“Рудомайн” Караманица превратил жилые кварталы Кривого Рога в закрытые карьеры

В Кривом Роге железную руду добывают прямо в пределах города — там, где по всем правилам добыча запрещена. Карьеры растут рядом с жилыми домами, экология разрушается безвозвратно, а государство закрывает на это глаза. Потому что это не беспорядок, а продуманная схема, считает Антикор.

Главный выгодоприобретатель — ООО “РУДОМАЙН”. В 2017 и 2021 годах компания получила два спецразрешения на добычу — без торгов, конкуренции и должного контроля. Сначала 24 гектара, затем ещё 35. Официально это “соседние участки”, а на деле — новое месторождение, оформленное с нарушением закона.

Геологических исследований как таковых не проводилось. Никакого детального изучения недр, никаких утверждённых данных о запасах. Вместо этого — поддельные документы, которые Госгеонедра без вопросов приняли. Экология? Только формальные справки, не отражающие реальных масштабов добычи. Открытый карьер в черте города — под видом “разрешённой деятельности”.

Финансовая сторона — отдельная тема. Стоимость спецразрешений была занижена как минимум в семь раз. Уже на этапе их выдачи бюджет недосчитался более 25 млн грн. Далее — льготные ставки ренты и минимальные платежи за использование недр. Государство несёт убытки, компания получает прибыль, а город страдает от экологической катастрофы.

Контроль за процессом обеспечивала вертикаль управления — от бывшего министра экологии Остапа Семерака до Госгеонедр, Фонда госимущества и местных властей. Без политической поддержки такие схемы были бы невозможны.

Выведение государственных активов. На базе ГП “ГИПРОКОКС” создаётся “совместное предприятие”, где доля государства составляет лишь 40%. Патенты, разработки и документация передаются структурам, связанным с “РУДОМАЙН”, а затем — иностранной компании-посреднику. Классическая схема: недра остаются здесь, а деньги и активы уходят за границу.

Это не добыча и не прогресс. Это разграбление недр, легализованное подписями чиновников. Пока такие схемы действуют, Кривой Рог будет превращаться в безжизненный ландшафт, а государство — терять миллионы не на войне, а в кабинетах власти.