Анатолий Кинах: “Мы не имеем права терять время на противостояние”

Еще несколько лет назад Анатолий КИНАХ числился среди чиновников, но не среди политиков, и бережно лелеял имидж “застегнутого на все пуговицы” делового человека.

Преемник Леонида Кучмы на посту главы Украинского союза промышленников и предпринимателей, он побывал на посту премьера (после Ющенко и перед Януковичем) и даже попытался пойти в Президенты в 2004 году. Но уже после первого тура Кинах прозорливо примкнул к “оранжевой революции” и был вознагражден постом первого вице-премьера в правительстве неудержимой Тимошенко.

Правда, отношения у них не сложились — особенно на почве (ре)приватизации и запрета свободных экономических зон. Но, как бы там ни было, сегодня Кинах согласен снова работать под началом Тимошенко: вкус воды из реки власти многих побуждает входить в нее снова и снова…

По некоторым сведениям, Кинах решил сменить пост секретаря Совбеза на простой депутатский мандат, прельстившись возможностью занять пост спикера — хотя и неясно, кто мог ему сие обещать. Впрочем, нынче многие чиновники идут в парламент в надежде вернуться в исполнительную власть, и Кинах, хотя и критикует политреформу в ее нынешнем виде, склонен с ней примириться и действовать в соответствии с ее реалиями.

Интервью Кинах дает в офисе УСПП на Крещатике, и бутылка минеральной воды на столе дребезжит из-за тряски, создаваемой проезжающим по улице транспортом. Опытный чиновник резко критикует политику верховной власти (особенно кадровую и внешнеэкономическую), но не выступает с “альтернативным взглядом” и не предлагает радикальных мер а-ля все та же Тимошенко. То есть, выгодно оттеняя свою позицию критикой безликой власти, с вполне конкретными ее воплощениями Кинах ссориться не готов. Снова прозорливость?

“Я могу пойти в правительство и Тимошенко, и Януковича”

— Анатолий Кириллович, что подвигло вас сменить должность секретаря Совета нацбезопасности и обороны на депутатский мандат?

— Причин несколько. Первая — концентрация в Украине серьезных социально-экономических и политических рисков. Эти риски связаны с переходом от президентско-парламентской формы правления к парламентско-президентской. Хаотичное, бессистемное введение новых конституционных положений, неработающий с октября прошлого года Конституционный суд — все это создает очень серьезные предпосылки для нестабильности и снижения эффективности работы всех структур власти.

Также очень тревожны тенденции в экономическом развитии. За первые 4 месяца этого года рост объемов производства составил 0,4%. Безусловно, это мало. Динамичный рост цен на энергоносители, неблагоприятная конъюнктура на важных для украинского экспорта рынках привели к снижению ценовой конкурентоспособности нашей продукции. Мы сейчас наблюдаем очень опасное явление — резкое увеличение отрицательного сальдо внешней торговли. За первые 3 месяца, январь-март, этот показатель составил минус 1,7 млрд. долларов. Это практически результат, равный всему 2005 году. Хотя еще в 2004 году у нас было положительное сальдо торговли товарами на уровне 3,8 млрд. долларов.

Учитывая все вышесказанное, а также то, что, согласно новым положениям Конституции, центр принятия решений смещается в парламент, на фоне очень сложного переговорного процесса по формированию коалиции я принял решение о переходе на работу в парламент. Сегодня нужно создавать умные правила игры и роль парламента в этом беспрецедентно высока. Что касается должности секретаря СНБО, то поверьте, я об этом говорю в последнее время неоднократно — за эти 15 лет я работал на стольких должностях, что хватит на десятерых.

— Вы допускаете возможность своего возвращения в исполнительную власть?

— Абсолютно не исключаю этого. Но для меня очень важны командные методы работы. И если речь будет идти о формировании мощной команды, основанной на приоритете общегосударственных интересов, то я готов рассматривать предложения.

— Юрий Ехануров в интервью “Главреду” сказал, что не пойдет работать в Кабмин, если премьер-министром будет Юлия Тимошенко. А вы можете пойти в правительство, которое будет возглавлять лидер БЮТ?

