Глава ГКЦБФР Анатолий Балюк: “Хочется, чтобы у нас тоже была своя исполнительная служба”

О корпоративных конфликтах и реприватизации

— Какие последние новости по черкасскому “Азоту”? Правда ли то, что за “Клиринговым домом” стоит бывший менеджмент “Нафтогаза Украины”?

— Мне не известно, чьи интересы представляет “Клиринговый дом”. Ситуация заблокирована судебными решениями, которых по этому предприятию больше, чем по любому другому в Украине. Двум компаниям, которые сейчас стоят по разные стороны баррикад, нужно договариваться друг с другом о справедливом конце этого мероприятия. УкрСиббанк должен договориться с “Клиринговым домом”, чтобы не тратить лишний раз деньги.

— А что конкретно вам известно о факте переговоров?

— Не исключено, что переговоры идут, хотя судебные разбирательства также продолжаются. Судя по всему, до компромисса пока далеко.

— Кабмин поручил Госкомиссии разобраться в ситуации с “Лукором”?

— Давайте этот вопрос сейчас пропустим, потому что я не владею ситуацией. Знаю, что была проблема и идёт проверка.

— Правительство также поручило Комиссии проверить законность проведения собрания акционеров Никопольского завода ферросплавов?

— Позиция Комиссии по этому вопросу донесена до Кабинета Министров. Пакет государственных акций был продан. Это позиция Госкомиссии. Если есть договор купли-продажи, деньги получены, товар, так сказать, отпущен. Сама постановка вопроса выглядела как издевательство над Комиссией. Почему Фонд государственного имущества спрашивает у ГКЦБФР о том, продан ли завод? Допустим, что Валентина Петровна Семенюк, которая недавно пришла на работу в Фонд, не знает этих фактов. Но ведь есть первые замы и замы, которые ставили подписи под документами. Подняли шумиху в прессе вокруг Комиссии, что, мол, она не дала государству вернуть собственность. Ну не выписывает Комиссия такие справки о наличии собственности! И реестры Комиссия не ведёт!

— Насколько я помню, на НФЗ существует два реестра акционеров?

— Да, мы разбираемся со вторым регистратором, равно как и с первым. Кстати говоря, сейчас в стране 32 объекта, по которым существует два реестра акционеров. В связи с этим мы намерены принять очень жёсткое решение.

— Что конкретно вы имеете в виду?

— Я пока не могу назвать конкретных вещей. Вплоть до... Ведь не просто так существует два реестра, кому-то это выгодно. Вот с этим мы и намерены разобраться. В ближайшее время вынесем решение.

— Таким образом Комиссия произведёт чистку двойных реестров, которые сильно друг от друга отличаются в чью-то пользу. Но ведь выбор в пользу одного из двух реестров тоже принесёт выгоду одной из сторон в каждом из этих конфликтов?

— Нет, мы будем не выбирать, а приводить в соответствие. Складывается такое впечатление, что реприватизация затеяна специально для каких-то целей, совершенно непонятных. По-моему, лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

— Возвращаясь к Никопольскому заводу ферросплавов — какие основания у группы “Приват” для того, чтобы столь активно включаться в кампанию по реприватизации? Эта группа имеет покровителей в правительстве?

— “Приват” всегда был активен на ниве борьбы за государственную собственность.

— На этот раз им удастся заполучить полный контроль над НЗФ?

— Ничего невозможного нет. Но, с моей точки зрения, это будет очень сложно сделать.

— Но ведь Юлия Тимошенко поддержала идею возврата завода в государственную собственность?

— Премьер выступала за возвращение контрольного пакета в руки государства. Думаю, что это было бы неплохо.

Об инфраструктуре фондового рынка

— Госкомиссия запретила профессиональным участникам рынка ценных бумаг владеть более чем 10% регистратора. Зачем это было сделано?

— Зачем вообще нужен регистратор? Для того чтобы подтверждать наличие прав собственности владельцев. Решение было принято для того, чтобы избежать манипуляций, которыми изобилует рынок.

— К чему приурочено повышение требований к минимальному размеру уставных фондов депозитариев?

— На одном из ближайших заседаний Кабинета Министров к рассмотрению готовится много вопросов, непосредственно касающихся фондового рынка. В том числе будет решаться судьба Национального депозитария Украины. Наступил момент, когда все созрели для того, чтобы разблокировать его деятельность и перейти к полноценной работе. Напомню, что деятельность Нацдепозитария заблокирована судебным решением. Кроме того, сейчас поставлен вопрос о слиянии НДУ с депозитарием МФС. Идёт дискуссия о том, согласится ли государство оставить за собой права собственности в объединённом депозитарии.

— Существует ли сценарий, по которому государство не будет владеть долей в едином депозитарии?

— Думаю, что, если слияние произойдёт, тогда у государства какой-то пакет останется. Сейчас доля государства в НДУ составляет 77%, в МФС — 0%. На мой взгляд, доля государства в объединённой структуре не должна превышать 50%. Сейчас на эту тему идут дискуссии с Минэкономики, НБУ и Минфином.

