Джеймс Шерр: “Правительство движется в неправильном направлении”

Следующая неделя в Украине пройдет под двумя знаковыми событиями. Первое — заседание Совета сотрудничества Украина — ЕС, во время которого планируется подвести первые итоги сотрудничества “постреволюционной” страны с Брюсселем. А второе — внеочередной круглый стол под патронатом Всемирного экономического форума, или “мини-Давос”. Он состоится 16-17 июня. Украина возлагает на него огромные надежды: его результаты как раз и продемонстрируют интерес мировых инвесторов к Украине. Как ранее сообщал вице-премьер Олег Рыбачук, в форуме примут участие от 200 до 300 делегатов. Кроме того, были приглашены четыре президента — Польши, Грузии, Литвы, Эстонии. (Слухи, якобы Александр Квасьневский не появится на этом форуме, вчера [в пятницу] “Дню” опровергли в Посольстве Польши). Смогут ли украинские должностные лица убедить иностранных бизнесменов в привлекательности украинской экономики? Не нанесли ли ущерб “экономическому авторитету” Украины последние действия правительства? Об этом в интервью старшего научного сотрудника Центра исследований конфликтов при оборонной академии Великобритании Джеймса Шерра. В ответах он высказывает личное мнение, а не британского министерства обороны. Возможно, именно это добавляет его комментариям больше веса, поскольку они — откровенны и не завуалированы красивыми словами. Особенно если вспомнить, что Шерр был одним из наиболее компетентных западных критиков власти Кучмы и с надеждой воспринял оранжевую революцию.

— Как вы оцениваете инвестиционные возможности украинской экономики после оранжевой революции и после первых месяцев деятельности правительства?

— Несколько месяцев тому назад такие возможности были чрезвычайно яркими. Сейчас они выглядят мрачнее. Существует три объяснения этому. Во-первых, бывший режим Кучмы основывался на системе силы. Он был предсказуем своей циничностью и абсолютной непривлекательностью. Президент Ющенко еще не создал систему силы — или, говоря на демократическом языке, систему власти, которая бы опиралась на четкий набор политических правил. Руководитель государства и правительство не должны сочетать взаимоисключающие силы со взаимоисключающими идеологическими предпосылками, иначе они будут двигаться во взаимоисключающих направлениях. Больше всего бросается в глаза, что личные цели и борьба за власть, похоже, снова приоритетны над вечными и неотложными национальными интересами. И что выглядит очень загадочно: Президент до сих пор не воспользовался своей властью ради того, чтобы использовать эти разные стороны для заживления ран и для того, чтобы создать команду реформаторов-единомышленников. Он стал вдохновителем, но я не уверен, ч то он стал лидером. Вдохновитель — это отдаленная и таинственная характеристика. Лидерство — прямая и практичная. Однако пока она не проявилась. Поэтому заметная часть потенциальных инвесторов (не будем говорить о людях, принимающих политические решения, или об экспертах, подобных мне), которые надеялись, что первые сто дней Ющенко станут чем-то вроде первых ста дней Польши 1989-го года, стали разочарованными, озабоченными и дезориентированными. Никто не будет инвестировать, если он дезориентирован.

Во-вторых, доминирующая тенденция экономической политики является социалистической, часто грубо социалистической — не обязательно по своим намерениям, но по своему содержанию и последствиям. Если Президент путает лидерство с вдохновительством, то становится чем дальше, тем очевиднее, что премьер-министр путает лидерство с контролем. И аппетиты к этому контролю заметны не только на уровне макроэкономическом, все это распространяется и на микроэкономическом уровне, через регулирование цен на нефть, электроэнергию, мясо и даже через решения, когда людям указывают, как расходовать собственные средства (через неуклюжий и карательный налоговый режим). Для частных (читай — добровольных) инвестиций необходимы рыночные стимулы вместе со стабильными рамками, которые будут наполнять эти стимулы содержанием. Это означает — первое и самое главное — уважение к контрактам и праву на собственность, предсказуемую и беспристрастную систему законов, а также унифицированные и прогрессивные налоговые правила. Относительно каждого из этих базовых элементов правительство движется в абсолютно неправильном направлении.

