Формула цены на газ и транзит: что подписала Украина и что делать дальше

Главы правительств Украины и России с гордостью отметили, что благодаря этому отношения между нашими странами в газовой сфере будут “европейскими” и “рыночными”, а газовые войны под Новый год останутся в прошлом.

Затем последовали “неофициальная” публикация контрактов в прессе, комментарии заместителя председателя правления “Газпрома” господина Медведева относительно “словацкой” формулы тарифа на транзит и обсуждение “австрийской” и “словацкой” формул на страницах, в том числе с непосредственным участием премьер-министра Украины.

Во время работы в “Нафтогазі” и в своих публикациях я последовательно аргументировал преимущества перехода на современные европейские принципы ценообразования, что на практике выражается в использовании формул вместо непрозрачных “произвольных” цен. Осознавая свою ответственность и учитывая столь большое внимание к этим формулам, попробую помочь украинскому обществу в них разобраться и извлечь соответствующие уроки на будущее. Тем более что существует высокая вероятность того, что эти уроки могут пригодиться не через десять лет, а значительно раньше: подписанные контракты Украине выполнить сложно, а изменить их можно и нужно.

Разобраться в формулах: начальная цена газа

В подписанных контрактах нет формул для определения начальных (базовых) цен на газ и транзит, а есть только формула индексации произвольным образом определенных значений: 450 долл. за тысячу кубометров — для цены на газ и 2,04 долл. за тысячу кубометров на 100 км — для тарифа на транзит (при этом в 2009 году предоставляется скидка в 20% к цене газа в обмен на сохранение тарифа на транзит на уровне 1,7 долл.).

Учитывая, что именно расчет базовой цены является ключевым элементом европейских принципов, а последующая индексация цены обязательно должна быть логическим продолжением этого расчета, то ценообразование в подписанных контрактах можно назвать формульным лишь по форме, но не по сути.

Отсутствие расчета базовых цен оставляет нам возможность их анализировать, только исходя из заявлений сторон и собст­венных предположений.

В частности, стартовая цена газа в 450 долл. сторонами была представлена как соответствующая текущему (первый квартал 2009 года) уровню европейских цен на газ. В таком случае необходимо отметить, что европейская практика предполагает установление начальной цены не на основании текущих цен в других странах, а на основании “стоимости замещения” за вычетом “рыночных стимулов” (см., например, публикацию Секретариата Энергетической хартии Putting Price on Energy, стр. 155). Об этом я более подробно писал в своих предыдущих статьях. Как, впрочем, и о том, что реальные рыночные цены на газ в Европе — в два раза ниже (по фьючерсным контрактам на бирже), а 450 долл. — это цена по некоторым долгосрочным контрактам, и ее нелогично использовать для определения стартовой цены.

Очевидно, что при этом цена в 450 долл. не учитывает ряд других важных факторов. Например, для некоторых европейских стран цены по отдельным долгосрочным контрактам с “Газпромом” находятся на гораздо более низком уровне. Для Германии “особая” скидка вызвана ее стратегическим партнерством с Россией, Болгария получала часть газа вообще по цене 83 долл. в обмен на низкую ставку транзита в 1,67 долл. (источник — указанная выше публикация). Также не был учтен тот факт, что “Нафтогаз” покупает газ у “Газпрома” не тогда, когда он нужен конечным потребителям, а тогда, когда его удобно поставлять “Газпрому” — тем самым беря на себя затраты за хранение газа и финансирование оборотного капитала. Примечательно, что не учтены и расходы на транспортировку газа от границы России до границы страны-покупателя, что превышает предел мечтаний “Газпрома” — в своей стратегии он лишь стремился получать равную чистую доходность от поставок газа в разные страны, а эта доходность автоматически зависит от его расходов на транспортировку.

Почему не были учтены вышеуказанные факторы — вопрос риторический. Хотя цена этого вопроса — мил­лиарды долларов для госбюджета Украины и конкурентоспособность наших предприятий (в предыдущих статьях приводился расчет в соответст­вии с европейскими принципами, согласно которому стартовая цена газа для Украины должна составлять 134 долл.).

Разобраться в формулах: начальная ставка транзита

Случай со стартовым значением тарифа на транзит человек с хорошим чувством юмора и не очень впечатлительный мог бы отнести к разряду “курьезных”.

