Основной инстинкт

Хотя лидер КПУ Петр Симоненко уже неоднократно заявлял, что его партия — единственная оппозиционная сила к олигархическому режиму (при том, что коммунистам принадлежит целый ряд должностей в этом режиме — в правительстве и госкомитетах, включая Гостаможслужбу).

Ничего нового. Еще Джордж Оруэлл в романе “1984” гениально показал, как тоталитаризм объявляет войну миром, и делает это министерство правды.

Когда-то давно коммунисты пришли к власти, потому что пообещали мир и землю. Вместо мира положили начало террористической войне с собственным народом на несколько десятилетий, а землю вырвали из рук вместе с колосками. Об обещанном коммунизме до 1980 года нечего и вспоминать.

Для многих избирателей КПУ вчерашнее и позавчерашнее заменяет сегодняшнее. Люди вспоминают свою молодость, пионерские галстуки и лагеря. А партия между тем паразитирует на старческой склонности к ностальгии, на том, что многие из старшего поколения лучше помнят свою молодость, нежели то, чем сегодня обедали. О нравственности такого паразитирования речь не идет.

Понятно, что этот путь ведет КПУ не к “мировой революции”, а к исчезновению.

Можно было бы на это и не обращать внимания, если бы данная партия не была при власти. А главное — если бы постоянно не демонстрировала, что ее единственный инстинкт, сохранившийся от “старой” КПСС, — органическое, последовательное, ничем не замутненное украиноненавистничество. Ведь КПУ поддерживает все антиукраинские идеи, начиная от федерализации и заканчивая потерей суверенных полномочий страны в межгосударственных объединениях.

И это при том, что с Украины нынешние главные коммунисты едят так, как в СССР не ели даже генсеки...

Хотя партийные лидеры КПУ заплыли “буржуазным жирком”, их глазки еще нет-нет да и моргают, мягко говоря, нелюбовью к стране проживания. Этот “основной инстинкт”, судя по всему, умрет вместе с этой партией. Хотя другие коммунистические рефлексы, связанные с социальной борьбой, отмерли уже давно.

Коммунисты являются, к сожалению, совершенно чужой силой для Украины. В Китае, Вьетнаме коммунистические партии — это партии, которые работают на развитие этих стран. Даже во Франции, невзирая на все связи с Москвой, Коммунистическая партия работает на Францию. Даже лидер КПРФ Зюганов является патриотом России, а лидер КПУ — патриотом чьего государства является?

В Украине были украинские коммунисты — так называемые боротьбисты, но они были физически уничтожены большевиками в начале 1920-х — 1930-х гг.

После захвата большевиками власти в Москве и Петербурге в результате Октябрьского переворота 1917 г. Центральная Рада 20 ноября 1917 г. ІІІ Универсалом провозгласила Украинскую Народную Республику.

Большевистская Россия не могла смириться с потерей Украины и ее промышленных и сельскохозяйственных ресурсов. После неудачного восстания в Киеве большевистское правительство России 17 декабря 1917 г. послало Украине ультиматум. Фактически это было объявление войны Украине. Вскоре большевистская армия начала наступление на Украину. Созванный в Киеве 17 декабря 1917 г. Съезд советов крестьянских, солдатских и рабочих депутатов выразил “полное доверие и свою решительную поддержку Украинской Центральной Раде”. Вместе с тем большевистские депутаты отделились от съезда и переехали в Харьков, где 25 декабря 1917-го провозгласили создание “Народного секретариата УНР”, который в действительности был прикрытием для марионеточной зависимости от большевистского правительства России. Поэтому КПУ начиналась как ширма и камуфляж для оккупации.

Во время борьбы с украинским национально-освободительным движением 1917—1923 гг. большевистская Россия использовала лозунги “интернационализма” и “классовой борьбы против капиталистов всех наций” для установления своего контроля над Украиной. Чтобы придать правдоподобность этим лозунгам и уменьшить украинское сопротивление захвату, большевистское правительство даже пошло на тактические уступки — ввело украинизацию государственных учреждений, ликвидировало продразверстку, внедрило новую экономическую политику, которая предусматривала частичное возвращение к рыночным механизмам и отказ от антикрестьянского террора.

