Виталий Кропачев: Герус приехал ко мне с предложениями по работе “Центрэнерго” от “понятного менеджмента”

За последние пару лет его группа “Укрдонинвест” точно не была фаворитом в области слияний и поглощений, но это не мешало дончанину с завидной частотой становиться героем публикаций.

Заказные кампании конкурентов? Давление власти? В случае с Кропачевым всё это возможно, но поверить в это было на много легче пару лет назад. Как раз тогда “Укрдонинвест” только набирал обороты, скупая угольные шахты и фабрики. После прошлогодней смены президента от тех корпоративных темпов не осталось и следа. Так в чем тогда секрет медийной популярности Виталия Кропачева?

Ответ проще, чем кому-то хотелось бы думать. Структуры этого бизнесмена несколько лет являлись основными контрагентами многострадальной государственной “Центрэнерго”, а после смены власти стали основными спарринг-партнерами этой энергокомпании. Так, сейчас между структурами группы “Укрдонинвест” и “Центрэнерго” идут десятки судебных споров, а счет претензий идет на миллиарды гривен.

Если называть вещи своими именами, то фактически Виталий Кропачев воюет ни много ни мало с Игорем Коломойским. Именно этот олигарх с прошлого года считается куратором “Центрэнерго”, и именно после его пришествия энергокомпания прекратила расчет с группой “Укрдонинвест”. Дончанин это понимает, и до последнего времени крайне аккуратно отзывался о своем оппоненте. Но у любой дипломатии есть предел. В ходе разговора с “ОЛИГАРХОМ” Кропачев впервые согласился рассказать о том, с кем из “приватовской” группы ведет переговоры о судьбе “Центрэнерго”.

— Виталий Валерьевич, год назад вашим основным партнером было публичное акционерное общество “Центрэнерго”, однако сейчас идут судебные процессы между вашим предприятием “Укрдонинвест Трейдинг” и ПАО. Причем одно из производств открыто по инициативе “Центрэнерго”, которое пытается признать договор недействительным. Какое основание для такого иска?

— Тактика “Центрэнерго сегодня такова — тянуть время, чтобы судебные процессы длились как можно дольше. Для чего это все делается? Ответ лежит на поверхности: “Центрэнерго” разграбили. Так что, если они начнут показывать реальную картину своей хозяйственной деятельности, в том числе сумму задолженности перед “Укрдонинвест Трейдинг”, сразу выяснится, что компания финансово несостоятельна.

— Основная претензия  во встречном иске — низкое качество угля?

— На протяжении года они подали этих встречных исков штук двадцать. На каждом заседании — новый иск. Но там нет ни слова ни о качестве угля, ни о несвоевременных поставках. Их цель — тянуть время. И все.

— Интересную стратегию выбрал Коломойский…

— Я ни разу не обмолвился, что эта эпопея имеет отношение к нему. Хотя СМИ его действительно связывают с руководством “Центрэнерго”. А кто ими управляет? По идее, это должен делать Фонд госимущества. Однако он ПАО не управляет. Мы же знаем, как проходила смена менеджмента.

Кстати, у “Укрдонинвест Трейдинг” тоже есть претензии к “Центрэнерго” — мы подали судебный иск.

— Известно, что там озвучена сумма в 1,4 миллиарда гривен. Откуда взялась именно такая цифра?

— Объясняю. Был подписан биржевой контракт, где были выставлены жесткие условия для обеих сторон: мы поставляем в четко оговоренные сроки указанный в контракте объем, а “Центрэнерго” производит оплату тоже в четко обозначенные сроки. Цена тонны угля, согласно контракту, была 2400 гривен, это на 400 гривен ниже установленной на момент заключения контракта цены. В итоге из-за разницы в цене “Центрэнерго” заработало порядка 400 миллионов.

Мы выполняли все свои обязательства по заключенному контракту, а “Центрэнерго” перестало выполнять свои, то есть производить оплату за поставляемый уголь. К тому же оно не утвердило  план “Укрзалізниці” по перевозке угля от наших предприятий. Это была их осознанная позиция. Они прекрасно знали и понимали, чем это чревато для компании.

— В одном интервью вы заявили, что “Центрэнерго” прекратило поставки в июне прошлого года. Почему они отказались именно от вашего угля? Чем объяснили такой шаг?

