Русские идут

На инаугурацию Леонида Кучмы в ноябре 1999 года новый российский премьер приехал не с пустыми руками. После завершения официальной части Владимир Путин показал президенту Украины перечень из нескольких десятков металлургических, химических и нефтеперерабатывающих предприятий, которые Россия хотела бы получить в счет газовых долгов. При виде списка Кучма даже раздулся от злости, рассказывал потом один из участников встречи. В следующем году под контроль россиян перешло четыре завода, фигурировавших в путинском списке.

За несколько дней до нового, 2000 года только что утвержденный в должности премьер‑министра Виктор Ющенко произнес перед парламентариями программную речь. Один из озвученных им принципов гласил: “понятные, прозрачные, стабильные условия для внутреннего и внешнего инвестора”. В апреле 2000 года правительство выбрало первоклассного советника для приватизации первых семи энергетических компаний — крупный инвестиционный банк Credit Suisse First Boston. В июле советником по продаже Запорожского алюминиевого комбината стала австрийская Raiffeisen Investment.

Но пока Кабмин назначал советников, промышленность скупали россияне. В феврале структуры Олега Дерипаски получили контроль над Николаевским глиноземным заводом. Условия конкурса были составлены таким образом, что участвовать в нем могли только компании Дерипаски. Цену 30% акций определил сам Кучма. $100 млн надолго стали рекордной суммой в истории приватизации. В июле российская ТНК фактически без конкурса купила Лисичанский НПЗ. В конце года “Лукойл” создал СП с химзаводом “Ориана”, сделав первый шаг к его поглощению, а структуры, близкие к Виктору Вексельбергу, приобрели контрольный пакет акций ЗАлКа.

Получается, Кучма “прогнулся” перед Путиным? Ничуть не бывало. Лица, принимавшие решения на украинской стороне, руководствовались собственными интересами. Покупать НГЗ Дерипаске помогал сын главы СБУ, народный депутат Андрей Деркач. “На Николаевском глиноземном уже дошло до стрельбы, нужно было срочно что‑то решать, — вспоминает Александр Бондарь, возглавлявший Фонд госимущества с 1998‑го по 2003 год. — Возможно, русские заходили к президенту и раньше, но тут уже руководство Украины приняло решение продавать завод”. За помощь в покупке Лисичанского нефтеперерабатывающего зятю президента Виктору Пинчуку досталась доля в украинском бизнесе “танкистов”. Другого претендента на обремененный многомиллионными долгами завод не нашлось, тем более что россияне всегда могли применить энергетическое оружие: сократить поставки нефти.

Россияне, купившие заводы в 2000 году, взяли на себя обязательства инвестировать в Украину более $1 млрд. “Лукойл” инвестировал в калушскую “Ориану” в 2000—2008 годах $260 млн. С остальными инвесторами возникли “разночтения”.

Дерипаска, покупая НГЗ, обещал построить в Харьковской области алюминиевый завод. “Танкисты” — провести масштабную модернизацию Лисичанского НПЗ. Алюминиевого завода так и нет, а ТНК продолжает жаловаться на то, что модернизировать нефтепереработку мешает импорт. Обещанные на модернизацию ЗАлКа $200 млн до предприятия так и не дошли. Инвестировать запретил суд на Троещине по иску пенсионерки. “Крыша” бабушки оказалась настолько мощной, что легко устояла даже под натиском “оранжевой революции”. Ирония в том, что инвестиции заблокированы при косвенной поддержке Ющенко, который помог Константину Жеваго принять участие в конкурсе. Юристы Жеваго и обеспечили иск пенсионерки. Россияне присоединились к делу намного позже.

Осенью 2000 года Ющенко лично принимал участие в презентации украинских облэнерго в Париже и Лондоне. Иностранцы вроде бы проявляли интерес, но как‑то странно: некоторые предложения западных инвесторов шокировали даже наших “атлантистов”. Например, представители Enron требовали от правительства гарантий рентабельности на уровне 39% годовых. В итоге четыре из шести облэнерго купили россияне. “Политическая ситуация больше была настроена на русских”, — резюмирует Бондарь. 

Игорь МАСКАЛЕВИЧ