Очевидно, что 2,04 получилось в результате увеличения текущего тарифа (1,7 долл. за тысячу кубометров на 100 км) на 20%. Логика была примерно такова: если в 2009 году тариф на транзит “льготный” (по выражению премьер-министра России) в обмен на 20-процентную скидку к цене газа, то в 2010 году скидка на газ исчезает, и транзитный тариф логично увеличить. Насколько? Да на те же 20%, чтобы как со скидкой на газ. Просто? Да вот только “двойку” по математике за такие расчеты нужно ставить — скидка в 20% равна надбавке в 25%, а не в 20% (450-450х20%=360, 360+360х20%=432, а не 450; аналогично для ставки транзита — 2,04 и 2,125). Смех сквозь слезы — цена “ошибочки” равна 120 млн. долл. в год.

Читатели могут возразить: премьер-министр в своем интервью говорила, что такая цена была вынужденным компромиссом — “Газпром” не соглашался на предложения украинской стороны использовать “австрийскую” формулу, и пришлось использовать “словацкую” формулу. При этом, по ее словам, главной проблемой “австрийской” формулы была сложность оценки стоимости земли, да и ставка в Австрии высокая потому, что у них топливный газ дорогой.

Но, сравнив “австрийскую” формулу, опубликованную в прошлом номере “ЗН”, с формулой в моей статье в годичной давности, можно увидеть, что это практически одна и та же формула. Просто в свое время для того чтобы показать, как правильно рассчитывать ставку транзита, как пример был взят австрийский оператор транзита BOG, который публикует методику на своем веб-сайте. Видимо, в “Нафтогазі” эту формулу до сих пор называют “австрийской”.

В методике BOG конкретно о стоимости земли ничего не говорится. Она была включена в расчет ставки транзита для Украины потому, что ГТС расположена на земле, а не висит в воздухе, и земля не предоставляется коммерческим компаниям бесплатно, хотя в нашей стране так до сих пор и не сформирован цивилизованный рынок земли. При этом стоимость земли имеет относительно небольшое значение — если “забыть” о ней, то экономически обоснованная ставка транзита упадет с 5,11 до 5,07 долл. А теперь сравните это с подписанной ставкой в 2,04 долл. — в годовом измерении разница составляет более 5,7 млрд. долл.

Что касается стоимости топливного газа, то в методике BOG прямо сказано, что она не включается в расчет ставки транзита, а топливный газ предоставляется отправителем отдельно и в натуральной форме.

Как связана “словацкая” формула с определением стартовой ставки транзита на уровне 2,04 долл., тоже непонятно. В самой Словакии ставка транзита составляет около 3,5 долл., и стартовый уровень там был рассчитан по формуле, а не установлен произвольно.

Для чего все же была использована “словацкая” формула, так это для определения процента предоставления газа на технологические нужды — для Украины он был установлен на уровне 3% от объема транзита, что пропорционально разнице в средней протяженности транзита по Украине и Словакии. Само по себе это уже большой прогресс, поскольку с 2009 года стоимость этого газа будет компенсироваться “Газпро­мом” дополнительно к оплате транзитного тарифа.

Но возникает еще один риторический вопрос: почему “Нафтогаз” говорил, что расход топливного газа составляет от 6 до 8%, а согласился на 3%?

Разобраться в формулах: индексация цены

Последующая индексация произвольным образом установленных начальных цен определяется формулами, и это, в принципе, является существенным плюсом подписанных контрактов.

Однако отсутствие логической связи между индексацией и установлением начальных цен приводит к “несостыковкам”.

Например, в формуле определено, что половина транзитного тарифа не индексируется, а другая индексируется на уровень инфляции в ЕС. При этом нелогично, что выбрана инфляция в ЕС, ведь она показывает изменение цен в евро, в то время как сам тариф устанавливается в долларах США. Да и какое отношение имеет инфляция в ЕС к стоимости транзита по Украине?

И почему индексируется именно половина тарифа? Ведь логика частичной индексации заключается в том, что только стоимость капитала не индексируется, и это при условии гарантии загрузки газопровода на 20—30 лет — компенсация инфляции закладывается в ставку (процент) стоимости капитала, которая призвана обеспечить приемлемый уровень его фиксированной доходности. Учитывая, что эта логика непростая, наиболее вероятным кажется вариант, что стороны решили не разбираться в тонкостях и согласились на “пополам”.

