Во все тяжкие. Почему плохо работают “большие сделки” Трампа

Несмотря на то, что главным шоу на американской политической сцене является сегодня соревнование в популизме  (десятки кандидатов от Демпартии развернули свои предвыборные кампании), часть американцев, похоже, все еще ждет от Дональда Трампа хоть каких-нибудь внешнеполитических успехов.

В поиске “тем”

Порой эти ожидания выливаются в мечтательно-шовинистическое “Ну хоть бы Мексику нагнул бы, что ли?”. Но не выходит и с Мексикой и “ее” мигрантами, а законодатели не спешат ратифицировать перелицованное соглашение по НАФТА.

Европа, в свою очередь, все агрессивнее отвечает на наезды Трампа, которые теперь начали касаться не только автомобилей, но и священной для европейцев темы сельхозпродукции, а под сурдинку скандала вокруг приведшей к ряду катастроф сырой подсистемы управления Boeing 737 MAX — и всего прочего по периметру.

В ЕС, вообще, развернулся процесс ограждения себя от нынешней Америки (стоит только послушать главу Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера, говорящего о переходе в евро при торговле энергоносителями). Это очень хорошо видно по информационной политике европейских и британских СМИ (которые пока тоже остаются европейскими). С их точки зрения в США есть Илон Маск и Джефф Безос со своими затеями, Голливуд и стихийные бедствия, а вокруг сумерки цивилизации, в которых бродит Трамп во главе своих советников и приверженцев с факелами в поиске мигрантов.

 

Президентские сроки, в особенности двойные — это ярко выраженные политические циклы, скажем, Обаме пришлось предпринять немалые усилия, чтобы убедить европейцев: Америка Буша-младшего ушла в прошлое. Но в ближайшее время подобных изменений не предвидится: Демпартия не выглядит единой, ее сильно тянет влево, рекордные суммы пожертвований собирают политические ветераны вроде Берни Сандерса и Джо Байдена, и пока трудно представить, каким образом они будут выигрывать у Трампа, если не произойдет экономического шока.

Тем временем внешняя политика Америки откровенно зашла в тупик. В частности, непростые эмоции в Вашингтоне вызвал системный провал Брекзита, на который Трамп и его советники-изоляционисты, такие как Стивен Миллер, продолжают возлагать надежды. Надежды эти связаны с тем, что надо хотя бы с кем-то оформить пресловутую “сделку”, чтобы приободрить избирателя, доказав, что набеговый стиль Трампа приносит плоды. Причем ясно, что ради этого Великобритания, и без того ослабленная, должна выгадать меньше.

Впрочем, если она останется в таможенном союзе ЕС, этот вопрос будет снят с повестки дня. Кроме того, Трамп зациклился на Европе в стремлении показать ей, что она слабее. В сфере публичной дипломатии на европейском континенте по подрыву Союза уже год действует Стивен Бэннон, фотографирующийся с правыми популистами — итальянским министром внутренних дел Маттео Сальвини и венгерским премьером Виктором Орбаном — так что следует заключить, что в его уходе из Белого дома были элементы спектакля (по-видимому, Бэннона удалили лишь для того, чтобы задобрить умеренных республиканцев). Но далеко от линии разрушения миропорядка и дальнейшего подрыва леволиберальных ценностей нынешний Белый дом отступать не станет.

Сегодня возникает впечатление, что после проигранных выборов в Палату представителей президент Трамп пустился во все тяжкие — и он вовсе не старается сместиться к центру, как многие политики-радикалы, когда стремятся переизбраться. Видимо, идея о том, что нужно в любых обстоятельствах держаться своей базы, прочно засела ему в голову. Да вот беда: база у него непостоянная, влюбчивая. По тем округам, которые принесли Трампу победу почти два с половиной года назад, теперь успешно колесит Берни Сандерс, в качестве популиста выглядящий, как ни крути, более целостно. И срывает аплодисменты, спрашивая, что рабочим принесло снижение налогов.

