Япония толкнула Украину к нейтронному проекту

Произошедшая 11 марта в Японии атомная авария отрезвляюще подействовала на украинскую власть. До японской катастрофы крупнейшей по последствиям считалась авария на ЧАЭС, которая положила конец массовой эксплуатации “плутониевых фабрик” — бескорпусных канальных уран-графитовых реакторов. Произошедшие в Японии взрывы водорода на более безопасных бескорпусных водо-водяных энергетических реакторах (ВВЭР) не сравнимы с катастрофой на ЧАЭС, но похожи с ней в одном. Они грозят концом эпохи массового использования водо-водяных “паровозов”.

Для Кабмина Бойко больше не атомщик

Спустя неделю после японской атомной аварии Киев все же попытался сделать вид, что ищет путь отказа от явно дискредитировавших себя технологий водо-водяных реакторов. 17 марта украинское правительство вдруг вспомнило о приторможенном еще год назад украинско-американском плане начала разработки Украиной новых технологий атомного машиностроения — проекта строительства промышленного источника нейтронов на базе линейного ускорителя НТЦ “Харьковский физико-технологический институт” (ХФТИ).

По нынешнему постановлению правительства, Минэнерго Украины от этого украинско-американского проекта, некогда сугубо межведомственного, отныне полностью отстранено. Вместо ведомства Юрия Бойко за строительство источника нейтронов взялась межведомственная комиссия во главе с вице-премьер-министром Андреем Клюевым. И даже обязанности заместителя главы комиссии были возложены не на представителя Минэнерго, а на представителя главной отраслевой государственной контрольной инстанции (Госинспекции ядерного регулирования). В состав комиссии вошли уполномоченный представитель Минэнерго США, Администрации Президента, НАНУ и МИД Украины, заместители главы Харьковской областной администрации, Минюста, а также Минобразования и науки.

В Киеве отстранение от украинско-американского нейтронного проекта отечественного Минэнерго, управляющего НАЭК “Энергоатом”, дало повод для возникновения разного рода слухов. Самые кардинальные из них утверждают, что политики устали от “односторонне гибкой” пророссийской позиции главы Минэнерго Юрия Бойко и его не всегда предметных патриотических жестов. Более умеренные слухи сводятся к тому, что якобы после успешного проведения в Киеве намеченного на апрель Чернобыльского ядерного саммита президентов всех государств мира, эксплуатирующих АЭС, Президент Украины Виктор Янукович сделает выводы. Например, заберет у Минэнерго полномочия по управлению формированием государственной ядерной политики и передаст их новому органу исполнительной власти, который будет подотчетен лично главе государства.

Запоздалый нейтронный жест

Явно не нравившийся Бойко проект строительства в Харькове источника нейтронов был инициирован еще в 2008 году в рамках межведомственного соглашения между Минэнерго США и Минэнерго Украины. На старте планировалось, что уже к 2012 году в результате строительства нейтронной установки, наряду с аналогичным и уже реализованным проектом в РФ, заработает вторая на постсоветском пространстве производственная линия по серийному выпуску дорогостоящих медицинских радиоизотопов. Технологическую основу линии должен составить один из двух десятков ядерных ускорителей, работающих в ХФТИ.

Кроме производства изотопов работа ускорителя в рамках украинско-американского нейтронного проекта позволит Украине создать собственную конструкторскую и исследовательскую базу по разработке новых технологий реакторного машиностроения. Сегодня в мировой атомной энергетике главными из таких новых технологий считаются работы по строительству трех типов реакторов — это солевой нейтронный реактор полной самозащиты (на “подкритической сборке” топлива), нейтронный реактор “бегущей волны” выгорания топлива, а также термоядерный реактор со свинцово-висмутовым поглотителем. Первое из этих направлений — эксклюзивная наработка ХФТИ и американской государственной Арагонской ядерной лаборатории. С лицензионной точки зрения остальные два направления реакторного машиностроения считаются для Украины менее перспективными (см. Discovery), тогда как двусторонний украинско-американский проект по строительству источника нейтронов представляет собой весьма неплохой вариант для выхода отечественного точного и атомного машиностроения на мировой рынок. Есть, правда, другое предложение — опираться на политиков, которые считают, что и через десять, и через 30 лет Украина на мировом рынке высоких технологий обречена фигурировать лишь как исправный пользователь не всегда качественного импорта.

Такой идеологией, по крайней мере до последнего времени, было пропитано большинство шагов украинских властей по формированию ядерной политики. Первый из них — принятое в августе 2010 года решение предоставить право строительства на территории Украины завода по производству ядерного топлива не американской корпорации Westinghouse, а российской ТВЭЛ. Тогда права строительства на украинской территории завода, ориентированного на выпуск топлива именно для ВВЭР, были отданы российскому производителю топлива раньше, чем Украина официально определилась, какими же все-таки реакторами она намерена в 2012—2016 годы переоснащать свои АЭС — ВВЭРами, уран-дейтериевыми или же иными.

Вторым шагом стало принятие в сентябре решения пересмотреть принятую в 2006 году Энергетическую стратегию Украины, за чем откровенно просматривалось “продавливание” на украинский рынок технологий водо-водяных реакторов, ныне заметно дискредитировавших себя в результате аварии на АЭС “Фукусима”. В предыдущие годы, когда Энергетическая стратегия считалась еще рабочей доктриной, предполагалось, что Украина вместо продолжения славы самого большого в Европе пользователя российских реакторов ВВЭР сможет помочь дальнейшему развитию своей атомной энергетики всеми возможными способами — от закупки в кредит уран-дейтериевых реакторов производства Канады до совместных с Индией работ по развитию уран-ториевых реакторов. На фоне такого пересмотра целей вряд ли нынешнее начало реализации совместного нейтронного проекта с США поможет украинской власти компенсировать ущерб от ориентации на “родные советские” атомные технологии, которые во всем мире считаются если не технически, то морально устаревшими.

Перспективы Украины в реакторном машиностроении

Первый экспериментальный образец реактора “бегущей волны” — ТР—1 компании TerraPower — начали строить в США в 2009 году на $4 млрд. инвестиций, поступивших от Microsoft Corporation и Toshiba U.S. Corporation. Реактор должен войти в категорию промышленного в 2025 году. Украина в этом проекте не участвует, хотя фигурирует в ряду возможных покупателей ТР—1 в качестве базового исследовательского реактора для профильных учреждений Национальной академии наук.

Чуть больше перспектив у Украины в направлении развития термоядерных технологий реакторного машиностроения. Первый промышленный реактор этого типа начали строить в 2007 году в Сен-Поль-ле-Дюранс на юге Франции с расчетом на превращение в полноценную экспериментальную АЭС в 2030 году. Этот проект стоимостью 15 млрд. евро финансирует консорциум International Thermonuclear Experimental Reactor ITER. Из них 7,2 млрд. евро дали государства ЕС, остальное обеспечили Япония, Индия, Китай, Корея и РФ. Украинский ХФТИ является полномочным участником проекта, но государство Украина в ряду акционеров консорциума не фигурирует, со всеми вытекающими из этого для себя последствиями в сфере оформления имущественных прав на технологии, наработанные в ходе реализации проекта.

Андрей СТАРОСТИН