— Могу.

— А в правительство, где премьером будет Виктор Янукович?

— Не исключаю и такой вариант. Я считаю, что ситуация в Украине сейчас настолько серьезна, что мы не имеем права терять время на противостояние. Речь идет об очень серьезных динамичных процессах в условиях глобальных изменений в экономике и ужесточении конкуренции. Украина начинает уступать по качественным параметрам миру, окружающему нас. А это очень опасно. Энергоемкость украинского валового продукта в 3-5 раз выше, чем в соседних государствах. По уровню средней зарплаты мы уступаем России, Казахстану, Беларуси и по этому показателю нас уже начинает обгонять Азербайджан.

— Когда вы приняли решение уйти с поста секретаря СНБО, очевидно, вы пришли к Президенту и сообщили ему об этом. Что он вам сказал?

— У нас хороший был диалог.

— Сложный?

— Речь шла о необходимости оптимального использования кадрового потенциала. И от того, что я принял решение уйти с поста секретаря СНБО, стратегические цели и основы нашего сотрудничества не меняются.

— У членов блока “Наша Украина” есть как минимум два взгляда на формирование коалиции. Есть приверженцы широкой коалиции в составе блока “Наша Украина” и Партии регионов, и есть сторонники коалиции с участием “НУ”, БЮТ и СПУ. Вы ближе к какому лагерю?

— Коалиция на основе цветовых оттенков — это очень упрощенный подход. А мы не имеем права на упрощенные решения. Нужно говорить о качественных параметрах коалиции. Как добиться достойной интеграции в окружающее пространство, как сформировать систему безопасности бизнеса, как не допустить массовой реприватизации, как создать современный рынок земли и т.д. Если мы объединимся на такой основе, то это будет коалиция, которая будет работать не 5-7 месяцев, а намного дольше. Я за такую коалицию.

И поэтому если в процессе создания коалиции мы пойдем конъюнктурным путем, то, боюсь, результаты работы будут совершенно не те. Плюс есть реалии. В ходе дискуссии я часто повторяю: не забывайте, что 26 марта выбирали не только в парламент, но и органы местной власти. И та же Партия регионов — нравится нам это или нет — имеет абсолютное большинство практически в 10 областях, где сконцентрировано 60% населения и 2/3 промышленного потенциала. Поэтому мы сейчас стоим перед выбором — или объединять усилия на принципах общенациональных интересов или углублять конфронтацию и противостояние.

И еще одно. Нужно помнить, что программа правительства выполняется не в Киеве и уж тем более не в кабинетах чиновников. Она выполняется там, на местах. А это требует очень четкой, согласованной работы.

— После отставки вы сделали ряд критических заявлений, в частности вы критиковали кадровую политику, работу Секретариата Президента. С чем связаны эти заявления? Это поиск новой политической позиции?

— Нет. Это не новая позиция. Об этом я говорил раньше. Это проблема, которую недопустимо замалчивать. Я обеспокоен. Мне есть, с чем сравнивать. За последнее время я вижу снижение уровня профессионализма всей вертикали власти. Главными критериями при назначении на какую-либо должность должны быть моральные и профессиональные качества соискателя. А не принцип “свой-чужой”.

Много бессистемных решений, снижается уровень исполнительской дисциплины. А с учетом того, что по результатам выборов на основе пропорциональной системы во власть вовлечены много неподготовленных людей, проблема еще более обостряется.

— То есть проблема состоит в “революционной” и политической целесообразности?

— Да, в том числе и в “революционной целесообразности”. Но государство может быть конкурентоспособным, в первую очередь, на основе высокого уровня государственного менеджмента, стратегии развития.

— В эфире радио “Эра” вы сказали, что Секретариат Президента должен доносить до Президента только ту информацию, которая отвечает реалиям. За этими словами кроется обвинение в дезинформации?