В лагере Трампа понимают, что пока что единственная доступная стратегия победы в 2020 г. — использование слабостей Демпартии (такая же, как и разложение Республиканской партии в 2016 г.), а не какие-то внутриполитические шаги, поскольку их можно делать только в обход Конгресса. Поэтому президент находится в поиске каких-тем, которые продемонстрировали бы его мировое лидерство, но не нанесли бы личного вреда. Большую надежду он возлагает на переговоры с Китаем, на возвращение к диалогу КНДР, на пока что единственный в своем роде завершенный внешнеполитический проект — Израиль. Все еще не исчерпаны до конца темы Сирии и Венесуэлы, а также Ирана и Саудовской Аравии. Но везде образовались пробки.

Пробуксовки и пробки

Отказавшись от силового давления на Северную Корею, американский лидер был, очевидно, сочтен Кимом слабаком и отправлен, возможно, временно, на периферию интересов Пхеньяна. Равно, кстати, как и Россия, которая уже много раз приглашала Ына в гости, но все без толку, потому что “низкопоклонства перед Западом” и присоединения к режиму санкций Северная Корея РФ не простила. Баланс, по-видимому, окончательно сместился в пользу Китая. Так, по сообщениям из региона многолетнего корреспондента ТАСС и блогера Василия Головнина, новым главой парламента, формально фигурой номер два в КНДР, стал подвергавшийся ранее репрессиям за “искажение партийной линии” Цой Рен Хэ. Сам Ким Чен Ын, как ни странно, в законодательный орган страны не выдвигался.

Параллельно произошло возвышение организатора проходящих в КНДР экономических реформ Пака Пон Чжу, который с 2013 г. был главой правительства. Теперь он стал заместителем главы правящей Трудовой партии, поэтому нечасто замечаемый извне северокорейский НЭП будет продолжен. Он проявляется в сдаче государственных предприятий в аренду частникам, во внедрении рыночных методов покупки и сбыта, появлении частного общепита и магазинов под государственными вывесками, рыночной продаже городского жилья.

Пак уже был премьером и при Ким Чен Ире. Тот тоже к концу жизни понимал необходимость реформ, но всерьез так и не решился. И товарища Пака тогда отправили в отставку. Как говорили, за чрезмерное стремление копировать китайский опыт. Теперь это, видимо, уже не табу. Сам же Ким Чен Ын недавно потребовал от партии и народа “высоко поднять знамя опоры на собственные силы”. Упомянул он и о том, что готов к новой встрече с Трампом, с которым у него хорошие личные отношения и сообщил, что ждет от США “смелых решений” до конца этого года.

По-видимому, имеется в виду одностороннее снятие санкций, вывод баз с территории Южной Кореи, масштабные инвестиции, безвизовый режим — почему бы и нет, если Ким оставил Трампа с носом? Что касается Республики Корея и Японии, так там радуются, что последняя встреча Трампа с Кимом закончилась неудачно — мало ли что мог наобещать или даже сделать нынешний американский президент в обмен на какие-нибудь мелочи? В Сеуле верят в силу конвергенции и активно действуют на этом направлении, причем, учитывая беспрецедентные шаги Кима в этой сфере, небезуспешно. Что касается внешнего фактора, то южане, по-видимому, надеются на Конгресс и на свои закупки американских вооружений.

Надо сказать, что в адрес Ирана Трамп сделал довольно сильный ход, объявив Корпус стражей исламской революции (КСИР) террористической организацией. Около трети иранской экономики принадлежит КСИР, у него немало иностранной собственности. Корпус и правящая теократическая верхушка сегодня определяют агрессивную экспансионистскую политику Ирана. Войны в Ираке, Сирии, Йемене — это их проект распространения шиитского влияния на территории Ближнего Востока, а теперь и Венесуэлы.

