Украина: что грозит Майдану

Урок двух Майданов

Победа Майдана — удивительное и значительное событие не только постсоветского, но и общемирового масштаба. Крупнейшее событие такого рода со времен революции в Египте.

Уже вторая по счету победа Майдана демонстрирует неслучайность первой. Оказывается, у Украины действительно есть некая антиавторитарная прививка. И в этом смысле Украина оказывается гораздо более европейским государством, чем большинство лежащих к востоку от нее стран бывшего советского пространства.

В политических и бизнес-кругах не только России, но и Европы к Украине принято относиться как к неотесанному родственнику из деревни — с глубоким вздохом.

Принято считать, что Украина, что называется, — “тяжелый пассажир”. Имеется в виду сочетание плохих институтов, жуткой коррупции, относительно низких темпов экономического роста и недостаточной реформированности социального уклада (“совковость”) плюс низкая внутренняя управляемость и отсюда — ненадежность в договоренностях. Однако теперь стало очевидно, что “неуправляемость”, раздражающая равно Москву, Брюссель и Вашингтон, есть одно из проявлений своеобразного гена “сложности”, который имеется у Украины и который не только способен оказывать важное стабилизирующее влияние, но и может стать очень важным преимуществом в будущем.

Но как к нему перейти? Победа Майдана открывает перед Украиной существенное окно возможностей, но и большие риски. Стоит помнить, сколь разочаровывающими оказались плоды прошлого “оранжевого” триумфа. И дело здесь, как теперь ясно, не совсем в персоналиях: удовольствие вытирать ноги о Виктора Ющенко осталось в прошлом.

Как представляется, для того, чтобы использовать возможности нового окна, надо постараться предельно точно, без триумфальных мистификаций осознать, что произошло, кто проиграл и кто победил в результате противостояния в Киеве. Предупреждаю, что не являюсь специалистом по украинской политике, все сказанное — взгляд сугубо внешнего, не погруженного в ее тонкости наблюдателя.

За что боролись?

Неожиданный, шокирующий разворот Виктора Януковича и его правительства непосредственно накануне подписания договора с ЕС стал отправной точкой противостояния. Однако в протесте сконцентрировались и слились не один, а как минимум два конфликта. Первый был следствием высокого градуса возмущения граждан патерналистско-олигархическим укладом, сложившимся на Украине в последние десятилетия, символом которого и стал Янукович. Второй был результатом недовольства украинских элит и олигархических групп стремлением президента закрепиться (не без помощи Москвы) в качестве доминирующего игрока и создать более жесткую, более централизованную систему власти, наращивая параллельно собственную бизнес-империю. Геополитический вираж Януковича грозил серьезным изменением в балансе сил внутри украинской элиты.

С одной стороны, эта двойственность породила глубокое недоверие Майдана к “официальным” лидерами протеста, которые воспринимались как слишком системные, проолигархические (это роднит Майдан с другими протестными движениями), с другой — именно эта двойственность стала залогом победы.

Но это же обстоятельство будет, скорее всего, серьезным препятствием для того, чтобы обратить успех Майдана в институциональный капитал.

После бегства Януковича разность интересов разных частей коалиции выходит на первый план. Майдан уверен, что победа принадлежит ему. И недостаточно, кажется, осознает свою реальную слабость после раскола коалиции.

Кого победили?

Майдан уверен, что в лице Януковича побежден целый социально-государственный уклад. Но социально-государственный уклад нельзя победить на площади. Он будет побежден тогда, когда будет инсталлирована и докажет свою жизнеспособность новая система институтов.

Победа Майдана — это пока победа только над теми, кто пытался придать олигархическому укладу более авторитарную форму. Проиграла коалиция, которая в ходе противостояния последовательно ориентировалась на силовое решение конфликта.

Похоже, эта идеология сформировалась не без влияния Москвы, считавшей неготовность применять силу причиной поражения Януковича в 2004 году.