— Нет, речь не идет об умышленной дезинформации. Я выступаю за то, чтобы Секретариат Президента работал функциональными методами. Это очень правильно. Нельзя допускать, чтобы СП был теневым правительством, как это было в предыдущие годы, и я могу привести тому много примеров. Это должен быть мощный интеллектуальный, координационный центр, с помощью которого Президент мог бы держать руку на пульсе и принимать адекватные решения. СП должен обеспечивать постоянную, неконъюнктурную, объективную обратную связь с реальными процессами. И в этом плане Секретариату Президенту надо очень серьезно совершенствоваться.

“Привлекая “РосУкрЭнерго”, кое-кто хотел реализовать сценарий по дискредитации Украины”

— В “Нашей Украине существуют две условные внутрипартийные группы — национал-демократы и прагматики. К какому центру влияния больше тяготеет Партия промышленников и предпринимателей?

— Принципы партии промышленников и предпринимателей четко зафиксированы в аббревиатуре в том числе. Это порядочность, профессионализм, патриотизм. Если же говорить о новоизбранном парламенте, то мы работаем и контактируем с очень многими бизнес-лидерами из других фракций.

— Кого вы имеете в виду?

— Это Владимир Бойко из СПУ, Тариэл Васадзе — из БЮТа, Георгий Скударь, Николай Янковский — из Партии регионов и т. д. Эти люди объединяются стремлением создать умные правила игры в своей стране.

— ПППУ планирует войти в единую пропрезидентскую партию, если она все же появится?

— Я не сомневаюсь, что в обозримом будущем мы станем свидетелям объединительных процессов. Насколько они будут динамичными, сейчас трудно прогнозировать. Мы сегодня ведем консультации об объединении со многими партиями центристского толка, в том числе с теми, кто не прошел в парламент.

—То есть вы такие консультации ведете вне блока “Наша Украина”?

— И внутри “Нашей Украины”, и за пределами.

— Но в рамках общего процесса создания более мощной пропрезидентской партии, который, правда, сегодня идет ни шатко, ни валко, вы переговоры ведете?

— Пока ответа нет. Надо вести очень серьезную дискуссию, диалог. Сейчас еще очень рано говорить, какой будет вариант — то ли присоединение к нам, то ли наше объединение с другими.  Мы имеем в виду создание партии на базе блока “Наша Украина”, но не НСНУ.

Таких, скажем, нормативно сформулированных переговоров по этому поводу еще не было.

— Почему до сих пор не подписано межправительственное соглашение о поставках газа в Украину? Это рецидив исполнителей — экс-председателя НАК “Нефтегаз Украины” Алексея Ивченко, министра топлива и энергетики Ивана Плачкова, особая позиция России или что-то другое?

— Речь идет об энергетической безопасности страны. А это намного выше любой фамилии. СНБО еще в конце прошлого года, прогнозируя ряд проблем, на своем заседании рассмотрел вопрос об энергетической безопасности Украины. Над этим вопросом работали эксперты, специалисты исследовательских центров.

Указом Президента был утвержден перечень мероприятий в контексте усиления энергетической безопасности Украины. Работы по нему минимум на полтора-два года. Президенту по результатам выполнения этого указа была подана подробнейшая информация, причем по каждому пункту. Так вот, его выполнение находится на уровне 20%. Это недопустимо. И это не просто персональная проблема Ивченко, это проблема эффективности власти. Ее надо решать.

Почему не подписан межправительственной протокол? Это тоже связано с невыполнением указа об энергетической безопасности. Безусловно, пакет соглашений от 4 января 2006 года, который был подписан в форс-мажорных условиях, несовершенен. Его надо дорабатывать, опираясь на базовые соглашения. В этом смысле межправительственный протокол играет огромную роль. В нем как минимум нужно выписать четкие взаимные обязательства. Украина гарантирует транзит российского газа через свою территорию в Европу, а Россия должна гарантировать доступ к среднеазиатскому газу и транзит его через свою территорию к российско-украинской границе.

Тарифная, ценовая политика и ряд других вопросов — все должно быть зафиксировано в протоколе. И этот протокол нужно подписывать на 2006-2007 год…

— Простите, но прямого доступа к среднеазиатскому газу уже нет, над усовершенствованием соглашений от 4 января никто так и не работал, а 1 июля через месяц…

— Поэтому ситуация очень серьезная. Ее не надо замалчивать, как это иногда пытаются сделать некоторые государственные мужи. Как можно формировать бизнес, финансовые планы, социальную политику, если нет уверенности в ресурсных и ценовых условиях поставок газа?

