Заведомо провальный Таможенный союз

Таможенный союз (ТС) России, Белоруссии и Казахстана, плавно перетекший в Единое экономическое пространство (ЕЭП), которое ожидает трансформация в Евразийский союз, стал в последнее время активным ньюсмейкером. То Армения объявила о своем намерении присоединиться к ТС, то Сирию туда позвали, то Вьетнам. А Украина и вовсе отказалась от подписания соглашения об ассоциации с Евросоюзом в пользу более тесного сотрудничества со странами СНГ, читай — с Таможенным союзом. Может быть, это действительно очень успешный проект экономической интеграции, в который через несколько лет будет стремиться вся Европа? Вопрос, конечно, риторический, но имеет смысл присмотреться к достигнутым и ожидаемым результатам.

Официальные заявления Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) — регулирующего органа ТС и ЕЭП — оценивают результаты интеграции крайне оптимистично. Представитель ЕЭК заявил недавно, что экономическая интеграция стран ТС помогла им преодолеть кризисный и посткризисный периоды, в частности за счет роста взаимной торговли. Рост взаимной торговли между членами Таможенного союза действительно имел место — в 2011 г. на 34%. Однако здесь есть эффект низкой базы — в 2012 г. рост составил всего 7,5%.

Уже на этом этапе распределение выгод от создания Таможенного союза очень неравномерно. Больше всех страдает Казахстан — стране пришлось поднять внешние таможенные тарифы примерно на половину всех импортируемых товаров. Как результат, в Казахстане наблюдается переключение с дешевых китайских товаров на российские аналоги — дороже и хуже качеством. При этом расширению экспорта из Казахстана мешают разного рода технические стандарты, в значительной степени унифицированные между Россией и Белоруссией еще до образования ТС и оказавшиеся запретительными для казахской продукции. Неудивительно, что в сентябре в стране собирали подписи за выход из состава Таможенного союза, а на октябрьском саммите в Минске Назарбаев раскритиковал технические нормативы и Таможенный кодекс, выразив тем самым общее неудовольствие деловых кругов.

Выигрывает на данный момент больше всех Белоруссия — стране удалось договориться о закупке нефти из России без экспортной пошлины, что обеспечивает относительно дешевым сырьем местные НПЗ, которые активизировали свои поставки продуктов переработки нефти в Европу. К тому же можно рассчитывать на российские кредиты “по-соседски”. В краткосрочном периоде это дает Белоруссии возможность решить часть своих экономических проблем. Однако это не решает основную проблему Белоруссии на перспективу — необходимость перестройки экономики, перевода ее с ручного управления на рыночный режим.

Для России экономических выгод от создания Таможенного союза нет. Экспорт в Казахстан вряд ли станет в обозримом будущем весомой статьей в российском внешнеторговом балансе. Зато именно Россия платит самые крупные взносы на содержание бюрократического аппарата Европейской экономической комиссии, Россия идет на уступки в вопросах цены на нефть, поставляемой в Белоруссию, и в вопросах цены газа, закупаемого у Казахстана. При этом Россия имеет в ЕЭК в отличие от Комиссии Таможенного союза только треть голосов. То есть теоретически Казахстан и Белоруссия могут принять решение, противоречащее российским интересам.

Как видим, уже на данном этапе интеграции распределение затрат и выгод от создания Таможенного союза не способствует устойчивости. Еще менее способствуют устойчивости союза запланированные на ближайшее будущее дальнейшие этапы интеграции. В первую очередь настораживают планы по введению общей макроэкономической политики. Общая макроэкономическая политика имеет смысл, если страны имеют схожую структуру экономики и, значит, будут одинаково реагировать на внутренние и внешние шоки. Если же страны характеризуются разной структурой экономики, то они будут по-разному реагировать на одни и те же шоки и, следовательно, стабилизирующая макроэкономическая политика у них должна быть разной.

