“У Патаркацишвили могла быть доля в “Русале”

В Высоком суде Лондона завершилось заключительное выступление адвоката Романа Абрамовича — Джонатана Сампшна. Он заявил, что истец Борис Березовский не может претендовать на пакет акций “Русала”, поскольку никогда не имел там своей доли. Подробности в онлайн-репортаже “Газеты.Ru” из зала суда.

В Высоком суде Лондона продолжаются выступления адвокатов Джонатана Сампшна и Лоуренса Рабиновича, которые представляют интересы Романа Абрамовича и Бориса Березовского соответственно. Во вторник заключительная речь Джонатана Сампшна, адвоката Абрамовича.

Абрамович выступает ответчиком по иску Березовского. Истец пытается доказать, что под давлением Абрамовича был вынужден продать в 2000—2003 годах доли в нескольких российских компаниях, в том числе в “Сибнефти”, по цене существенно ниже рыночной. Ущерб Березовский оценил в $5,6 млрд. По его мнению, Абрамович воспользовался изменением политической конъюнктуры — потерей влияния Березовского в Кремле и эмиграцией в Лондон, чтобы заставить его продать перспективные активы дешево.

Абрамович это опровергает, доказывая, что Березовский никогда не был реальным совладельцем бизнеса и получал выплаты лишь за стандартную для России 1990-х “крышу” и лоббистские услуги. Задача юристов Березовского — доказать наличие партнерских отношений между ним и Абрамовичем.

Сампшн продолжает финальное выступление, которое начал в понедельник. На повестке дня “Русал”.

Сампшн: “Основной вопрос заключается в том, имел ли Березовский долю в “Русале”. Первое, что он должен доказать, был ли у него интерес или доля до слияния активов. Если нет, то непонятно, каким образом у него могли возникнуть какие-либо претензии на слитые активы. Он говорит, что его доля в алюминиевых активах была согласована в 1995 году. Далее Березовский изменил свою позицию и начал утверждать, что в 1995 году было достигнуто соглашение о том, что стороны будут иметь преимущественное право.

Мы считаем, что Березовский никогда не участвовал в слиянии алюминиевых активов. Также Березовский претендует на то, что он оплачивал приобретение активов средствами, полученными из своей доли в “Сибнефти”. Мы считаем, что это не имеет никакого отношения к действительности, так как во время дачи показаний Березовский даже не смог назвать стоимость алюминиевых активов, а также он не имеет представления о том, какую долю прибыли он якобы получал из “Сибнефти”.

Единственным человеком, заплатившим за алюминиевые активы, был Абрамович. Швидлер, конечно, не являлся партнером в сделке, а был только представителем. А роль Патаркацишвили в приобретении активов КрАЗа и “Братска” была ролью посредника.

Касательно самолета, приобретенного Абрамовичем для Патаркацишвили, то на $115 млн можно было бы купить четыре личных самолета. Утверждение Березовского о том, что он был ключевым игроком в этой сделке, было опровергнуто в ходе его перекрестного допроса. Он не мог ничего вспомнить о встречах с продавцами активов (Босов, Черной), а также сказал, что никогда не видел ни одного из десяти договоров о купле-продаже активов. Таким образом, мы заключаем, что Березовский не сделал ничего для этой сделки. И якобы имевшаяся у Березовского связь с генералом Лебедем не имела никакого отношения к сделке. Мы считаем, что это очень слабая аргументация, и она ничем не подкрепляется.

Босов (Дмитрий, бывший совладелец Красноярского алюминиевого завода) в своих показаниях сказал, что планирует предъявить иск Березовскому за какой-то долг, так как считал его партнером Патаркацишвили в сделке по приобретению алюминиевых активов. Но опять же это не доказывает того, что Березовский был приобретателем, так как даже Патаркацишвили был только посредником. Рубен (Дэвид, экс-совладелец КрАЗа) предполагал, что покупатели — это акционеры “Сибнефти”, и считал, что Березовский тоже является акционером “Сибнефти”, потому что “это всем было известно”. Но, как мы знаем, в то время владение “Сибнефтью” было намеренно завуалировано. И продавцы могли думать, что продают свои алюминиевые активы Березовскому, несмотря на то что Березовский даже не принимал участия во встречах и обсуждениях.

Таким образом, если у Березовского не было интереса или доли в КрАЗе и “Братске” (Братский алюминиевый завод, входит в “Русал”), то нельзя полагать, что у него была доля в слитых активах.

Встреча в “Дорчестере” (13 марта 2000 года) была единственной, в которой Березовский фигурировал, поэтому он и пытается доказать, что именно там были достигнуты ВСЕ договоренности и именно он (Березовский) играл ключевую роль. Но, насколько мы знаем, основные условия уже были приняты раньше, а еще часть вопросов решались после встречи в “Дорчестере”. В первый час этой встрече Березовский даже не присутствовал, потом он появился в каком-то странном одеянии.