В-третьих, политика — особенно в контексте парламентских выборов 2006 года — давит на стабильность в экономике. Это порождает популистские мероприятия — такие как ценовое регулирование. Такие мероприятия контрпродуктивны даже в краткосрочной перспективе, потому что пройдет немного времени, чтобы рядовые граждане поняли, что следствием “справедливых” цен становится дефицит (не говоря уже о коррупции и черном рынке), и именно перед мартом 2006 года они смогут увидеть, что их повышенные пенсии и зарплаты съела инфляция. Политика также сдерживает Президента от вмешательства из-за своего страха и уверенности, что он нуждается в Тимошенко как союзнике перед этими выборами и, возможно, после них. Отсюда возникают разные спекуляции, мол, он сознательно остается в стороне, чтобы она наделала ошибок — а поэтому она, а не он, будет обвинена в провалах. Надеюсь, что эти спекуляции не отвечают действительности, потому что это было бы циничной, если не сказать рискованной стратегией. В этом случае я не удивлюсь, если Партия регионов, а не Народный союз “Наша Украина” станет победителем такой стратегии. И почему это произошло? После оранжевой революции Президент Ющенко был властен сделать все в соответствии со своими убеждениями. Почему он не воспользовался этим? Впрочем, ответ на этот вопрос есть, послание к инвесторам имеет следующее содержание: никаких решений не будет принято до выборов 2006 года, поэтому не инвестируйте сейчас.

— Итак, вы считаете, что большие мировые компании были разочарованы последними шагами украинского правительства — регулирование цен, нечеткие процессы в реприватизации, увеличение расходов в социальной сфере?

— Конечно. Но позвольте указать на еще два дополнительных фактора. Во-первых, эклектика и регрессия имеет более жесткое влияние на мелкий бизнес, нежели на большие корпорации. Украина — богата своими предпринимательскими талантами, но она проголодалась из-за отсутствия предпринимательства. Объяснение этому парадоксу простое: предпринимателям не было предоставлено н икаких достойных стимулов для того, чтобы идти в бизнес. Большие компании имеют больших друзей. Они могут себе позволить вкладывать капитал в неуверенность и в непривлекательные перемены. Мелкие предприниматели должны просчитать каждый свой шаг, иначе они рискуют потерять все, что имеют. К тому же они составляют настоящий фундамент либеральной рыночной экономики и общего процветания рядовых граждан. Они также являются составляющей фундамента гражданского общества. Если мелкий бизнес слаб — общество слабо и защита против безответственной силы слабая.

Во-вторых, как подобные направления в политике помогут Украине интегрироваться в Европу? Несколько месяцев тому назад большинство из нас были полны надежд, что ЕС предоставит Украине статус с рыночной экономикой уже в июне. Сейчас же, однако, Рыбачук признает, что это вряд ли произойдет. Напротив, на заседании Совета по сотрудничеству Украина — ЕС в Люксембурге, скорее всего, будет доминировать проблема регулирования цен. Настроен ли кто-то сегодня оптимистически по поводу того, что Украина сможет присоединиться к ВТО в ноябре, как мы надеялись ранее? Осмелюсь задать наиболее волнующий вопрос — что стоит за всем этим? Неужели кто-то считает, что рыночный статус или членство в ВТО — своего рода моральные обязательства перед Украиной, безотносительно к тому, какой у нее вид экономики? Или кто-то пытается отвернуть Украину от евроинтеграции в другое направление?

— Во время общения с министром внутренних дел Юрием Луценко посол США в Киеве Джон Хербст сообщил, что якобы коррупция увеличилась. Как вы оцениваете усилия новой власти в сфере борьбы с коррупцией?

— Власть борется с симптомами коррупции, а не с причинами. И подходит к этой борьбе она очень и очень выборочно. Почему так выборочно? Самая уважительная причина заключается в том, что кто-то во власти знает, что коррупция — это бутылка без дна, и если они позволят вырваться на свободу джину, то не будет конца страху, взаимным обвинением и паранойи в стране. Угроза расследовать 3000 приватизированных объектов — классический пример того, как не нужно работать. Менее уважительная причина: власть боится компромата, который может быть использован против нее, поэтому цели подбираются очень осторожно. Что мы имеем в итоге — отсутствие четкой стратегии и отсутствие последовательности между одним и последующим действием. Легко ли иметь четкую стратегию? Нет. Возможно ли иметь четкую стратегию? Да. Но это тема для отдельного разговора.

Беседовал Сергей СОЛОДКИЙ