Кстати, принцип “пополам” очевидно кажется сторонам самым европейским и рыночным — исходя из этого принципа, в формуле цены на газ выбран удельный вес для цен на мазут и газойль. Показательно, что подавляющее большинство людей в Украине не знают, что такое газойль, поскольку у нас этот нефтепродукт практически не используется. А вот если предположить, что формула в подписанном контракте соответствует европейским принципам, то газойль должен был бы быть для Украины одним из основных видов топлива наравне с мазутом.

Разобраться в формулах: “пропорциональность”

В подписанных контрактах бросаются в глаза два интересных примера “пропорциональности” между условиями поставки газа и транзита.

Начальная (базовая) цена газа в 450 долл. соответствует максимальному уровню цен в Европе — в отдельных странах, по самым невыгодным контрактам, без учета экономически обоснованных скидок и т.д.

Если в качестве начального (базового) тарифа на транзит использовать максимальную стоимость транспортировки тысячи кубометров газа на 100 км по магистральным газопроводам, то тариф должен составлять более 13 долл. (см. в указанной выше статье ссылку на публикацию Группы европейских регуляторов электроэнергетики и газа (ERGEG) от 18 июля 2007 года “О сравнении ставок на транзит газа”; данные для газопроводов с максимальной мощностью, т.е. не для распределительных газопроводов).

Однако начальный тариф на транзит в подписанном контракте составляет только 2,04 долл., что соответст­вует минимальному уровню тарифов в Ев­ропе — в считанных странах, по самым выгодным для “Газпрома” контрак­там, с учетом всех экономически и политически обоснованных скидок и т.д.

Другой пример относится к санкциям за не выполнение обязательств. Если “Нафтогаз” не выбирает более 6% от контрактных объемов газа, то разницу он все равно должен оплатить, причем со штрафными санкциями (150—300% от стоимости в зависимости от месяца). При этом “Газпром” хоть и обязуется передавать для транзита не менее 110 млрд. кубометров газа в год, но штрафные санкции в случае неисполнения этих обязательств в контракте не предусмотре­ны. Таким образом, может возникнуть ситуация, когда “Нафтогаз” будет вынужден покупать не нужный ему газ, а “Газпром” сможет безболезненно сократить прежде обещанные объем транзита по территории Украины.

Извлечь уроки: внутренние факторы

Во-первых, необходимо отметить ставший очевидным огромный соблазн для любого индивидуума или небольшой группы индивидуумов произвольно определять ставку транзита. Если завтра эту привилегию предоставить “бабе Параске”, то уже послезавтра, например, она сможет на ток-шоу на своем телеканале вещать на всю страну, сколько людей “на нее работают” и как она организует “банкеты”. Мол, покупает газ в Средней Азии и России, помогает Украине, продавая ей часть газа “по дешевке”, а остальную часть продает “за дорого” в Европу, тем самым заставляя наивных и богатых европейцев платить за весь этот “банкет”.

Только вот если устанавливать ставку транзита на экономически обоснованном уровне, как показано в ранее опубликованных расчетах, то станет ясно, что газ из Средней Азии в Европу транспортировать не так уж и выгодно, а “банкет” на самом деле устроен для “Газпрома”, посредников и/или политиков, а также частных собственников промышленных предприятий, при этом платит за весь этот банкет украинский народ как собст­венник украинской ГТС, теряя миллиарды долларов в год.

Понятно, что возможности “зарабатывания” на заниженной ставке транзита далеко не ограничиваются схемой “РосУкрЭнерго”, что заставляет думать, что украинскую ГТС кое-кто воспринимает не как “священную корову”, а как вожделенное “корыто”.

Во-вторых, важно понимать объек­тивную сложность восприятия европейских и “рыночных” формул ценообразования. Наверное, будет лишним анализировать образование и профессиональный опыт представителей нашей “элиты”, соответствие нашей экономики и государственного управления европейским принципам и т.д. А формулы ценообразования на газ и транзит не так уж и просты.

