В ручном режиме

Управление экономикой в ручном режиме — задача невероятно сложная, а уж в условиях экономического кризиса, пожалуй, и вовсе невыполнимая. Поэтому именно сейчас и проявился закономерный результат хронического недофинансирования угольной отрасли. Хотя в начале октября прошлого года Анатолий Акимочкин, первый заместитель председателя Независимого профсоюза горняков, уверенно заявил, что внутреннему рынку в ближайшее время — во всяком случае, в зимние месяцы — не угрожает дефицит энергетического угля, эксперт жестоко ошибался. Именно в это время и обнаружился нарастающий дефицит углей газовой группы, который используют многие тепловые электростанции (ТЭС) Украины.

Специфика угольной отрасли такова, что для сохранения стабильного объема добычи необходимо одновременно с проходкой одной лавы осуществлять подготовку следующей, что занимает, в среднем, около года и требует значительных капиталовложений. По данным Международного энергетического агентства (IEA), средняя глубина украинских шахт превышает 700 метров, а примерно на 20% залежей приходится вести добычу на глубине 1-1,4 тыс. метров. К сложным геологическим условиям добавляется и другая проблема — изношенное и морально устаревшее оборудование, на замену которого катастрофически не хватает денег. Фактически угольная отрасль продолжает свое существование за счет огромных государственных субсидий. Все украинские правительства вынуждены финансировать добычу: хотя она нерентабельна и опасна (Украина занимает второе место в мире после Китая по смертности в результате аварий на шахтах), уголь — единственная доступная альтернатива российскому газу.

Тем не менее, субсидий оказалось явно недостаточно. Хотя в 2008 году отрасли выделили 7,7 млрд. гривен из бюджета, а в 2009 году — 10 млрд. гривен, капитальные инвестиции в отрасль за последние два года не поступали. Практически так же обстояли дела и за все годы независимости. И если в советские времена добывающие мощности Украины составляли 186 млн. тонн, а доля угля в производстве электроэнергии — 75%, то за 2008 год в Украине добыто только 77,8 млн. тонн, а в 2009 году — 72,219 млн. тонн (годовой спад составил 7%). Поэтому в настоящее время в структуре топлив, используемых в украинской генерации, на долю угля приходится, по данным IEA, около 40%, а по статистике украинского Агентства атомных новостей — 21%.

Исходно прошлогоднее сокращение добычи не вызывало особого беспокойства, поскольку обвал промышленного производства обусловил резкий спад потребления электроэнергии и, соответственно — спроса на энергетический уголь. Кроме того, образовался избыток и коксующегося угля, поскольку снизилось его потребление в металлургии. Экспортировать избытки было невозможно: спрос упал во всем мире, при этом себестоимость добычи украинского угля была втрое выше мировых цен, которые на тот момент держались на уровне 40 долларов за тонну, а содержание в нем серы значительно превышает европейские нормы. Поэтому возникла проблема хранения угля, переполнившего склады шахт и электростанций. Правда, в избытке был только антрацит, который не подходит для ТЭС, работающих на газовой группе углей.

Тем временем, антикризисные меры, предпринятые правительствами многих стран, начали приносить плоды: экономики западных стран вышли из рецессии, а в Китае возобновился бурный подъем. В результате оживились экспортные рынки украинских металлургов, и они начали увеличивать загрузку мощностей. Соответственно, выросло потребление кокса. Коксохомические заводы стали наращивать выпуск продукции, а в шихту для производства кокса входит до 20% углей газовой группы. При этом в четвертом квартале промышленные потребители увеличили потребление электроэнергии на 15%, а металлурги — на 38%, и ТЭС нарастили выработку на 10%. Однако многие из них используют в качестве топлива угли именно газовой группы. В комбинации с резким сокращением добычи предприятиями ГП “Уголь Украины”, эти факторы сформировали дефицит.