Такие действия давали свой результат — немало повстанческих командиров в критическое время противостояния под воздействием большевистских лозунгов становилось на сторону “красных”, значительная часть населения Украины была пассивной во время освободительных движений 1917—1923 гг., а часть помогала врагу.

Примечательно, что практически все “украинские” большевики, помогавшие Москве устанавливать контроль над Украиной, были убиты в 1930-х годах, включая Юрия Коцюбинского, Християна Раковского и многих других.

Как говорил в свое время Юлий Цезарь, “я люблю плоды измены, но не люблю изменников”.

Репрессии большевиков на территории Украины носили выразительно антиукраинский характер. Захватив Киев в 1918 г., большевистские захватчики расстреляли тысячи людей просто за то, что те говорили на украинском языке, носили украинскую национальную одежду или хранили украинскую литературу, портреты Т. Шевченко и т.д.

За время большевистского террора в 1918—1923 гг. органами ЧК были убиты сотни украинских деятелей культуры, среди которых мировой классик духовной музыки композитор Николай Леонтович, автор колядки “Щедрик”, известной в мире как “Carols of the Bells”, выдающийся художник Александр Мурашко, автор ряда картин, которые стали визитной карточкой украинского искусства ХХ ст., и десятки других.

Каждый уголок Украины имеет свою историю разрушенных церквей и поруганной человеческой памяти.

В 1930-х гг. были взорваны уникальные по историческому значению старинные соборы Киева, Чернигова, Переяслава, Новгорода-Северского и сотен других городов Украины. В частности, в Киеве в 1936 г. был ограблен и взорван Михайловский Златоверхий собор, построенный в начале ХІІ ст. великим князем Святополком Изяславичем в честь побед над кочевниками. Уникальность собора — в его величине и богатстве убранства, в частности в мозаиках, непревзойденных по мастерству в Восточной Европе. По всей территории Киевской Руси известно о наличии настенных мозаик лишь в восьми храмах, шесть из которых были построены в Киеве, а два — в Переяславе на Киевщине. Из них Михайловский Златоверхий — самый поздний по времени. Мозаик в нем было, конечно, намного больше. Сорванные с Михайловского собора фрески и драгоценности были отправлены в Ленинград. Среди многих реликвий храма выделялась рака святой Варвары (32 кг серебра), подаренная гетманом Иваном Мазепой, которая была вывезена в Россию. Большевистское правительство планировало снести и знаменитый Софийский собор в Киеве, построенный еще в ХІ ст. великим князем Ярославом Мудрым. На месте разрушенных Михайловского и Софийского соборов планировалось создать квартал правительственных зданий. Тех украинских ученых, которые выступали против разрушения украинских святынь, репрессировали. В частности, выдающийся украинский искусствовед и археолог Николай Макаренко (1877—1936 гг.) за его мужественную позицию в обороне Михайловского Златоверхого был вывезен в Казань и расстрелян.

В 1922—1934 гг. большевистское правительство провело ряд карательных мероприятий против кобзарей — мастеров украинского средневекового рыцарского пения. Украинские национальные музыкальные инструменты — кобза, бандура и лира — были объявлены “националистическими”. Органы НКВД арестовывали кобзарей прямо на улицах или дома и репрессировали, преимущественно расстреливали.

С 1926 г. начинается борьба с украинизацией, незадолго до того проведенной с целью отвлечь украинцев от повстанческого движения и укрепить положение советской власти в Украине. Те партийные и государственные кадры, которые искренне поверили в украинизацию, лозунги интернационализма и равенства наций, брались под контроль карательными органами. На протяжении 1930-х гг. они были расстреляны или замучены.

В начале 1930-х гг. на территории Украинской Социалистической Советской Республики были арестованы и по большей части расстреляны или отправлены в концентрационные лагеря десятки тысяч представителей интеллигенции. До освобождения и реабилитации из них дожили единицы.

В начале 1930-х гг. была возобновлена практика захвата заложников карательными органами из числа ГПУ (Государственное политическое управление) и милиции. Это делалось с целью вымогания у крестьян выполнения доведенных до них объемов хлебозаготовок. Такая практика использовалась большевиками еще во время проведения “продразверстки” в 1918—1921 гг. В начале 1930-х гг. в заложники брали, как правило, детей или подростков. Родители и родственники отдавали за их возвращение последнее, обрекая свои семьи на гибель от голода. Те заложники, кого родственники не могли выкупить, исчезали. Как правило, их казнили. Практика захвата властью заложников была массовой и применялась в тысячах сел.

