Здесь Русью пахло. Как Центральная Азия зачищает потенциальные “народные республики”

Украинский журналист и активный борец с сепаратизмом Денис Казанский недавно предоставил украинской власти пример того, как возможности возникновения “народных республик” пресекаются в Казахстане — стране, которая декларирует поддержку практически всех российских инициатив и даже пытается выставить себя как больший, нежели РФ, сторонник “евразийской интеграции”. Но, в отличие от украинских политиков, которые только лишний раз злили РФ своим “геть від Москви”, не наполняя его практическим содержанием, казахстанские власти “приятными” Кремлю декларациями маскировали ликвидацию любых более-менее организованных очагов “русского мира”.

Казахстан

Примеров этого Казанский приводит достаточно, но ограничимся наиболее яркими: ·        

— В сентябре 1991 г. казахи разогнали съезд уральских казаков, “которые требовали признать недействительной передачу Уральской области в состав Казахстана в 1920 г. и вернуть ее в состав России”.

— В 1994 г. президент Казахстана Нурсултан Назарбаев ликвидировал Восточно-Казахстанскую свободную экономическую зону, которую он счел экономическим базисом местных сепаратистов из общества славянской культуры, начавших требовать “создать в Восточном Казахстане национальную автономию этнических россиян и придать русскому языку статус государственного”.

— 1995 г. — арест одного из лидеров местного “казачества” Николая Гунькина, который “выступал за вхождение Казахстана в состав России и организовывал в Алма-Ате митинги с соответствующими призывами”.

— 1996 г. — подавление попытки мятежа “Кокчетавского отдела Сибирского казачьего войска”, которое собиралось организовать ЛДНР в Кокчетавской области, активно вербуя в свои ряды “бывших участников региональных вооруженных конфликтов”.

— В 1999 г. в Усть-Каменногорске задержали 22 чел. (12 из них — граждане России). По обвинению в “подготовке к вооруженному захвату местной администрации и восстания среди русского населения” всех их надолго посадили, что надолго отбило у “русского мира” желания посягать на сопредельные территории Казахстана. Но Назарбаев, “передушив” организованных сепаратистов, наказал не оставлять без внимания любые (даже мелкие) проявления, которые могли бы привести к повторению мятежей. 

— В 2015 г. “осудили за антиказахские посты русскую гражданку Татьяну Шевцову-Валову”. Тогда же “жителя города Риддер Игоря Сычева посадили на пять лет, за то, что он запустил в городском паблике “Подслушано в Риддере” опрос о том, хотят ли жители города выйти из состава Казахстана и войти в состав РФ”.

Работают в этом направлении наследники Чингисхана (именно от него казахстанские власти выводят свою государственность), как видим, довольно активно и безжалостно. При этом применяют творческий подход. Как пишет Денис Казанский, “казахи — ребята с юмором. Этнических русских, призывающих к отделению каких-то регионов, сажают в тюрьму, а казаха Ермека Тайчибекова, который призывал включить Казахстан в состав России, отправили в дурдом. Посчитали, что нормальный казах не может в здравом уме придерживаться таких взглядов. Следуя этой логике, Захарченко, Плотницкий, Симоненко и Витренко — готовые клиенты психушки”. К этому можно добавить, что в текущем году власти Казахстана применили свою антисепаратистскую активность и к символам “русского мира”: руководители Шымкента сняли с Обелиска Славы “колорадскую ленточку”.

Тем, кто сочтет такие действия чрезмерными, следует обратить внимание на одно событие, которое прошло практически незаметно в прошлом году. Когда в Казахстане начались серьезные волнения из-за проекта земельной реформы, власти соседней с ним Оренбургской области РФ высказывали готовность “ответить на провокации казахских нацистов и их заокеанских кукловодов”, а также предупреждали население региона, что “было бы преступлением сообщать в интернете о замеченных перемещениях военной техники и личного состава”. Ничем не напоминает наш 2014-й?

Пример Молдовы и Приднестровья показывает, что общая граница — не главное для возникновения пророссийско-сепаратистских образований. Главным является желание и возможность Кремля их создать, чтобы держать потом страну “на поводке”. Поэтому не только граничащий с РФ Казахстан осознает угрозу возникновения своего ДНР или ПМР. И, выражая “братскую любовь” к России на словах, на деле власти центральноазиатских стран делают все, чтобы оказаться подальше от ее “братских” объятий.

