“Секрет” кризиса перепроизводства

Четырежды министр, а ныне народный депутат от Партии регионов Сергей Тулуб давал это интервью в то время, когда его фракция блокировала парламентскую трибуну, требуя незамедлительно принять во втором чтении закон, предусматривающий повышение прожиточного минимума и минимальной заработной платы. Народный депутат вышел из зала разгоряченный и, в ответ на вопрос, “что происходит”, без предисловий стал излагать свои аргументы.

— Наши специалисты очень тщательно проанализировали финансовую ситуацию в стране и источники наполнения бюджета. Это позволило нам увидеть резервы, достаточные для того, чтобы на этом этапе повысить минимальные социальные стандарты. И это нельзя связывать с тем, что наша партия начала избирательную кампанию. Некоторые политики сделали это гораздо раньше, но их продукт — это, главным образом, пустые слова. А послушайте, что говорит премьер-министр — все на это направлено. Чего стоят одни только так называемые социальные (рекламные) ролики? Разве это — не президентская гонка? А Партия регионов в парламенте отражает ситуацию, сложившуюся в обществе — люди доведены до отчаяния. И сегодня мы не можем смотреть на это равнодушно.

Подумать только, начиная с прошлого года, каждый пенсионер недополучил от 200 до 300 гривен в месяц. А врачи и учителя — от 600 до 1 000 гривен. Как назвать такую политику правительства и государства в отношении своих граждан? Мы стали на их защиту, и вчера этот закон был принят в первом чтении. Сегодня мы блокируем трибуну и будем стоять до конца, пока господа из коалиции не поймут, что такой закон стране и ее людям крайне необходим и должен быть введен в действие с 1 июля. И это будет подарок народу Украины ко Дню Конституции.

— В стране экономический кризис и, казалось бы, в первую очередь нужно думать о том, как справиться с ним...

— Естественно, мы и об этом не забываем. Более того, этот закон как раз и является антикризисным, поскольку направлен также и на то, чтобы дать толчок внутреннему рынку, повысить спрос и запустить производство товаров. Если сравнить зарплату или пенсию год назад и нынешнюю, то кошелек нашего гражданина стал очень легок — инфляция 18—20 процентов. Цены на продукты питания выросли неимоверно.

— Когда в прошлом повышали минимальный уровень заработной платы, то на шахтеров это нередко не распространялось, потому что экономика угольных предприятий не давала такой возможности. Как будет теперь?

— Именно правительство Виктора Януковича впервые выполнило эту норму в 2006 году и шахты смогли на законных основаниях перейти на установленную в то время минимальную заработную плату, составлявшую тогда 400 гривен. И с тех пор мы начали постоянно и четко ее поднимать в соответствии с изменениями, происходившими в экономике. А сегодняшнее правительство избрало другой путь. Оно в прошлом году одновременно увеличило зарплату шахтеров вдвое. Это, безусловно, хорошо. Горняки заслуживают достойного вознаграждения за этот тяжелый труд. Но сегодня инфляция уже съела это повышение. И получается обыкновенное, как говорили раньше, очковтирательство. Шахтерам вроде бы платят зарплату, но при этом не дают денег на техническое перевооружение, капитальный ремонт и новое строительство, на модернизацию, создание новых рабочих мест. На все это в бюджете ноли. В прошлом году в стране погибло 119 шахтеров — на 20 процентов больше, чем в позапрошлом. За пять месяцев этого года жертвами недостаточного внимания к охране труда и технике безопасности уже стали 55 горняков. Почему? Оказывается, в бюджете на охрану труда и технику безопасности — всего-то четыре с половиной миллиона гривен. Сопоставьте две цифры: 4,5 миллиона и 4,3 миллиарда, которые отрасль получила на заработную плату. А добыча угля падает. К прошлому году уже минус 2 миллиона тонн. Да и угольных лав стало на 42 меньше. На каждой как минимум работает 300 человек. Вот и посчитайте...

— И, тем не менее, сегодня в Украине вроде бы кризис перепроизводства угля вызванный сокращением спроса. Парламент рассмотрел и принял постановление, направленное на то, чтобы решить эту проблему. Вы верите в успех этого дела? У нас ведь и закон есть о повышении престижности шахтерского труда. Какие были аплодисменты, когда его принимали. А сейчас шахтеры снова недовольны.