— Как эту идею воспринимают акционеры МФС? Ведь они до сих пор так и не нашли общего языка даже между собой?

— Нормально воспринимают. Помните, в сентябре прошлого года были предприняты очередные попытки поглощения МФС? Во время совместных переговоров акционеров был разработан проект договора, по которому собственники депозитария соглашались перераспределить его акции таким образом, чтобы у каждого акционера осталось по одной акции. У нас есть и проект того договора. Все участники рынка осознали, что без учётно-расчётной системы, которая поддерживается государством, невозможно создать гарантии законности и объективности. Соответствующее решение будет принято на одном из ближайших заседаний Кабмина. Премьер предложила посвятить одно из заседаний правительства вопросам фондового рынка. Правительство планирует рассмотреть сразу несколько вопросов, касающихся фондового рынка, в частности законопроекты “Об акционерных обществах Украины”, “О ценных бумагах и фондовом рынке”, “О депозитарной системе”, “Об ипотечных ценных бумагах”. И этим же пакетом выйти на парламент до конца июня. Юлия Тимошенко пообещала, что будет лично сопровождать эти законы, встречаться и согласовывать позиции с фракциями. Есть понимание, что эти законы необходимы уже сегодня.

— Это ваша заслуга? Вы убедили премьера?

— Нет... Думаю, что наша заслуга, конечно, есть. Но премьер сама хорошо понимает необходимость принятия перечисленных законов. Закон “О хозяйственных обществах» действует с 1991 года, и в нём масса неурегулированных вопросов.

— В проекте Закона “Об акционерных обществах” предусмотрен механизм защиты интересов миноритарных акционеров?

— Знаете, иногда в акционерных обществах нужно защищать мажоритариев. Миноритарии, которые имеют влияние на некоторые суды, в состоянии так замучить мажоритария, что тот отдаст им всё, что можно. С моей точки зрения, ГКЦБФР не должна защищать государственные пакеты акций в акционерных обществах. Государство — такой же акционер, как и все остальные. Главное — это объективность. Я считаю, что отдельный закон о защите прав миноритарных акционеров не нужен.

— А что необходимо?

— Нужны понятные и одинаковые для всех правила игры. Что делать, если у государства, условно, менее 25% акций предприятия и остальные собственники решили провести дополнительную эмиссию, а денег в бюджете на выкуп своей доли у государства нет?

Ведь увеличение уставного фонда — это нормальный процесс для любого хозяйствующего субъекта. Думаю, что 99% акционерных обществ в стране работают в правовом поле. Если не ставится цель размывания маленького пакета, и в том числе государственного. Поэтому либо государство должно иметь деньги в бюджете на участие в допэмиссиях таких обществ, либо стоит продать свой пакет, выручить за него деньги и забыть о нём.

— Сколько дивидендов получает государство на свою собственность?

— Дивиденды на государственное имущество должны выплачиваться. В 2003 году на государственные пакеты акций выплачено 240 млн. грн., из которых 220 млн. грн. выплачены непосредственно “Укртелекомом”. Показатели 2004 года будут намного больше, потому что только “Укртелеком”, если не ошибаюсь, заплатил 500-600 млн. грн. Правительство намерено из своей собственности “выдавливать” причитающиеся деньги. Этим счастливым случаем воспользуются и миноритарные акционеры, которые годами не видели дивидендов. Таким образом и они получат на свой пакет акций долю счастья.

— Каким образом вы намерены заставить общества выплачивать дивиденды?

— В законопроекте предусмотрено, что акционерными обществами обязательно будет осуществляться ежегодная выплата дивидендов в размере не менее определённого процента суммы прибыли. Заметьте, что в последнее время акционерные компании выплачивают значительные суммы своим акционерам. Идёт процесс легализации экономики.

— Норма закона, о которой вы только что упомянули, коснётся только тех компаний, в которых есть государственная доля, или всех без исключения?

— Это коснется всех.

— Предусматривает ли проект Закона “Об акционерных обществах”, что закрытые акционерные общества будут преобразовываться в открытые?

— Мы предлагаем такой вариант: если у ЗАО более 50 акционеров, будь любезен, стань открытым обществом. Я понимаю, что это, наверное, самый тяжёлый вопрос в этом проекте. Поэтому документ будет проходить через зал Верховной Рады со скрипом, потому что есть, скажем так, заинтересованность у парламентариев. Комиссия предлагает трёхлетние каникулы для тех ЗАО, которые образованы до принятия закона. Вновь образовывающиеся ЗАО с более чем 50 акционерами будут преобразовываться в ОАО.

— Какие ещё нормы законопроекта могут натолкнуться на сопротивление парламента?

— С моей точки зрения, это хороший закон, отвечающий европейскому опыту. Я бы просил фондовый рынок и акционерные общества давить на своих депутатов, потому что этот закон необходим не Комиссии, а самим хозяйствующим субъектам. Он даст нормальные правила игры. Сейчас действует Закон “О хозяйственных обществах”, дающий широкие возможности для маневрирования в любую сторону.

