Убить однодневку

“Где закон?”. Эта фраза президента Медведева может повторить судьбу фразы премьера Путина: “Где посадки?”. Причем повторить во всех извивах ее пути: вначале суматоха придворных, пытающихся угадать, что именно хочет начальник, потом попытка “системно” решить вопрос силами ведомств. Все это — в сопровождении митингов малых предпринимателей, паники и ловли рыбки в мутной воде наиболее хладнокровными представителями бюрократии и бизнеса. Чтобы, в конце концов, задаться вопросом — а посадки-то где? А нету…

Дмитрия Анатольевича взволновала тема, очень созвучная с той, что возмутила Владимира Владимировича. Если премьер озаботился валом контрабанды, проходящей через Черкизовский рынок, то президента беспокоит механизм образования свободных от налогообложения средств у бизнеса для “отката” чиновникам.

Не будем сейчас вспоминать события, предшествующие бескомпромиссной борьбе с контрабандой. Не будем даже рассуждать, насколько верен посыл “нет однодневок — нет откатов”. Посмотрим на результат исполнения поручения премьера. Вместо одного “Черкизона” выросло несколько, озолотив немало народу, а воз с контрабандой… ну, если таможня заявит, что он стал с тех пор меньше, то я не поверю, ибо воочию наблюдаю перемещения оной на недалеком от меня “Люблизоне”. А теперь давайте подумаем, почему результат исполнения воли президента может быть иным.

Если начинать не с ab ovo, то последний приступ борьбы с однодневками случился в 2007 году. Тогда ФНС выступила с инициативой ужесточить правила регистрации и перерегистрации предприятий. В частности, предлагалось запретить регистрацию, если адрес фактического нахождения компании не совпадает с юридическим, а налоговикам дать право увеличивать срок регистрации новой компании впятеро. В результате возмущения бизнеса инициатива провалилась. Что не помешало ФНС провести свои инициативы в жизнь де-факто.

Так, уже с осени 2008 года стало фактически невозможно зарегистрировать компанию по адресу, не только не совпадающим с фактическим, но просто показавшимся ФНС подозрительным. А подозрения налоговиков вызывает многое. Например, регистрация по “адресу массовой регистрации”. Сами налоговики говорят, что в него попадают те адреса, где на зарегистрированную фирму приходится менее 6 кв.м. офисной площади. Отказывают в регистрации и в том случае, если нет гарантийного письма собственника офисного помещения. Хуже всего тем, кто хочет зарегистрироваться по договору субаренды: уже с 2008 года налоговики требовали в этом случае гарантийное письмо от прямого арендатора и письмо от собственника — причем, подтвердить их благонадежность должны были в налоговой инспекции по адресу регистрации, а также собственник в телефонном разговоре с налоговым инспектором.

Понятно, что от подобных инициатив больше всего страдает малый бизнес. Но до сих пор его спасала фундаментальная вещь: в российском законе отсутствует понятие фирмы-однодневки. Разумеется, это упущение регулярно пытались исправить и ФНС с Минфином, и Агентство по страхованию вкладов (однодневки всегда создаются при банках-“прачечных”), и депутаты, и Минюст. Однако всякий раз выяснялось, что определение однодневки плохо кодифицируется. Так, ФНС определяет аж 109 признаков отнесения компании к однодневкам, но даже налоговики признают, что заинтересоваться компанией стоит, если у нее есть хотя бы пять из них. Причина проста: все признаки могут трактоваться двояко. То же несовпадение юридического и фактического адреса: в реальности, он не совпадает в Москве у большинства фирм. В том числе, как видно из вышеизложенного, и из-за излишних требований налоговиков. А ситуация, когда гендиректор и соучредитель — одно лицо вполне заурядно для малого бизнеса. Так же, как и пользование услугой почтово-секретарского обслуживания. А уж сдача “нулевой” отчетности, стань она законным признаком однодневки, могла бы привести на скамью подсудимых массу предпринимателей, разорившихся в кризис.

Между тем, без определения признаков однодневки бессмысленно ужесточать наказание за участие в создании, работе и партнерстве с такой компанией. Похоже, власти это понимают. А значит, создание законопроекта с перечнем таких признаков вполне вероятно. Если в этот документ войдут 109 признаков по версии ФНС или хотя бы часть из них, на малом бизнесе можно ставить крест, да и среднему не поздоровится.

Есть одна область, наведение порядка в которой резко снизит “кормовую базу” однодневок. Сегодня стать предпринимателем — все равно, что войти в мафию: вход рубль, выход — сто. Если на регистрацию предприятия уходит 2—4 недели и до 20 тысяч рублей, то ликвидировать даже маленькую чистенькую фирму с “нулевой” годовой отчетностью и минимальным количеством контрагентов ни один юрист не возьмется дешевле 80 тысяч. И не факт, что ему эта операция удастся. Татьяне, занимающейся регистрацией компаний с 1997 года, ни разу не удалось довести дело до конца. “И не потому, что я не смогла, а потому, что клиенты, получив претензии после проверки очередной инстанцией, после 1,5—2 лет процесса, отступались и шли обычным путем”, — говорит она.

Процесс ликвидации столь сложен и связан с таким количеством пристального внимания налоговиков, Пенсионного фонда и прочих, что требует работы высококлассных аудиторов, бухгалтеров и юристов. Так что большинство избавляются от ставшей ненужной компании через ее продажу — путем реорганизации или смены учредителей. И большая часть проданных таким путем компаний превращают в “помойки”, которые бросаются через три месяца. Так что для снижения числа потенциальных “помоек” ФНС надо не ужесточать, а либерализовать правила регистрации, а главное, ликвидации компаний.

Можно ли ожидать подобного? Вряд ли. Скорее всего, нас ждет очередное ужесточение правил регистрации и ведения бизнеса, обойти которые однодневкам не составит труда, а честным предпринимателям доставит немало хлопот. Ведь создание препонов — самый легкий для чиновников способ отчитаться о выполнении задания, не заморачиваясь сложными решениями. Правда, гибнут при этом первыми как раз добросовестные налогоплательщики из числа малого бизнеса. Но это уже их проблемы, не правда ли?

Татьяна РЫБАКОВА