Как найти компромисс между олигархами и обществом

В 2005 году Михаил Ходорковский написал знаменитую статью “Левый поворот”.

В ней он призвал провести “легитимацию приватизации” в России, предостерегая олигархов от народного гнева за “несправедливо” полученные заводы и фабрики.

В то же время в Украине Юлия Тимошенко составляла список из 300 предприятий для реприватизации.

Перспектива “нового передела” напугала не только олигархов, но и нашу либеральную общественность, экспертов, журналистов и даже западных послов.

Реприватизация не удалась, потому что обществу не хотелось новых потрясений сразу после Майдана.

Кроме того, “мягкая сила” всегда эффективнее метода идти в лоб, а эволюция лучше революции, в том числе в экономике.

Однако вопрос олигархов ровно через десять лет снова актуальный, и внятного ответа на него пока нет.

В условиях войны Украине критически важно рассмотреть “зерно” третьего Майдана, который, очевидно, будет антиолигархическим, и исправить его фундаментальные социально-экономические противоречия в зародыше.

Это и есть одна из целей “социального компромисса” между олигархами и обществом, о котором пойдет речь.

Этот “социальный компромисс” должен не только решить проблему условной “справедливости”, иначе все превратиться в “грабь награбленное”, но и заложить фундамент будущего развития Украины.

Итак, две цели: заложить основы социальной стабильности и обеспечить экономический рывок. Начнем с последнего.

Все разговоры о малом и среднем бизнесе как двигателе экономики — это миф. Двигателем в развитых странах являются большие корпорации. Малый и средний бизнес “прорастает” вокруг них, фактически их обслуживая. Вся мировая экономика, по сути, вертится вокруг конкуренции больших корпораций.

Если на Западе они выросли естественным путем, без помощи государства, то пример “азиатских тигров” говорит, что создание таких фирм можно форсировать.

В Японии кейрецу — Mitsubishi и Mitsui, в Южной Корее чеболи — Samsung, LG и Hyundai — создавались при помощи государства. Теперь эти корпорации конкурируют с западными и делают из своих стран геополитических игроков.

Китай идет по тому же пути. Он не просто привлекает инвесторов для создания рабочих мест, а создает корпорации, чтобы конкурировать с западными — Lenovo, Geely. Если бы он только сидел и радовался, что к нему идут инвестиции и создаются рабочие места, он оставался бы зависимым от западного инвестора.

Для Украины этот аспект очень важен. У нас часто полагаются на иностранного инвестора, который должен прийти, открыть завод, дать людям работу, и экономика якобы состоится. Так мы станем разве что экономической колонией.

Большая часть прибыли будет выводиться за границу, а Украина повиснет на крючке у инвестора, оставаясь объектом, а не субъектом геополитики.

То есть экономический рывок могут обеспечить только отечественные корпорации, желательно вертикально интегрированные, с широкой внутренней кооперацией и максимально использующие эффект масштаба.

Теперь переходим к социальной стабильности и “социальному компромиссу”. Кто должен владеть этими корпорациями?

В Японии и Южной Корее корпорациями владеют олигархические семьи, которые передают их в наследство из поколения в поколение.

Олигархи действительно работают, чтобы их корпорации были конкурентоспособными за рубежом, а не просто высасывают с них деньги для покупки пентхауса в Лондоне.

У нас олигархи не настолько сознательны, да и украинский менталитет — не азиатский. Подобное недемократическое устройство экономики народ не вытерпит и пойдет на Майдан. Значит, нужны более “демократические” модели.

Самый яркий пример из Европы — испанский промышленный гигант Mondragon Corporation, в котором более ста предприятий и 74 тыс сотрудников.

“Экономическая демократия”, как выражаются в самой компании, состоит в том, что более 80% сотрудников — реальные совладельцы бизнес-структуры.

Mondragon Corporation — это кооперативная корпорация, основанная на принципе “одно рабочее место — один голос”. Таким образом, сотрудники имеют не только долю в прибыли, но и избирают себе руководство и влияют на политику компании.

Такое “распыление” собственности между рабочими создает устойчивую, сбалансированную конструкцию, в которой нет “доброго царя” и “холопов”, нет слишком богатых и слишком бедных. Поэтому и социальных конфликтов меньше.

Конечно, с нашим постсоветским менталитетом будет сложно научить людей пользоваться инструментами, которые предлагает собственность. В первую очередь, это дополнительная ответственность.

Однако именно это нам и нужно, ведь на протяжении 70 лет в обществе культивировалось иждивенчество и вымывалось представление о частной собственности. Пора учиться быть ответственными. Как это сделать технически?

Это позволяет сделать корпоративный план ESOP — Employee stock ownership plan, который успешно работает в США и Европе. Он предусматривает, что компания создает фонд, который от имени сотрудников покупает акции компании.

Сами сотрудники не могут продавать свои акции кому-либо, как это было с нашими ваучерами, потому что формально они находятся в распоряжении фонда. Зато они получают дивиденды и “право голоса”.

В 2014 году в США насчитывалось 7 тыс компаний, применяющих ESOP, с 13,5 млн сотрудников. Среди них — Microsoft, Hewlett-Packard, Cisco, Intel, Xerox.

Интересно, что подобный механизм влияет не только на продуктивность труда и финансовые показатели, но и меняет само мышление сотрудников. Возникает феномен “культуры собственности”, которой нет среди наемных работников.

Она предполагает большую самостоятельность в принятии решений, инициативность и осознание личной ответственности за судьбу фирмы.

Возникает вопрос: если распространить эту “культуру собственности” на все общество и воспитывать ее ежедневно на рабочем месте, какое общество можно создать?

Очевидно, что оно будет меньше верить популистам, будет более экономически грамотным и будет иметь хотя бы зачатки критического мышления.

Однако главное — оно не будет вечно пенять на государство, а само будет творить изменения и не бояться их, поскольку приучится быть ответственным за себя и свою жизнь.

Конечно, если все не закончится только на бумаге, как это у нас часто бывает, а будет реально внедряться на практике.

В этом могут сыграть свою роль олигархи. Принятие любых законов ничего не даст, если не будет воли собственников внедрять такую систему.

Если украинские олигархи хотят стать не просто второсортными бизнесменами в мировом масштабе, на которых на Западе показывают пальцами, а хотят, чтобы за ними стояла сильная страна, они должны задуматься, какое общество может построить эту страну.

“Социальный компромисс” может состоять в том, чтобы найти формулу совместной собственности олигархов и работающих на их корпорациях людей, чтобы довольными были все, и чтобы Украина могла развиваться без революций.

50 на 50 — было бы красиво. Элиты и народ в такой схеме стали бы уже не противниками, а союзниками, пребывающими “в одной лодке”.

“Национальные” промышленные корпорации, вертикально интегрированные, аккумулирующие весь интеллектуальный потенциал Украины и направленные на завоевание иностранных рынков, при этом на половину принадлежащие их же работникам, а на половину национальным элитам — вот путь к экономической мощи, социальной стабильности и геополитической субъектности Украины.

Роман СКЛЯРОВ