В начале 1930-х гг. усилилась политика массового выселения семей “классовых врагов” — сельской и городской верхушки, которые имели авторитет и были признаны властью потенциально опасными, так как могли организовать сопротивление. В 1930—1931 гг. из Украины в Сибирь были выселены 63 817 семей, преимущественно зажиточные крестьяне, священники, семьи участников украинских восстаний 1920-х гг.

Тотальным был удар по Украинской автокефальной православной церкви, основанной в 1920 г.

Казни ее священников начались в 1926 г. До 1937 г. репрессии затронули практически всех священников УАПЦ без исключения и распространились на верующих этой церкви. Был замучен престарелый митрополит УАПЦ Василий Липкивский (1864—1937 гг.). Другие религиозные общества в Украине и СССР тоже подвергались преследованию, но не так тотально, как УАПЦ. Украинская церковь рассматривалась большевиками как двойная угроза — и как религиозная организация, которая подрывает идеологию материализма и господства власти, и как ячейка духовной жизни украинцев — главной внутренней опасности империи. Жертвами антицерковного террора, направленного против УАПЦ, стали десятки тысяч человек.

Для ускорения процедуры репрессий и расстрелов в СССР в 1930 г. создаются “тройки”, которые были ширмой несуществующей законности. В их состав входили начальник управления ОГПУ, областной прокурор и первый секретарь обкома КП(б)У. “Тройки” существовали во всех областных центрах Украины. Такой карательный аппарат выносил приговоры практически без свидетелей, без защиты, без ознакомления с уголовным делом и даже без подсудимого. Они часто даже не видели подсудимых, осуждали их, замученных пытками, заочно.

Как правило, расстрелы выполнялись во дворе какого-либо учреждения ВЧК/ГПУ/НКВД. Расстреливаемых выводили из подвала ночью, ослепляли фарами грузовиков и открывали по ним огонь, или расстреливали после пыток по одному. Казни осуществлялись даже посреди городов, когда шум заведенных автомобильных моторов заглушал выстрелы.

Приказом НКВД от 15 августа 1937 г. при арестах требовалось арестовать и жен репрессированных по отдельным статьям.

“Нормы” на аресты граждан централизовано спускались сверху: из Москвы заранее указывали, сколько точно “контрреволюционеров” и “националистов” должно быть арестовано и осуждено по определенным статьям. На каждую республику, область, район спускались лимиты на репрессирование по I и II категориям (I — на расстрел, II — на заключение, как правило, в соотношении 3 к 1). В случае невыполнения “плана” часто казнили самих исполнителей, а потому они пытались его “перевыполнить”, арестовывая невинных людей. С мест руководители карательных органов часто посылали отчеты о перевыполнении лимитов, особенно по I категории, и просьбу об их увеличении.

Исключительной масштабностью отмечались репрессивные мероприятия НКВД в первой половине 1938 г. для ликвидации кадров “широкого подполья Украинского националистического центра”. В состав этого центра якобы входили подпольные центральные комитеты, объединенные в “блок украинских демократических партий”. В процессе ликвидации “националистического центра” только за первое полугодие 1938 г. были арестованы 24 233 человека.

За пределами Украины в СССР — на Кубани, в Сибири, на Дальнем Востоке и других территориях, заселенных украинцами, в 1930—1937 гг. была полностью свернута украинизация. Были ликвидированы украинские школы, средние специальные и высшие учебные заведения и факультеты, закрыты газеты и издательства. Абсолютное большинство украинских национальных деятелей в этих регионах были репрессированы. На Кубани эта политика сопровождалась геноцидом украинского населения, где в населенных украинцами регионах голодомор проводился так же, как и в Украине — с ограждением этих регионов войсками и изъятием у населения всех продуктов, а не только зерна. В результате голодомора, арестов и принудительного выселения количество украинцев на Кубани уменьшились с 61,5% в 1926 г. до 4%.