— Их логики я не понимаю. Вы хотите покупать, но вам не нравится цена? Предлагайте свои варианты. Мы открыты к диалогу. Но они прислали лишь одно предложение — давайте разорвем контракт.

— В письме, которое вы получили от “Центрэнерго”, обоснования отказа были?

— Нет. Мы не раз писали письма в стиле “давайте дальше работать” или “может, сделаем рассрочку?” Но в ответ звучало только предложение о расторжении договора.

— Что скажете о новом руководстве “Центрэнерго”? Является ли Корчинский независимым менеджером?

— Он еще ничего не сделал для того, чтобы составить о нем какое-то мнение. Пока очевидно, что старый менеджмент “Центрэнерго” никуда не делся: Потапенко, Уваров и все остальные находятся на своих местах. Думаю, Корчинский обозначит свою позицию после того, как закончится аудит и пройдут какие-то встречи. Тогда станет понятно, зависим он или не зависим.

— Президент Зеленский на встрече с шахтерами заявил, что не понимает, почему “Центрэнерго” закупает российский уголь. Было ли по поводу этого факта какое-либо разбирательство в Министерстве энергетики?

— Нет, насколько я знаю. 2 декабря прошлого года президент издал указ № 874/2019 “О решении Совета национальной безопасности и обороны Украины от 2 декабря 2019 года “О неотложных мерах по обеспечению энергетической безопасности”, контроль за его выполнением был возложен на руководство СНБО.

Что мы имеем сейчас? Стабилизацией работы украинских производителей угля, налаживанием сбыта и прочим никто не занимается. Называем вещи своими именами — сегодня угольные госпредприятия проедают бюджетные деньги, а вся угольная отрасль находится в состоянии стагнации. Новые лавы и новые объекты из воздуха не появятся…

— На той встрече с шахтерами звучали выкрики, что вы аферист. Почему столько негатива в ваш адрес?

— Изначально подобные реплики были озвучены профсоюзными деятелями “Селидовугля” на эфире у Бигуса. Я спросил: “Кто эти люди? Я их не знаю”. Потом то же выкрикивали на встрече президента с горняками. Вот вы как журналист, не зная конъюнктуру, положение дел на угольном рынке, историю моего бизнеса, не станете клеить на меня ярлыки типа аферист и мошенник. Это целенаправленная история, связанная с определенными бизнес-интересами, которые есть у меня на одном из частных предприятий “Селидовугля”. Вот и всё.

— Но президент ведь поручал правоохранительным органам разобраться с этим вопросом?

— Да, его месседж был таким. Но в чем мы виноваты? У нас законный и прозрачный бизнес, мы платим налоги. Наше предприятие занимало четвертое место в Донецкой области по объему уплаты налогов.

— Тем не менее были какие-либо запросы от силовиков?

— Прошли десятки проверок. Нас проверяли все существующие силовые структуры.

Медиа обо мне не забывают вообще. Причем пишут самое разное — одним платят  за заказные статьи, другим на самом деле интересно разобраться, а третьи лоббирует чьи-то бизнес-интересы. Правоохранители это все читают и начинают проверки. Все мои предприятия проверены по много раз.

— Вы в курсе, сколько сейчас платит за российский уголь “Центрэнерго”?

— 2200 гривен за тонну. Это все делается через фирмы-прослойки. На этом зарабатывают деньги.

— Есть информация, что сейчас на “Центрэнерго” начали поставлять газ. Что, по вашему мнению, выгоднее использовать с учетом нынешних цен — газ или уголь?

— Как по мне, нужно быть реалистами и покупать украинский уголь непосредственно у производителя. И газ — тоже напрямую, без прослоек, на которых сейчас зарабатывают   350 гривен за тысячу кубометров.

— Ваши обогатительные фабрики не работают. Накоплены долги по зарплате. Когда рассчитаетесь с людьми?

— Мы встретились со всеми профсоюзами, объяснили ситуацию, предложили людям пойти на биржу. Но они говорят: “Давайте сделаем так. Пусть пока будет простой, мы подождем, когда фабрики начнут работать”. Мы, как и все, зависим от здравого смысла. В нашем случае — от здравого смысла руководства Министерства энергетики. Но он периодически пропадает… Есть определенный алгоритм, по которому мы периодически частично погашаем задолженности на всех предприятиях. Но дату полного расчета с людьми не назову.  Это зависит от многих обстоятельств.

