Как Саркози упразднил дипломатию

Вслед за бастующими студентами, врачами, преподавателями и судьями настала очередь и французских дипломатов выйти на тропу войны. На днях “Le Monde” опубликовала открытое письмо — а по эмоциональной окраске, скорее, отчаянный крик души — группы дипломатов, резко осудивших “импульсивную” и “дилетантскую” внешнюю политику Николя Саркози. Авторы письма предпочли сохранить анонимность, подписавшись коллективным псевдонимом Марли — по названию кафе в Лувре, где они сочиняли текст своего письма за коллективным круассаном.

Франция полностью утратила свой вес и влияние на международной арене. Такой неутешительный диагноз внешней политике страны выносят дипломаты. “Вопреки громким заявлениям, которые мы слышим в течение трех последних лет, Европа беспомощна, Африка от нас ускользает, средиземноморские страны обижены, Китай нас укротил, а Вашингтон игнорирует. Но еще важнее то, что Франция утратила свой голос в мире. Примкнув к США, как о том свидетельствует наше возвращение в НАТО, мы теперь мало кого интересуем [на международной арене], потому что мы утратили нашу способность к дипломатическим маневрам”.

Этот анализ ни для кого во Франции откровением не стал. Беспрецедентен сам факт такой публичной критики, поскольку служба дипломатов, так же, как и военных, предполагает безусловную преданность главе государства. “Бунт” стал свидетельством того, что недовольство во французском дипломатическом сообществе достигло апогея.

Кризис зрел давно. Как минимум последние 4 года министерство иностранных дел Франции напоминало сбившийся с курса, плывущий наугад корабль без капитана. Де-факто у руля с 2007 года стоял медик и основатель “Врачей без границ” социалист Бернар Кушнер, которого на Quai d’Orsay (местный аналог топонима “Смоленская площадь”) характеризуют не иначе как “неорганизованного, невыносимого холерика, ничего не смыслящего во внешней политике”. Вручив такому человеку одно из ключевых министерств, Николя Саркози убил сразу двух зайцев: великодушно поделился правительственными чинами с социалистами, чей кандидат Сеголен Руаяль с небольшим отрывом проиграла президентские выборы, и в то же время взял под каблук всю внешнюю политику.

По словам дипломатов, по всем крупным внешнеполитическим вопросам из Елисейского дворца приходили готовые директивы, а мнение компетентных служб в МИДе президента просто не интересовало. Инициативы не приветствовались и даже порицались. “Когда наши дипломаты в Египте или в Тунисе пытались встретиться с представителями оппозиции, как это делали американцы, им тут же давали нагоняй, чтобы не дай Бог не обидеть местного диктатора”, — вспоминает один из сотрудников министерства. Работа французского МИДа по сути была свернута до организации приемов иностранных гостей, а внешней политикой управляли советники из президентской администрации.

Авторы письма отмечают “нескрываемое презрение” главы государства по отношению к дипломатам. Да и что общего может быть между импульсивным, легко раздражающимся, часто несдержанным на язык Саркози и вылощенными аристократами с их светскими манерами? В своей книге “Рассвет, вечер или ночь” французская актриса и писательница Ясмина Реза, которая в течение многих месяцев во время предвыборной кампании в 2007 году следовала по пятам за Саркози, рассказывает, как будущий президент во время одного из приватных разговоров с приближенными называл дипломатов “кретинами”, “дураками” и “трусами”, к которым он испытывает “глубокое отвращение”. А министерство иностранных дел предлагал и вовсе упразднить.

После перестановок в правительстве в ноябре прошлого года пост главы дипломатии заняла строгая и консервативная Мишель Аллио-Мари, “железная леди” французcкой политики, возглавлявшая с 2002 года министерства обороны, внутренних дел и юстиции. Сотрудники министерства восприняли назначение с большим энтузиазмом. Однако не прошло и четырех месяцев, как от безупречной репутации министра не осталось и следа. Ее скорая отставка оказалась неизбежной после того, как стало известно о ее дружеских связях с приближенными Бен Али, в обществе которых она провела свои рождественские каникулы в Тунисе, и даже предложила помочь Тунису подавить народные волнения (подробно об этом я писала здесь). В воскресенье после телефонного разговора с президентом Аллио-Мари подала в отставку.

