Сегодня, 12 февраля, исполняется ровно два года с момента подписания в столице Белоруссии вторых Минских соглашений. Задуманные как политический механизм прекращения военного конфликта на Донбассе, по факту Минские соглашения растянули войну еще на два года, ведь Россия интерпретирует их на свой лад. Что принес Украине этот “мирный процесс”, и стоит ли ждать Минска-3, разбирался “Апостроф”.
Что подписали
Необходимость апгрейда первых Минских соглашений (подписаны 5 сентября 2014 года) возникла в январе 2015, когда на Донбассе возобновились активные боевые действия. Лидерам “нормандской четверки”, кроме РФ конечно же, стало понятно, что нужно договариваться о прекращении огня заново. Укреплением украинской позиции в переговорах тогда занялась канцлер Германии Ангела Меркель. Накануне встречи в Минске фрау Меркель переговорила с президентом Обамой, и как писали тогда немецкие и американские СМИ, лидерами Германии и США рассматривался вопрос предоставления Украине летального оружия в случае провала мирных переговоров.
Такая поддержка для Украины не входила в планы Кремля, поэтому и провала в переговорах не последовало. Действительно, Путину ничего не стоило наобещать Европе усмирить боевиков, а как будет на самом деле — это уже другой вопрос. В итоге после 17 часов переговоров лидеры Украины, России, Германии и Франции согласовали два документа: “Декларацию по выполнению Минских соглашений”, в которой собственно и задекларировали, что Минск-1 нужно выполнять и “Комплекс мер по выполнению Минских соглашений” в котором было описано, как именно его нужно выполнять. При этом декларацию лидеры “нормандской четверки” не подписывали — “заверили словами” (в этот момент Путин, наверное, прослезился), а комплекс мер скрепили своими автографами участники трехсторонней контактной группы: Леонид Кучма, посол РФ в Украине Михаил Зурабов, представитель ОБСЕ Хайди Тальявини и лидеры боевиков — Захарченко и Плотницкий.
Согласно комплексу мер, с 15 февраля 2015 года на Донбассе наступал режим тишины, потом стороны конфликта должны были отвести от линии соприкосновения тяжелое вооружение, начать диалог о местных выборах, освободить пленных, восстановить работу банковской системы в ОРДЛО, в общем Восток Украины на бумаге возвращался к мирной жизни.
Но это на бумаге, в реальности было Дебальцево. Спустя всего 6 дней после подписания Минска-2 боевики заявили, что заняли город, который, кстати, по этим же соглашениям должен был контролироваться ВСУ. “Мы тогда и не надеялись, что орки отступят, — рассказывает “Апострофу” боец Нацгвардии Сергей, который выходил из окружения в Дебальцево. — А зачем им было уходить? Мы действительно оказались в окружении, они шмаляли со всего чего только можно, и думать о том, что сепары вдруг оставят свои позиции из-за какой-то бумажки, которая непонятно что гарантирует, было бы наивно. Уверен, что Путин в Минске говорил о каком-то мире, а в это время выходил на “перекуры” и, связывался со своими генералами, координируя мясорубку в Дебальцево”.
Согласно данным Генштаба ВСУ, в боях за Дебальцево погибло 136 украинских воинов еще 331 боец был ранен.
Что дал Минск-2
Подсчитать точное количество жертв после подписания вторых Минских соглашений достаточно сложно, но их число растет каждый день. Например, в первые три месяца после Минска-2 в конфликте погибло 400 человек, а всего с начала боевых действий, по данным ООН, погибло около 10 тысяч.
Но если люди на Донбассе продолжают погибать, а минский механизм по принуждению к миру не работает, почему Украина продолжает за него держаться? Главным аргументом, который приводится в защиту соглашений является тот факт, что обстрелов на линии соприкосновения стало меньше. Однако военный эксперт Олег Жданов пояснил “Апострофу”, что это совсем не “перемога”. “Снижение интенсивности на линии соприкосновения достигалось одностороннем прекращением огня со стороны ВСУ на основании приказа или распоряжения верховного главнокомандующего. Мы несли потери, терпели обстрелы, максимально не отвечали и только благодаря этому снижалась интенсивность боевых действий. Как наилучшую оценку этим соглашениям, можно привести слова Ангелы Меркель, которая сказала: “Минск не работает”. Соглашения не дали абсолютно ничего, не принесли никакой пользы”, — подчеркнул Жданов.
Второй аргумент — Минск-2 дал время для перевооружения украинской армии и, соответственно, позволил ее усилить. “А где это перевооружение? Что мы поменяли? Я не считаю пять “Кугуаров” и 10 КрАЗов новым перевооружением. Подарок американцев станции контрбатарейной борьбы тоже не перевооружение армии, тем более эти станции находятся на складах в пунктах постоянной дислокации и даже не в зоне АТО. Да, мы развернули армию, но это было во второй половине 2014 года, когда проходили три первых волны мобилизации. А еще на 30-40% мы увеличили количество органов управления в ВСУ. То есть бюрократическая машина выросла на 40%”, — добавил Жданов.
Наконец третий аргумент — экономический. Минские соглашения являются своеобразным санкционным индикатором: сколько они будут действовать, столько Россия их не будет выполнять, а значит ни о каком снятии санкций не может быть и речи. Пока эта схема работает. Каждые полгода, когда перед ЕС встает вопрос пересмотра санкций в отношении РФ, лидеры европейских государств ссылаются на пункты Минска-2, приходят к выводу, что Москва их не выполняет и, методично продлевают санкции. Но сколько будет работать такая схема — неизвестно, ведь в свете скорых выборов во Франции и Германии к власти в этих странах могут прийти люди, которые не “заверяли словами” Минских соглашений и никаких гарантий не давали.