— Могут ли ваши фабрики работать на кого-то иного, а не на “Центрэнерго”? Если да, то на кого конкретно?

— Мы можем работать с ДТЭКом и с Россией. От россиян очень много предложений, но у меня есть свои принципиальные позиции, которые я давно высказал. У меня особое отношение к России и к так называемым “ДНР” и “ЛНР”. Поэтому фабрики и простаивают. Я не собираюсь работать с углями российского происхождения. Точка.

— Есть информация, что вам делали предложения по выкупу фабрик. Цена была рыночная или заниженная?

— По фабрикам было пять предложений — аренда или вопросы “а не хотите ли вы продать?” А мы не хотим! Мы даже не вступали в переговоры.

— Кто делал такие предложения?

— Разные игроки рынка, даже те, о ком мы не знали, что они занимаются углем.

— Озвучить фамилии можете?

— Нет.

— Если встанет вопрос о возврате имущества ООО “Краснолиманское” в пользу ГП “Краснолиманская”, будете ли отстаивать свои интересы в суде?

— Какое именно имущество?

— Пласты, оборудование.

— История с передачей имущества витает в воздухе давно. Фактически дело обстоит так. ООО “Краснолиманское” получило лицензию на горный отвод, который никто не разрабатывал и на котором не было ничего. ООО само построило свои выработки, без чьего-либо участия. ГП занимается оказанием услуг, связанных с доставкой людей, проветриванием и прочим. Мы поставили на шахту самые технологичные на сегодня комплексы компании Sany и работаем на них. У нас на складах есть новое оборудование, лавокомплекты и т.д. Можете поехать посмотреть. Зачем мне государственное оборудование? Мы у ГП ничего не брали. И что тогда мне отстаивать? У ГП есть свои пласты, они их могут разрабатывать, мы же не против. Покажите мне хоть одно госпредприятие, которое стабильно ведет подготовку новых добычных участков. Увы. А мы строим планы по этой шахте на несколько лет вперед. Что касается “убийства” госпредприятия, вы отчеты ГП “Краснолиманка” видели?

— Я лично нет.

— А я вам могу сказать. Есть прибыль у госпредприятий, которые входят в состав Минтопэнерго? Нет. А “Краснолиманка” за последние годы работает с прибылью — 56, 50, 52 миллиона. Кропачев убил это предприятие?

Возникли недопонимания между ГП и ООО в результате захвата шахты в 2014 году. Почему? Оборудование ООО в момент захвата использовало ГП. Они — наше оборудование, а не наоборот! Есть масса разбежностей, связанных с НДС, проводками, накопились проблемы, ответственность за решение которых ни один руководитель ни ООО, ни ГП не возьмет на себя, потому что возникла спорная ситуация — возбуждены уголовные дела, идут суды о захвате с подделкой документов, незаконной добычей угля, незаконным захватом оборудования. Эти вопросы можно решить, независимо от партнерских и личностных отношений, только в судах.

— С какого месяца шахта не поставляет уголь “Центрэнерго”?

— По-моему, с июля.

— Сколько угля сейчас на складах шахты?

— Сколько надо!

— Назовите сумму задолженности перед шахтерами “Краснолиманской”?

— На сегодня задолженность по заработной плате “Краснолиманки” 120 миллионов, насколько я помню. Но шахте должны 207 миллионов, включая “Центрэнерго”. Цифры говорят сами за себя.

Вы знаете, что “Центрэнерго” должно нам не только 1,4  миллиарда? Это не последняя наша претензия к “Центрэнерго”. Будут еще.

— Вам предлагали продать шахту “Краснолиманская”?

— Я тоже слышал о том, что ко мне приезжали с такими предложениями. Вы примерно представляете, сколько в эту шахту вложено? При том, что “Краснолиманка” ни копейки не берет у государства. Мы просто просим рассчитаться за поставленную продукцию. Это будет хороший баланс между потреблением и производством.

— Знаю, что вы встречались с бывшим премьер-министром Гончаруком. А со Шмыгалем уже разговаривали?

— А кто вам сказал, что я встречался с Гончаруком?

— Есть свои источники.

— Смотрите. (Пауза). Для чего встречаться с премьер-министром?

— Это вы мне скажите.