— Хочу отметить, что названный вами закон разрабатывало правительство Януковича и единогласно утвердило на своем заседании. Но тогда, вы помните, БЮТ заблокировал парламент, и до закона дело не дошло. Затем он был принят уже при правительстве Тимошенко в несколько измененном варианте. В его обсуждении и разработке мы также принимали самое активное участие и отдали свои голоса. Мы не претендуем на авторство. Главное, что закон принят. Однако и это еще не все. Закон должен работать. А правительство с момента принятия его не выполняет. До сегодняшнего дня нет необходимых подзаконных актов, без которых закон практически не может работать, поскольку нет механизма его реализации. К примеру, подоходный налог шахтеров, как того требует закон, не снизили. И повышенных пенсий им не платят. Им даже отказывают в оформлении пенсий.

— Почему?

— Нашли зацепку и отвечают: не положено, поскольку угольная промышленность, мол, имеет долги перед пенсионным фондом.

— Как такое может случиться, если предприятия выплачивают зарплату? В этом случае автоматически должны делать отчисления и в пенсионный фонд.

— Угольщикам разрешили не платить как в пенсионный фонд, так и в другие фонды социального страхования — дали отсрочку. А еще, если вернуться к вашему вопросу, то на самом деле в стране перепроизводства угля нет. Это миф. Он свидетельствует о непрофессионализме руководства отрасли. Сегодня на складах шахт и обогатительных фабрик, подчиненных Минуглепрому, накопилось 2,4 миллиона тонн нереализованного угля. Но эти шахты добывают только 60% угля Украины. В то же время 91% от всех запасов приходится именно на эти государственные предприятия. А частные шахты добывают в Украине 40% угля, но их доля в продукции, которая застряла на складах, всего 200 тысяч тонн. Как говорится, почувствуйте разницу. И тогда вы поймете, кто занимается сбытом, а кто нет.

И вот вам еще информация для размышлений. Через государственные шахты был проведен завоз импортного угля в Украину. И его — полтора миллиона тонн! — наши шахты продали электростанциям как свой, добытый. А 1,3 миллиона тонн угля собственной добычи разместили на складах. Вот и весь секрет кризиса перепроизводства. И все это было проведено через бухгалтерии — это вполне официальные данные отчетности.

Кроме того, сегодня главный покупатель и продавец угля — государственное предприятие “Уголь Украины”, подчиненное Минуглепрому. Так вот этот государственный монополист одним шахтам за купленный у них уголь дает предоплату (например, “Свердловантрациту”, “Ровенькиантрациту”), а другим — нет (например, “Добропольеуголь”). Сегодня этому предприятию должны за отгруженную продукцию 80 миллионов гривен, а “Донуголь” — 16 миллионов. Я могу этот список продолжать. Одним дают предоплату, а другим не платят вообще, должны за несколько месяцев.

— И чем при этом руководствуются?

— Это у руководства госпредприятия надо спросить. Когда на комитете по ТЭК был отчет двух министров — топливно-энергетического и угольного (был только первый — Продан, а второй выбрал самое подходящее время для отпуска), я спросил у замминистра: ты не видишь в такой организации дела коррупционных подходов? Ответа не последовало. (В день интервью стало известно, что правительство намерено предложить парламенту уволить главу Минуглепрома. — Авт.)

— Принятое парламентом постановление определяет в качестве виновных за кризис перепроизводства в угольной отрасли Минтопэнерго и Минуглепром. Не слишком ли либеральное решение приняли?

— Вы правы, я этим решением тоже недоволен. Слишком уж оно мягкое, если учитывать ситуацию, сложившуюся в Минуглепроме. О Минтопэнерго я не говорю. Но надо понимать, что в общем объеме продукции, которую производит министерство угля, только немногим больше половины уходит на электростанции. А из этого количества лишь 80% — на государственные станции. Остальная часть — на частные. Так что министерства должны внимательно проанализировать структуру поставок угля. Здесь у нас также большие проблемы. Экспорт потеряли. А чтобы хоть что-то заработать, нашим украинским углем торгуют буквально за бесценок. И никто не ищет новых рынков. В том числе даже и внутри страны. Известно, что у нас примерно два десятка цементных заводов. Сегодня все они используют природный газ — очень дорогое сегодня топливо. Но почему бы им не использовать куда более дешевый уголь, если судить по теплотворности уголь? Заводу нужно дать кредит, за счет бюджета погасить проценты по нему, провести необходимое переоборудование. В результате будет куплено миллион тонн угля. И не надо будет напрягаться с проплатами за газ. А почему бы не поставлять наш уголь в Беларусь, где своего такого топлива нет? Это еще миллион тонн. Надо искать, работать! А то, что руководители некомпетентны, я согласен.

— Не лежит ли эта проблема глубже — в том, что никто у нас не занимается энергетическими балансами?