— Что Комиссия делает для повышения открытости эмитентов перед инвесторами? Помнится, ранее вы озвучивали предложение об обязательном раскрытии информации?

— Сейчас с этим вопросом стало намного меньше проблем. Эмитенты дают много информации, может быть, даже слишком много. Этот вопрос решает рабочая группа вместе с украинскими и американскими экспертами, и, вероятно, мы освободим эмитентов от предоставления некоторых видов информации. Месячные, квартальные и ежегодные отчёты содержат массивы данных, не всегда полезных для анализа ситуации в компании. 36 тысяч акционерных обществ массово отчитываются, поэтому возникают излишки информации.

— Раньше вы говорили о том, что намерены сократить количество территориальных отделений Госкомиссии. Уже сократили?

— Нет, наоборот, количество территориальных отделений увеличили за счёт выделения Киева и Киевской области в отдельное подразделение. Это связано с тем, что столичный регион занимает 40% фондового рынка. Мы сейчас отдаём часть полномочий территориальным органам, проводим своего рода децентрализацию. Планируем закончить эти мероприятия до конца лета. До сих пор существовало разделение: за учёт ОАО отвечали в Киеве, за ЗАО — в территориальных органах Комиссии. Идея такова: собрать 250-300 ключевых предприятий страны, которые будут “замкнуты” на центральный аппарат ГКЦБФР, остальные предприятия на местах.

О “кухне” Госкомиссии

— Недавно парламент принял постановление об увольнении члена Комиссии Андрея Портнова. Кто является основным претендентом на его место?

— Процедура такова: премьер обращается к Президенту, тот, если не имеет ничего против, выносит вопрос на рассмотрение Верховной Рады. Мы предлагаем, чтобы новый человек не принадлежал к финансово-промышленным группировкам, учитывая печальный опыт господина Портнова, который не скрывал своего “эсдековского” и “приватовского” происхождения. Ещё одного члена Комиссии, который будет представлять какой-то очередной клан, видеть бы не хотелось. К тому же ангажированной кандидатуре сложно будет пройти через парламент.

— В мае исполнительная служба заявляла о том, что намерена принудительно выполнить решение суда о прекращении полномочий Анатолия Балюка как главы ГКЦБФР?

— Ничего не было. Решение суда было обжаловано в тот же день. Пресса звонила, интересовалась, выводят ли Балюка. Вообще, когда такое видишь, хочется, чтобы у нас тоже была своя исполнительная служба. Вот, например, вчера меня в очередной раз не пустили на собрание акционеров. Это было акционерное собрание компании “Киевнефтепродукт”. Судебный исполнитель с помощью “Беркута” прорвался. У нас такого сопровождения, увы, нет. Поэтому охрана не пустила нас в помещение. На другом собрании членов Комиссии вообще закрыли в комнате и продержали до завершения собрания.

— А то, что суды вмешиваются в деятельность ГКЦБФР, вас не смущает?

— Если права Госкомиссии будут беспардонно нарушаться, будем бороться с такими судьями. Все судебные решения, где будут попраны права Комиссии, будем оспаривать, писать в Высший совет юстиции, Генпрокурору, министру юстиции. Чтобы эти судьи знали, что их деятельность безнаказанной не останется. Некоторые судьи парализуют работу фондового рынка. Мы уже обратились в Конституционный суд с просьбой разъяснить нам, что Комиссия должна предпринимать, если существует судебное решение о запрете деятельности, которую ГКЦПФР должна осуществлять по закону. Так было со скандально известным регистратором “Укрнафтогаза”, который обложился судебными решениями на все случаи жизни. Получалось, что Госкомиссия не имела права подходить к ним на пушечный выстрел. Есть ещё такая компания “Харьковский финансово-промышленный регистр”, которая занимается подобной деятельностью. Чего только стоит решение суда, которое запрещает в день собрания выдавать реестр акционеров. В итоге, собрание не может состояться.

— Правда ли то, что вы намерены перейти на работу в “Базовый элемент” Олега Дерипаски на должность руководителя департамента ценных бумаг?

— Первый раз слышу, но приятно. Спасибо за рекомендацию. Хотя я имел честь быть знакомым с господином Дерипаской в свое время. Я приятно удивлён.

— То есть ни в “Базовый элемент”, ни ещё куда-либо вы уходить не собираетесь?

— Пока не собираюсь.

— Правда ли то, что вы учились на одном курсе с Петром Порошенко?

— С Сергеем Терёхиным на одном курсе учился. Если не ошибаюсь, я учился на два курса старше Петра Порошенко. У нас нормальные отношения. Он мне симпатичен как человек и руководитель.

— Значит ли это, что вы рассчитываете на его поддержку?

— Надеюсь, если наступит такая ситуация.

Беседовал Виталий АТАНАСОВ