— У вас немного искаженная информация. Есть несколько  концессионных проектов по портам, куда иностранные инвесторы, в частности катарцы, хотят вложить 3,4 миллиарда гривен за пять лет. Мы отправили официальное письмо Гончаруку и точно такое же позже продублировали Шмыгалю. Предложение следующее: давайте создадим хороший проект, наши китайские партнеры готовы выделить 3 миллиарда инвестиций в виде нового оборудования. Может, поэтому появились слухи, что я с кем-то встречался. Но встреч не было, а письма действительно были. Мы сказали: “Мы можем”. У нас же каждый раз с экрана говорят: “Не знаем, что с этим объектом делать”. А мы знаем. У нас есть для этого инструменты и средства.

— Ответ получили?

— Ни от одного, ни от второго. Хотя Гончарук заявил в одном интервью, что у него были предложения по угольной отрасли и т.д. Вы видите, чем закончилась история с Гончаруком. Как только он  захотел поменять руководство “Центрэнерго”, его отправили в отставку.

— Он называл это как одну из возможных косвенных причин.  А с исполняющей обязанности министра энергетики Ольгой Буславец встречались?

— Нет.

— Занимается ли сейчас министерство энергетики решением проблем угольной отрасли?

— Буславец заявила, что есть предложение Европейского союза о какой-то программе выхода из кризиса. Каждый приходящий министр пытался сделать что-то новое. Но это что-то новое, как правило, всегда накладывается на старое. Начинают выдумывать какую-то программу, которая всегда почему-то отстает от современных реалий.

— Есть ли у вас информация о задолженности по зарплате по всей угольной отрасли?

— Думаю, цифра не изменилась. Это порядка 1,4-1,5 миллиардов.

— Конкретных новых планов о выводе отрасли из кризиса сейчас нет?

— Как вам сказать… У каждого министра свой план. У Оржеля какой был план? Закрыть все шахты. Перед ним был Насалик, который смотрел на всё совершенно иначе. Перед Насаликом —  Демчишин, у которого было иное видение.

— А инициатива о закрытии госшахт еще в силе?

— Она была. Оржель издал приказ, и на этом все закончилось.

— При министре Насалике звучала идея об объединении всех госшахт в Национальную угольную компанию. Что сейчас слышно об этом?

— Эта идея не доведена до конца. Я же не работал и не работаю в министерстве. У нас с Насаликом всегда  были натянутые отношения. Мы в основном вели разговоры о работе обогатительных  фабрик, которые принадлежат моей структуре.

— Сколько сейчас угля на складах госшахт?

— Думаю, порядка 100-150 тонн, не более.

— Можете охарактеризовать претендентов на должность замминистра — Алексея Козлова и Александра Зорина?

— На днях министр заявила, что она видит кандидатом на этот пост  Бабченко. О профессиональных качествах Зорина не могу сказать ничего. С Козловым знаком поверхностно. Он когда-то работал в ГП “Краснолиманка”, но это было еще до покупки мной ООО “Краснолиманское”. Говорят, неплохой специалист.

— Вас ничего с ним не связывает?

— Ни с Козловым, ни с Зориным, ни с Бабченко. С Козловым я когда-то встречался по просьбе одного человека. Я его выслушал, и всё.

— Как давно вы встречались с кем-то из представителей Коломойского?

— Смотрите, я встречался с Коломойским, наверное, в марте-апреле или, может, даже в феврале прошло года.

— А с его представителями или людьми, которых с ним связывают?

— С ним много кого связывают. Вы имеете в виду, разговаривал ли я с представителями Коломойского о бизнесе? Нет. Я встречался только с ним и разговаривал только с ним.

— Когда последний раз встречались с Евгением Геллером?

— Не скажу навскидку. Наверное, в марте 2019-го.

— Правда, что он лоббирует своего замминистра?

— Кого же? Зорина лоббирует Уваров. Вот Уваров — это “понятный менеджмент” Коломойского. Насколько я знаю, у Геллера другая специфика бизнеса, он не в теме энергетики.

Козлов, поверьте мне, вообще “ничей”. Он из той категории, что предложат работу — будет работать. А Бабченко — выходец из “Донбассэнерго”. Он человек Максима Ефимова и Эдуарда Бондаренко.

— Встречались ли вы с Дмитрием Крючковым, и играет ли он сейчас какую-либо роль в “Центрэнерго”?