Узбекистан

Эта самая густонаселенная центральноазиатская страна еще в прошлом десятилетии позволяла себе по отношению к РФ такое, что в Украине не делается (часто — вполне оправданно) даже сейчас. Например, в конце 2009 г., когда “клинч” Кремля с “помаранчевой” Украиной дошел до неотправки Дмитрием Медведевым (на тот момент — местоблюстителем президентского кресла для Путина) новоназначенного посла Михаила Зурабова в Киев. Тогда в течение пары месяцев, как утверждают защитники “русского мира”, были уничтожены последние “скрепы”, напоминавшие о российско-советском прошлом в столице страны Ташкенте:

— 19 ноября в самом центре города было разрушено здание православной церкви Александра Невского (не действовавшей, но числившейся памятником архитектуры, построенным в 1898 г. по проекту российского архитектора Алексея Бенуа);

— незадолго до этого рядом с еще стоявшим храмом были вырублены исторические чинары, дубы и другие деревья, посаженные еще в 1880-е годы по приказу второго генерал-губернатора Туркестана Михаила Черняева — участника Крымской войны;

— 21-22 ноября демонтировали и вывезли памятник Защитнику Родины (изображал, конечно же, советского солдата), а также ликвидировали Парк Боевой Славы, убрав из него бюсты узбекистанских Героев Советского Союза, танки Т-34, “Катюшу”, самолеты и орудия времен Второй мировой войны.

Можете себе представить себе, что начнется в российских и пророссийских СМИ, если “киевская хунта” осмелится хотя бы заговорить о чем-то подобном даже на четвертом году гибридной войны. Кто не может, вспомните, что происходило за два года до этого в Таллинне, когда городские власти решили не ликвидировать, а только перенести Бронзового солдата. А в Ташкенте все прошло очень мирно.

Потому что умерший в прошлом году Ислам Каримов тему организаций “русскоязычных” практически закрыл задолго до этих событий. Как утверждал много критикующий узбекскую политику журналист Алексей Волосевич, попытки русских “организовать какие-то группы” чреваты тем, что их сразу “тронут” спецслужбы. “Если человек просто пишет о чем-то, то вероятность того, что против него будет возбуждено уголовное дело, или еще какие-то неприятности, процентов 40-50, но если он начнет народ сколачивать в группы, допустим, даже с невинными призывами выйти в какую-нибудь памятную дату и возложить куда-то цветы, то это уже будет расцениваться как смута,” — рассказывал он “Эху Москвы” еще в 2013 г.

Конечно же, организации “соотечественников” в Узбекистане есть. Но теперь эти структуры, как и все остальные зарегистрированные властью общественные объединения, поддерживают курс Ташкента и рассказывают об отсутствии притеснения русских в стране. Например, Русский культурный центр в Узбекистане выступил на стороне властей, раскритиковав фильм “Без России”, снятый российским документалистом Александром Рогаткиным. В нем рассказывалось о бедственном положении русскоязычных, а также о действиях узбекской власти, “направленных на уничтожение памяти о пребывании Узбекистана в составе Российской империи и СССР: переносе из центра Ташкента монумента узбекской семье, усыновившей в годы войны много сирот разных национальностей, а также памятника участнику Великой Отечественной войны генерал-майору Сабиру Рахимову, переименовании улицы Пушкина, сжигании книг русской и советской классики, закрытии русских школ”.

А в те дни, когда ташкентские власти уничтожали мемориал участников Второй мировой, эта организация праздновала свое 15-летие рядом с только что уничтоженными церковью Александра Невского и парком. Но ни в ее заявлениях, ни в зачитанном послом на мероприятии поздравлении Сергея Лаврова ничего в защиту российско-советских памятников сказано не было. Даже более того: через пару дней на сайте российского посольства появилось поздравление Русского культурного центра Узбекистана с 15-летием, в котором подчеркивалась “присущая Узбекистану межконфессиональная и межнациональная толерантность”.

Эта “межнациональная толерантность” очень хорошо показана тем же Волосевичем в недавней статье, посвященной намерению властей РФ установить памятник покойному президенту Узбекистана Каримову. Среди ее проявлений кроме уже названных выше случаев:

— лишение в 1996 г. русского языка статуса “языка межнационального общения”, сокращение времени на его изучение в школах и устранение с улиц табличек с их названиями на русском;

— увольнение (или понижение в должности) русскоязычных (в том числе и украинцев), занимающих руководящие должности;

— переименование всей узбекской топографии, имеющей “неузбекские” названия, и запрет на славянские названия для частных предприятий (кафе, отелей и т. д.);

— запрет на открытие центров изучения русского языка в крупных городах;

— “отжим” бизнеса в Узбекистане у таких российских структур, как “Вим Билль Данн”, “Калина”, Carlsberg Uzbekistan, МТС.

Ну и, конечно же, возмущает российско-узбекского журналиста создание в 2002 г. музея жертв массовых репрессий в Ташкенте. Для тех, кому известны методы и всесилие узбекистанских спецслужб, вопрос о судьбе человека, пытающегося организовать кого-либо вокруг “скреп”, подвергающих сомнению линию официального Ташкента на осуждение колониального прошлого, ясен сразу. Кстати, открытие комплекса также осталось без внимания российского руководства. В отличие от подобных шагов, предпринятых украинским или грузинским (времен Саакашвили) руководством.