Сочетание непреодолимого желания “зарабатывать” на транзите и сложности восприятия европейских формул приводит к тому, что украинская “элита” заставляет даже самих себя поверить в обоснованность установленного уровня транзитной ставки и на подсознательном уровне борется с попытками изменить статус-кво и перейти на формулы. В психологии подобное явление называется когнитивным диссонансом.

Изменить эту ситуацию можно только за счет существенного внешнего влияния со стороны гражданского общества, которого в Украине пока, к сожалению, нет.

Еще одним важным фактором или, по крайней мере, удобным оправданием является деструктивная внутриполитическая борьба. Действительно, сложно воевать с кем-либо, когда вместо надежного тыла получаешь нож в спину. С другой стороны, так приятно иметь возможность убеждать своих приверженцев, что если бы не я, то другие сделали бы еще хуже.

Извлечь уроки: внешние факторы

Неразумно было ожидать чего-то другого, но еще раз было подтверждено, что российская сторона газовых контрактов — это монополист с геополитическими амбициями и своеобразным взглядом на современную ситуацию.

Разочарованием для мно­гих могла стать лишь позиция Европы. Наверное, у них свой “когнитивный диссонанс” — европей­цы берегут свое душевное равновесие, делая вид, что верят в то, что предложенные Россией условия являются справедливыми, и не признаваясь даже себе в том, что они просто боятся открытого конфликта с Россией и готовы ради спокойствия жертвовать своими принципами.

Что делать дальше: позитивное мышление

После драки кулаками не машут. Неконструктивная критика “подписантов” контрактов заставляет лишь искать политическую подоплеку и обращать внимание на то, что оппоненты точно такие же, только им обидно, что “договорились” не они.

Кажется более разумным прибегнуть к позитивному мышлению — дать возможность тем, кто поддерживает подписанные контракты, доказать, что был сделан пускай первый шаг, но в правильном направлении. То есть заставить их подкрепить слова делами (по-английски это звучит как put your money where your mouth is).

Можно попробовать заставить их доказать, что ставка транзита на уровне 2,04 долл. соответствует европейским принципам. Тогда будет ясно, что те, кто считает, что обоснованная ставка должна быть не менее 5,11 долл., ошибаются, и Украина не будет терять 5 млрд. долл. в год из-за занижения ставки транзита.

Можно даже предложить, как это сделать. Для этого нужно для начала поверить в то, что начальный уровень транзитной ставки был рассчитан по формуле, причем неважно — по “словацкой” или “австрийской”. Затем нужно проанализировать, за счет чего может быть обоснована ставка на уровне 2,04 долл.

Формула и расчет ставки транзита в соответствии с европейскими принципами, в т.ч. используемыми операторами транзита в Словакии и Австрии, представлены в таблице. Практически единственным параметром в этом расчете, благодаря которому можно получить ставку транзита на уровне 2,04, является ставка стоимости капитала. Остальные параметры основаны на объективных данных — восстановительная стоимость ГТС по результатам оценки по международным стандартам, операционные расходы из отчетности тоже по международным стандартам и т.п. При этом стоимость технологического газа специально не учтена, поскольку он оплачивается дополнительно к базовой ставке.

На рисунке показана, какой должна быть ставка стоимости капитала, чтобы обосновать ставку транзита на уровне 2,04 долл. — 3,50%.

Таким образом, те, кто считает, что ставка транзита для Украины установлена справедливо, могут это легко доказать, обеспечив ставку стоимости капитала для украинской ГТС на уровне 3,5% (после налога на прибыль, что соответствует 4,7% до налога на прибыль).

Например, если Евросоюз и вправду так считает, то Украине имеет смысл обратиться к ЕС с предложением предоставить (к примеру, через ЕБРР) “Нафтогазу” кредит в 25 млрд. долл. под 4,7% годовых на 20—30 лет, или, используя “модную” во времена финансового кризиса терминологию, — рекапитализировать (рефинансировать) всю стоимость инвестированного в ГТС капитала. Таким же образом можно проверить искренность российской стороны.

Существенная часть этого кредита должна пойти на модернизацию украинской ГТС, остальное — на реализацию планов всех украинских правительств, то есть на инвестиции в развитие собственной добычи газа, энергосбережение и т.п.

