8 ноября в Украине заработали новые правила вещания для радиостанций. Теперь в эфире каждой станции должно было не меньше 25% песен на украинском языке. Кроме того, не менее половины эфира диджеи должны вещать на украинском языке. Как станции переходили на новую сетку вещания и что смоет следующая волна украинизации, разбиралась “Страна”.
С трудом преодолели барьер
С введением квот на радиовещание с утра украинцев поздравил сам президент Украины Петр Порошенко, написав об этом в своем Facebook.
Но эта новость вызвала явно не ту реакцию, на которую рассчитывал Глава государства. Многие пользователи сети стали писать о том, что этот закон не своевременен, да и вообще в стране есть проблемы поважнее.
Другие читатели президентской страницы, наоборот, высказали радость и посоветовали усилить закон, чтобы, наоборот, каждая четвертая песня в эфирах была не украинской. Еще ряд пользователей сети высказались за то, чтобы ввести санкции для станций, вещающих и транслирующих песни страны-агрессора. Примечательно и то, что профили некоторых сторонников данного закона оказались пустыми, а их место пребывание Facebook отображал, как Усть-Каменогорск (Казахстан).
Тем не менее, не смотря на критику европейского сообщества, самих исполнителей и медийщиков, закон заработал. Судя по вторничному эфирам радиостанций, переориентироваться на новый формат было не так и просто. Например, на “Шансоне”, чтобы выполнить предписания закона, в ход пошли редкие и забытые композиции, например песни группы “The Вйо”.
Да и предписание на ведение половины эфира на украинском языке для диджеев привело к тому, что многие перешли не на украинский, а на суржик. Например, на том же “Шансоне” ведущий чередовал предложения по-русски с предложениями по-украински. А на ранее русскоязычном радио Вести, вещающем в talk-формате, в программах, которые ведут два человека, один говорил по-русски, а другой — по-украински.
Упростить себе выполнение закона радиостанции пытались и за счет рекламных роликов, отбивок, анекдотов, которые теперь выпускают в эфир исключительно на украинском языке.
Зато организация “Пространство свободы”, члены которой выступали консультантами при разработке соответствующего закона, и которая отмониторила все утренние эфиры, выполнением закона осталась довольна. На большинстве станций квота в 25%, по их мнению, даже была перевыполнена. Координатор движения “Пространство свободы” Тарас Шамайда, комментируя эти первые итоги, заявил, что по сравнению с прошлыми годами доля украинского продукта на радио в 2016-м значительно выросла. Теперь, по его мнению, закон позволит наполнить эфир песнями тех исполнителей, которых годами не пускали в эфир. ”Украинскую музыку годами не пускали в эфир, держа ее присутствие на уровне 3-5%”, — утверждает он.
Однако, по одному дню вещания все еще тяжело сказать, что будет дальше. Введение квот, которые попсовые станции худо-бедно еще могут перейти. для других радиостанций может стать началом конца.
Например, радио “Вести” набрало свою популярность именно как русскоязычная радиостанция. И неизвестно, как отреагируют на переориентацию те слушатели, которые пришли на эту волну ради русского языка. Да и джазовые и ретро-станции вряд ли смогут найти достаточное количество контента для эфира на украинском языке. И реакцией на перестройку эфира каждой из таких станций может стать потеря аудитории.
Спор о квотах
Генпродюсер радиогруппы “ТАВР Медиа” Виталий Дроздов в одном из своих недавних интервью заявил что принцип квотирования не только не решит проблему поддержки украинской музыки, а и способен уничтожить шоу-бизнес.
“За последние 20 лет во Франции после введения квоты в 40% написание песен на французском языке сократилось. За последний год только 20% песен французских исполнителей были на французском. Более того, в Германии была попытка принять аналогичный закон, но документ так и не был принят. В итоге производство немецкоязычной музыки в Германии выросло с 22% до 46%…Мы немного не тем занимаемся, не те вещи оговариваем. Украинской музыке нужно помогать. Почему в министерстве культуры не пообщались с отраслью? Они спросили у музыкантов, какая помощь им нужна? То, от чего страдает весь рынок украинских артистов — это вопросы, связанные с авторским правом и сборами авторских вознаграждений. И вот пример. Вы согласитесь, что в прошлом году песни группы Скрябин крутились как никогда часто? В любой форме, включая кавер-версии?”, — заявил он.
Руководитель аналитического Центра “Третий сектор” Андрей Золотарев и вовсе полагает, что квотирование эфира стало примером примитивного национализма, который будет иметь обратный эффект.
“Когда украинизация эфира проходит путем административных методов, результат будет обратный: будут меньше смотреть и слушать то, что им не нравится, будут больше смотреть и слушать в интернете”, — считает эксперт.
Однако, сторонники квотирования эфира, полагают, что выполнить закон даже нишевым станциям не сложно.
“Во-первых, у них было 4 месяца для того, чтобы переориентироваться, найти качественный контент или изменить формат. Во-вторых, сами квоты очень демократичны, найти 25-35% — это не проблема. Если взять балканские страны, то у них близкое доминирование к 100%. У нас все гораздо проще. Эти нарекания происходят от тех людей, которые хотят годами крутить одно и то же и получать от рекламы денежки”, — говорит в комментарии “Стране” политический эксперт Александр Палий.
Правда, с таким мнением представители радиоиндустрии не согласны. Причем, если на публике они еще высказываются осторожно, то в частных беседах не скрывают своего возмущения.