Но что дальше делать с Ираном, непонятно (по крайней мере, американцам). На коленях он не приползет, а расшатать его изнутри у США не хватает потенциала. В реальности воюет с иранцами на территории Сирии лишь Израиль. Все прочие — постольку поскольку. Что касается Венесуэлы, то перетягивание каната рано или поздно закончится, а эндшпиль может быть сыгран без американцев — сможет ли Трамп записать себе в актив потенциальный успех в Венесуэле? Или он достанется бразильцам, колумбийцам или даже китайцам как крупнейшему кредитору? Пока ясности в этом вопросе нет.

Портятся отношения Вашингтона и с Эр-Риядом, и не так из-за убийства Джамала Хашогги, сколько по совершенно шкурным причинам. Выяснилось, что Саудовская Аравия шантажирует США отказом от доллара при торговле нефтью. Власти Саудовской Аравии на протяжении нескольких месяцев обсуждают вариант отказа в случае принятия антикартельного закона NOPEC (No Oil Producing and Exporting Cartels Act) от доллара и уже сообщили об этом Вашингтону. Саудиты также обсудили этот план с другими членами ОПЕК. Закон вряд ли будет принят, но у королевства, очевидно, есть план на противный случай. Речь, в частности, о возможном отказе от привязки риала к доллару. В экономике США почти $1 трлн саудовских инвестиций. Помимо того, Эр-Рияд владеет казначейскими облигациями США на сумму около $160 млрд. И августейшее семейство рассматривает продажу этих активов.

Китай. И ничего личного

Так что осталось радоваться успеху в Израиле, который не слишком разделяется американским истеблишментом и многими странами Европы. И который в основном и помог переизбраться Биньямину Нетаньяху. Но, если всмотреться в этот дизайн, окажется, что и здесь все не так однозначно. Объявленный главным противником США Китай (с которым Трамп якобы так хочет договориться) даже здесь уверенно начал свою игру. Этим вопросом — в связи с решением Трампа признать израильскую аннексию Голан — заинтересовался советско-американский китаист Александр Немец.

Он, в частности, указал на любопытный факт: еще в мае 2013 г. (кстати, примерно в период предыдущей интенсификации сино-украинских связей) премьер-министр Израиля совершил беспрецедентный визит в Пекин, встретился с новым лидером Китая Си Цзиньпином и подписал несколько очень важных соглашений. В отличие от предыдущей двусторонней динамики, эти соглашения заложили базу для так называемого “взрывного роста” сотрудничества КНР и Израиля.

Появилась и “идеологическая база” сотрудничества — так, в ноябре 2013 г. Лю Цибао, один из высших руководителей Китая, заявил во время визита в Израиль о “глубоких исторических корнях дружбы китайцев и израильтян. Оба народа внесли огромный вклад в становление мировой цивилизации и оба народа претерпели большие беды”. Как видим, верхушка Китая, в отличие от части американского истеблишмента, ни антисемитизмом, ни антисионизмом не страдает, умеет находить правильные слова. Причем за последние годы это был не единственный подобный визит китайского руководителя в Израиль и не единственное такое высказывание на “высоком уровне”.

Ожидаемо, что израильские структуры безопасности (традиционно связанные со США) с нарастающим беспокойством наблюдают за растущей ролью Китая в экономике страны и на китайские закупки самых современных технологий.

Американские спецслужбы закономерно опасаются, что Китай через Израиль получает доступ к американским технологическим секретам. Интересно, задумывается ли об этом Трамп — в сфере международного права уже перевыполнивший для Иерусалима задачу-максимум? Что голоса диаспоры он-то удержит, а вот ближневосточные партнеры вполне способны в определенный момент сделать ручкой?

Ведь Израиль собирается принять активное участие в глобальной китайской программе “Один пояс, один путь”. Именно в рамках этой программы расширяется порт в Хайфе, которым Китай будет пользоваться совместно с Израилем 25 лет. Также Израиль и Китай совместно ведут исследования субмолекулярных структур. И наконец, за прошедшие пять лет все крупные научно-технические фирмы Китая создали отделения в Израиле и инвестировали в лучшие местные фирмы. А это значит, что рано или поздно, подписание некоего официального соглашения в отношении “Пояса и Пути” может стать неизбежным.