Мы считаем, что это не могла быть встреча по слиянию активов. Предварительное соглашение было уже подписано, и обсуждать условия еще раз не было необходимости, к тому же процесс слияния активов уже шел полным ходом. Березовский признает, что на момент встречи в “Дорчестере” он никогда не видел предварительного договора о слиянии. Как в таком случае он мог принимать участие в подобных переговорах, если они и имели место быть?!”

Судья: “Напомните мне дату предварительного соглашения”.

Самшн: “Ну, само соглашение не датировано, но свидетели показали, что это было начало марта, примерно 4—5 числа.

Ответив судье, Сампшн продолжает заключительную речь.

Сампшн: “Когда мы спросили Березовского, какие условия сделки обсуждались на встрече в “Дорчестере”, он сказал: доли, роль Абрамовича в качестве менеджера слитого бизнеса, цена, применение английского права и условие, что ни одна из сторон не имеет права продавать свои доли без ведома других сторон. Но это все полный абсурд. Например, в качестве цены он назвал сумму, которая была позднее указана в исправленном договоре в мае. В мартовском договоре цена была значительно ниже. Складывается впечатление, что он просто где-то услышал или увидел цифру $575 млн, когда готовил свои свидетельские показания, и счел это ценой, указанной в мартовском, первоначальном, договоре.

Также мы считаем, что не было возможным договориться о непродаже доли активов без ведома других сторон. Этого условия вообще не было в договоре, эта норма была бы неприемлема для Дерипаски и вообще является коммерческой глупостью. Ни одной ссылки на это условие договора нет ни в одном документе”.

Присутствующий в зале адвокат Березовского Лоуренс Рабинович выступает с возражением, что ссылка на это есть в записках Патаркацишвили, и приводит подтверждение.

Сампшн: “Дерипаска, мягко говоря, не очень любил Березовского и Патаркацишвили, последнего особенно. Абрамович объяснил нам, что это было связано с алюминиевыми войнами. В таком случае Дерипаска вряд ли бы согласился вступить в тесное соглашение с людьми, которым он не симпатизировал, с условием невозможности продать свои активы без их одобрения.

Пояснительная записка и записки Кертиса — это две улики, на которые полагается противоположная сторона, пытаясь доказать, что Березовский являлся владельцем активов. Мы считаем, что эти записки были созданы специально, чтобы создать впечатление, будто Патаркацишвили и Березовский являлись владельцами активов, что, в свою очередь, необходимо для объяснения прибылей, которые они получали, в том числе и от “Аэрофлота”.

Сампшн считает, что “записки Кертиса” (которые якобы были сделаны во время встречи в доме Бадри в Грузии, на которой также присутствовал Тененбаум, приехавший для обсуждения с Патаркацишвили покупки футбольного клуба) составлены на основе чего-то, что Кертис услышал уже позже.

Показания Тененбаума о смс от Березовского Фомичеву, подписанное “Doctor Evil” (“Доктор Зло”), по мнению Сампшна, выдуманы, и дискредитируют Тененбаума как свидетеля. Но даже в таком случае нет оснований считать возможным создание записок Кертиса на встрече в доме Бадри.

Сампшн еще раз кратко изложил схему выплат по первой и второй продаже паектов акций “Русала”.

Сампшн: “Исходя из схемы продажи “Русала” мы можем сделать вывод, что только у Патаркацишвили могла быть доля в “Русале”, но ни в коем случае, не у Березовского. Мы считаем, что когда Березовский каким-то образом узнал, что ведутся переговоры о продаже “Русала”, он решил сделать заявления в прессе о своих претензиях на долю в алюминиевых активах.

На самом деле, он не имел никакого отношения ни к продаже “Русала”, ни к приобретению или слиянию алюминиевых активов.

Березовский утверждает, что они (Патаркацишвили, Березовский и Абрамович) договорились, что интересы Березовского и Бадри в “Русале” будут держаться для них в трасте, регулируемом английским правом. Мы считаем, что это утверждение не соответствует действительности.

Сампшн возвращается к встрече в “Дорчестере”. Утверждение Березовского о том, что на этой встрече он, Бадри и Абрамович договорились о применении английского права к договору о слиянии активов, по мнению Сампшна, не имеет основания.

Сампшн: “Бадри об этом ничего не говорит. Кроме того, как мы уже упоминали сегодня, первоначальный конратк на момент этой встречи уже был составлен, и следовательно, это условие уже должно было быть оговорено”.

Сампшн попросил судью не доверять ссылкам противоположной стороны на якобы согласованные вопросы, так как они часто не соответствуют действительности. Судья Элизабет Глостер попросила представить ей сводную таблицу, в которую будут включены действительно согласованные вопросы и псевдосогласованные вопросы.

На этом Самшн закончил свое выступление, и судья закрыла заседание до 17 января 2012 года, когда свои устные заключения будет представлять Лоуренс Рабинович, адвокат Березовского.

Любава АЛТУХОВА