— Как работают наши министры-“профессионалы”, сегодня ходит масса анекдотов. Какие там балансы? Кто о них слышал? До сих пор на 2009 год нет балансов по углю. Как без них может работать министерство и его глава? Лично я, четырежды назначавшийся министром, этого не понимаю. Да и как страна живет и работает без энергетического баланса вообще? Этого я совсем не понимаю. Поэтому и происходят у нас различные катаклизмы...

— Что даст горнякам закон о депрессивных территориях, принятый на днях парламентом? Не предназначен ли он в какой-то мере для того, чтобы облегчить закрытие шахт?

— Нет, в данном случае волноваться нечего. Закон четко определяет термин депрессивность, но, главное, создает условия для прихода в такие регионы инвесторов, без которых нам эти населенные пункты не поднять. На этих территориях нужно создать привлекательные экономические условия для инвесторов, дать свежую финансовую кровь и в угледобычу, и в другие еще сохранившиеся там производства. Я всегда старался направлять депрессивные города по этому пути (в частности, занимался “Шахтерскантрацитом”). И еще в начале 90-х разрабатывал аналогичный документ. А теперь местным советам депрессивных регионов и населенных пунктов будет несколько легче, поскольку принят неплохой закон, но к нему еще надо разработать ряд подзаконных актов.

— Среди мер, направленных на оздоровление угольной отрасли, всегда фигурировала приватизация. И вы тоже в свое время уделяли этому внимание. Но возможна ли у нас приватизация вообще, если шахтеров, вопреки Конституции, разделили на черных и белых. У одних, так сказать — своих, государство уголь покупает, у других, чьи шахты приватизированы, — не хочет его брать. Кто же в таких условиях позарится на покупку украинских шахт вообще?

— Я бы назвал такой подход преступным. Не может, не имеет права Минуглепром делить шахтеров по такому признаку. Труд всех шахтеров связан с большим риском. У всех он очень тяжелый. Так что, по моему мнению, этого ни в коем случае нельзя делать. Все эти вопросы решаются — должны решаться цивилизованно, путем создания экономических условий. Специалисты Партии регионов еще в 2006 году разработали программу реформирования угольной промышленности и даже начали ее апробировать. Мы знаем, что и как нужно делать. Приватизация ради приватизации никому не нужна. Сегодня даже и поиск эффективного собственника не на первом месте, хотя государство уже окончательно доказало, что оно для этой роли не подходит. Сегодня важно экономически и социально оградить шахтеров. Они должны понимать, насколько готовы защищать их интересы местные органы, профсоюзы, да и само государство. В условиях нынешнего кризиса приватизация, как говорится, “не на часі”. Но работать в этом направлении необходимо. Нужен закон, а учитывая, что 80% шахт, остающихся сегодня в государственной собственности, особо убыточные, то и закон должен быть об особенностях приватизации угольной промышленности.

— Еще один вопрос о приватизации. Президент, по-видимому, опасаясь недовольства шахтеров, запретил приватизацию в период кризиса угольной отрасли. Но его вето хотят преодолеть и добиться снятия этого запрета. Вы на чьей стороне?

— Я против таких решений правительства, которые дают возможность под ковром, под столом “прихватывать” особо сладкие кусочки в угольной промышленности. А это постановления Кабмина, которым определяются подходы к приватизации 99 шахт, как раз и вводит несправедливые правила, согласно которым нужные люди могут что-то себе урвать. Президент в данном случае поступил правильно. Надо бы и еще более решительно действовать. Приватизировать что-либо можно только на основе закона, который предусматривал бы меру ответственности за эти предприятия, причем продажу проводить на основе открытой прозрачной программы и процедуры. Тогда — пожалуйста.

— Как народный депутат от Партии регионов, которая уже практически начала избирательную кампанию, вы уже имеете область ответственности?

— Прежде всего, я — заместитель лидера партии. А еще мне поручено курировать четыре региона: Волынскую, Ровенскую, Хмельницкую и Закарпатскую. Работа в них ведется в соответствии с планом.

— Общий язык с людьми из этих западных регионов находите?

— Конечно. Все мы украинцы. А тем боле, если говорить людям правду, показывать, что мы предлагаем, как это будет осуществляться и что в результате получится.

— А на что делаете ударение?

— Прежде всего — на социально-экономическое развитие этих территорий. Перед ними у государства немало долгов — плохо развиты отдельные отрасли. Это один из главных ориентиров. Надо создавать рабочие места, чтобы люди не уезжали на заработки за рубеж, чтобы не распадались семьи и не страдали дети.

Виталий КНЯЖАНСКИЙ