Миттал и сын

Правящая стальная династия: взгляд изнутри

Где-то глубоко в недрах люксембургского дворца изящных искусств, который служит штаб-квартирой стального гиганта Arcelor Mittal, полдюжины 40-50-летних мужчин внимательно слушают выступления руководителей металлургических предприятий со всех концов света. Собрались здесь самые что ни на есть тяжеловесы: практически у каждого за плечами несколько десятилетий работы в отрасли. Единственное исключение — миловидный молодой человек 31 года отроду. Это Адитья Миттал, генеральный финансовый директор и сын основателя и генерального директора компании Лакшми Н. Миттала. Но именно он главный в этом офисе, полном более старших и опытных. Когда глава операций в Северной и Южной Америке Луис Шорш поднимает деликатную тему кадров на одном из значимых заводов, Адитья Миттал бесстрастно резюмирует: “Можете спокойно менять руководство”.

Жесткое решение, никаких лишних эмоций. Этот парень не играет в бирюльки. Отец на заседании не присутствует, но всем прекрасно известно, что элегантный, всегда серьезный сын пользуется полной поддержкой Лакшми Миттала. Ничего нового в этом нет. Несмотря на молодость, Адитья работает с отцом более десяти лет, и отношения между ними самые доверительные. На мировой бизнес-арене это на сегодня самый сильный дуэт отца и сына. Вдвоем Митталы добились господства в одной из базовых и при этом старейших отраслей. По ходу дела они вдохнули новую жизнь в сдававшую позиции черную металлургию — и заработали впечатляющее состояние. Принадлежащий Митталам 45-процентный пакет акций Arcelor Mittal стоит 33 млрд. долларов, благодаря чему они занимают достойное место в рейтинге богатейших семейств планеты.

Лакшми Миттал, скорее всего, вам известен. Его компания дает 10% мирового производства стати. Живет он в лондонском особняке с 12 спальнями, где есть всегда готовый выполнить любой приказ дворецкий и картины Пикассо на стенах. Еще он известен тем, что за свадьбу дочери в Версале выложил 55 млн. долларов. Однако об Адитье Миттале и его огромной роли в успехах отца мало знают за пределами отрасли. Если 56-летний Лакшми стратег, то Адитья — мастер финансовых сделок. Уравновешенный и спокойный выпускник Бизнес-школы Вартон настоял на 38-миллиардном слиянии с мощнейшим европейским стальным концерном Arcelor, а потом помог урегулировать все аспекты завершившейся в июне сделки.

Редкий пример

В основе успеха Митталов лежит их теснейшая связь друг с другом. Во многих семейных династиях дети либо отчаянно пытаются добиться одобрения отца, либо, напротив, стараются низложить его. Но Митталы — редкий пример взаимного уважения представителей разных поколений и умения делиться властью. Лакшми предоставил сыну достаточно свободы, чтобы тот смог выстраивать и развивать компанию. Адитья, в свою очередь, настолько умен и уверен в себе, что не стесняется учиться у отца. “Обычно отношения “отец-сын” в бизнесе — штука сложная и коварная, — говорит член совета директоров Mittal Уилбур Росс, в 2004-м продавший собственную американскую International Steel Group Митталам и вложивший 250 млн. долларов в Arcelor Mittal. — Но в данном случае она, похоже, работает”.

В частности, возможно, потому, что отец и сын во многом разные. Сын коммивояжера, Лакшми до пяти лет жил в нищей захолустной индийской деревушке без водопровода. Позднее его отец завел небольшое металлургическое предприятие, где юный Лакшми получил представление о бизнесе. Он продолжил дело отца и основал стальную компанию, развивая в себе задатки прирожденного менеджера. Адитья же рос как единственный сын набирающего силу предпринимателя. Отец перевез его в США, чтобы тот получил западное финансовое образование.

