Украинская Партизанская Армия

Пожалуй, трудно отыскать более политизированную страницу отечественной истории, чем деятельность Украинской Повстанческой Армии.

В зависимости от идейных воззрений кто-то превращает бойцов УПА в ангелов, а кто-то — в демонов. Но и те, и другие склонны воспринимать противостояние НКВД и УПА как некий уникальный прецедент.

Между тем люди Шухевича и Кука не слишком отличались от любых других партизан — советских “народных мстителей”, афганских моджахедов, латиноамериканских герильяс, Вьетконга, Фронта Национального Освобождения Алжира etc.

Впрочем, перечислять партизанские движения ХХ века — неблагодарное занятие. Достаточно сказать, что на африканском континенте действовали целых две повстанческие группировки, носившие звучную аббревиатуру UPA: Uganda People's Army и União dos Povos de Angola.

Любому партизану можно предъявить стандартные претензии. Действуя вне какого-либо правового поля, лесная братия очень легко скатывается к военным преступлениям. Верно и то, что партизаны фактически берут в заложники мирное население, подставляя его под удар карателей.

Однако следует признать очевидное: зачастую у борцов за свободу и независимость нет иного выхода, кроме партизанской войны.

Мифология УПА тесно связана с романтическими представлениями о герилье. И мифы, окружающие украинских повстанцев, следует рассматривать сквозь призму мирового партизанского опыта.

Миф 1. Население поддерживает партизан — значит, они не совершают преступлений

Идеализаторы УПА охотно приводят следующий аргумент: “Если повстанцы зверствовали, то почему население Западной Украины их поддерживало?”

Да, без опоры на местных жителей УПА не могла бы продолжать вооруженную борьбу в течение многих лет. Но и одиозные “красные кхмеры”, ушедшие в джунгли в 1979 году, не смогли бы сражаться до конца 1990-х без народной поддержки.

Если население поддерживает партизан, из этого еще не следует, что перед нами рыцари в белых перчатках. Чаще всего это означает, что подавляющая масса населения одобряет партизанские зверства.

Нищих камбоджийских крестьян вполне устраивало, что городскому торговцу или чиновнику разбивают голову мотыгой.

А многих украинцев, проживавших на Волыни, нисколько не печалило уничтожение польских семей.

Когда борцы за свободу Алжира — партизаны ФНО — устроили резню французских колонистов в поселке Филипвиль, повстанцев сопровождали импровизированные группы поддержки из местных женщин. Арабские дамы приветствовали убийства француженок и их детей радостными криками...

Безусловно, партизанская борьба невозможна без поддержки народа. Но, к сожалению, массовая поддержка не освобождает повстанцев от ответственности за преступления против человечности.

Миф 2. Партизаны не терроризируют соотечественников

Как бы ни сочувствовало “своим” местное население, некоторый процент мирных жителей идет на сотрудничество с властями.

Безжалостные расправы над лоялистами — визитная карточка любого партизанского движения. Так поступали и бойцы УПА, и советские партизаны, и Вьетконг, и африканские повстанцы. Скажем, жертвами кенийских партизан Мау-Мау стали 65 английских солдат, 32 белых колониста и аж 1800 африканцев, лояльных британской администрации.

Используя мощный репрессивный аппарат, официальные власти принуждают население к сотрудничеству. И если партизаны не будут жестоко пресекать малейшие проявления коллаборации, правительственный прессинг заставит людей постепенно отказаться от поддержки лесного воинства.

Повстанцы обязаны продемонстрировать населению, что партизанская месть страшнее любых репрессий со стороны властей. Отсюда убийства целых семей, жестокие казни т. д. Проявить слабину, войти в положение запуганных крестьян — значит потворствовать дальнейшей коллаборации и обречь себя на поражение.

Партизанскую логику неплохо отражает эпизод, приведенный одним родезийским автором. Хозяин деревенской лавки помогает полиции ликвидировать двух повстанцев ЗАНЛА, изнасиловавших его маленькую дочь.

Партизанский вожак сочувствует отцу и нисколько не жалеет своих подчиненных-насильников, но вынужден казнить лавочника: “Речь о нашем деле, о победе в нем — вот это главное. Все остальное значения не имеет. Что подумают местные крестьяне, если мы отпустим его? Э, скажут они, что нам обращать внимание на борцов за свободу. Людей не волнует, почему произошло так-то и так-то, людей волнует только то, что случилось”.