— Для вас, как и для Юрия Еханурова, информация о бенефициариях украинской части “РосУкрЭнерго” стала сюрпризом?

— В принципе, да. Официальной информации до этого у нас не было. Были только слухи.

— А чем занималась Служба безопасности Украины?

— Вопрос справедливый. Однозначно, и я в этом не сомневаюсь, речь идет не только о посреднике. Привлекая “РосУкрЭнерго”, кое-кто хотел реализовать сценарий по дискредитации Украины.

Украина готова работать без посредников, Украина готова рассматривать варианты других посредников. Главное, чтобы их деятельность была прозрачной, была подвержена контролю и выполнялись обязательства по объему, графику поставок и ценам на газ.

“Мы будем настойчиво требовать своего по вопросу Черноморского флота”

— Не так давно вы упоминали о потенциальных российских поставщиках газа, альтернативных “Газпрому”. Какие структуры вы имели в виду?

— Есть ряд вариантов.

— Например?

— Есть ресурсы газа у “Лукойла”, ТНК, других компаний. Есть ресурсы газа у субъектов федерации России. Они все могли бы присутствовать на украинском рынке. Но тот факт, что Россия не ратифицировала Европейскую энергетическую хартию и, как следствие, “Газпром” монополизировал транспортировку газа, безусловно, создает серьезные проблемы доступа независимых поставщиков к газотранспортной системе как в России, так и средней Азии.

— Если повышение цен на газ состоится, то насколько он может подорожать?

— Безусловно, наши партнеры, и в первую очередь Россия, понимают, что цена 230 долларов за тысячу кубометров — это коллапс для 1/3 украинской экономики, которая сразу становится нерентабельной. Сегодня при цене 95 долларов на границе цена газа для предприятий составляет 140-145 долларов. Сейчас, по сути, горно—металлургическая, химическая отрасли работают на грани рентабельности — на уровне 5-7%. Следующий скачок цен на газ может опустить этот порог рентабельности к отрицательным величинам.

Поэтому 230 долларов за тысячу кубометров газа — это шоковая терапия, и мы не можем на это согласиться. Надо вырабатывать умные, точные действия по поэтапному переходу на новые цены и я думаю, что самый крайний вариант для нас в текущем году — это где-то 110 долларов за тысячу кубометров.

— Сейчас, насколько известно, завис в воздухе вопрос с инвентаризацией объектов Черноморского флота. Почему?

— Процесс, действительно, идет очень сложно. У сторон разное понимание того, что такое инвентаризация. Мы под инвентаризацией понимаем качественный анализ объекта, включая земельные участки с доступом к архивным материалам. В варианте российской стороны инвентаризация — это опись. Это неадекватный подход к вопросу.

Но переговоры идут. Созданы специальные рабочие группы. И мы будем настойчиво требовать своего. Украина согласна, чтобы инвентаризация стала первым этапом на пути решения проблем, связанных с пребыванием российского флота в Крыму. А далее уже будем думать и над арендной платой, и над другими условиями.

— То есть сначала мы проведем инвентаризацию, и только тогда будем поднимать вопрос об арендной плате?

— Мы готовы на такой вариант.

Аналогично по гидрографии. Украина как независимое государство ратифицировала все нормы международного морского права, и мы несем ответственность за безопасность мореплавания в наших территориальных водах…

— …а маяки не наши.

— А доступа ко всем объектам гидрографии нет. Это ненормально и этот вопрос нужно решать. Одним из ключевых пунктов решения СНБО по этой теме стало следующее: защищать украинские интересы, но без эскалации двусторонних отношений Украины и России. Решением СНБО также утверждены четкие директивы для украинской делегации по всем направлениям проблем временного пребывания ЧФ на территории Украины.

Подготовили Александр МИХЕЛЬСОН

Валентин ВОЙТКОВ