Такое, более узкое понимание победы Майдана, конечно, разочаровывает. Зато позволяет увидеть не только глубину и сложность стоящих проблем, но и то, что может и должно быть закреплено в качестве институциональных результатов этой победы. Мы имеем в виду шаги по децентрализации системы принятия решений, созданию сдержек и противовесов, исключающих возможность использования силы и правоохранительной системы в интересах отдельных групп. То есть возвращение к парламентско-президентской республике и укрепление правоохранительной системы в духе верховенства закона, а не иерархической подотчетности и встроенности в исполнительную власть.

Кто победил?

Противостояние обнажило тот факт, что разговоры о расколе Украины на Запад и Восток являются в значительной степени мифом. В действительности, есть Запад и есть некий Юго-Восток как своеобразные полюса, между которыми располагается большое и диффузное пространство Центра. Эта диффузность и скрепляет Украину.

Тем не менее, победа Майдана — это победа коалиции, объединяющей националистические (национально-освободительные) устремления, характерные для Запада, и силы центра, сделавшие европейский выбор, который при этом понимается преимущественно как институциональный. Однако эта коалиция, если и располагает большинством, то незначительным. Майдан поддерживала (судя по соцопросам) половина или чуть больше украинцев. Остальные оставались молчащими (по большей части) наблюдателями. Но они есть. Участие в коалиции Майдана западных националистов само по себе мобилизует альтернативную коалицию, испытывающую перед ними страх. И это важно иметь в виду. Страх — страшная сила, что показал, в частности, нам и Майдан.

Вообще же, Украина в сегодняшних границах — не исторически сложившаяся территория, а наследие СССР. И если кто-то хочет форсировать строительство национального государства, то этим самым он и ставит вопрос о границах исторической Украины.

Такое государство возможно сегодня, кажется, лишь в гораздо более узких территориальных пределах.

Кстати, у победы Майдана была еще одна составляющая. В те драматические моменты, когда казалось, что Майдан вот-вот падет под натиском силы, важную роль играла позиция регионов, где местные советы или население, штурмовавшее их, заявляли о своем неприятии такого сценария. Это ослабляло позиции силовой партии в Киеве. Украинские регионы де-факто стали субъектами украинской политики, и эту их роль разумно признать. Федерализация, действительно, создаст много новых проблем, поэтому, возможно, разумным компромиссом было бы (как уже предлагалось) создание верхней палаты парламента. Это, кстати, возможно, позволит ослабить давление регионального фактора при формировании социально-экономической повестки и повестки государственного строительства.

Трофеи и институты

Ничуть не претендуя на менторство в отношении будущего обустройства Украины, отметим лишь, что первые постреволюционные решения до неузнаваемости изменившейся Рады демонстрируют полное игнорирование описанных выше проблем.

Ключевыми представляются два из них. Во-первых, разумеется, — отмена закона о языке. Это решение стимулирует новые расколы, усиливает и консолидирует партию анти-Майдана, возвращает в повестку дня пошатнувшийся миф о двух Украинах. Во-вторых — назначение даты президентских выборов при нерешенности вопроса о выборах в Раду. В результате, Украина получит весной легитимного президента на фоне сомнительной легитимности Рады и весьма вероятного управленческого и экономического коллапса. У парламентской республики в таких условиях нет никакого шанса закрепиться.

Начнется новый тур перетягивания каната в пользу “старой новой старой” конституции.

Альтернативная стратегия, на наш взгляд, должна включать подтверждение тех прав, которые имелись у субъектов политического процесса ранее (в том числе — в отношении языковой политики), назначение досрочных президентских и парламентских выборов одним законом (хотя и с разными сроками), признание политической роли регионов, а также создание согласительных механизмов и барьеров, которые бы снижали соблазны апелляции к силе при дележе трофеев победы для любой стороны.

Для России слишком важно, чтобы у Украины получилось.

Кирилл РОГОВ