За что Лукашенко уволил премьера Сергея Сидорского

Просто запретили въезд нескольким чиновникам, включая самого Лукашенко и его старших сыновей. А 27 января белорусский парламент утвердил на должность нового премьера Михаила Мясниковича.

Сказать “новый” в отношении Михаила Владимировича Мясниковича — это примерно как назвать “новым президентом Белоруссии” Александра Лукашенко. Карьеру Мясниковича будущие чиновники в академиях управления должны изучать как образец непотопляемости. Михаил Владимирович еще при советской власти был заместителем председателя Совмина БССР. После развала СССР Мясникович смог остаться на прежней должности. В 1994 году произошла еще одна резкая смена курса, но Мясникович все равно усидел в своем кресле первого заместителя премьер-министра. В 1995 году он пошел на повышение, и по 2001 год возглавлял администрацию президента. Был у Мясниковича и период опалы. Каждая опала это, конечно, грустно. Помните картину Сурикова “Меньшиков в Берёзове”? Такой деревенькой Березово с 2001 года по декабрь 2010 для Михаила Владимировича была Белорусская Академия Наук.

Вообще-то Мясникович уже месяц возглавляет новое правительство, аж с 28 декабря. И его назначение произошло задолго до очередной инаугурации нового-старого президента, которая прошла 21 января очень скромно и по-домашнему — без прессы и высоких гостей. Многие задавались вопросом: зачем Лукашенко нарушил конституцию даже в такой мелочи, как формирование нового правительства, и назначил нового премьер-министра всего через девять дней после выборов? Ведь по закону сначала должна пройти инаугурация, и только потом парламенту представляется новый кабинет и кандидатура премьер-министра.

Здесь все дело в фигуре Сергея Сидорского. Среди белорусских высокопоставленных чиновников он был единственный, на кого можно было смотреть без содрогания, и кто говорил понятным человеческим языком. Остальные будто вчера слезли с трактора и не в состоянии слова промолвить — ни по-русски, ни по-белорусски. Все что-то из себя выдавливают на странном, мешаном языке. Под насупленными бровями бегают глазки, и в них животный страх: а вдруг не то ляпнул, и батька по шапке даст. Есть понятие: “язык, на котором человек думает”. Вот такие нечленораздельные думы и варятся в головах почти всех белорусских чиновников.

Сергей Сергеевич Сидорский был исключением во всех отношениях. Уроженец большого города Гомеля, ученый-практик, который внедрил массу новаций в производство, написал много научных трудов, доктор технических наук. Кроме того, он просто приятный и интеллигентный человек. Во всяком случае, так его воспринимают все белорусы. Несмотря на все эти качества “белой вороны”, Сидорский был премьером целых девять лет. Скорей всего потому, что в дополнение к своей покладистости он не участвовал в опасных для власти аппаратных играх. И еще Лукашенко был нужен хоть один человек, которого не стыдно миру показать. Есть правда еще министр иностранных дел, Мартынов, который вроде бы выглядит прилично, но лицо у него все-таки не внушает доверия.

Сидорский был единственным, кого высокомерная Москва принимала с уважением, и у кого, несмотря на бесконечные молочно-нефтяные войны, сложились нормальные отношения с Путиным. Вот это и оказалось для него большим минусом. А еще последние пару лет на него стала возлагать надежды оппозиция. Об этом даже в июле прошлого года заявлял лидер “Объединенной Гражданской Партии” Анатолий Лебедько (сейчас находится в тюрьме КГБ): “Демократические силы Беларуси делают совместное заявление, что наш кандидат — премьер-министр Сидорский. Поскольку он является главой правительства, бросить его в тюрьму или расправиться с ним другими методами представляется достаточно сложным”.

Эти обстоятельства давно напрягали Лукашенко. В августе прошлого года он сорвался почти на пустом месте и во время телетрансляции совещании резко отчитал Сидорского: “Вы голый экономист, а не политик. Политик здесь я! У меня такое впечатление, что правительство, которое сегодня вносит предложения, не думает работать с 1 января”.

Но Сидорский не усидел в своем кресле до 1 января и был снят во время разгара кризиса, наступившего после “кровавого воскресенья” 19 декабря. В первые дни после выборов все было очень шатко, и в любой момент могли вновь выйти на улицы возмущенные репрессиями минчане. А единственный, кто законно мог стать временно исполняющим обязанности главы государства, — это Сидорский. Его бы поддержал как народ, так и номенклатура. С этим согласилась бы и Россия, и даже Запад. Именно потому, что Сидорский в конце декабря представлял для Лукашенко реальную опасность, была в очередной раз нарушена такая “мелочь”, как белорусская Конституция.

