“Газовая удавка”

Об этом заявили высокопоставленные представители “Газпрома”.

24 июня категорически отверг возможность ревизии контрактов зампредправления ОАО “Газпром” Александр Медведев, отметивший, что “заявления о необходимости пересмотра ценовых условий контрактов идут не со стороны НАК “Нафтогаз Украины”, а на политическом уровне”.

26 июня, выступая на годовом собрании акционеров холдинга, и председатель правления “Газпрома” Алексей Миллер указал: “Контракты должны выполняться и изменению не подлежат”, хотя на их пересмотре настаивает президент Ющенко. При этом, заверил Миллер, “Газпром” не будет предъявлять штрафных санкций за недовыборку газа Украиной, и оплата произойдет в соответствии с фактически поставленным газом. В частности, в июне Украина должна была выбрать 3,4 млрд. кубов, но по факту выбрала 1,1 млрд. кубов, что более чем в три раза ниже контрактных объемов.

Претензии украинской стороны к россиянам порой просто смешны. Само по себе требование — пересмотреть контракты спустя всего несколько месяцев после их заключения. А с чего вдруг Москва должна пересматривать то, что ее вполне устраивает?

25 июня уполномоченный Президента Украины по вопросам энергобезопасности Богдан Соколовский на брифинге блеснул логикой. Попенял Москве, что, как передавала пресс-служба президента, “в январских газовых переговорах российская сторона занимала очень жесткую, непартнерскую позицию в отстаивании своих интересов, а украинское правительство не отстояло украинских интересов и согласилось на ряд дискриминационных положений в контрактах от 19 января 2009 года по поставкам и транзиту газа”.

Но какую же позицию должна была занимать российская сторона “в отстаивании своих интересов”? Не “очень жесткую”? Это было бы странно. Как и нелепо ставить знак равенства между “жесткой” позицией и “непартнерской”.

Тем более на “очень жесткую” позицию в ходе январских переговоров Россию спровоцировала сама Украина, инициировавшая с легкой руки президента Ющенко “газовую войну”, которая принесла “Газпрому” убытки как финансового, так и имиджевого характера. Эдакий украинский “партнерский” подарок северному соседу к Новому году. Какого же “мягкого” партнерства со стороны россиян могли ожидать в Киеве после такой провокации? Хотя, как мы помним, действительно партнерские отношения были возможны. 2 октября 2008 г., например, был подписан меморандум Путина и Тимошенко, предусматривавший вполне приемлемые для Украины условия, в частности, 3-летний каникулярный период для доведения цен на поставляемый в Украину газ до европейского уровня.

Г-н Соколовский подчеркнул: “Очевидно, что таким образом российская сторона надеялась за счет украинцев спасти свою газовую отрасль. Однако и это не помогло решить главную проблему, которая состоит в том, что на сегодняшний день финансовые, ресурсные и прочие обязательства “Газпрома” явно превышают возможности. Эта ситуация прежде всего создает угрозу срыва поставок газа в Украину и европейским потребителям”.

Как говорится, с ног на голову! Ситуация прямо противоположная. У “Газпрома” нет ресурсных проблем — проблемы у тех, кто не в состоянии потребить “газпромовский” ресурс, т. е. газ. Нет проблемы у “Газпрома” с поставками газа, тем более он не “создает угрозу срыва поставок газа в Украину”, наоборот — у “Газпрома” проблемы с недопоставками голубого топлива. Это Украина (да и испытывающая проблемы из-за финансово-экономического кризиса Европа) не может выбрать те объемы газа, которые обязалась закупать у России согласно контрактам. Соколовскому ли не знать?! И разве не это вымаливает Украина — сократить контрактные объемы поставок?

А в последнее время, поведал Соколовский, россияне “прибегают к весьма некорректному и абсолютно безосновательному клеветничеству в адрес украинцев и нашего государства о якобы потерянных 8 млрд. кубометров газа, о ненадежности ГТС, нецелесообразности пересмотра контрактов от 19 января, которые де-факто не выполняются”.