Кстати, данные из таблицы и рисунка можно использовать для иллюстрации упомянутого выше “когнитивного диссонанса” украинской “элиты”. Если вычесть из текущей ставки транзита (1,7 долл.) стоимость топливного газа даже по прошлогодней цене (179,5 долл.) и учесть применение ставки в 1,09 долл. в счет аванса на 2004—2009 годы, то останется 0,84 долл. Это меньше, чем экономическая себестоимость даже при нулевой стоимости капитала. Таким образом, когда практически все ведущие политики говорят, что транзит был рентабельным в 2008 году или будет рентабельным в 2009-м, они сами себя заставляют поверить в то, что о “некоторых” составляющих расчета себестоимости можно забыть. Например, что надо начислять амортизацию в полном объеме. Или что нет бесплатного капитала — нужно платить проценты по банковским кредитам и обеспечивать достаточную доходность на вложенный капитал для акционеров.

Что делать дальше: резервный вариант

Если ЕС и/или Россия отказываются рекапитализировать украинскую ГТС (в полном объеме или под предложенный процент), то тогда необходимо прежде всего осознать реальный уровень экономических убытков (недополученной выручки) Украины — 5,7 млрд. долл. в год только по транзитному контракту. Без давления со стороны общества власть в этом не признается.

Затем можно воспользоваться пунктом 8.7 контракта на транзит и добиться пересмотра ставки транзита, доказав, что начальный уровень 2,04 долл. не соответствует условиям формирования и уровню транзитных тарифов на европейском газовом рынке. Это нелегкая задача, но разрешимая — нужно только привлечь авторитетных и независимых (от “Газпрома” и т.п.) европейских экспертов, отработать с ними, обеспечить дипломатическую и PR-поддержку и т.д. Главное — это нужно делать спокойно, заблаговременно и общими усилиями.

Точно так же можно воспользоваться пунктом 4.4 контракта на поставку газа и спокойно добиться пересмотра базовой цены 450 долл.

Необходимое условие

Привлечение Европейского Союза для рекапитализации украинской ГТС и тем более обеспечение прозрачных и эффективных переговоров с “Газпромом” невозможно без реформирования “Нафтогазу”. В первую очередь это предполагает использование принципов современного корпоративного управления, хорошо описанных в статье А.Бойцуна (“Корпоративное управление и экономическая эффективность НАК “Нафтогаз України”, №41 от 1 ноября 2008 года). Руководство “Нафтогазу” должно быть в состоянии работать на стратегическую перспективу, а не на задачи от выборов до выборов.

Возвращаясь к напечатанному

Официальные заявления после подписания договоров по газу и транзиту дали надежду на воплощение “оптимистического сценария” — подписаны долгосрочные контракты; стороны представили договора как отвечающие европейской практике.

После того, как были опубликованы тексты договоров, зародились сомнения относительно того, не является ли “новое еще не забытым старым”, и, соответственно, события развивались по “базовому сценарию” — в результате личных и непубличных договоренностей стороны вернулись фактически к “новогоднему” соглашению: газ по 235 долл. и обмен заниженной ставки транзита на возможность “украинской стороне” заработать на реэкспорте газа из ПХГ.

Причем с учетом фактического банкротства “Нафтогазу”, высокой вероятности ухудшения уровня расчетов за потребленный газ (из-за экономического кризиса и повышения цены на газ) и низкой вероятности способности государственного бюджета компенсировать соответствующий финансовый дефицит, эти договора имеют высокий шанс в скором времени отойти в историю… вместе с “Нафтогазом”.

В любом случае, в подписанных договорах можно найти несомненный позитив:

· несмотря на то, что Украина согласилась практически на все требования России для того, чтобы возобновить поставки газа, — худой мир лучше доброй ссоры;

· убран посредник, присутствие которого уводило проблему из экономической плоскости;

· и главное, сдвинулось с мертвой точки представление результатов личных договоренностей — в отличие от ситуации 2006—2008 годов, когда никто не мог рационально объяснить, почему газ был по 90, 130 или 179,5 долл., а ставка транзита была 1,6 или 1,7 долл., сейчас стороны хотя бы декларируют использование для этого “европейских” принципов, в частности “формулу цены”.

Теперь дело за малым — сделать так, чтобы подписанные соглашения были первым шагом в правильном направлении и последующие шаги привели нас к желанному результату, то есть к современному, эффективному и справедливому решению вопросов поставок газа и транзита.

Юрий ВИТРЕНКО