Триумфальный разгон

В некоторых российских городах, а также Лондоне и Нью-Йорке прошли митинги в рамках “Стратегии 31”. Смысл ее в защите статьи 31 Конституции РФ, которой гарантируется свобода собраний и митингов. Оппозиционеры собираются на митинги 31 числа соответствующих месяцев.

Заявку на проведение митинга в защиту права граждан на свободу собраний, как обычно, подали глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева, Константин Косякин из “Левого фронта” и Эдуард Лимонов — лидер движения “Другая Россия”. Власти предложили провести митинг на Болотной площади либо у памятника Грибоедову на площади Краснопресненской заставы, или на Чистопрудном бульваре. Тоже в не очень удаленных от центра местах. Организаторов митинга это не устраивает по принципиальным соображениям. Во-первых, Триумфальная площадь и памятник Маяковскому на ней давно стали символами оппозиционного движения, начиная с выступлений молодых поэтов в 1960-х гг., сложилась своего рода традиция. Во-вторых, упорство оппозиции усилило заявление Путина, сделанное накануне в интервью газете “Коммерсант”: “Что говорит действующее законодательство о марше? Нужно получить разрешение местных органов власти. Получили? Идите и демонстрируйте. Если нет — не имеете права. Вышли, не имея права, — получите по башке дубиной”. Но дело в том, что действующее российское законодательство предусматривает уведомительный, а не разрешительный, характер заявлений на проведения митингов, манифестаций, маршей или собраний. А Путин показал незнание им же подписанного в 2004 г. закона о митингах, в котором ничего не сказано о том, что на них надо спрашивать разрешение. В противном случае это противоречило бы статье 31 конституции, гарантирующей свободу собраний, и статье 55, запрещающей принимать законы, которые отменяют или умаляют права и свободы. Поэтому никаких разрешений, в частности от московских властей, не требовалось. И это главный аргумент оппозиционеров, когда они настаивают на проведении митингов именно на Триумфальной площади.

Кстати, такие нормы есть и в украинском законодательстве. Поэтому попытки некоторых наших высоких чиновников присвоить себе право “не пущать!” и выдавать или не выдавать разрешения на митинги или марши совершенно противозаконны. Их уведомили — и большего закон не требует. Все остальное банальный произвол.

На митинге присутствовали наблюдатели из-за рубежа — представители Европарламента. При этом заместитель начальника ГУВД Москвы генерал-майор Вячеслав Козлов в приступе гостеприимства заранее предупредил гостей из Европы, что если они присоединятся к митингующим, к ним “будет такое же отношение, как к участникам несанкционированного митинга”. По Путину — могут получить “по башке дубиной”. Соблюдая политкорректность и свой статус, европарламентарии в митинге не участвовали, ограничившись наблюдением. Они не пострадали, их охранял полковник милиции. Как говорится, “во избежание и дабы...”

Председатель Европарламента Ежи Бузек прокомментировал прошедший накануне на Триумфальной площади митинг оппозиции. “Непропорциональная реакция российской полиции и служб безопасности против реализации демократического фундаментального права свободы собраний вызывает обеспокоенность”, — заявил он. Принимавшие участие в митинге председатель подкомитета Европейского парламента по правам человека Хайди Хаутала, вице председатель подкомитета Лайма Лючия Андрикиене и член подкомитета Тижс Берман заявили, что “поражены тем, как милиционеры нарушают Конституцию” и “с какой жестокостью они действуют”.

Несмотря на разгон митинга, организаторы полны решимости не прерывать устоявшуюся традицию. “Я уверена, традиция создана — люди будут приходить на Триумфальную. Даже в самых немыслимых условиях традиция будет продолжена”, — заверила глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева.

Сопредседатель движения “Солидарность” Борис Немцов в московской “Независимой газете” заявил, что в данном случае “мы имеем клинический случай ненависти власти к собственному народу”. Дело в том, подчеркивает политик, что по закону милиция не имеет права действовать дубинками, если граждане мирно собираются и не оказывают сопротивления. “Разгоняя участников акции силовыми методами, милиция совершает преступление, которое карается по статье 286 Уголовного кодекса — о превышении должностных полномочий”, — подчеркнул Немцов, сославшись на закон о митингах.

Вообще не очень понятно, почему власть так жестко обращается с оппозицией, которая имеет очень низкую электоральную поддержку. Глава Левада-центра известный социолог Лев Гудков в “Независимой газете” рассказал: “Люди, конечно, недовольны, что власть оказывает давление на участников акции, не прислушивается к их лозунгам. Граждане осуждают неправомерное применение силы. С другой стороны, именно этот протест они не слишком поддерживают. Большинство наших респондентов считают, что радикалы не выдвигают требований, важных для всего населения”.

Со своей стороны, член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров отметил: “Это такая мелочь по сравнению с реальными управленческими проблемами, с реальными протестными настроениями, которые сегодня зарождаются в регионах... Есть в Кремле пара чиновников, которые постоянно придумывают, как бы прижучить несколько десятков оппозиционеров. Вместо того, чтобы искать пути реального выхода из кризиса, они неустанно доказывают нам, что Лимонов, Пономарев и их товарищи неправы... И вместо того, чтобы не обращать на такие акции внимания, занимаясь работой по улучшению жизни людей, власть нападает на оппозицию... А что нужно простым гражданам — власть по-прежнему не знает...”

Скорее всего, поведение властей вызвано усиливающимися проблемами в очень высоких кабинетах в Кремле и Белом доме на Краснопресненской набережной.

За четыре дня, проведенных на трассе Хабаровск — Чита, Владимир Путин превзошел сам себя, дав большое количество интервью. В воскресенье 29 августа Путин появился на Первом канале. В понедельник беседа с председателем российского правительства появилась на страницах газеты “Коммерсант”, во вторник — в “Комсомольской правде”. Такое количество интервью, следующих друг за другом, Путин не давал еще ни разу за свою президентскую и премьерскую карьеру. Героический образ премьер демонстрировал в период борьбы с пожарами, когда он лично принял участие в тушении лесного пожара в Рязанской области с борта противопожарного самолета-амфибии Бе-200, где занял место второго пилота. Тем самым он дал громкий старт новому политическому сезону. И его сентенции по поводу митингов оппозиции появились не случайно. Действия милиции должны были показать, кто определяет политику в стране, кого силовики слушают и чьи приказы готовы исполнять.

Не отставал в борьбе за спасение рейтинга, снизившегося из-за пожаров, и президент Дмитрий Медведев. Как только его присутствие в информационном пространстве из-за активности премьера в борьбе с огнем в лесах стало проседать, глава государства выступил с необычной инициативой переименовать милицию в полицию, что вызвало активное общественное обсуждение. Другим ответом Медведева на многочисленные дальневосточные интервью Путина стало сенсационное предложение вписать Госсовет в Конституцию. Таким образом, Медведев вновь подстегнул несколько остывшую дискуссию о необходимости редактирования Основного Закона страны. С приближением выборов можно ожидать резкого увеличения подобных президентских инициатив системного порядка.

Негативная реакция западных стран на жесткое обращение с оппозиционными митингами и собраниями в первую очередь бьет по Медведеву, так как он является гарантом прав и свобод граждан. Именно этого, судя по всему, Путин и добивается. Ведь дыхание приближающихся президентских выборов в России ощущается все сильнее и запрос на сильного лидера-царя в обществе уже сформирован. Так что российским оппозиционерам еще долго придется не очень сладко при суверенной демократии.

Юрий РАЙХЕЛЬ