За границей трубы строят хмуро

“Северный поток-2” со скрипом приобретает материальные очертания. Кремлю он обойдется намного дороже, чем там планировали. Заявленные сроки ввода в эксплуатацию — нереальны, поэтому пролонгируются. А сколько “закопают” в этот подземно-подводный проект сопричастные, можно только догадываться. Это и есть реальность, которую оплатят потребители российского газа в государствах Евросоюза, отказываясь от услуг газотранспортной системы Украины. Но это далеко не все нюансы.

Ради согласия европейских государств на строительство “Северного потока-2” Кремлю постоянно приходится идти на уступки и “уступки”. Благодаря этому шансы на воплощение этого прокремлевского проекта в металле возрастают. “Газпром” небезуспешно работает над разблокированием обходных (для Польши и Украины) маршрутов поставок своего газа в Европу. Не интересен “Газпрому” Третий энергопакет вместе с Энергохартией.

Недавние заявления замглавы “Газпрома” Медведева о намерении построить еще и “Северный поток-3”, разумеется, призваны усилить давление на европейских трейдеров и потребителей газа. Еще настойчивее, настырнее. Чтобы все в Европе, как обещает/грозит “Газпром”, были обеспечены его газом.

Не стоит недооценивать влияние “групп поддержки” “Газпрома” в Австрии, Германии и Нидерландах. А также в последнее время во Франции. В первую очередь речь идет об уже построенной первой очереди “Северного потока” и немецком соединительном газопроводе OPAL.

Об обходящих Украину маршрутах доставки газа в ЕС

Одновременно завершается прокладка через Черное море первой нитки трубопровода “Турецкий поток” — до берега осталось совсем немного. В начале мая первая труба выйдет на сушу. Уже первая из двух труб “Турецкого потока” — это минус 15 млрд кубометров газа транзита через Украину. Две новые трубы в Турцию — потеря полумиллиарда долларов платы за транзит. Объем транспортировки через ГТС Украины, как уверяет “Газпром”, начнет сокращаться уже в следующем году.

“Турецкий поток” запомнился еще гнетущей тишиной вокруг него — почти все официальные лица в Украине молчали. Практически все внимание уделяется “Северному потоку-2”. В Евросоюзе были (да и сейчас есть) шансы отыграть или хотя бы замедлить строительство “Северного потока-2”. Командировки в Брюссель тоже приятнее, чем в Анкару, где вас никто не ждет. Так что оставалось работать в режиме “улыбаемся и машем”, дабы не портить отношения с Турцией. Ее позиция очень важна по Крыму.

При этом скоро весь турецкий транзит уйдет на морские трубы — “Голубой поток” (введен в эксплуатацию в 2003 г.) и первую трубу “Турецкого потока”. Года через два-три подключат и вторую трубу этого потока в направлении Европы. Сейчас ее прокладывают, можно сказать, в никуда — подключать магистральный газопровод еще не к чему.

В этих проектах масса авантюр и авантюристов. Да, россиянам пришлось списывать сотни километров трубопроводов (а точнее, сотни миллионов долларов) под отмененный Путиным “Южный поток”. Но технически вопрос строительства проблемы не представляет (а на Балтике и глубины на порядок меньше).

При этом темпы строительства “Турецкого потока” показывают, насколько быстро можно реализовать такой масштабный проект. Даже несмотря на политическую ситуацию в Турции. Фактически трубу через море построили за неполный год. Когда ее задействуют, у нас на южном направлении будет две, если не три нитки пустых транзитных труб.

Оператор украинской ГТС “Укртрансгаз” разрабатывает варианты частичного использования этих мощностей для реверсных поставок. В конце марта эта компания начала процедуру оценки “необязывающего спроса” трейдеров на гарантированные мощности в точке входа Исакча-1—Орловка (транзит-1) из Румынии в Украину.

Грустная ирония в том, что транспортировать собираются (в том числе) и газ, поставленный по “Турецкому потоку”. О чем прямо пишут: “После ввода в эксплуатацию трубопроводов TANAP (поставки азербайджанского газа. — Ред.) и “Турецкого потока”, а также ожидаемого начала добычи природного газа на Черноморском шельфе Румынии возможность транспортировать природный газ по направлению Румыния—Украина будет иметь стратегическое значение”.

Румыны особым энтузиазмом обеспечивать поставки газа на восток не горят, так что оценка проводится в основном украинской стороной. Бухаресту интереснее обеспечивать газом Венгрию: в планах— 15 лет поставлять по 4 млрд кубометров газа ежегодно (почти половина потребностей Венгрии).

Относительно Украины позиция неопределенная. Тем более что для поставки газа на румыно-венгерском направлении придется строить соединительный трубопровод (региональный интерконнектор).

