“Нет у нас привычки за границу ездить”

Даже по столичным меркам это более чем приличная зарплата. Впрочем, говорят шахтеры, им очень повезло с лавой и с участком, который возглавляет Виктор Бондарев, недавно ставший Героем Украины и получивший Орден Державы за заслуги в развитии угольной промышленности.

20% штата отсутствует

На других участках той же шахты заработки в три раза ниже, хотя и там горняцкий труд ничуть не легче. А выглядит он так: работа на глубине 1 300 метров при температуре до +35 (допустимая норма составляет +26). Даже этих цифр достаточно, чтобы понять, почему с каждым годом становится все меньше желающих спускаться под землю, несмотря на относительно высокие зарплаты. “Недостаток рабочих и инженерно-технических кадров — наш бич. И это при том, что у нас довольно благополучная шахта, невзрывоопасная, с хорошими продуктивными лавами. Мы вынуждены возить рабочих каждый день 15-ю автобусами из близлежащих поселков, городов и даже из Луганска, чтобы заполнить штат, и все равно 20% всегда не хватает”, — рассказывает директор шахты им. Вахрушева Виктор Лиликович.

Внешне предприятие выглядит вполне благополучным — ко Дню независимости в одной лаве добыли 1 млн. тонн угля, а в октябре будет выполнен годовой план, из года в год нарастают объемы производства. В этом году будет добыто 2 млн. 173 тыс. тонн топлива. Однако дается все это огромными усилиями всего коллектива, вынужденного работать зачастую на устаревшем (морально и физически) оборудовании. На ремонт и закупку нового только в этом году нужно около 200 млн. грн. “На бумаге” было выделено 43 млн., а реально получили — 28.

Советская ностальгия

В рассказах директора и рабочих рефреном звучат ностальгические воспоминания об СССР, когда шахты получали оборудование по потребности, горняки зарабатывали больше всех в стране. “Шахтеры в советское время занимали первое место в стране по уровню зарплаты. Сегодня — только 17-е, и это при том, что труд становится все тяжелее, выработки более глубокими и жаркими. Зарплата наших отцов доходила до 900 советских рублей. Они могли вне очереди купить автомобиль, получить квартиру, ежегодно всей семьей ездить на море и за границу, прекрасно питаться…” — говорит бригадир комплексной бригады горнорабочих очистного забоя Владимир Бабич. Зарплата в 6 тыс. грн. на этом фоне уже не выглядит такой ошеломляющей, хотя и является недостижимой мечтой для тысяч других шахтеров.

Впрочем, горняки-“вахрушевцы” неплохо обеспечены социальными благами и сегодня. Предприятие имеет отлично оборудованную базу отдыха в Крыму, где по бесплатным путевкам отдыхают семьи горняков. Есть турбаза и недалеко от шахтерского поселка, есть лучший в области профилакторий. Однако построено все это было в советское время, сейчас же средств на такую “роскошь” шахта не имеет. И все же оказывает серьезную помощь так называемым объектам соцкультбыта — в поселке Ясиновский, административном районе города Ровеньки, работают одна из лучших в области больниц и отлично оборудованная школа-гимназия.

Болезненная приватизация

Обо всем этом руководители шахты тут же вспоминают, как только речь заходит о приватизации. Угольные “генералы” всегда подчеркивают — приватизация возможна и даже нужна, но только в комплексе. То есть приватизироваться должен весь холдинг, в который входят как успешные предприятия, так и отстающие шахты. “Иначе вся социальная сфера погибнет, как погибают шахтерские поселки, в которых шахты закрыли, и люди остались наедине с неработающим водопроводом, отключенным газом и электричеством. Гибель шахты автоматически означает гибель поселка вокруг нее, а частный инвестор не станет брать убыточное предприятие. Это большая проблема, которая должна быть учтена при приватизации”, — подчеркивает Лиликович.

Журналисты Луганщины неоднократно бывали в таких поселках и видели заколоченные окна и целые подъезды, из которых люди уехали в поисках работы. В Луганской области символом такой разрухи стал город Брянка. Годами жители затопленных улиц добиваются помощи от местных властей и правительства. Зачастую в таких поселках отсутствует какая бы то ни было связь, нет скорой помощи, не работают даже фельдшерские пункты. Разрушены сотни и тысячи шахтерских семей из-за того, что работоспособные родители уехали на заработки, а детей оставили старикам. В таких городках и поселках молодежь массово спивается и употребляет наркотики.

Шахтерские династии

Несмотря на снижение привлекательности шахтерского труда, молодые люди все же в последнее время стали проявлять интерес к работе на благополучных шахтах. “Из того, что есть у нас в городке, — это лучший выбор. Зарабатываю неплохо, откладываю деньги на квартиру, машину. Учимся с подругой в Донбасском техническом университете заочно, а это тоже стоит денег. Сам зарабатываю на жизнь”, — говорит 23-летний Иван Король.

Вообще, зарплата в 6-6,5 тыс. грн. — это уровень среднего класса. На вопрос, можно ли такие деньги с толком потратить в Ровеньках, Бабич отвечает: “Да ведь мы недавно стали столько зарабатывать. Дом отремонтировал, взял в кредит машину, которая стоит 80 тыс. грн., летом езжу в Крым. За границей пока не был, нет у нас к этому привычки, но, может, когда-нибудь и съездим с семьей. Я выбрал эту профессию и никогда не пожалел”. Однако на вопрос — пожелал ли бы он собственному 9-летнему сыну в будущем работать в шахте — Владимир так и не дал прямого ответа — мол, вырастет, сам решит.

В общем, распространенные клише как о рабском труде донбасских шахтеров и их нищенском существовании, так и об их неслыханном процветании и огромной зарплате, одинаково неверны. В угольной отрасли есть огромные проблемы, шахтерский труд оплачивается несоразмерно его тяжести и опасности, но при условии достаточного финансирования и внимания к отрасли вполне возможно повысить престижность и привлекательность шахтерского труда.

Елена ПРИВЕН