“Украинцев” Соколовский приплел совершенно безосновательно. А что до обвинений в адрес государства (читай: украинской власти), то в чем же там “некорректность” и “клеветничество”? Ведь сам президент Ющенко неоднократно публично объявлял, что НАК “Нафтогаз” — банкрот! А как может быть надежным транзит, оператором которого выступает компания-банкрот? И Соколовский обрисовал ситуацию, имевшую место в начале июня, когда стоял вопрос о расчетах с Россией за май: “Президент был вынужден созвать экстренное совещание, в ходе которого руководители Нацбанка и “Нафтогаза Украины” приняли единственно возможное на тот момент решение об оплате газа за счет резервов НБУ”.

Но особо умилил следующий пассаж Соколовского: “Такая позиция российской стороны не соответствует духу партнерства, взаимного уважения и доверия. Упомянутые заявления и конкретные действия российской стороны противоречат Договору о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Российской Федерацией от 31 мая 1997 года”.

О партнерстве вспомнили! К Большому договору апелляции вознесли!

А где же украинское партнерство, дружба и сотрудничество? В “газовой войне” начала года? Или, может, в Брюссельской декларации о т. н. модернизации украинской ГТС — без России, главного поставщика газа в Европу, и без учета ее интересов? Сей документ недавно и весьма подробно комментировался в “2000”, не буду повторять его многочисленные нелепости и положения, дополнительно обостряющие сложный украинско-российский газовый диалог. И после этого пенять Москве на чрезмерную “жесткость” ее позиции, ожидать дружеского жеста в виде пересмотра невыгодных для Киева условий контрактов?..

Газовые контракты от 19 января стали демонстрацией давней народной мудрости: не выгадывай — прогадаешь. “Оранжевый” Киев не раз пытался выгадать, но неизменно оказывался в прогадавших. Так было в 2005—2006 гг., когда выгадывание завершилось “победой Ивченко”. То же самое получилось и по итогам “газовой войны”-2009. Но не только это.

Газовые контракты от 19 января, действительно жесткие по отношению к Украине, стали закономерным итогом того жестко антироссийского курса, что проводится официальным Киевом с 2005 г. Как Украина “аукает”, так ей и “откликается” из Москвы. Какие партнерство, дружба и сотрудничество имеют место быть со стороны Украины по отношению к России — то же самое вправе демонстрировать и Россия по отношению к Украине.

Вне сомнения, посредством газовых контрактов от 19 января (в частности, возможностью оказывать давление на Украину) Москва будет пытаться сорвать реализацию положений Брюссельской декларации от 23 марта, которыми Россию попытались отодвинуть от влияния на газовые потоки из Европы в Азию и контроля над ними. И разве это не естественное поведение страны, защищающей национальные интересы?

Газовые контракты будут задействованы для дискредитации Украины как надежного транзитера: постоянные проблемы с закачкой газа в ПХГ плюс перманентная неплатежеспособность Киева, провоцирующая очередные “газовые войны” и соответственно срыв поставок газа в Европу. Особенно если Россия в какой-то момент выставит-таки штрафные санкции за невыполнение условий контракта — недобор газа. И это тоже вполне ожидаемая и логичная с российской точки зрения позиция. А с чего бы Москве действовать иначе, если Украина сама пошла по пути обострения отношений, превращения России в конкурента-оппонента-врага, вместо того чтобы сохранить в качестве партнера.

С помощью газовых контрактов от 19 января и регулярными проблемами, возникающими из-за того, что Украина не в состоянии выполнить их условия, России будет легче убедить Европу в необходимости диверсификации транзитных маршрутов и строительства обходных газопроводов. К тому же работа в этом направлении — несмотря ни на какие трудности и препоны — продолжается.

В частности, 26 июня Алексей Миллер отметил, что только по газопроводу “Южный поток” в 2015 г. будет прокачиваться около 35% общего объема поставок российского газа в Европу. Как известно, в середине мая была достигнута договоренность между “Газпромом” и итальянской ENI об увеличении проектной мощности South Stream с 31 млрд. до 63 млрд. кубов газа.

А вместе South Stream и Nord Stream (55 млрд. кубов проектной мощности) смогут поставлять в Европу до 118 млрд. кубометров газа, что превышает объем транзита по украинской ГТС не только в нынешнем кризисном, но и в более-менее “нормальном” 2008-м.

О том, что Россией взят курс на перенос объемов газа, поставляемых в Европу украинскими трубами, на альтернативные (обходные) маршруты, заявляют и эксперты. Так, по мнению аналитиков, опрошенных “Коммерсантом-Украина” (18.05.09), “изначально в “Газпроме” предполагали, что South Stream предназначался не для увеличения поставок, а для “повышения гибкости”, то есть переноса объемов украинского транзита в подводные трубопроводы”.

О потере объемов транзитного газа говорит и Юрий Бойко, зампред председателя комитета ВР по ТЭК: “Это правда. Потому что он является прямым конкурентом нашей газотранспортной системе. Часть денег, которую мы получаем за транзит газа, уйдет от нас, потому что газ будут транспортировать по “Южному потоку” (04.06.2009, УНИАН).

Иные волновались, что по маршруту Nord Stream отсутствуют подземные хранилища газа, необходимые для нормальной работы транзитной трубы. В марте с. г. “Газпром” приступил к созданию на севере Германии самого большого в Западной Европе газохранилища близ городка Швайнрих, в 90 км на север от Берлина (земля Бранденбург). Строительство газохранилища мощностью 8—10 млрд. кубов непосредственно связано с реализацией проекта СЕГ, который будет проложен по дну Балтийского моря из российского Выборга до немецкого Грайфсвальда.

Показателен и отказ “Газпрома” хранить свой газ в ПХГ Украины — “из-за ненадежности” — о чем 24 июня заявил зампредправления ОАО А. Медведев. Таким способом Украине создаются дополнительные трудности, ибо придется самостоятельно позаботиться о минимально необходимых объемах газа в ПХГ (который надо будет закупить, а чтобы закупить — найти деньги), требуемых для выполнения транзитных обязательств. А “если необходимого объема газа в ПХГ Украины не будет, это создаст ситуацию, когда технически невозможно поставить газ европейским потребителям”, — пояснил Медведев.

Таким образом, процесс транзитного обхода Украины — пусть не без сложностей — но идет. И будет идти, пока Киев не изменит свои подходы во внешней и внутренней политике. Ведь речь следует вести не только о вопросах, относящихся к газовой области, но и обо всем комплексе российско-украинских отношений — в экономической, политической, военной, гуманитарной и т. д. сферах.

Бессмысленно выделять что-то из большого “пакета” межгосударственных отношений. Все разговоры о том, что политика должна быть отдельно, а экономика отдельно, — сущая демагогия.

Везде в международных отношениях политика и экономика идут рука об руку. США, например, неизменно сопровождают политическими условиями любой более-менее значимый вопрос экономического характера, а по мере надобности — не задумываясь накладывают экономические санкции на страну, политика которой (и не только внешняя, но и внутренняя) им не нравится (Куба, Иран и далее по списку). Почему Россия на внешней арене должна действовать как-то иначе?

Страны Запада не особо стесняются выдвигать Украине массу различных требований при подписании соглашений экономического характера. Та же Брюссельская декларация от 23 марта, целью которой якобы является модернизация украинской ГТС, содержит ряд условий, мало относящихся к собственно поддержке газотранспортной системы в надлежащем состоянии: фактически Украине (транзитеру) навязываются правила игры на энергетическом рынке, выгодные Евросоюзу (потребителю). Не церемонится ЕС по части выдвижения условий Украине в процессе переговоров по созданию зоны свободной торговли.

Во всех тех случаях, когда Запад осознает, что Украине (украинским властям и элитам) от него чего-нибудь надо, он постоянно выдвигает набор сопроводительных условий, по выполнении которых Киев получает шанс на удовлетворение своих просьб.

Россия долгое время демонстрировала откровенное неумение пользоваться ситуацией тотальной украинской зависимости — от российских энергоносителей, кооперационных связей, доступа украинских товаров на российский рынок, украинских гастарбайтеров на рынок труда и т. д.