С начала 2010 года шахты недопоставили электростанциям 1,5 млн. тонн угля, и его запасы на складах генерирующих компаний сократились до 768 тыс. тонн при нормативе 3 млн. тонн. В этой ситуации ТЭС вынуждены использовать дорогостоящий природный газ.

Из-за дефицита топлива, Украина даже вынуждена была с 1 марта прекратить экспорт электроэнергии — хотя еще несколько месяцев назад за доступ к сечению межгосударственной ЛЭП шла бескомпромиссная борьба, в феврале НЭК “Укрэнерго” не смогла реализовать на аукционе ни одного лота на доступ к этому сечению. У потенциальных покупателей возникли обоснованные сомнения в способности Бурштынской ТЭС обеспечить загрузку объемов сечения, выставленных на аукцион, поскольку ее агрегаты работают на углях именно газовой группы.

Круг замкнулся

По прогнозу НАК “Энергетическая компания Украины”, в текущем году дефицит энергетических углей газовой группы превысит 1,5 млн. тонн. Президент компании Владимир Зиневич сообщил, что ТЭС, входящим в НАК, придется использовать вместо угля газ, а это почти на треть повысит себестоимость их электроэнергии и приведет к убыткам по итогам года. По его словам, компания могла бы купить уголь у частных добытчиков или импортировать его, но это запрещено постановлением Кабмина, который обязал покупать сырье только у ГП “Уголь Украины”. Тем временем, сокращение инвестиций в отрасль (шахты уменьшили капитальные вложения на 30%) и высокий износ основных фондов (по данным парламентского комитета по ТЭК, сейчас он превышает 87%) приводят к дальнейшему снижению объема добычи на государственных шахтах — в январе годовой спад составил 6%. По словам Зиневича, “Уголь Украины” добыл в январе меньше угля группы Г по сравнению не только с прошлым годом, но и с декабрем.

Таким образом, политика льгот для госшахт, которая проводилась в последние годы, себя не оправдала. А льготы были существенными. В январе 2009 года, вопреки закону “Об электроэнергетике”, Кабмин рекомендовал снизить для них тариф на электроэнергию на 26%, а в январе 2010 года правительство предоставило госшахтам еще и отсрочку по выплатам в Пенсионный фонд и Фонд социального страхования. Кроме того, были отменены налоги на зарплаты. По данным Минфина, задолженность шахт “Угля Украины” перед всевозможными фондами и местными бюджетами выросла в семь раз — до 3,5 млрд. гривен. Понятно, что это повлечет за собой новую лавину проблем.

Разумеется, правительство сознает, что без приватизации ситуацию изменить невозможно, однако сейчас отрасль попала в порочный круг: продаже добывающих предприятий препятствуют не только политические разногласия в верхних эшелонах власти, а и льготы для госшахт, которые ставят частные добывающие компании в невыгодное положение. Директор компании Coalimpex Василий Кононов заявил: “В целом Украина располагает рентабельными для разработки месторождениями угля, привлекательными для инвесторов. Вопрос в том, чтобы сделать инвестиции в эти месторождения выгодными, а этого можно добиться, лишь поставив всех операторов рынка в равные условия”.

Удачной иллюстрацией этого тезиса служит конфликт, разгоревшийся полгода назад. Дело в том, что с 1 июня 2009 года частные ТЭС отказались закупать энергетический уголь у государственных угольных шахт. Причина понятна: в Украине есть около тридцати частных шахт, и они продают уголь по 300 гривен за тонну, а в госрезерв к тому времени было закуплено 3,3 млн. тонн по цене 632 гривен. Гендиректор ГП “Уголь Украины” Олег Погодин объяснил, что именно такая цена “позволяет шахтам своевременно выплачивать заработную плату рабочим и поддерживать предприятия в нормальном состоянии”. Он также указал, что загрузка складов государственных энергетических компаний углем составляет 91%, а частных — менее 50%.