Наши исследования синхронизации экономических циклов России, Белоруссии и Казахстана показывают, что если рассматривать ВВП в целом, то наблюдается некоторая синхронизация между циклами России и Казахстана. Однако, если из ВВП исключить нефтегазовую составляющую, чуть более схожими окажутся экономические циклы Белоруссии и России. То есть сходство экономических циклов России и Казахстана объясняется преобладанием в структуре экспорта природных ресурсов, а не похожестью структуры экономик. При рассмотрении экономических циклов основных составляющих ВВП (потребление, инвестиции, чистый экспорт и госзакупки) между странами наблюдаются более серьезные различия, которые можно отчасти объяснить различиями в экономической политике и развитии финансового и кредитного рынков.

В России экономический цикл определяется преимущественно динамикой потребления. С учетом этого неудивительно и длительное восстановление ВВП после кризиса 2008 г., и прекращение экономического роста в этом году — возможности прироста потребления прежними темпами уже исчерпаны. В долгосрочной перспективе дальнейшая интеграция в рамках Единого экономического пространства или расширения Таможенного союза для России больших выгод не принесет — вряд ли можно ожидать существенного роста экспортных доходов, который бы подстегнул потребление. Не приходится ожидать и всплеска инвестиционной активности, так как российские партнеры по интеграции большим потенциалом внешних инвестиций не располагают.

В Казахстане определяющим экономический цикл компонентом ВВП являются инвестиции. Это означает, что рост мобильности капитала между странами за счет предполагаемой дальнейшей интеграции (в том числе и финансовой) Казахстану выгоден — часть российских капиталов вполне может направиться туда. Кроме того, усиление финансовой интеграции будет способствовать развитию банковского и финансового секторов в Казахстане под влиянием более развитых институтов России. В Белоруссии определяющим компонентом оказался чистый экспорт, что согласуется и с той выгодой, которую Белоруссия получает от Таможенного союза на данный момент, и с отмечаемой нами тенденцией контрцикличности потребления в России и Белоруссии — последняя получает выгоду от рецессий в России. В долгосрочной же перспективе Белоруссия может выиграть от включения в международные производственные цепочки, но для этого Таможенный союз и его преемники должны быть готовы к снижению тарифов и нетарифных барьеров во внешней торговле.

Важно также отметить взаимовлияние экономик стран ТС. Шоки в ВВП России и Казахстана значимо влияют на ВВП остальных стран союза (причем друг на друга Россия и Казахстан влияют несущественно), а шоки в ВВП Белоруссии никакого влияния на ВВП двух других стран не оказывают. Таким образом, Белоруссия оказывается наиболее уязвимой страной, реагирующей, и довольно значительно, на шоки как внутри, так и за пределами Таможенного союза, что оказывает дестабилизирующее влияние на ее экономическое развитие. Сложившаяся на данный момент ситуация может измениться, если в результате развития торговых связей между странами ТС их экономики будут развивать специализацию в рамках одних и тех же отраслей. Пока делать выводы о специализации стран внутри союза рано, и именно поэтому имеет смысл подождать несколько лет и посмотреть, как будет развиваться ситуация, а не планировать переход к согласованной макроэкономической политике, которая на данный момент принесет больше вреда, чем пользы. Особенно уязвима в этом смысле позиция Белоруссии. На данный момент планы дальнейшей интеграции не предусматривают проведения странами-участницами серьезных реформ, что означает возрастание нестабильности союза за счет накапливающихся структурных дисбалансов.

Подводя итоги, получаем не слишком оптимистичную картину. Белоруссия выигрывает от членства в Таможенном союзе в краткосрочном периоде, но становится более уязвимой к любым внешним шокам в длительной перспективе. Казахстан на данном этапе скорее проигрывает от участия в ТС и, хотя может получить некоторые выгоды от усиления экономической интеграции, долгосрочной задачи реструктуризации экономики не решит. Для России никаких экономических выгод нет и не предвидится, только издержки — и прямые, на содержание бюрократического аппарата, и косвенные, связанные с разного рода уступками и кредитами нынешним и потенциальным членам союза. Таможенный союз — реализация имперских амбиций России. Как обычно — за счет граждан. Которых, как обычно, не спросили.

Юлия ВЫМЯТНИНА, профессор факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге