактом, что в Раде предыдущего созыва аналогичный номер носил проект закона об ответственности за злостное неповиновение требованиям администрации учреждения исполнения наказаний.   

Фантазии Милованова о том, что его законопроект облегчит жизнь работодателей и тем самым стимулирует создание одного миллиона рабочих мест, логично рассматривать в качестве бреда человека, который не стесняется публично признаться, что является дебилом. Ведь рабочие места в официальной экономике не создаются вовсе не по причине боязни требований Трудового кодекса. Просто во многих отраслях организовывать бизнес путем полностью неофициальной занятости, либо выплаты части зарплаты в конверте, либо оформления работников в качестве ФОПов — банально выгоднее. И даже квазиналоговые льготы, которые предусматривает законопроект 2708 (обязательства бизнеса перед персоналом радикально сокращаются и сулят ему определенную экономию в перспективе) радикально не меняют положения вещей. Тем паче, что одной из важных составляющих законодательной инициативы Тимофея Сергеевича является практически полное лишение инспекторов по труду каких-либо полномочий — в некоторых случаях им прямо запрещено физически появляться на предприятиях. То есть даже если в какой-то момент власти и захотят заставить бизнес выводить работников “из тени”, то в новой реальности некому даже будет установить факт неофициальной занятости.

Позволим себе процитировать ныне здравствующего классика: “Каких тебе реформ не хватает?” Почему вместо того, чтобы заниматься тем, что реально стоит на повестке дня, например, в виде реальных шагов по деолигархизации и деофшоризации крупного бизнеса страны министр экономики решил заняться урезанием прав работников.

Тем более, что Милованов даром что дебил, но все же в анамнезе имеет Ph.D. по экономике. Соответственно, в курсе: рынок труда в отличие от обычных имеет свои особенности, главная из которых — он является самым точным детектором социального положения населения в конкретной стране. Не случайно регулированию этого рынка посвящен целый кодекс законов. Редуцирование его до документа размером с “Мурзилку” вовсе не гарантирует создание миллионов рабочих мест, но совершенно точно вкупе с неприлично низкой оплатой труда обещает в краткосрочной перспективе “два по цене одного”: рост градуса социальной напряженности плюс усиления миграции за счет тех, кто окончательно поймет, что с такими подходами добра в Украине будущего ожидать не приходится.

Очевиден, главный бенефциар изменения правил игры на украинском рынке труда. Это вовсе не отечественный крупный бизнес — он уже научился использовать существующий ТК в своих интересах, у него достаточно зубастых юристов и он не точно не заинтересован в нарушении хрупкого статус-кво в стране (нового майдана часть олигархов может уже не пережить). И это не транснациональный бизнес, который если видел какие-либо перспективы в Украине, то уже работает здесь, не обращая внимание на такие глупости как ТК. Fujikura и Uber тому свидетели.

Главную выгоду от творческого переосмысления трудовых отношений в Украине получит Германия. Именно эта страна является главным нетто-импортером рабочей силы из Восточной Европы. Если до Германии не доедут украинцы, то как минимум увеличат давление на рынках труда в Польше, Чехии, Венгрии и в итоге отправят тысячи местных в их новый vaterland.

Подозрение, что Трудовой кодекс в Украине уничтожается не по прихоти министра-громоотвода, а за этим стоят интересы весьма серьезных акторов укрепляется, если принять во внимание, что законопроект 2708 — лишь одна из трех инициатив “зеленой команды” в данном направлении. Параллельно глава парламентского комитета по соцзащите Галина Третьякова продавливает еще две законодательные инициативы: изменения в существующий Трудовой кодекс и законопроект 2681, который нивелирует в Украине роль и без того зачастую потешных профсоюзов до полного неприличия.

Отчасти все эти три документа даже противоречат друг другу, но в итоге такая катавасия создает переговорное пространство для торговли власти с профсоюзами и прочими заинтересованными сторонами для продавливания главных пунктов данной неолиберальной реформы.