Туркменистан

В этой стране любая оппозиционность была задушена практически сразу же после ее появления на карте в 1991 г. (или даже не появлялась там). Закрытость и тоталитарность режима не изменилась и после смены президента (по естественным, а не электоральным причинам) в 2006-м. Поэтому вряд ли положение стало лучше, чем в 2003-м, когда российские СМИ (не только те, кто паразитировал на “патриотизме”) возмущались договоренностями Путина и Ниязова, утверждая, что “людей поменяли на газ”. Тогда взамен на согласие Ашхабада заключить с Москвой 25-летний договор о поставках газа последняя согласилась на пересмотр отношения к “соотечественникам” в этой стране. И обладатели двух гражданств оказались перед выбором: стать туркменами или уезжать в Россию.

Ну а после того как РФ снизила, а потом и прекратила закупки газа у Туркменистана, отношение Ашхабада к Москве вряд ли стало лучше (тем более что авария на газопроводе, из-за которой в 2009-м прекратились поставки туркменского газа в РФ, как-то подозрительно соответствовала интересам “Газпрома”).  И отток “русскоязычных” не претерпел изменений к ситуации начала 90-х, когда перепись 1995 г. зафиксировала: русские составляют уже не 9,5 % населения, как в 1989 г., а все лишь 6,7 %. Оценки 2010 г. давали цифры 3,2% или 3,5% русских, то есть 140-180 тыс. на пятимиллионную страну. О каких-либо попытках их организации на защиту своих прав ничего не известно (некоторое считают, что в условиях туркменского тоталитаризма говорить об этом просто смешно).

Таджикистан

В этой стране русская диаспора может создавать свои организации, а один из ее лидеров — Виктор Дубовицкий — даже иногда выступает с заявлениями в СМИ о необходимости предоставления русским “национальных квот во власти, например, в парламенте и придание русскому языку статуса государственного, наравне с таджикским”. Душанбе на такие заявления не реагирует по нескольким причинам:

1. В стране находится российская военная база, сформированная на основе 201-й дивизии Советской Армии. Она рассматривается как гарантия от вторжения исламистов из соседнего Афганистана.

2. Отношения с Россией для очень бедного Таджикистана важны, так как:

— РФ до недавнего времени была важным донором экономической помощи, инвестором и торгово-экономическим партнером;

— трудовая миграция в РФ — значительное подспорье для нищего таджикского бюджета.

Ведь количество “Равшанов и Джамшутов”, по словам таджикского посла в Москве, в прошлом году составляло 700 тыс. чел. — около 10% граждан Республики Таджикистан (в 2013-2014 гг. их было более миллиона, но обнищание теперь уже российского бюджета из-за агрессии в Украине и последовавших за этим санкций заставила часть из них вернуться).

3. Ну и самое главное. Вследствие межэтнических и межконфессиональных конфликтов 90-х численность русской диаспоры между переписями 1989 и 2010 гг. сократилось с 7,63% до 0,46% (с 388 481 до 34 838 чел.). А по словам епископ Душанбинского и Таджикистанского Питирима, к 2016 г. она составляла уже 0,1%. Они, по информации научного сотрудника РИСИ Дмитрия Попова, “в основном люди пенсионного и предпенсионного возраста, которые не смогли покинуть страну в период массовой эмиграции 1990-х годов”, то есть никакой опасности режиму эти несколько тысяч человек создать не смогут. И благостное отношение Душанбе к ним объясняется его даже определенной заинтересованностью в увеличении русской диаспоры. В основном за счет учителей для будущих трудовых мигрантов.

Кыргызстан

В такой же бедной Киргизии русские так же чувствуют себя неплохо и по тем же причинам. Однако их отток из страны также очень значителен: в 1989 г. их было 916,6 тыс. (21,5 % населения Киргизии), а в 2015-м осталось 364,5 тыс. (6,2 %). Существуют и больше 40 общественных объединений, которым российские журналисты и “патриоты” закидывают в вину разобщенность и, как следствие, — слабое влияние на политику страны (высказываются подозрения, что власти “помогают” этому).

Но с уменьшением российской помощи изменяется и отношение к донору. Усиливаются националистические тенденции, и, как и в других странах региона, “социальные лифты” для представителей нетитульной нации перекрываются (как пишет “Фергана”, в сфере государственного управления “доля киргизов ... достигает 91%, что значительно превышает долю представителей титульного этноса в населении республики, не превышающую 70%”). А недавно президент страны заговорил и о выводе российской военной базы. Если эти тенденции сохранятся, то количество русских в Киргизии к 2030 г, будет не 194 тыс. (прогноз Фонда ООН в области народонаселения), а гораздо меньше.

Следует еще раз подчеркнуть, что судьбой своих соотечественников в Центральной Азии (в отличие от Украины или стран Балтии) Кремль никогда особо не интересовался. Видимо, считая, что авторитарные местные режимы, заверяющие его в братской любви и верности, и так “никуда не денутся”. Поэтому уничтожение в этих странах организованных сепаратистов или выдавливание на маргинес любого проявления “русского мира” ставало предметом интереса только отдельных российских журналистов. Да и то до 2013 г. После этого все они переключились на защиту “соотечественников” в Украине, в которой, в отличие от того же Узбекистана, властями не было уничтожено ни одного памятника участникам Второй мировой войны.