Так что “неожиданный” роман Израиля с Китаем показывает, что международные позиции нынешних США, в правление президента Трампа, сегодня отказавшихся от глобальных инициатив (каковыми при Обаме были его трансокеанские соглашения, так и не доведенные до конца) все чаще выглядят более слабыми, нежели позиции Китая. У Пекина такая инициатива есть, и она все быстрее наполняется текстурой. И вскоре может оказаться так, что это Трамп будет бегать за Си Цзинпином с предложениями переговоров, но ему будут ласково указывать на родной тупик, где ждет раздраженный избиратель.

Как ни странно, у Трампа остается Россия, которая искренне радуется его победам в борьбе с американской системой и сопереживает его поражениям. Но и здесь теперь за каждым движением президента и его окружения следит Конгресс, причем в обеих палатах.

Так, комитеты нижней палаты уже объявили о намерении допросить сотрудников Дойчебанка об их отношениях с президентом, его родней и Россией. Потом, видимо, подоспеет в американском преломлении и дело Danske. Поэтому, несмотря на те или иные локальные успехи отдельных российских бизнесменов (таких как Дерипаска), ничего кардинально не поменяется и в деле объятий через океан. Постепенно, по разным предлогам, непрямо связанным с Украиной, против России продолжат вводиться санкции — хотя бы для того, чтобы досадить европейцам.

Чтобы попытаться как-то выйти из этих тупиков, президенту Трампу придется сделать некий резкий разворот в своей нынешней внешней политике, чтобы как минимум удивить. Время — два года до выборов еще есть, а вот способен ли он на это — скоро узнаем.

Китайский вектор Нетаньяху

С одной стороны, как и везде, это очень крупные инфраструктурные проекты. Так, известная китайская строительная фирма Shanghai International Port Group выиграла тендер в 2015 г. и строит новый большой коммерческий порт в рамках военно-торгового порта Хайфа.

С другой стороны, с 2005 г. по настоянию США Израиль не передает Китаю военных технологий. Но при этом Китай приобретает в Израиле технологии двойного назначения, относящиеся к искусственному интеллекту и к кибертехнологиям в сфере безопасности. Разумеется, они могут быть применены в разведке. Причем китайские бизнесмены используют любые пути для их закупки в Израиле.

Примечательно, что экономические связи (и особенно связи в сфере высоких технологий) Китая и Израиля расцвели именно при премьер-министре Нетаньяху (а не каком-то его левом сопернике). Одна из свежих встреч с Си Цзиньпином произошла у них в Пекине в 2017 г. А уже в январе-августе 2018 г. экспорт товаров и услуг из Израиля в Китай вырос на 63% против января-августа 2017 г. и достиг $3,5 млрд. Кстати, Нетаньяху еще в 2017 г. заявил, что Китай обеспечивает одну треть всех инвестиций в высокотехнологичный сектор Израиля.

Среди регулярных гостей Израиля — сам Джек Ма, руководитель китайского монстра интернет-торговли — фирмы Alibaba. В 2013 г. китайские инвестиции в высокотехнологичный сектор Израиля составили $80 млн. Они выросли примерно до $200 млн в 2014 г. и составили в среднем около $300 млн в год с 2015-го по 2017-й. В 2018 г. они превысили $400 млн. Иными словами, это практически экспоненциальный рост. Теперь китайские фирмы находятся на третьем месте по инвестициям в высокотехнический сектор Израиля после американских и собственно израильских фирм. Китайцы инвестируют практически в каждый израильский стартап с объемом финансирования свыше $20 млн.

В 2018 г. экспорт компьютерных чипов из Израиля в Китай вырос на 80%. В результате общий экспорт Израиля в Китай вырос на 50% и достиг $5,2 млрд. Очевидно, сюда не входит экспорт технологий. Доля интегральных схем, электронного оборудования и прочего хайтек в этом экспорте явно превысила 70%. Общая же торговля двух стран достигла рекордного объема в $14 млрд.

Максим МИХАЙЛЕНКО