“Неошкуренный” отец, “отполированный” сын — этих двоих активно обсуждают в корпоративной Индии, хотя Митталы руководят своей империей из Лондона. Одно индийское семейство за другим: Амбани из Reliance, Премджи из Wipro — направляют своих детей на учебу в Великобританию и США. Лакшми; вполне комфортно чувствует себя, разговаривая с простыми рабочими, и до сих пор может управлять электрическими дуговыми печами для переплавки металлолома. Адитья чувствует себя своим на Уолл-стрит, любит дайвинг и горные лыжи и стал большим специалистом по проведению сделок.

Они свободны от множества социальных и культурных ограничений, столь часто мешающих развитию бизнеса и в Европе, и в Индии. Митталы принадлежат к общине марвари из индийского штата Раджастан. Марвари считаются прекрасными торговцами. Но Лакшми строил свой бизнес сначала из Индонезии, а потом из Лондона. Поэтому на родине его воспринимают, скорее, как чужака. В результате он стал своего рода гражданином мира без корней.

И отец, и сын могут быть расчетливыми, цепкими и жесткими (если не безжалостными), сталкивая всех со своего пути. Они известны многочасовыми совещаниями, во время которых подают только зеленый чай и сандвичи. Митталы уговорили, обольстили или перехитрили бесчисленных отраслевых топ-менеджеров со всех концов света. Решив чего-то добиться, они не отступают. “Этому человеку нельзя сказать “нет”, — так отзывается о Лакшми один из стальных боссов. Например, на фоне постоянно меняющейся политической обстановки Митталы три года вели переговоры в Румынии, пока не заполучили-таки крупный металлургический комбинат.

Возникает вопрос: не толкает ли сын отца слишком далеко? Нет сомнения, что Лакшми Миттал готов рисковать; он выстроил свою империю за счет приобретения находившихся в упадке предприятий, которые, кроме него, никому не были нужны. Однако когда сектор М&А в компании возглавил Адитья, Митталы перестали по дешевке покупать разваливающиеся заводы и сегодня выкладывают большие деньги за ведущие предприятия отрасли. Сделка с Arcelor означала появление у компании значительных долгов — 20 млрд. долларов. Любое снижение спроса в сочетании с резким увеличением экспорта стали из Китая, — может сильно осложнить ситуацию с выплатой задолженности.

Митталы утверждают, что за счет расширения географии их бизнеса он стал более стабильным. Несмотря на недавнее падение цен на продукцию черной металлургии в США, Arcelor Mittal кует деньги тоннами. Операционный доход за прошлый год — 11,8 млрд. долларов при обороте в 88,5 млрд. долларов. Долговое бремя не очень беспокоит инвесторов: с августа, когда два стальных гиганта начали работать вместе, акции компании выросли с 30 с чем-то до 54.

Не один десяток лет стратегия Mittal отличалась исключительным постоянством. Все началось в 1978 году, когда Миттал открыл свое первое металлургическое предприятие в индонезийском городе Сурабайя. В Европе и США спрос был низким, однако в Азии отрасль процветала. Лакшми пришел к выводу, что производители стали могут получать неплохую прибыль, если доведут объем производства до уровня, обеспечивающего им твердые позиции на переговорах с поставщиками руды и угля и с потребителями, теми же автопроизводителями. Именно этим принципом руководствовался Миттал в сделке с Arcelor. Сегодня Митталы могут наращивать или снижать объемы производства в зависимости от спроса на местных рынках. В будущем Лакшми видит черную металлургию отраслью, в которой доминирует несколько мощных компаний, способных при падении спроса снижать объемы производства, а не цены.

Умение Адитьи организовывать и проводить сделки помогает превратить видение его отца в реальность; их тандем — один из ключевых факторов возрождения черной металлургии, не так давно считавшейся нелюбимой и хилой падчерицей мировой промышленности. Сегодня голодные хищники платят непомерные суммы за компании, некогда бывшие изгоями, например, за британскую Corus Group, купленную 2 апреля индийской Tata Steel за 12 млрд. долларов. “Митталы превратили стальную отрасль в более стабильный бизнес, доступный для инвесторов”, — считает Далтон Дуайер, управляющий директор Industry Corporate Finance Ltd., которая специализируется на индустриальных М&А.