В 1932—1933 гг. Кремлем в Украине был организован самый масштабный Голодомор. В Украине, которая владеет до 40% мирового чернозема, были уничтожены голодом несколько миллионов людей, преимущественно украинцы. На место вымершего украинского населения началось централизованное переселение жителей других регионов СССР.

По состоянию на середину 1920-х гг. в Украине было больше тысячи писателей. До 1938 г. в Украине выходили в печати произведения в целом 259-ти украинских писателей, после 1938 г. — лишь 36-ти. Из 223-х писателей, которые прекратили свою деятельность, только семеро умерли своей смертью, остальные были расстреляны или засланы в концентрационные лагеря.

“Красно-коричневые” — это не просто метафора. Большевистский режим запятнал себя сотрудничеством с нацистской Германией. После прихода к власти в Германии Адольфа Гитлера в 1933 г. советско-германские связи только усилились. Москва помогала Германии в восстановлении и обучении немецких вооруженных сил, поставляла сырье для производства вооружений. Пакт Молотова—Риббентропа был ратифицирован 31 августа 1939 года одновременно Верховным Советом СССР и Рейхстагом Германии. Фашистская Германия заручилась союзничеством со стороны Москвы и начала Вторую мировую войну. В тот же день, 31 августа, Гитлер подписал секретную директиву № 1 о начале войны с Польшей.

Советско-фашистский союз имел крайне губительное значение не только для Европы и свободы европейских народов, но и для народов Советского Союза, поскольку начало войны в Европе означало приближение фашистского нападения на СССР. Советско-фашистский союз изобличил близость природы режимов фашистской Германии и СССР, основанных на геноциде и терроре.

В советское время в Украине культивировалось забвение истории Украины, подмена ее реальных событий советскими отчетами о съездах партии, производстве чугуна, стали и т. п., так, будто на украинской земле за всю ее тысячелетнюю историю не было ничего ценного или стоимостного. Властью целеустремленно культивировался комплекс второсортности украинцев, который при надлежащем знании истории Украины не имел бы никакого шанса на существование среди украинцев.

Для дискредитации украинского языка, культуры и истории и прививания второсортности применялись фальшивые идеологические штампы (о Киевской Руси как колыбели трех народов, о том, что Москва является “старшим братом” Киева, что украинцы появились только в XIV ст. и т.п.). Кроме того, для дискредитации Украины употреблялись и очевидные провокации. Так самый уродливый советский микроавтомобиль был назван “Запорожцем”, в то время как для поколений украинцев это слово означало эталон благородства и достоинства. На родине Тараса Шевченко в Черкасской области районный приют для умственно неполноценных детей был организован в с. Шевченково (где Тарас Шевченко проживал с двух лет), а областной — в городе Шевченково.

В ЦК КПСС проводились специальные совещания для борьбы с так называемым украинским поэтическим кино. Украинский кинематограф практически исчезал.

Политика руководства СССР относительно Украины заключалась в целеустремленных действиях направленных на уничтожение Украины как этнополитической целостности и украинского народа как носителя национального самосознания, с целью вечного закрепления территории Украины под властью Москвы. Империя не могла смириться с потерей такой большой и стратегически расположенной территории, которую имеет Украина, и ее материальных ресурсов. С этой целью украинский народ пытались навечно лишить права на свою страну, а в перспективе — уничтожить, предварительно использовав в интересах империи его энергию и человеческие ресурсы. Украинцы, чтобы быть успешными, а часто и просто выжить, были поставлены в такие условия, что должны были отказываться от своей Родины, культуры, материнского языка и истории.

Последние десятилетия существования Советского Союза в Украине осуществлялась антинациональная политика, основной задачей которой было постепенное и планомерное уничтожение украинского языка и культуры. Процесс русификации охватил все без исключения области духовной жизни украинского общества. Процессы денационализации были настолько стремительными, что только получив независимость, украинский народ обрел шанс сохраниться.

До большевистской революции Украину по темпам прироста населения сравнивали с Китаем. В Украине была колоссальная рождаемость. И ничто уже не могло остановить движение Украины к укреплению украинского народа как основы своей государственности, кроме геноцида.