В Украине для поставок из Венгрии (в будущем и из Румынии) все готово. По оценкам специалистов, по уже существующему трубопроводу можно по реверсу импортировать до 5 млрд кубометров газа через свободные мощности ГТС Украины. Однако поставки по этому направлению чаще равны нулю.

Более того, румыны хотят постепенно оттянуть на себя и транзит газа на Молдову (а это 2,7 млрд кубометров в последние годы). Речь идет о строительстве на территории Молдовы магистрального газопровода Кишинев—Унгены. Что “позволит не только избежать газовой зависимости от России, но и будет способствовать укреплению энергетической безопасности в регионе”. Забавно, выделенная фраза — это цитата из свежего выступления… украинского посла. Без комментариев.

А пока Болгария, Румыния,  Словакия, Турция сейчас создают систему соединительных трубопроводов Eastring (”Восточное кольцо”) — с юга на север — для обеспечения взаимных поставок газа. Это один из приоритетных проектов финансирования еврозоны. Предполагается, что газопроводы свяжут Словакию (а через нее и Польшу) как с Балканскими странами, так и с газотранспортными системами на территории Украины, Чехии, Венгрии, Румынии. Это обеспечит выполнение директивы ЕС о минимум двух поставщиках и маршрутах поставок газа и снижении зависимости от поставок российского газа. Объем рынка этих стран — около 25 млрд кубометров газа в год.

Проекты, безусловно, нужные, но надо называть вещи своими именами: весь поставленный туда российский газ по обходящим маршрутам — это удар по транзиту газа через Украину.

Это просто бизнес и национальная безопасность. Газ там может быть азербайджанский, может быть сжиженный американский (через Польшу и Хорватию) и/или катарский. В Румынии добавят местного с шельфа, в Польше (после 2020 г.) ожидают и норвежский по отдельной трубе. Да и тот же “газпромовский” тоже будет. Это и есть диверсификация источников и маршрутов поставок природного газа. Но при этом Украину обходят со всех сторон.

Остается только, по возможности, поучаствовать в процессе использования имеющихся трубопроводов. Мы предлагаем партнерам ряд приграничных труб в Западной Украине и Закарпатье для перетока между восточноевропейскими странами.

В самой Украине действует режим хранения газа в наших подземных хранилищах (ПХГ) в режиме таможенного склада, то есть с льготами по налогам. Но интерес к нашим проектам пока скромный. Наши соседи предпочитают новые трубопроводы, как соединительные, так и магистральные. Ирония в том, что один из недостатков украинского варианта — его… дешевизна.

Строительство новых газопроводов-перемычек — это и новые строительные объекты, и рабочие места. К тому же около половины их финансирования идет из фондов Евросоюза. Заботятся о своей, а не о чужой экономике.

Примечательно, что все без единого исключения наши соседи видят себя в роли регионального газового хаба. Так что в этом стремлении мы не одиноки.

Часть поставляемого через Румынию и Венгрию газа может оказаться на нашем рынке. Собственно, через Венгрию уже и так идут поставки. Она второй после Словакии поставщик газа с западного направления в Украину (20% импорта). Инфраструктура позволяет транспортировать до 6,1 млрд кубометров в год. Реально пока покупаем почти вдвое меньше — 2,8 млрд кубометров в 2017 г.

Основной поток газа с запада идет через Словакию, где нам в 2014—2015 гг. с трудом удалось буквально вырвать у “Газпрома”, плотно забронировавшего местные трубопроводы, отдельную трубу. Тут располагаемые мощности — до 15 млрд кубометров, что превышает весь необходимый импорт. Правда, далеко не весь он гарантированный и очень зависит от наличия газа в трубе, в том числе и в украинской ГТС. В прошлом году из Словакии в направлении Украины поступило 9,9 млрд кубометров газа (70,1% импорта).

На Варшавском направлении

Отдельная история с Польшей. Варшава активно и систематически диверсифицирует поставки газа. Это и сжиженный газ, и своя добыча как в Польше, так и на шельфе Норвегии.

На немецкой границе планируется интерконнектор Германия—Польша через Ласов (Lasow) мощностью 5 млрд кубометров в год. На южной границе Польши будут введены в эксплуатацию два проекта — интерконнекторы Чехия—Польша (до 7 млрд кубометров) и Словакия—Польша (6,5 млрд).

В Литву при поддержке Евросоюза строится 530-километровый газопровод. ЕС финансирует более половины его стоимости. Даже обсуждалась возможность поставок газа через Польшу в Украину, с терминала по приему сжиженного газа в Клайпеде. Осторожные попытки зондажа возможности доставки газа по этому маршруту в Украину через Беларусь, естественно и увы, завершились ничем. Неудивительно — 100% белорусской ГТС (”Белтрансгаз”) принадлежит российскому “Газпрому”.