Пока отец облетает земной шар на своем Gulfstream G550 и ужинает с президентами и прочими влиятельными фигурами, Адитья занимается практическими делами. Он отвечает за интеграцию Mittal Steel Co. и Arcelor в огромную и в то же время эффективную компанию без излишеств. Задача №1 для него — к 2008 году получить, как было обещано, 5,3 млрд. долларов за счет экономии и увеличения доходов. С августа прошлого года он также является членом совета директоров, курирующим большую часть операций в Южной и Северной Америке: это четыре завода в США, а также предприятия в Канаде, Мексике, Чили, Аргентине и Бразилии.

При всей своей молодости — а выглядит он еще моложе, чем есть на самом деле, — Адитья не новичок в отрасли. Он занимается сталью с 21 года, а попал в этот бизнес еще раньше. Адитья родился в Колкате в 1976-м, но еще ребенком переехал с родителями в Индонезию и ходил там в Международную школу Сура-байи, в которой было всего 110 учеников. “Жизнь мы вели очень простую”, — вспоминает он. Особых развлечений не было, и подростком он частенько сопровождал отца во время обходов завода, с восторгом наблюдая за тем, как с чудовищным ревом лом превращается в море расплавленного металла. “Субботние вечера я обычно проводил возле плавильни”, — вспоминает он.

Сейчас в доме Митталов действует правило, пусть и не всегда соблюдаемое: не говорить о работе. Однако в детстве Адитьи разговоры были только о бизнесе, все время и без конца, что позволяло сыну почувствовать, как отец любит свое дело, оценить его стратегическое мышление и чувство времени. “Он рассказывал мне о своих поездках, о том, какие компании купил, — говорит Адитья. — Я заходил к нему в офис, смотрел, разговаривал с людьми”.

Так и получилось, что сталь у Адитьи в крови. Практически каждый в империи Металлов может рассказать вам легенды об их поездках на заводы: Лакшми и Адитья помнят отдельных рабочих, с которыми общались несколько лет назад в предыдущий приезд, задают конкретные вопросы и интересуются, изменено ли то, что должно было быть изменено. “Они влюблены в сталь точно так же, как мы”, — говорит Гонсало Уркихо, бывший генеральный финансовый директор Arcelor, а ныне член совета директоров объединенной компании. Но Митталы еще и исключительно требовательны. На заводе в США помнят, как на замену футеровки домны было отведено 90 дней и рабочие справились с задачей, несмотря на двухнедельную задержку из-за проблем с механикой. Как отреагировал Лакшми? “Значит, в следующий раз вам потребуется 72 дня”.

Повелитель цифр

Когда в 1993 году Адитья отправлялся в Вартон, он не собирался сразу включаться в семейный бизнес, а хотел заняться финансами. Там он познакомился с будущей женой Мегой, которая несколько месяцев упорно не обращала на него внимания. Снова его решимость сделала свое дело. “Я приложил немало усилий к тому, чтобы иметь возможность проводить с ней много времени, — рассказывает Адитья. — В конце концов мои упорство и настойчивость дали результат”. Пара поженилась в 1998-м, а прошлым летом, буквально через несколько дней поле завершения сделки с Arcelor, у них родилась девочка.

Вне семейного бизнеса он оставался очень недолго. С отличием окончив бизнес-школу, Адитья прошел тренинг в Credit Suisse First Boston, но ушел оттуда меньше чем через год, чтобы помогать отцу в создании из многочисленных металлургических активов, которые приобретал Лакшми, публичной Ispat International. “Я всегда считал, что предложение акций откроет перед компанией больше возможностей”, — говорит Адитья.

