Сергей Трофимов: “Банки боятся слова “шахта”

С одной стороны, это обусловило отсталость области по многим показателям развития, но с другой — сформировало специфическое конкурентное поле, где в отсутствии явного лидера нашли свою нишу представители бизнеса средней руки.

До сих пор об их деятельности знали исключительно в узких деловых кругах, но теперь пришло время познакомиться с игроками экономического подполья подробнее. Как их занесло в бизнес? Что помогло выстоять и выбиться в люди? Какова их оценка текущей экономической и политической ситуации в регионе и стране в целом? Эти и многие другие вопросы “Реальная газета” решила задать самим бизнесменам.

Наш первый собеседник, руководитель ООО “Барс-инвест” Сергей ТРОФИМОВ, познал азы капитализма, поддавшись заразительному примеру “челноков” — предприимчивых граждан, зарабатывавших на экспорте/импорте дешевого ширпотреба. Сколотив стартовый капитал, г-н Трофимов мог очень скоро приумножить свои активы, скажем, в набирающем обороты ритейле или вложить в рисковый, но привлекательный бешеными процентами девелопмент. Но бизнесмен пошел другим путем, начав вкладывать деньги в непредсказуемую нишу — частную угледобычу. Свой выбор Сергей Трофимов обосновал в эксклюзивном интервью нашему изданию.

— Сергей, расскажите, где вы приобрели первый опыт предпринимательства?

— Это было в начале 90-х. Я учился в институте, занимался спортом, что требовало немалых затрат. Зарабатывать стал, мотаясь за границу — Польшу, Венгрию, Югославию, — где сбывал дешевый и тогда еще конкурентоспособный по качеству украинский ширпотреб. Затем повезло устроиться на должность коммерческого директора довольно крупного предприятия, занимавшегося преимущественно страхованием. Внутри этой структуры мне поручили создание нового подразделения, компании “Гривна-продимпэкс”, специализировавшейся на купле-продаже различных товаров. Потом снова вернулся в свой бизнес. Так или иначе, все деловые инициативы имели отношение к спорту, и тот бизнес, который у меня есть сегодня, вырос из спортивных проектов, в основном, в области восточных единоборств.

— В добывающую отрасль вас тоже привел спорт?

— Да, испытывая потребность в финансировании спортивных мероприятий, в 2000 году мы с партнерами создали компанию “РИА-барс”, которая зарабатывала на купле-продаже угля. Сырье закупали на местных шахтах, обогатительных фабриках, в частности на ЦОФ Нагольчанской. Но очень скоро мы осознали, что это временный проект, не имеющий дальнейшей перспективы, если мы не будем иметь собственной сырьевой базы. Начали искать заброшенные шахты или возможность создать новое добывающее предприятие. Были еще варианты аренды лав, от которых мы сразу отказались, так как рисковали попасть в зависимость от изменчивого и непредсказуемого собственника в лице государства. В итоге, нашли небольшую заброшенную шахту в поселке Каменском (Антрацитовский район, — прим. автора), и всего за полгода нам удалось возобновить работу этого предприятия.

— В каком состоянии вы приняли шахту, с какими сложностями пришлось столкнуться при ее реанимации?

— Шахта была ликвидирована еще в 1992 году, и рабочая площадка вокруг нее давно заросла сорняками. Вся инфраструктура на поверхности была уничтожена, а подземные выработки затампонированы глиной. Но объект был привлекателен своими ресурсами. Как такового угля там не много, но это подготовленные выработки, не требующие дополнительной проходки. К тому же, мощность угольного пласта достигала кое-где двух метров, что значительно снижало технологические затраты процесса добычи. Сюда можно присовокупить неплохое качество угля, показатели по золе и сере. Изучив характеристику шахты, мы пришли к выводу, что есть смысл в ее восстановлении, и уже к концу 2004 года мы приступили к добыче.

— Шахта — это не только ее недра, но и прилегающая инфраструктура. Вы отметили, что в Каменском таковая отсутствовала. Что довелось сделать, чтобы объект стал полноценно функционирующим?

— В первую очередь провести технологическую дорогу, требующую ежегодного ремонта. Затем потребовалось открыть погрузочную площадку в соседнем поселке Щетово, где есть железнодорожная ветка. Кроме того, мы создали небольшой обогатительный комбинат, чтобы быть максимально независимыми. Благо, небольшие объемы добычи на уровне 25-30 тысяч тонн в год позволяют обходиться своими мощностями при переработке породы.

— Кому преимущественно сбываете продукцию?

— Это зависит от сорта угля. Но, в основном, это меткомбинаты и электростанции, как за границей, так и по Украине. С промышленными гигантами, вроде меткомбината в Мариуполе, мы пытались работать, но очень скоро отказались от этой затеи, так как большинство из них рассчитываются по факту поставки, а мы всегда стараемся взимать предоплату. Вдобавок, их потребности в сырье не сравнимы с объемами, которые мы добываем.

— Остались ли на балансе вашей шахты социальные объекты?

— Социальных объектов нет, ибо поселок малонаселенный, рабочих приходится свозить из соседних населенных пунктов. Зато мы несем социальную нагрузку по селу в целом. Помимо налоговых выплат, наша компания ремонтирует тамошние дороги, а в прошлом году провели отопление в сельской школе, участвовали в ремонте детсада.

Деньги — в землю

— С момента перезапуска шахты прошло достаточно времени. Вам удалось вернуть вложенные в нее инвестиции?

