Вкалывают по-черному

Пока крупные шахты сокращают штаты, частные “копанки” процветают. Рабский труд с риском для жизни и без малейших социальных гарантий — едва ли не единственный способ заработка в малых городах Донбасса.
Распорядок дня парней из небольшого городка Снежного — Ильи, Константина и Семена — близок к армейскому: подъем в пять утра, легкий завтрак — и бравая троица идет на работу. Все они официально числятся безработными, но, как и многие жители Донбасса, работают на заброшенном терриконе одной из действующих шахт. Плата за день — от 50 до 100 грн. Они — лишь одно из низовых звеньев цепочки нелегальной добычи угля и породы. Объемы этого промысла в Украине достигли нескольких миллионов тонн в год.

Кому повезло — разрабатывают уголь, вышедший на поверхность, прямо у себя во дворе, вгрызаясь вглубь земли на десятки метров. Другие — нанимаются к счастливчикам. Опаснейший труд без признаков техники безопасности — единственный способ выжить в таких городах, как Снежное. Кому повезло меньше, работают на терриконах, как трое наших героев.

Раньше в Снежном куда большей популярностью пользовались копанки. Доходило до того, что наиболее предприимчивые снежнянцы, углядев выходящие на поверхность угольные пласты, пробивали “дырку” едва ли не у себя в палисаднике. Здесь, как и во всем Донбассе, копанки стали не только популярнейшим народным промыслом, но и некой альтернативной промышленностью.

Уголь в этом городке — валюта твердая, за пару-тройку ведер сердобольные старушки могут расщедриться на пол-литра ядреного самогона для стахановцев. Выгода обоюдна: бабушкам надо отапливать хату, а мужикам — отрада.

Легально — не значит безопасно

Однако рынок и тут стал диктовать свои условия. За последние несколько лет некоторые копанки получили легальный статус и стали вполне официально именоваться малыми предприятиями угледобычи. Принципиально для них ничего не изменилось, но добыча угля теперь ведется уже в относительно промышленных масштабах, а не открытым дедовским способом, работники официально трудоустроены, получают хотя бы часть зарплаты “по-белому”.

Желающих поработать на частных шахтах хватает. Зарплата выше, чем на большинстве государственных шахт (кое-где можно и тысячу долларов заработать, и две), да и платят почти без задержек. Но, с другой стороны, условия труда — кабальные. И экономят на многом, включая технику безопасности.

А добываемый в копанках уголь, как правило, хорошего качества. По мнению Семена, “уж точно не “семечка”, в основном — “орешек”, а кое-где и “кулак” встречается”. Потому и спрос на него стабилен. Перепродажа добытого угля поставлена крепко — уголь смешивают с породой (пропорция зависит только от жадности продавца) и грузовиками возят по Украине.

Безопасным этот бизнес назвать трудно. А без хорошей “крыши” лезть туда и вовсе бесполезно. Но иногда и “крыша” может не помочь. Года четыре назад молодой парень по имени Сергей, работавший в Снежнянской налоговой инспекции, тоже решил заняться угольным бизнесом. Загрузил самосвал, да и махнул в крымские степи. Обратно в Снежное привезли его труп. Официальная версия: умер от инсульта. В двадцать три года. При жизни у него не было ни медицинских патологий, ни предрасположенности к инсульту.

Законы угольных джунглей

Впрочем, опасности себя подвергают не столько те, кто пытается попасть в этот прибыльный бизнес, сколько те, кто добывает уголь и породу.

“В моей практике был случай, когда за помощью обратились родственники пострадавшего горняка, работающего в копанке, из Шахтерска, — рассказал “24” Валерий Фуер, донецкий адвокат. — Получив на работе увечья, он не только не получил компенсации, но был просто-напросто выброшен на улицу. Обычная для таких предприятий практика. Получить акт и на государственной шахте проблема, а уж на частных — это почти невозможно. Отношения работодателя и шахтера здесь иначе как отношениями между рабовладельцем и рабом не назовешь”.

“Чтобы добиться здесь успеха, всего-то и надо придерживаться нехитрых заветов: если хочешь заработать на породе и угле — трудись, но при этом еще и будь сволочью! — эмоционально говорит нелегальный бригадир Николай. — Не стесняйся нанимать к себе бомжей, алкоголиков и наркоманов: первым достаточно еды и жилья, вторым — самогона, третьим — ширки. Расплачивайся только после сделанной работы — иначе кинут, и глазом не моргнут!”

Нехитрые законы менеджмента в снежнянских условиях дают свои плоды: в городе понемногу увеличивается парк не самых дешевых иномарок, а в немногочисленных кафе вечером звучит музыка и полифонические звонки модных мобильных телефонов — под этот аккомпанемент зачастую проводятся импровизированные конкурсы на самую короткую юбку. Городские бизнесмены неделю поработали, теперь они могут и отдохнуть.

Илья, Костя и Семен тоже мечтают и о дорогих авто, и о модных телефонах, и о красивых девушках. Еще больше они мечтают о собственном терриконе — вот тогда уже можно будет грести деньги если и не лопатой, то как минимум совком. А пока что у них — период накопления капитала. Они не тратят понапрасну кровно заработанное, да и отдыхают скромнее. В пятницу — на дискотеку, суббота — семейный день, а в воскресенье можно и в кафешке по бокальчику пива выпить. Потому что в понедельник — на работу. Вновь собирать породу. За пятьдесят гривен в день.
Как зарабатывают перекупщики угля
Бизнес перекупщиков, продающих уголь по всей стране, строится на простейшем принципе. К углю в обязательном порядке подмешивают пустую породу, то есть минералы, не представляющие промышленной ценности.

Для “своих” пропорция составляет 3:1. Такой смесью и топить можно, и стоит она дешевле чистого угля. В основном же “бодяжат” один к одному, а для продажи в отдаленных регионах (например, уголь часто возят целыми машинами в Крым, где постоянные проблемы с отоплением) доля пустой породы увеличивается до максимума.

Живи в наши дни автор “Занимательной математики” Яков Перельман, он бы наверняка уже составил задачку: 10 т угля из копанки стоят 7 тыс. грн., а 10 т породы — 2 тыс. Вопрос: за сколько будут проданы 20 т угольной смеси? Совершенно верно: они будут реализованы по цене 20 т угля. То есть, выручка составит 14 тыс. грн. Чистая прибыль углеторговца от этой операции составит минимум 5 тыс. грн. (ведь реальная стоимость 20 т смеси — 9 тыс. грн. а не 14 тыс. грн.).

Справка

47 легализованных копанок, или, как их называют в официальной статистике, угольных малых предприятий негосударственной формы собственности зарегистрировано только в восточном Донбассе. На них работают более 6,5 тыс. человек. В 2007 г. этими предприятиями добыто 1 млн. 126 тыс. т угля и пройдено 36, 4 км горных выработок. Общий производственный травматизм составил в 2007 г. 160 случаев (в 2006 г. — 134), в том числе 10 случаев со смертельным исходом (в 2006 г. — 6).

Лариса ЛАЗОРЕНКО

Денис СОБОЛЕВ