Что дальше?
В разговорах “не под запись” многие военнослужащие ВСУ ругают Минск-2 как сдерживающий фактор, который не позволяет вести наступательные операции и адекватно отвечать на артиллерийские обстрелы боевиков. Более того, Минск-2 на сепаратистских сайтах ругают и лидеры боевиков, причем аргументы аналогичные. Впрочем, эксперты уверены, что, если сейчас просто похоронить эти договоренности, Украине будет только хуже. “Если Украина откажется от соглашений, с учетом политических тенденций в Германии и Франции, Украина может оказаться недалеко от той ситуации, когда в конфликте обвинят обе стороны, и еще и мы получим санкции. Такой вариант крайне нежелателен”, — рассказал “Апострофу” политолог Андрей Золотарев.
На данный момент краеугольный камень реализации Минска-2 — это политическая часть соглашений. И хотя первый пункт — “незамедлительное и всеобъемлющее прекращение огня”, очевидно, что режим тишины станет следствием политического компромисса. Этот компромисс — проведение выборов на оккупированных территориях. Но на проведение выборов в условиях, когда государственная граница на Донбассе — проходной двор для казачков, отпускников, сочувствующих Новороссии и кадровых российских военных, в Украине никто не пойдет. Правда в тексте соглашений урегулирован пограничный вопрос, но решение проблемы записано в таких нечетких формулировках, что понять его невозможно.
Итак, в 9 пункте “Комплекса мер по выполнению Минских соглашений” сказано: “восстановление полного контроля над государственной границей со стороны правительства Украины во всей зоне конфликта, которое должно начаться в первый день после местных выборов”. То есть утром-выборы, вечером-граница. Хотя непонятно, зачем тогда боевикам нужно отдавать границу Украине, если после выборов их положение станет легитимным. Но опустим этот момент. Далее сказано, что завершиться восстановление контроля над границей должно “после всеобъемлющего политического урегулирования”. Что значит это “всеобъемлющее политическое урегулирование”, поясняется тут же в скобках. Оказывается, что это — “местные выборы в отдельных районах Донецкой и Луганской областей”. Таким образом, получается, что Украина в первый день после выборов должна начать возвращать себе границу, и тут же завершить этот процесс.
Более того, чтобы провести такие выборы, нужно сначала изменить Конституцию, предоставив Донбассу особый статус. “Политическая часть Минских соглашений оказалась неподъемной для Украины и попросту не оказалось политического ресурса для ее реализации. Вспомнить хотя бы события под Верховной Радой со взрывом гранаты (тогда депутаты обсуждали президентский законопроект о предоставлении особого статуса Донбассу, — “Апостроф”). Первое же приближение к реализации политической части обернулось острым политическим конфликтом”, — добавляет Золотарев.
Сложившаяся патовая ситуация вынуждает украинских политиков рассматривать варианты закрытия проекта “Минск-2”. Так, замминистра по вопросам временно оккупированных территорий Георгий Тука уже заявил, что Минские соглашения можно переписать. “За эти два года Минские соглашения вообще не удалось имплементировать. Потому что первый пункт — это безопасность. Без первого пункта разговаривать о втором, третьем, двадцать пятом — это нелогично. В то же время, я так не считаю, что минские соглашения нельзя переписать. С моей точки зрения они, к сожалению (или это было сделано намеренно, или случайно, не знаю), выписаны таким образом, что не имеют единой трактовки. И в этом огромнейшая проблема, потому что каждая из сторон трактует их по-своему. Поэтому я, к примеру, вполне допускаю, что их можно и переписать”, — отметил Тука.
А нардеп Егор Соболев допустил и Минск-3 как выгодный для Путина вариант. “Он (Путин, — “Апостроф”) кровью заставляет украинцев соглашаться на Минск-1, Минск-2, а сейчас я думаю, будет — Минск-3”, — подчеркнул Соболев.
Впрочем, военный эксперт Олег Жданов уверен, что Украине необходим совершенно другой подход. “Нужно изменить “нормандский формат”. Как это сделать? Простым единоличным решением: заявить на весь мир, что у нас происходит. Это гражданский конфликт или внешняя агрессия. Это решит миллион проблем и снимет кучу вопросов, особенно, со стороны наших западных партнеров, в том числе, и Вашингтона. После этого решения мы спокойно садимся за стол переговоров и ищем пути выхода из кризиса: военным путем или дипломатическим. Порошенко на всех площадках говорит, что у нас внешняя агрессия, но обещать — не значит жениться. Одно дело языком болтать, а другое издать официальный документ и специальное обращение в ООН по факту агрессии РФ. Это две огромных разницы, как говорят в Одессе”, — объяснил военный эксперт.
В то же время старший аналитик Международного центра перспективных исследований Анатолий Октисюк, соглашаясь с тезисом о том, что минский формат не работает, в проект Минск-3 в ближайшем будущем не верит.
“Сейчас Порошенко не думает о новых форматах, а о том, как максимально длительное время сохранить власть. Для украинской власти ситуация складывается так, что смена международной ситуации, неопределенность на Донбассе, невыгодность Минского процесса способствуют сильным “ястребиным” настроениям в политикуме и среди элит. Эти постоянные провокации могут подтолкнуть украинскую сторону к активной фазе войны. Поэтому я склоняюсь к тому, что нас ждет не Минск-3, а новое обострение конфликта, новая война”, — резюмировал эксперт.