“Представьте себе этот бред — как можно для музыкальных радиостанций вводит какие-то квоты? — говорит топ-менеджер одной из украинских медиа-компаний. — Ведь музыкальные радиостанции — это прежде всего нишевой формат, построенный под определенную концепцию и под вполне определенную аудиторию. Например, у меня могла появиться идея запустить радио, которое круглосуточно будет вещать музыку кантри. Естественно на английском. Или восточную музыку. А теперь для меня эта ниша закрыта, потому что невозможно удовлетворять требованиям закона. Это полное непонимание принципов ведения бизнеса. Это все равно, если выйдет закон, который обязывает гостиницы отдавать половину номеров исключительно гражданам Украины. А если иностранцы вдруг возьмут более половины — закрыть эту гостиницу. И так сейчас мы все выживаем после падения рынка рекламы, а теперь нам еще государство такие подарочки дарит. И еще. Давайте зададимся вопросом — а есть ли в России закон о квотировании для русскоязычной музыки и русскоязычного эфира. Ответ — нет. А представим себе, что у какого-то российского депутата появилась бы идея такие квоты ввести? Да его бы все журналисты и интеллигенция смешала бы с грязью в течение суток. “Дождь” и “Эхо Москвы” из него бы чучело ушастое сделали, а Слепаков бы ему песню посвятил. А у нас в СМИ полный одобрямс за редким исключением. И даже наши так называемые “еврооптимисты” с удовольствием за такой закон голосуют. С такими “еврооптимистами” мы скорее в Северную Корею придем, чем в Европу”.
А “Таруте” все мало
Впрочем, даже увеличение квоты украинской музыки до 25%, а в течение 2 лет до 35%, не удовлетворило некоторых малоизвестных исполнителей. Некоторые из них даже попытались во вторник пикетировать Нацсовет по телевидению и радиовещанию. Например, участие в акции приняли члены группы “Тарута” (не имеет ничего общего с известным политиком Сергеем Тарутой), группа “Тень солнца”, ассоциируемая с батальоном “Азов”, и певица Эйра.
Солист группы “Тень Солнца” Сергей Василюк во время акции под Нацсоветом заявил, что “музыкальные редактора радиостанций должны почувствовать себя украинцами и пойти навстречу молодым музыкантам”.
Реагируя на акцию и выйдя к пикетчикам, член Нацсовета по телевидению и радиовещанию Сергей Костицкий заявил, что будут контролировать соблюдение закона радиостанциями. ”С сегодняшнего дня мы начинаем мониторинги и будем осуществлять их по всем возможным параметрам. Те предложения и разъяснения разрабатываются как раз для того, чтобы сделать невозможным манипуляции. Позиция Нацрады касаемо нарушений будет жесткой”, — считает он.
Раскол лагеря Майдана
Закон о квотах на украиноязычные песни - это только цветочки. Ягодки еще впереди.
Неделю назад депутатами от “Народного фронта” Викторией Сюмар и Николаем Княжицким в Верховную Раду был внесен законопроект “О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно языка аудиовизуальных (электронных) средств массовой информации”, согласно которому будет установлена квота для эфирных аналоговых и цифровых телеканалов не менее 75% фильмов и программ на украинском языке. ”Ввиду продолжающегося вооруженного конфликта с РФ, особое возмущение вызывают у граждан случаи не использования государственного языка при осуществлении деятельности в сфере телерадиовещания, что приводит к разного рода спорам и конфликтам”, — говорится в пояснительной записке к документу.
Если такое квотирование дойдет до политических программ на телевидении, то пострадают программы иностранных журналистов-ведущих, тех же Евгения Киселева или Савика Шустера.
Этот законопроект, видимо, переполнил чашу терпения и стал детонатором раскола между либеральной и националистической частями Майдана. Причем, такой раскол столь отчетливо проявился, пожалуй, впервые.
Так, известный теле- и радиоведущий Матвей Ганапольский, который не так давно принял украинское гражданство, выступил против квот и заявил, что если его лично заставят переходить на украинский язык в тех программах, которые он хочет вести по-русски и это прописано в его контракте, то он и вовсе уйдет из СМИ.
А ряд одесских журналистов, поддержавших в свое время Майдан, начали собирать подписи против инициативы. Одесский журналист и общественник Леонид Штекель заявил, что законопроект Княжицкого и Сюмар “представляет собой типичный пример чисто большевистского насаждения идеологии, вопреки воле и желанию самих людей”. Его протест поддержали именитые коллеги, в том числе главный редактор издания “Думская.net” Олег Константинов, редактор информагентства “Odessit.ua” Игорь Киселев, блогер Руслан Форостяк.
Мнение “националистической фракции” промайдановских журналистов озвучил Виталий Портников, который призвал тех, кому не нравятся новые правила, “спасать русскоязычие в какой-нибудь другой стране” или готовить детей к изучению Пушкина в переводе Максима Рыльского.
“Последствия колониальной русификации мы преодолеем, не сомневайтесь. Так что учите украинский язык, отдавайте детей в украинские школы и знайте: они будут учить Пушкина. Но в прекрасном переводе Максима Рыльского”, — заявил он.
“Не будет здесь сугубо украиноязычного государства в таких границах, — парирует в ответ экс-спикер Министерства иностранных дел, политолог-международник Олег Волошин, также в свое время поддержавший Майдан. — Держите карман шире. Или это будет нормальная европейская мультикультурная страна, но с одним государственным языком, или ее не будет вообще. И Пушкина в переводе Рыльского моему сыну только силой могут втюхать. Ух, не злите тех, кто любит эту землю не меньше вас”.
Галина СТУДЕННИКОВА