В этом калейдоскопе газотранспортных маршрутов украинское направление не приоритетно. Технически (после проведенной модернизации) украинская ГТС может принимать оттуда до 2 млрд кубометров газа в год. Фактически в прошлом году поставили рекордные 1,3 млрд, причем практически все — от частных трейдеров.

В 2014—2015 гг. активно раскручивался проект соединительного интерконнектора Дроздовичи— Бильче Волыця мощностью 7 млрд кубометров со сроками сдачи в эксплуатацию в 2016—2017 гг. По проекту, соединительный газопровод выходил бы на наши ПХГ, включая крупнейшее в Европе Бильче-Волыцкое. Но за последние годы мощность проекта “усохла” до
5 млрд, а сроки возможного строительства плавно сдвинулись на… “где-то после 2022-го”.

Проект завис, мало денег и желающих. В условиях, когда не используются и существующие мощности, строить новую трубу достаточно проблематично. Стоимость проекта оценивают на уровне 250—300 млн долл., причем львиная доля затрат будет нашей. Полякам там строить совсем чуть-чуть. Евросоюз, несмотря на попытки вызвать его интерес, финансировать проект не торопится.

В начале апреля было заявлено, что ПАО “Укртрансгаз” и польская Gaz-System S.A оценят спрос на мощности по транспортировке газа через сечение Польша—Украина.

“Необязывающая процедура исследования рыночного спроса на мощности на границе Польша—Украина охватывает период в 15 лет, начиная с газового года 2019—2020”. Результаты исследования станут основанием для принятия операторами ГТС решения о проведении обязывающей процедуры (так называемая Open season). Если после проведения обязывающей процедуры будет подтвержден рыночный спрос, операторы смогут принять окончательное решение о расширении мощностей между Польшей и Украиной в обоих направлениях. Первый “пристрелочный” этап завершится до 30 апреля.

Хотелось бы пожелать удачи, но в особый успех верится слабо. Особенно на фоне резкого снижения объема наших покупок газа в Европе в текущем году. В лучшем случае украинско-польский интерконнектор будет востребован… лет через пять.

Строить же трубопровод с лозунгом “даешь новый коридор” — так у нас уже есть такой опыт, и именно на польской границе. В 2005 г. Украина построила короткий газопровод из Устилуга в польский Хрубешув для экспорта газа в юго-восточные районы Польши. Труба (к счастью, не очень большая) работала несколько месяцев, а теперь просто стоит и генерирует убытки.

В общем, чудес на границе и с интерконнекторами ожидать не стоит. Предстоит грамотно распорядиться тем, что имеем. Для начала хотя бы открыто признать, что проблема возможного прекращения транзита совершенно реальна. Это вовсе не капитуляция — все наши соседи принимают меры с учетом именно такого сценария.

Так что принятие мер не ослабляет, а усиливает нашу позицию. Делать вид, что все хорошо, не стоит. Прежнего положения уже не будет. Повторимся, кроме “Северного потока-2” есть “Турецкий поток” и работы в восточной Европе по диверсификации (то же “Восточное кольцо”). На подходе азербайджанский и американский газ. Это новая реальность, нравится она нам или нет.

У нас же все по-прежнему. Разделение (анбандлинг) “Нафтогаза” быстро превратилось в традиционное украинское занятие — битву за передел потоков. Делят каждый под себя. А недавно глава НАКа вообще обратился к премьеру с предложением об отсрочке анбандлинга на два года. Впрочем, это отдельная сага.

Мы наш, мы новый путь устроим?

Между тем снижение транзита в буквальном смысле перевернет газовый рынок Украины. Юридически мы уже два года не покупаем газ в России, через нашу ГТС транспортируется только транзитный газ. Однако при этом система работает в основном на “газпромовском” газе. В 2017-м в нее поступило 93 млрд кубометров российского газа, около 20 млрд украинского и совсем немного (около 11 млрд) купленного в Европе (в основном российского же). Газ движется с востока по двум коридорам: большая часть — на Ужгород, меньшая — на юг в сторону Черного моря и по Трансбалканскому трубопроводу в Румынию, Болгарию, Турцию, Балканские страны и Италию.

Несмотря на все разговоры о реверсе, физически газ с запада Украины в ее центральные и восточные районы не поступает. Восточнее Днепра система наполнена исключительно российским и местным газом. В результате во время короткого мартовского газового кризиса (так называемый “прикрути”) газ в стране был (запасы в хранилищах превышали 10 млрд кубометров), но чтобы подать его оперативно на восток, надо было реверсировать систему.