Последней каплей стал отзыв французского посла в Тунисе Пьера Мена за то, что тот “проморгал” тунисскую революцию. А чтобы сомнений в некомпетентности посла ни у кого не возникло, Елисейский дворец — то бишь администрация президента — устроил маленький WikiLeaks сверху: намеренно, по мнению дипломатов, передал прессе часть текста телеграммы, в которой Мена всего за несколько часов до побега Бен Али 14 января сообщал, что тунисскому президенту, возможно, еще удастся сохранить власть. Как выяснилось позже, далее в телеграмме посол предсказывал и бегство Бен Али. Но об этой части сообщения во дворце предпочли умолчать.

Вместо Мена на должность посла в Тунисе был назначен бывший советник Саркози Борис Бойон, “импульсивный и неопытный”, по оценке коллег, молодой мачо. Первая же пресс-конференция Бойона в Тунисе спровоцировала новый скандал. На просьбу журналиста прокомментировать поведение Мишель Аллио-Мари, Бойон с презрением заявил, что не намерен отвечать на “дебильные” вопросы. Репутация посмешища окончательно закрепилась за новым французским послом после того, как журналисты обнаружили на сайте “Старые друзья” (что-то вроде наших “Одноклассников”) фотографии Бойона в плавках с выбритым намасленным голым торсом.

Дипломаты критикуют президента за импровизированные и недальновидные решения, идущие вразрез со всяким понятием дипломатии. Взять хотя бы ссору с Мексикой. Николя Саркози поставил под сомнение независимость мексиканского правосудия после того, как суд страны осудил на 60 лет тюрьмы французскую гражданку Флоранс Кассе. Ее обвиняют в связях с преступной группировкой, которая занималась похищением людей. Саркози потребовал немедленно освободить Кассе. Мексика, естественно, выразила свое возмущение, обиделась и в ответ отменила год Франции в Мексике. “Такие дела не решаются с помощью голого напора, — комментируют дипломаты. — Виновна Кассе или нет, но Франция не может себе позволить разорвать отношения с такой мощной державой, как Мексика, из-за частного случая”.

Правда, 24 февраля в правой Le Figaro появился коллективный ответ другой анонимный группы французских дипломатов в защиту Саркози. Эта группа назвала себя “Ростан” — по имени не столько литератора, сколько другого шикарного кафе с террасой на Люксембургский сад.

“Когда настают трудные времена, гораздо проще жаловаться, чем действовать... За этой категоричной критикой стоит всего лишь маленькая группа неудовлетворенных, желающих свести мелкие счеты. Лиссабонское соглашение, президентство Франции в ЕС, соглашения по вопросам безопасности с Англией, Грузия, спасенная от вторжения и сохранившая свою независимость, стратегическое партнерство с Индией и Бразилией, примирение с Руандой, жесткость по отношению к Ирану — вот только часть заслуг французской дипломатии”.

Саркози простил французских дипломатов и вчера назначил им нового министра — уважаемого человека. Нового главу МИДа Алена Жюппе, который уже занимал этот пост в 1993 году, ждут в министерстве как мессию. Жюппе часто характеризуют как “независимого и свободного” политика, который “не ведет себя как куртизанка” по отношению к президенту. В 2009 году он открыто критиковал Саркози за возвращение Франции в НАТО, а в прошлом году — за сокращение штата и бюджета министерства иностранных дел. “Инструмент почти сломан, и это заметно всему миру”, — предупреждал Жюппе в обращении, опубликованном в газете “Le Monde”. Примет ли к сведению Ален Жюппе печальный опыт своей предшественницы в отношении путешествий в диктаторские страны? “Я буду как и раньше ездить отдыхать туда, куда мне захочется, и, конечно, за свой счет”, — заявил министр, подчеркнув, что не собирается выполнять требование президента относительно согласования с премьером заграничных поездок министров.

Как сообщают близкие к президенту источники, Жюппе принял предложение Саркози с оттенком одолжения и поставил несколько жестких условий: в первую очередь — карт-бланш на все преобразования в министерстве, которые он сочтет нужными. Fortes fortuna adiuvat. Храбрым помогает судьба. Остается надеяться, что это тот случай.

Екатерина МАЛЫХИНА