Он быстро нашел свое место. Адитья продемонстрировал отличное владение цифрами и острое чутье на потенциальные объекты для слияния и поглощения, так что уже в 2000-м Лакшми поставил Адитью во главе сектора М&А. Но время для получения соответствующего опыта оказалось весьма суровым. Крутой спад в черной металлургии вызвал волну банкротств и привел к резкому падению котировок акций Ispat с уровня IPO в 27 в 1997-м до 1,50 в конце 2001-го. 2-миллиардное предприятие в Мексике балансировало на грани банкротства.

Однако Митталы обернули кризис на благо себе. По бросовым ценам они скупали заводы в Восточной Европе и Алжире. Используя желание правительств многих стран избавиться от убыточных активов, а также кредиты Всемирного банка и ЕБРР, Митталы удвоили объем производственных мощностей, всего за два года доведя его до 30 млн. тонн. “Практически везде что-то предлагалось к продаже”, — говорит Адитья.

Игра на удвоение пришлась не по душе некоторым акционерам Ispat. Кое-какие приобретения Митталы делали в частном порядке, хотя в проспекте эмиссии при IPO и говорилось, что сделки будут проводиться только через компанию, прошедшую листинг. Поэтому инвесторы были недовольны тем, что под шумок семейство прихватывает качественные предприятия для себя, оставляя публичной компании менее привлекательные активы. Митталы все обвинения отвергали, поясняя, что покупка на развивающемся рынке в период нестабильности была бы слишком рискованной для акционеров.

В 2004 году Адитья помог закрыть брешь в инвестиционном портфеле значительной сделкой в США. Компания подписала договор о покупке за 4,5 млрд. долларов у Уилбура Росса International Steel Group, владевшей в том числе и активами старой Bethlehem Steel, и Митталы в одночасье превратились в крупнейших игроков в американской металлургии. К тому же они воспользовались сделкой, чтобы упорядочить запутанную получастную, полуакционерную структуру собственности. За 13 млрд. долларов Ispat приобрела частную компанию Митталов LNM Holdings, и получилась Mittal Steel Co. Лакшми выплатил самому себе дивиденды в размере 2 млрд. долларов.

Когда Адитья впервые поднял вопрос об Arcelor, его отец особого энтузиазма не испытал. “Это была слишком смелая идея”, — говорит Лакшми. Но, катаясь в декабре 2005-го на горных лыжах в Швейцарии, где семья отдыхала в собственном доме в Сент-Морице, Адитья доказал свою правоту. Arcelor тоже приобретала металлургические предприятия, и обе компании всего двумя месяцами ранее приняли участие в аукционе по заводу на Украине. Хотя Mittal аукцион выиграла, по оценке Адитьи, из-за противостояния с Arcelor пришлось заплатить на 40% больше начальной цены — 4,8 млрд. долларов. Это помогло убедить отца. “Они были нашими конкурентами при любой покупке”, — говорит Лакшми.

Сначала Митталы попробовали сладить дело миром. Адитья пригласил Ги Долле, гендиректора Arcelor, на ужин в лондонский особняк Митталов. На происходящее со стены смотрела огромная картина, изображавшая кого-то из Великих Моголов с соколом; вино лилось рекой, и в какой-то момент Долле начал хвастаться отличным состоянием дел в Arcelor, чем еше больше разжег желание Митталов приобрести корпорацию. Однако в итоге длившегося три часа ужина Ги Долле предложения о возможной сделке отмел.

Брешь в обороне

От дальнейших встреч Долле уклонялся, поэтому Адитья снял белые перчатки. Один спешно привлеченный к работе над сделкой инвестиционный банкир назвал ее “классическая митталическая”. Их собственный бизнес работал неплохо, что позволяло нацелиться на самую крупную добычу. Но все же “группа захвата” была готова к сражению совсем не так хорошо, как хотелось бы. Например, особенности регулирования в Люксембугe, где располагается штаб-квартира Arcelor, были для Митталов терра инкогнита. “Ни у какой другой компании ничего не получилось бы”, — говорит тот самый инвестбанкир.