— Инвестиции окупились уже после первого года работы, но в целом это был пробный проект, когда важно было проверить собственные силы. Сегодня, когда видна отдача, мы стремимся расширить свои угольные активы. В частности, в Перевальском районе мы приобрели предприятие, которое уже имело лицензию на добычу угля, но ее учредители — бывшие горняки — ввиду отсутствия опыта ведения бизнеса, никак не могли развернуть полноценную деятельность. Там идет строительство, и в будущем году, мы надеемся, шахта заработает. Оценочные запасы угля по первым двум участкам равны приблизительно 10,8 млн. тонн. Еще три объекта находятся в разработке.

— Сложно ли частной компании получить разрешение на организацию шахты?

— Весь процесс лицензирования крайне трудоемок и может занимать колоссальное количество времени. Разрешение для запуска первой шахты мы получили всего за несколько месяцев, но с каждым годом процедура усложняется. У меня над юридическим оформлением и регистрацией шахт корпит так называемая “группа развития”, состоящая из квалифицированных экспертов горного дела, но даже они оказываются бессильными что-либо предпринять, когда доходит до вопроса земельного урегулирования. В области есть очень привлекательные участки с залежами полезных ископаемых, но их нельзя разработать просто потому, что порой невозможно оформить право на землю. Особенно это касается земли сельхозназначения, которая, как известно, не продается.

— Вся угольная отрасль чрезвычайно капиталоемкая и требует постоянных денежных вливаний. В связи с этим большое значение имеет сотрудничество с банками. Легко ли сегодня оформить кредит для финансирования угледобывающих проектов?

— Практически невозможно. Когда банки слышат слово “шахта”, они прекращают переговоры вообще. Надеяться на их содействие можно лишь при покупке оборудования, во всем остальном — отказ гарантирован. Тогда как за рубежом все наоборот. Там основой благосостояния шахты являются ее ресурсы, которые легко оцениваются, и банки с удовольствием идут на финансирование. У нас кредитные учреждения даже не понимают суть этого бизнеса. Когда открывали шахту, один банкир сказал мне: “Так вы ж деньги в землю зарываете!”. Налоговая милиция против “Украины”

— В 2007 году вы основали Фонд содействия инвестициям и приватизации в Луганской области. Какова структура этого Фонда, его цели и чего удалось уже добиться?

— Для начала нужно отметить, что это некоммерческая организация, работающая на общественных началах. Учредителями ее были несколько человек — партнеров нашей фирмы при поддержке областной администрации, заинтересованной в дополнительных инвестициях в регион. Ее создание обусловлено отсутствием элементарной информации по инвестиционному потенциалу области. Когда бизнесмены из других регионов обращали внимание на Луганщину, они не знали, куда здесь можно вкладывать деньги, не разбирались в специфике местного рынка. Наша цель состояла в том, чтобы свести их с местными специалистами из консалтинговых, аудиторских компаний, разрешительных контор, которые могут сделать оценку существующих инвестиционных проектов. Уже в начале этого года у Фонда были серьезные наработки в добывающей отрасли, строительных проектах, сельском хозяйстве, но в связи с кризисом на финансовых рынках они почти все заморожены.

— Чиновники на местах стараются делать ставку на возрождение брошенных или простаивающих объектов, но в областной администрации недавно заявили, что инвесторов все больше интересуют свободные земельные участки, чтобы начать бизнес с нуля. Эта тенденция имеет место?

— Да, но нельзя сказать, что она наблюдается поголовно во всех случаях. К примеру, Северодонецкий приборостроительный завод — это огромный имущественный комплекс, но если его пристально изучить, то никакой ценности на сегодняшний день он не имеет, и, действительно проще построить современный объект, заново. Однако если брошенная промышленная площадка привязана к природным ресурсам, то здесь фактор морального и физического износа не работает, логичнее модернизировать уже то, что есть.

— Еще один мессидж от областной власти — область потеряла свою ценность как источник дешевой рабочей силы…

— Утверждение оправдано на 200%, так как в области существует огромный дефицит квалифицированных трудовых ресурсов. Особенно это касается сферы производства, которая была убита, и рынок труда переориентировался на подготовку востребованного “обслуживающего” персонала — бухгалтеров, юристов и экономистов. У меня есть информация, что в Алчевске в горном институте на втором курсе специальности “шахтостроитель” учится шесть человек, а третьего курса нет вообще. И как мы собираемся строить шахты, развивать стратегическую для государства отрасль? Есть только один способ решить эту проблему — дать людям достойную зарплату, чтобы поднять престижность труда инженерного работника.

— Последний вопрос. Вы являетесь соучредителем ООО “Кинотеатр “Украина”, владеющего одноименным кинозалом в центре Луганска. Руководство города уже несколько раз анонсировало его открытие после реконструкции и столько же раз его переносило. Когда кинотеатр, наконец, распахнет свои двери?

— Мы были реально готовы к нему уже весной этого года. Честно говоря, нам помешали амбиции некоторых чиновников. Речь идет о налоговой милиции, представители которой после комплексной проверки с привлечением различных инстанций сказали “да, мы ошиблись”, но даже не извинились. Из-за них работа застопорилась на три месяца, а в это время в стране развился кризис. Сейчас мы делаем все возможное, чтобы открытие состоялось до Нового года.

Дмитрий СЕРЕБРЕННИКОВ