Экономически Украина на порядок более зависима от России, чем от США. Достаточно сказать, что украинско-американский товарооборот в 20 раз (!) меньше, чем украинско-российский. Но можно ли сказать, что политическое влияние Вашингтона на Киев хотя бы раз в 10 меньше, чем влияние Москвы?

Товарооборот Украины с Россией сравним с товарооборотом Украины и Европы (в данном случае не будем рассматривать структуру украинского экспорта и импорта в обоих случаях). Но сравним ли уровень политического взаимодействия, не говоря уж о влиянии на формирование внутренней политики Украины. Поэтому вполне закономерно, что Россия, судя по всему, решила, что ей пора выровнять указанные уровни до степеней экономического взаимодействия и зависимости.

Газовые контракты от 19 января открывают перед Россией возможности если не блокировать, то всерьез затруднить и сопроводить существенными издержками всякие антироссийские внешнеполитические инициативы официального Киева — будь то вступление в НАТО или выстраивание разного рода антироссийских Балто-Черноморско-Каспийских дуг. И это вне зависимости от того, кто будет при власти в Киеве, кто станет следующим президентом или премьером — Янукович, Тимошенко, Яценюк...

В этом плане лично мне газовые контракты от 19 января нравятся. Они, безусловно, провальные и бездарные, если исходить из их сугубо экономической оценки. Но ведь одной экономикой жизнь не ограничивается.

Возможно, кто-то и упрекнет в “недостатке патриотизма”. Но что делать и на кого уповать всем тем, кто не хочет вступления Украины в НАТО? Очевидно, при иных обстоятельствах можно было бы апеллировать к украинской власти. Но она демонстрирует в высшей степени индифферентное отношение к мнению граждан. Поэтому лично я не в претензии, если Россия накинет “газовую удавку” на антинародный пронатовский курс официального Киева.

Газовые контракты, заключенные на период до 2019 г., со всей очевидностью должны оказать влияние на дальнейшую судьбу Черноморского флота РФ. Для всех сторонников братских отношений между Украиной и Россией совершенно очевидно: ЧФ РФ должен остаться в Крыму после 2017 г.

25 июня во Львове премьер Тимошенко заявила (уверен — опрометчиво), что после 2017 г. Черноморский флот Российской Федерации покинет территорию Украины. Но та же Тимошенко в апреле 2005-го, отвечая на вопрос журнала “Профиль” (18.04.05), согласится ли она как политик на продление срока пребывания российских войск в Севастополе в обмен на уменьшение цены на газ дала утвердительный ответ: “Конечно, соглашусь. Почему? Потому что очень важно сегодня сделать так, чтобы люди жили богато и чтобы у них абсолютно не было никаких экономических стрессов. Что касается войск в Севастополе, то всегда можно договориться о предоставлении услуг одной страной другой стране на нормальных коммерческих условиях. Здесь нет ничего плохого”.

Согласен. Почему бы действительно не договориться так, чтобы ЧФ РФ остался в Крыму, а украинцы “жили богато и чтобы у них абсолютно не было никаких экономических стрессов”. Т. е. пересмотр газовых контрактов от 19 января в сторону их смягчения в обмен на продление сроков пребывания ЧФ РФ в Крыму — как раз в том русле, в каком вещала Тимошенко в апреле 2005-го. И мотивация к тому имеется — жесткие условия контрактов от 19 января, заключенные ею же.

Изменение газовых контрактов вполне реально в пакете с возвратом к проекту газотранспортного консорциума, естественно, с самым широким участием России, с реинкарнацией идеи формирования Единого экономического пространства Украины, России, Беларуси и Казахстана.

При выстраивании отношений с Украиной (в т. ч. в экономической сфере) Запад никогда не забывает о т. н. демократических реформах и правозащитной тематике. Почему бы и России не помочь Украине по этой части? Не увязать газовые вопросы с положением русских и русскоязычных на Украине, их правами в языковой и культурной сфере?

Российские официальные лица неоднократно заявляли о своих намерениях по защите соотечественников, проживающих на Украине, так почему бы не перейти от слов к делу посредством использования всех возможностей, которые предоставляются газовыми контрактами от 19 января 2009-го.

Сергей ЛОЗУНЬКО