В этой ситуации правительство обязало НАК “Энергетическая компания Украины” максимально уменьшить потребление газа и расширить использование угля. Кроме того, государственные ТЭС получили указание приобретать топливо только у НАК “Уголь Украины”, а сама НАК — закупать его только у государственных шахт. Тот факт, что в результате возникли серьезные проблемы у частных добывающих предприятий, правительство не смущал — на их протесты власти ответили заявлением, что готовы принять эти шахты обратно в госсобственность.
Наконец, 21 сентября последовало новое “гениальное” решение: совет Оптового рынка электроэнергии (ОРЭ) поддержал предложение Минтопэнерго обязать ТЭС увеличить неснижаемые запасы угля антрацитовой группы на складах семи тепловых электростанций более чем на 40% — до 200 тыс. тонн. Если же они этого не сделают, то ОРЭ не станет принимать у них электроэнергию. Это решение ударило, в первую очередь, по частным ТЭС — именно таким образом они были наказаны за нежелание увеличивать свои убытки, субсидируя государственные шахты.

Вражеский импорт

С самого начала кризиса правительство оказывало давление на металлургов, чтобы они закупали коксующийся уголь у государственных шахт. Однако в конце 2008 года цены на это сырье резко упали во всем мире, и сталелитейным компаниям импортировать уголь было выгоднее, причем не только в ценовом аспекте: они в любом случае должны добавлять к местному сырью высококачественное привозное, чтобы повысить качество кокса. Теперь придется импортировать и угли газовой группы, причем не только металлургам, но и энергетикам.

А мировые цены будут расти, поскольку глобальная экономика уже вышла из затяжной рецессии, и потребление энергии постепенно увеличивается. При этом кредитный бум в Китае возобновил расширение объемов производства в энергоемких отраслях, и страна активно импортирует угли — и коксующиеся, и энергетические. Повышение спроса стимулирует рост цен, и аналитики Scotiabank предсказывают, что в контрактах 2010 года цены на коксующийся уголь увеличатся на 31% — до 169 долларов за тонну, хотя экономисты JP Morgan Securities прогнозируют менее резкий скачок — на 24%, до 160 долларов. Правда, сейчас японская пресса сообщает, что BHP Billiton требует повышения контрактных цен на 55% — до 225 долларов, но австралийские аналитики относятся к этому скептически, ожидая скачка цен на 70%. В свою очередь, эксперты Macquarie Bank ожидают повышения спотовых цен на энергетический уголь на 15% — до 82,5 долларов за тонну, а Merrill Lynch предсказывает 20%-ное повышение — до 86 долларов. Правда, сейчас никто из экспертов не прогнозирует возврата к уровню 2008 года, когда цены на энергетический уголь составляли 127 долларов.

Повышательная тенденция просматривается достаточно четко, и состоятельные покупатели стремятся уже сейчас обзавестись долгосрочными контрактами. Например, в начале китайская корпорация China Power International заключила сделку с австралийским миллиардером Кливом Палмером на поставки энергетического угля в течение двадцати лет. Сумма сделки — 69 млрд. долларов, годовой объем поставок — 40 млн. тонн. Правда, угольный проект в Квинсленде еще только предстоит реализовать.

Что в этой ситуации делать украинским энергетикам? До приватизации угольной отрасли государственным ТЭС придется, вероятно, продолжать покупать местный уголь по завышенной цене, поскольку ни одно правительство не решится на закрытие нерентабельных шахт, а недостаток определенных категорий топлива — возмещать за счет импорта. Ближайший источник поставок — Россия, и к газовой зависимости независимой Украины добавится угольная. Правда, в случае угля есть альтернатива — его можно импортировать из дальнего зарубежья, хотя этому препятствует, в большой мере, отсутствие глубоководных портов. Приватизация же шахт расставит правильные акценты в отношении экономики отрасли. Но решится ли на это новая власть?