Уже прошел месяц как Сидорский отдыхает. Есть сведения, что он будет отдыхать еще пару месяцев. Но потом его отправят из Минска куда подальше. Ходят слухи, что его назначат послом в Китай. Но это вряд ли. Ни в Китай, ни в Европу, ни в Россию, ни в какую другую значимую страну его не пошлют; есть для почетных ссылок маленькие тропические страны.

Белоруссия сегодня постепенно вошла в свое привычное состояние: продолжается правление первого белорусского президента, чиновники расставлены по местам, силовики в боеготовности, недовольные активисты — в тюрьмах или под жестким контролем. Странный роман демократической Европы и авторитарной Белоруссии закончился скандалом, взаимными оскорблениями и принятием серии санкций. Правда, санкции эти со стороны ЕС и Америки половинчатые, и нацелены не столько против самого режима, сколько для понуждения Лукашенко освободить лидеров оппозиции. Это позволит западным правительствам сохранить лицо перед своей общественностью за участие в интриге с переизбранием Лукашенко. В случае выполнения этих условий вновь откроются возможности по направлению белорусского режима в прозападную колею. То есть брак по расчету пока не состоялся из-за невиданной активности белорусов, вышедших в день голосования 19 декабря прошлого года на улицы с требованием честного подсчета голосов, и последовавших со стороны властей массовых репрессий.

Поздно вечером 29 января, за пару дней до рассмотрения в ЕС вопроса о санкциях, из тюрьмы под домашний арест перевели некоторых ключевых оппозиционеров, в частности Владимира Некляева и Ирину Халип. Может это и спасет Белоруссию от болезненных экономических санкций, в которых не заинтересована прежде всего сама Европа, но запрет на въезд в западные страны для чиновников, отличившихся во время “кровавого воскресенья”, видимо введут. Поэтому Лукашенко, как обиженный жених, заявил 27 января в парламенте: “Запад меня обманывал. Они, оказывается, шутить с нами вздумали, убаюкивали. Сами под Брюсселем, Варшавой, Берлином свои планы строили, финансировали, создавали пятую колонну в Беларуси”.

Короче — привычный Лукашенко во всей своей красе. И такие громкие заявления будут, как и ранее, сопровождать привычные игры в поддавки с ЕС — мы из тюрьмы еще кого-то отпустим, а вы нам еще поблажки, и традиционное противостояние с Кремлем, чтобы не утерять свободу манёвра на западном направлении. Можно сказать, что президентская кампания в Белоруссии закончилась, и все начало “устаканиваться”. Для белорусов это слово имеет прямое отношение к национальной идеологии “чарки и шкварки”. После пережитого стресса, когда чуть было не сменилась власть, народ на чарку насел особо. Пьют очень много.

По данным за 2009 год продажа алкоголя достигла 12,39 литра на душу населения (в России — 10,3). Судя по депрессивному состоянию населения, эти цифры несколько занижены. К тому же это официальные данные, а еще есть неучтенный самогон, который пользуется огромной популярностью. По заявлению министра внутренних дел Белоруссии Анатолия Кулешова в республике за 2010 год было изъято из незаконного оборота 1 миллион 400 литров самогона. Это при девяти с половиной миллионах населения. А сколько не изъяли, и сколько было выпито?

Спрашивается — зачем самогон, разве в магазинах водки нет? Водка есть. На полках стоят батареи разнокалиберных бутылок — одна из основных статей пополнения госбюджета. Но магазинная — не то, нет в ней особости. Самогон же — одна из главных составляющих национальной белорусской культуры. В каждой деревне производят свою неповторимую марку. Считается незазорным, принимая хорошего друга, выставить проверенный самогон, хотя в баре могут быть коньяк и виски. В Белоруссии есть даже места официального самогоноварения — в Дудудках под Минском и в Беловежской пуще. Во время горбачевского сухого закона водочная проблема Белоруссию не очень задела: всегда был домашний продукт.

Поэтому борьба властей с пьянством эффекта не даст. Народ все больше спивается именно потому, что эта бессменная власть на него как раз и нагоняет тоску так, что ничего делать не хочется. Даже размножаться. За десять лет количество детей и подростков (моложе трудоспособного возраста, до 15 лет) сократилось почти на 30% — с 2 миллионов 131 тысячи в 1999 году до полутора миллионов в 2009-м.

Но “устаканились”, то бишь успокоились и сели на стакан, далеко не все белорусы. Каждую ночь в Минске появляются сотни самодельных плакатов с портретами политзаключенных и призывами освободить политзаключенных. Все плакаты самодельные. Это по ночам из дебрей интернета на улицы выходят “сетевые партизаны”. И с ними, как и с самогоном, власти ничего не смогут поделать.

Фёдор ПИЛЯК