В первый (и пока последний) раз физический и масштабный реверс из западноукраинских ПХГ осуществлялся в январе 2009-го. Этот сценарий тоже отрабатывался, и если бы мартовские морозы затянулись, его бы пришлось применять даже с риском срыва транзита в Европу. В 2009-м реверс шел в условиях прекращения “Газпромом” транзитных поставок.

Сейчас пришлось экстренно докупать газ, в том числе в Польше по повышенным ценам. Надо отдать должное полякам, они их подняли вполне — на треть от базовых контрактных. Затем температура повысилась, расход газа в стране сократился, и все вернулось к норме. По факту получилась маленькая и скорее полезная тренировка — как будем жить без российского газа.

Технически ничего особо выдающегося не произошло. Россияне уже не раз снижали давление, это прогнозировалось. Так что и НАК, и Еврокомиссия уже отрабатывали сценарий “низкого давления газа на входе из России в украинскую газотранспортную система” с угрозой бесперебойному транзиту в Европу. Проводили и стресс-тест для оценки рисков для украинской ГТС в отопительном сезоне 2017—2018 гг., и анализ сценариев кризисных ситуаций, вероятности и последствий их наступления. ПАО “Укртрансгаз” проводило “имитацию газового кризиса”, заодно и проверили Национальный план действий на такой случай. Так что в общем знали, что делать. Но все равно инцидент вышел неприятный. Повезло, что низкие температуры длились буквально пару дней. Зима, по итогу, так и осталась несуровой, хотя и затянувшейся.

Однако реально может встать вопрос о том, что потоки газа в газотранспортной системе резко упадут до следующего уровня: добыча в Украине (20—27 млрд кубометров ) + импорт (10—
12 млрд) + и оставшаяся часть российского транзитного газа (как грозит “Газпром”, 15—25 млрд кубометров в год). Причем поставлять его “Газпром” намерен в основном в период пикового спроса. Это примерно вдвое меньше, чем в 2017-м.

Такой сценарий для ГТС крайне неприглядный и нежелательный, но быть готовыми к нему необходимо. Причем газ придется подавать в основном с запада на восток, одновременно сохраняя коридор для российского транзита.

Реструктуризация неизбежна. Сейчас “Укртрансгаз” имеет колоссальные избыточные мощности. Система создавалась с учетом транзита порядка 290 млрд кубометров в год, сейчас загружена максимум на 130 млрд.

Нужны компрессоры меньшей мощности, необходима адаптация подземных хранилищ (только в четырех из дюжины ПХГ есть возможность выкачивать газ компрессорами). Нужно развитие имеющихся ПХГ в Центральной Украине. Для начала хотя бы приоритетно наполнять их на зиму. Иначе нам этой зимой могут спокойно устроить второе “прикрути”, на недельку так или на две. А могут и на дольше.

По новой оценке основных фондов “Укртрансгаза”, за полтора года они упали в цене с 420,3 млрд грн до 327, 9 млрд — это минус 22%. Полезно, конечно, помнить, что до переоценки пару лет назад его вообще оценивали в 14 млрд грн, а также об “ускоренной амортизации”. Но темпы “усушки” все равно солидные.

Есть большие вопросы и по инвестпрограмме. В 2016-м освоили 2,6 млрд грн, в прошлом году запланировали уже 6,3 млрд, а выполнили всего на 1,3 млрд. Да, в цифре “срыва” во многом сказались отмененные “Нафтогазом” новые компрессорные станции на юге. Само решение, вероятно, правильное. В случае реализации и с пуском “Турецкого потока” получили бы склад новенького металлолома. Но срыв инвестпрограмм более чем наполовину по факту стал просто визитной карточкой структур “Нафтогаза”. Это касается и “Укргаздобычи”, об “Укрнафте” вообще говорить больно.

Авторы в курсе, что схема закупки ненужного оборудования по двойной цене никуда не делась после нашей славной Революции достоинства. “Достойных людей” на Печерске просто толпы. Но это не повод для такого уровня планирования. У той же ГТС реально уйма потребностей, а мы потеряли уже пару лет. На этот год планируется инвестпрограмма на 7,3 млрд грн, но пока план не утвержден. Сейчас упор делается на начало строительства пяти новых компрессорных станций для доставки газа украинской добычи. Цель достойная, как будет воплощаться — посмотрим.

Дележ активов — дело, конечно, святое. Но как показал март, отапливать города анбандлингом и газом виртуального реверса — проблематично. Даже правильно завернутым в нужную сторону.

Игорь МАСКАЛЕВИЧ, Алла ЕРЕМЕНКО