— Мне уже задавали этот вопрос неоднократно. Я вообще не знаю этого человека, никогда его не видел и не слышал. Он в “Украинской правде” излагал какие-то аргументы на мои комментарии. В “Центрэнерго” существует задолженность по банкротству 136 миллионов (часть которой контролируется структурами Крючкова — “ОЛИГАРХ”). Но еще раз говорю: я не знаю этого человека.

— Он нелестно о вас отзывался, назвал подчиненным Кононенко. Цитирую: “А кто сказал, что ты купишь “Центрэнерго”. А кто тебе такое сказал вообще и где ты сегодня?” Что вы ему ответили бы?

— Обо мне часто что-то говорят. Коломойский что-то говорит, Зеленский… На реплики людей такого уровня я могу реагировать. Реагировать на слова Крючкова? Кто такой Крючков? Каков его статус? Он бенефициар крупных предприятий,  предприниматель, вошедший в сотню богатейших людей Украины? Я его в этом списке не видел? Тогда о чем речь? Пусть высказывается. Мне это не интересно.

— На какой стадии находится судебное разбирательство между “Укрдонинвестом” и ФГИ, который остановил приватизацию “Центрэнерго”?

— Процессом занимается юридическая компания, которую мы наняли. ГБР по нашему заявлению возбудило производство в отношении ФГИ, который совершил незаконные действия, исключив нас из конкурса о приватизации. Мы вынуждены доказывать это в суде.

— Функционирует ли ваше “Sany Украина” и продолжаете ли вы сотрудничать с китайцами?

— Конечно. Мы работаем по старым направлениям и развиваем новые. Сейчас поступило предложение о поставке горно-шахтного оборудования на шахту “Покровскую” и проходческой техники для ДТЭК.

— Вопрос о лицензиях, которые вы приобрели у Януковича-младшего. В какой стадии сейчас ваши газодобывающие проекты?

— Добываем газ, всё работает. Но, учитывая цену на газ, это становится с каждым днем все менее интересно и менее перспективно.

— Будете продавать?

— Нет. У каждого бизнеса есть своя амплитуда. Был пик, когда газ стоил 12 тысяч гривен за тысячу кубов, потом он стал стоить 7, потом 5. В процессе подготовки к осенне-зимнему период начнется закачка в хранилища. Цена пойдет вверх, и все станет более перспективно.

— Официальный владелец компании — ваш земляк Роман Соломский. Это ваше доверенное лицо?

— Насколько я знаю, идет процесс переоформления компании на “Укдонинвест”. Ранее не могли это сделать по определенным причинам.

— Какие планы в связи с вашим новым активом “Энергоинвест групп”?

— Перспективный проект, занимаемся. Но нет ощущения, что случится резкий рывок.

— Сотрудничество с немцами еще временно заморожено?

— В информационное пространство нашей страны каждый день вбрасывают какие-то “сенсации”. А немцы очень чутки к ним, поэтому сразу говорят: “Давайте подождем”.

Вот мы 16 мая запустили лаву. Раньше журналистам это было интересно. А сейчас нет. Зато, если, допустим, на шахте случится какая-то потасовка, это точно попадет в СМИ.

Завершая, скажу, что украинскую угольную отрасль убивают, как убивают и всю энергетику. До прихода “специалистов” таких проблем, как сейчас, не было.

Герус суетится, что-то декларирует, создает массу информационного контента, но фактически он трудится не для государства. По крайней мере, не для Украины. Помните фильм “Труффальдино из Бергамо”, где Райкин играл слугу двух господ? Так же и Герус. Он “понятый менеджмент” определенных бизнес-структур и ему надо быть в пуле президента. Мы встречались с ним три раза. Мне с ним все давно понятно.

— На каком этапе дела в НАБУ против вас?

— Нет никаких дел в отношении меня и моих структур.

— Не могу не вспомнить ставшую крылатой фразу о “безумном антагонизме”. Он для вас продолжается?

— Уверен, что всю эту историю рассказал на Банковой гражданин Герус. Знаю, что на разных совещаниях он много чего говорил в мой адрес. Когда Герус приехал ко мне с  предложениями о работе “Центрэнерго” от “понятного менеджмента понятной бизнес-группы”, я ответил: “Ребята, этого не будет”. И он начал планомерную “работу” по созданию моего негативного имиджа. Вот этот “антагонизм” — заслуга непосредственно нашего Труффальдино. Он не получил желаемого, обиделся и теперь всюду рассказывает, какой я негодяй.

Дмитрий ЯКИМЕЦ