Большевики фактически загнали в рабство, вернули в крепостное состояние абсолютное большинство населения страны. Во время советизации действительно произошло определенное обучение грамоте. Но это обучение — опять же, показатель той деградации, какой Украина подвергалась во времена империи. Потому что в ХVІІ ст. в Украине приблизительно 60% было грамотных людей, в конце ХІХ ст., то есть в то время, когда все народы в Европе развивались, мы испытали ужасную деградацию, и в Украине стало лишь 15% грамотных.

Когда Украина была независимой — она имела и образование, и экономику, и развитие населения. Когда Украина попадала в имперскую кабалу, она сразу деградировала. Переписи 1740—1748 гг. свидетельствуют, что в семи полках Гетманщины (это три с половиной нынешних области) было более чем тысяча школ и почти все из них с преподаванием на украинском языке. В 1800 году школ не стало. Результаты национального притеснения кардинально отразились на состоянии образования в Украине: перепись 1897 г. показала, что в Украине стало, повторяю, меньше чем 15% грамотных.

День большевистского переворота 7 ноября — это день, когда сгнившая империя взяла себе новую, красную маску. Она замаскировалась и смогла протянуть еще целых 70 лет.

Во время Помаранчевой революции 2004 года люди улыбались друг другу, потому что понимали, что делают хорошее дело. Хотя в Киеве постоянно находилось на 300 тысяч людей больше, чем обычно, по данным МВД, преступность сократилась на 30%. Во время Октябрьской революции массовые убийства стали нормой. Преступность и беспризорники процветали десятилетиями, страна была буквально затоплена в крови.

Коммунисты говорят, что построили великую страну. Если она была такая великая, то она бы так легко не развалилась в 1991 году. Но страна была построена на страхе. Как только страх был снят, она, как шагреневая кожа, развалилась на куски.

Огромное количество европейских государств значительно более успешно индустриализировались и производили продукцию без каких-либо катаклизмов, без убийств миллионов — к примеру, Финляндия, которой удалось отбиться от большевистских объятий в 1918 и 1939—1940 гг. и которая сегодня является одной из самых развитых стран Европы. Эти страны, индустриализуемые без уничтожения миллионов, производили продукцию значительно более качественную и хорошую, чем в Советском Союзе. А СССР стоял толпами в очередях, чтобы купить результаты их нереволюционного труда. Это унижение советского человека перед импортом было свидетельством абсолютной неконструктивности и неспособности этой Октябрьской революции к любому производительному труду немилитарного характера. На то, чтобы обеспечить весь экономический организм, не была способна никакая коммунистическая власть, никакие приказы, рабство и репрессии.

Сегодня коммунисты утверждают, что способствовали возникновению Украины. Но в признании Украины коммунистическое движение шло за украинским народом, а не создавало для украинского народа какие-то возможности. Лев Троцкий сказал, что украинские повстанцы оттянули на себя втрое больше советских войск, чем вся Антанта. Нам не даровали эти границы. Эти границы нам вынуждены были даты в ответ на самоотверженную и чрезвычайно трагическую борьбу лучших сыновей и дочерей украинского народа.

После такой истории возникает закономерный вопрос — когда новый Нюрнберг?

Еще вчера коммунисты — воинственные безбожники, которые поддерживали уничтожение храмов и расстрелы священников, а сегодня, не моргнув глазом, перекинулись в сторонники “канонического православия”. Еще вчера частная собственность была для них воплощением социального зла и смертельным грехом, а сегодня они сами жадно хватают все, что плохо лежит. Хуже всего, что и остатки правящей верхушки банально не смогли придумать свою идеологию и решили приспособить для своих потребностей отдельные куски советской.

Нынешние главы КПУ — люди полностью буржуазные. С рябчиками, ананасами, заводами и яхтами вместо обветшалых пароходов. Частная собственность, “эксплуатация человеком человека” — все это руководители коммунистов хорошо усвоили.

Как когда-то остроумно сказал один нынешний вице-премьер: “Я не понимаю, какое именно из завещаний Маркса—Энгельса—Ленина поможет воплотить возглавление коммунистами “Укрспирта”?”.

Поэтому, глядя на очередных представителей КПУ на телеэкране, поневоле задаешь вопрос: на кого они больше похожи — на “мальчишей-кибальчишей” или, скорее, “плохишей”, которые только что “слопали” очередную кадку варенья, сворованного у трудового народа ненавистной им страны?

Александр ПАЛИЙ, кандидат политических наук