Последовала суровая пятимесячная баталия. Митталы уже смирились было с поражением, как вдруг в конце мая Arcelor приняла предложение другого конкурента: Ги Долле согласился на продажу 32% акций Arcelor российскому олигарху Алексею Мордашову в обмен на контрольный пакет “Северстали”. “Мы все активно искали брешь в обороне Arcelor”, — вспоминает Шахрияр Таджбахш, инвестиционный банкир из Goldman Sachs & Co., работавший над сделкой. Такая брешь появилась, когда члены совета директоров Arcelor стали протестовать против казавшейся им излишне оборонительной тактики компании и отказа от переговоров с Митталами в принципе.

В июне, вопреки рекомендациям Goldman, Митталы направили в Arcelor письмо, растопившее лед. Адитья провел серию неафишировавшихся встреч, готовя почву для слияния. “Он, пожалуй, лучше всех знал особенности и ключевые моменты сделок такого типа”, — говорит Таджбахш. Его дополняет Джереми Флетчер, банкир из Credit Suisse в Лондоне, тоже принимавший участие в кампании: “Концептуально сделка с Arcelor была во многом детищем Адитьи”.

Это говорит о том, насколько отец уверен в нем. Они отлично друг друга понимают и нередко заканчивают предложения один за другого. Если оба они в Лондоне, то обычно обедают вместе, а блюда им доставляют из особняка Лакшми. Находясь в разных городах, они созваниваются минимум дважды вдень. “Практически нет ничего такого, чего мы с ним не обсуждаем”, — говорит Адитья, на людях называющий отца “мистер Миттал”. Уважение это взаимно. “Я не считаю его слишком молодым, — говорит Лакшми. — Я восхищаюсь его интеллектом и его идеями, предложениями и убеждениями”.

Решительная битва за Arcelor развеяла все сомнения, которые еще оставались у кого-либо в отношении Адитьи. Ему пришлось несладко, когда Ги Долле поднял вопрос о непотизме. Кстати, сам Долле до сих пор не уверен в разумности сделки. “Судить о результатах слияния можно только по прошествии довольно длительного времени — четырех-пяти лет”, — говорит он. Но на данный момент Адитья — несомненный победитель. Он рассказывает о том, как объезжал Люксембург, словно завоеватель покоренный город, как осматривал Оперу и другие достопримечательности. Его гидом при этом был не кто иной как премьер-министр. Чтобы скрепить сделку, Митталы обещали, что на место гендиректора объединенной компании будет назначен человек из Arcelor. Им стал вице-президент Arcelor Роланд Юнк. Но через три месяца он подал в отставку. Генеральный директор теперь Лакшми, а Адитья контролирует процесс слияния. Его младшая сестра, Ваниша, тоже работает в компании и является членом совета директоров. Штаб-квартира Arcelor, конечно, находится в Люксембурге, но, как говорит Адитья, “власть сосредоточена в Лондоне”.

Жизнь Митталов, как и жизнь большинства миллиардеров, не похожа на нашу. Лакшми ездит в лимузине Maybach с личным шофером и много часов проводит на борту собственного авиа­лайнера Gulfstream. Адитья тоже может им свободно пользоваться, а в аэропорт его частенько доставляют на вертолете. Однако, несмотря на всю позолоту, Митталы на удивление практичные люди. Разумеется, они способны потратиться на большое семейное событие, например на свадьбу, но крикливой броскости они предпочитают официальный стиль и очень оберегают свою частную жизнь, тратя остающиеся крохи свободного времени на общение в кругу семьи.