Миф 3. Партизаны убивают лишь тех, кто несет народу зло

Колониальная администрация укрепляет свое влияние не только кнутом, но и пряником: предоставляет людям образование и медицинские услуги, развивает инфраструктуру и т. д. Любой позитив, исходящий от метрополии, должен быть уничтожен в первую очередь, так как ослабляет желание народа бороться за независимость.

Убийства врачей, учителей, агрономов и прочих мирных специалистов, охотно инкриминируемые УПА, не являются чем-то из ряда вон выходящим. Это обычная практика всех национально-освободительных движений.

Кто стал первым французом, убитым алжирскими повстанцами из ФНО? 23-летний учитель Ги Моннеро, либерал, идеалист и арабофил. В дальнейшем партизаны ФНО ликвидировали прежде всего тех представителей французской администрации, которые старались улучшить положение арабов.

Чем больше симпатизировал местному населению колониальный чиновник, тем больше он угрожал идее независимости, и тем скорее следовало его уничтожить.

Миф 4. Все зверства, приписываемые партизанам, — это провокации спецслужб

Многим украинцам очень хочется верить, что жестокие убийства, инкриминируемые УПА, совершались переодетыми чекистами. Это своеобразная психологическая защита для тех, кто не готов принять реальный облик партизан.

Существование спецгрупп НКВД-МГБ, действовавших под видом УПА, — общеизвестный факт. Но из документов явствует, что основной задачей фальшивых партизан была не дискредитация УПА (эффективность такого метода весьма сомнительна), а разведка, сбор информации, выявление партизанских убежищ и ликвидация настоящих повстанцев.

Подобная тактика антипартизанской борьбы не является советским ноу-хау. В начале 1950-х англичане успешно применяли ее против кенийских партизан. Как и в случае со лже-УПА, костяк псевдопартизанских отрядов составляли бывшие повстанцы, амнистированные британским правительством.

Позднее данный метод использовался в Малайе и Палестине, а до совершенства эту тактику довели “Скауты Селуса” — спецназовцы Южной Родезии.

Миф 5. Борцы с партизанами не трогают мирное население

Любимый миф тех, кто отстаивает традиционную советскую версию: дескать, УПА занималась бандитизмом, а сотрудники НКВД-МГБ избавляли население от лесных банд.

Точечное уничтожение повстанческих отрядов ничего не дает, пока партизаны не отрезаны от баз снабжения. А посему борьба с повстанцами неизбежно сопровождается карательными рейдами и принудительной депопуляцией партизанских районов. При этом никто и не думает жалеть мирных жителей — потенциальную опору партизан.

Действия Советов на Западной Украине были обусловлены не столько специфической природой сталинского тоталитаризма, сколько элементарной логикой антипартизанской борьбы.

В 1950-х годах нечто подобное происходило и в других частях света:

Кения — уничтожение двух пригородов Найроби в ходе антипартизанских зачисток, создание полосы отчуждения, насильственное переселение местных крестьян.

Малайя — принудительная депортация китайской общины в так называемые “новые деревни” под охраной британских войск.

Алжир — безжалостные зачистки населенных пунктов, массовые депортации коренных жителей. Если поблизости от арабской деревни партизаны уничтожали телеграфную или телефонную линию, все местные мужчины подлежали отправке в концлагерь.

***

Итак, противостояние УПА и советских органов госбезопасности является типичным примером партизанской войны, лишенной романтического флера. Страшной войны, где не действуют никакие конвенции, где самопожертвование органично сочетается со зверствами, и где население оказывается между молотом и наковальней.

Партизаны и официальные власти отдают мирным жителям диаметрально противоположные приказы, требуют беспрекословного повиновения и беспощадно карают ослушавшихся. Ибо тот, кто проявит сострадание, обречен на проигрыш.

К партизанской борьбе можно относиться по-разному, но не стоит путать субъективные моральные оценки с исторической наукой. Задача историка — не осуждать или защищать, а только объяснять.

Михаил ДУБИНЯНСКИЙ