И все же главное для них — работа. В рамках масштабной перестройки Адитья назначил на крупном американском сталелитейном заводе в Бернс-Харборе (Индиана), на южном берегу озера Мичиган, новое руководство. Он хочет, чтобы эта команда добилась увеличения объемов производства на 25%, сделав предприятие самым прибыльным на территории США. В этом; как раз должна помочь Arcelor. В отличие от изношенных производств в развивающихся странах, на покупке которых Лакшми и сделал свое состояние, цеха Arcelor совсем не выглядят нагромождением станков-динозавров. При том, что перед слиянием компании были сопоставимы по размерам, на R&D Агсе l о r тратила в год в десять раз больше, чем Mittal. Лучшие заводы Arcelor опережают предприятия Mittal по эффективности производства, надежности и качеству стали.

Команда инженеров из Бернс-Харбора отправилась перенимать опыт в бельгийский Гент — на сталелитейный завод “Сидмар”, составляющий гордость Arcelor. Американцы должны были понять, почему при равных затратах сырья и средств европейцам удается получать металла на 7% больше. Заокеанским гостям, разумеется, понравились ужины при свечах в старом квартале Гента, но они пришли в еше больший восторг от передовой технологии и ноу-хау в цехах бельгийского предприятия Arcelor. Ныне на заводе в США внедряют созданный на “Сидмаре” прибор под названием “бомба”, который, будучи погружен в расплавленный металл, анализирует его химический состав, что дает возможность выявить брак на самых ранних этапах производства. Именно такого обмена знаниями Митталы требуют от всех своих предприятий, от Бразилии до Казахстана. Разнообразие культур, собранных сегодня под флагом Arcelor Mittal, является “неиссякаемым источником конкурентных преимуществ”, говорит Грег Людковски, генеральный технологический директор по Южной и Северной Америке.

Распыление сил

Для полной интеграции Arcelor придется еще очень много работать: в коммерческом отношении компания не так сильна, как в технологическом. Конкуренты уверяют, что у Mittal и до мегасделки дел было невпроворот, а американские топ-менеджеры своей перегруженности даже не скрывают. Например, еще только предстоит установить общие компьютерные системы. Задач так много, что трудно сконцентрироваться на чем-то одном, и это на руку соперникам, считает Дэниэл ДиМикко, гендиректор Nucor Corp. из Шарлотты (Сев. Каролина). “Клиентов у нас, пожалуй, стало больше после того, как Митталы в 2004 году приобрели International Steel Group”, — говорит он.

Однако Митталы уже ищут новые сделки. Они только что купили еще один завод в Мексике, строят трубопрокатный комбинат в Саудовской Аравии, а следующим большим их приобретением может стать крупный французский производитель труб для нефтяной промышленности Vallourec. Серьезный пробел заметен в Азии, где скупать активы сложно, поскольку металлургические комбинаты принадлежат государству, а власти не особенно настроены на торговлю ими. Есть мнение, что Митталы могут попытаться завладеть южнокорейским гигантом Posco. Им принадлежат 33% акций китайского производителя Hunan Valin. Кроме того, заключен договор о строительстве металлургического производства в индийском штате Орисса. “Если они “накроют” и Азию, охвачен будет весь мир”, — говорит аналитик Credit Suisse в Лондоне Майкл Шиллэйкер.

Время работает на Митталов. У обоих впереди много лет плодотворной работы. Они будут вместе всегда? Адитья не так уж в этом уверен. “Не знаю, останусь ли я здесь в долгосрочной перспективе, — говорит он. — Это зависит от возможностей и требований компании”.

Многие считают, что альянс “отец-сын” просуществует еще как минимум десять лет. Подобные союзы начинают распадаться, когда отцы перешагивают рубеж 70-летия, а сыновья — 40-летия, так как молодое поколение стремится встать у руля, отмечает профессор сингапурского филиала бизнес-школы I NSEAD Рэндел С. Карлок. Но по крайней мере пока в команде Митталов не видно никаких признаков раскола. “Отец — легенда предпринимательства, один из крупнейших бизнес-лидеров XXI века. Сын — явно очень способный молодой человек, — говорит Карлок. — Ситуация практически идеальная”.

Стэнли РИД